Краснуха

Лера заболела в субботу, двадцать пятого февраля. Появилась сыпь на лице, которая позже расползлась по всему телу. Как медуза, она ошпаривала и обжигала всё на своём пути – шею, руки, ноги, туловище. Не затронула только ладони и ступни. Температура поднялась резко и сразу до 39,5.

«Краснуха», – вынес вердикт дежурный врач. «Как это возможно? В тридцать три года заболеть детской болезнью», – недоумевала Лера и никак не могла вспомнить, где она могла подхватить этот ужасный вирус.

Потихоньку встала с кровати. Ощущая сильную слабость, подошла к зеркалу. На бледном лице ярко выделялись огненные пятна округлой формы. От бессилия перед неизвестностью, от внутреннего напряжения из-за внезапно свалившейся болезни у Леры сдали нервы – она зарыдала. Слёзы лились из глаз ручьём. Не пытаясь остановить их, она осторожно вернулась к кровати и прилегла. Всхлипывая, подумала, что борьба с недугом только начинается, и через некоторое время провалилась в забытье.

С этого дня и днём, и ночью её стали преследовать мрачные, угнетающие сны. В них она то взлетала вверх на высоту своего пятиэтажного дома, то резко падала вниз и застывала в нескольких сантиметрах от земли. В другой раз проваливалась в яму и не могла из неё выбраться. Многократно хваталась за влажную землю, торчащие корни деревьев, но вновь и вновь скатывалась вниз. Иногда просыпалась в липком поту и почти сразу же терялась в сонном тумане. Видела, как бродила ночью по пустынным улицам. И тени, огромные, страшные и причудливые, нависали над ней. В эти моменты ей казалось, что от страха она теряет сознание, но через мгновение просыпалась. Слушала, как сердце продолжает бешено биться, словно готовится к прыжку из груди.

Дни текли медленно и больше напоминали монотонный длинный кошмар. На пятый день болезни температура немного снизилась, и Лере даже удалось пободрствовать. Однако слабость неумолимо продолжала уводить её в царство Морфея.

В этот раз Лера увидела во сне, что у неё выпал зуб, как будто его только что вырвал живодёр. Невыносимая боль и огромное количество крови заставили её испытать леденящий ужас. Когда проснулась, лежала какое-то время, вспоминая, что с ней случилось. С огромным трудом осознала, что это всего лишь сон. Воспоминания о боли и крови были настолько сильны и реальны, что Лера невольно захотела проверить языком наличие всех зубов.

«Кто-то умер», – неожиданно подумала она. Дурное предчувствие стало нарастать, вызывая неприятное чувство тревоги. Лера не раз слышала, что сны про выпавшие зубы оказывались предвестниками смерти кровного родственника. Она, конечно, не придавала большого значения снам. Но где-то в глубине души верила им. Родители и близкие Леры жили далеко. Но если бы что-то случилось, кто-нибудь из них сообщил бы ей..

Седьмого марта, когда болезнь уже почти сошла на нет, ранний настойчивый звонок разбудил женщину:
— Лера, это ты? — спросил взволнованный голос в трубке. Он был до боли знаком, но Лера не могла припомнить, кому принадлежит.
— Да, я, а кто это?
— Ира, соседка твоих родителей. Лера, дорогая, крепись. Умер твой папа...