Сальваторы том второй глава десятая

— А... Кто был вашим сыном? — спросил Парфем.
— Можно и на "ты". — ответила Тасита.
Девушка задумалась. Она едва ли могла помнить, каким был её малыш: время берет свое. Ни голоса, ни личика пекадор уже не помнила. Только в груди становилось немного теплее от воспоминания о том, что существовал когда-то кто-то, кто её просто любил.
— Я почти не помню. — тише добавила особа.
— Не помнить своего сына... Надо же быть такой. — заворчала Филина, которой новая соратница явно не пришлась по вкусу.
Тасита резко развернулась и заглянула в глаза сальватора. В этом взгляде читалось то, что не будь рядом Парфема, то наверняка бы уже порвала в клочья любовь.
— Странная ты любовь. — в итоге сказала гнев, стараясь успокоиться. — Моего... Сына убил муж много лет назад. Ваших прародителей в помине не было тогда.
— Поняла, поняла. — вздохнула Филина. — И почему же ты сказала, что Парфем на него похож? Теперь твои слова звучат странно.
— "Почти". — напомнила пекадор, помахав пальцем в воздухе. Она снова злилась. — Я помню, каким он милым был. В характере.
— Не ссорьтесь, хорошо? — попросил Парфем, неловко улыбнувшись. — Всё же мы тут собрались не для этого.
Девушки посмотрели на него, а после выдохнули. Их разговор был окончен, повисла неловко тишина, прервать которую юноша боялся, а спутницы не хотели. Все трое не знали толком, куда идут, однако совершенно точно были уверены, что им нужно уйти подальше от этого дворца.
— А как... Нам найти остальных сальваторов? — наконец-то осмелился спросить мудрость, поглядев на соратниц.
— Мы знали, где вы находитесь благодаря Лилит, в основном. — задумалась Тасита. — Ну, ещё Ферсит мог с этим помочь.
— Вот оно как... — протянул юноша.
Он снова посмотрел на кинжал, который дала ему девушка. Тигриный кинжал — одна из оскверненных реликливий, то, что является местилищем силы каждого пекадора, и его можно очистить. Более о нем юноша ничего не знал.
— Ты что-то задумал, Парфем? — спросила любовь, поглядев на кинжал.
— Да... Но я сомневаюсь в этой идее. — кивнул мудрость, а потом посмотрел на Немизиду. — Ты... Не против, если я...
— Я уже предала пекадоров. Не думаю, что может быть хуже. — пожала плечами Немизида.
Юноша посмотрел на девушку перед собой, потом опустил взгляд на меч. Он едва ли пробудился, ему наверняка будет тяжело сотворить задуманное.
Пальцы обвили рукоять и лезвие с тупой стороны. Сальватор прикрыл свои разноцветные глаза, стараясь сосредоточиться.

Его спутницы откровенно не понимали, что хочет сделать их товарищ, а из-за неприязни друг к другу старались держаться друг от друга подальше.

Самому юноше было далеко не до этого. На его лице появилась пара морщин от напряжения, а кинжал в руках стал источать странную тёмную ауру, которая нарастала с каждой секундой, пока не взорвалась, а юноша не упал на землю с помутненным рассудком.

***

— Тигриный кинжал был украден? — обернулся Михаэль. — Кто бы мог такое провернуть?
Юноша с рыжими волосами и контрастирующими им голубыми глазами посмотрел на товарища.
— Хотя не так важно, что был украден этот кинжал... Что случилось с его обладателем? — вздохнул сальватор, поглядев на соратника.
— Он был убит им же... — сказал товарищ, склонив голову. — Реликвию осквернили. Сальватора смелости больше нет...
Рыжий юноша крепко задумался. Михаэль уже знал, кто бы мог украсть реликвию и осквернить её, но верилось в такое с трудом.
— Звучит прискорбно... Особенно для Эльфриды. Она была близка с Артуром. — вздохнул Михаэль. — Впрочем, сейчас нам стоило бы устранить Дитя Бездны, не думаешь?
— Это будет чудесно, Михаэль. — кивнул сальватор. — Но она слишком хорошо скрывается, пока что.
— Мы обязательно её найдём до того, как она украдёт ещё одну реликвию. — кивнул товарищ. — У меня... Ещё один вопрос, а что будет с теми камнями души, которые стали основами для реликвий?
— Должно быть, они тоже осквернены. — уныло вздохнул он, обернувшись.
Сальватор мудрости посмотрел в окно. Юноша хорошо знал, что впервые за тысячи лет они встретили кого-то столь сильного, что победить его будет практически невозможно.

***

Парфем пришёл в себя сидя на земле. В руках был кинжал, один из камней в котором теперь сверкал, показывая всем свою чистоту.
— Ты в порядке, Парфем? — с беспокойством спросила Филина, положив руку на плечо юноши.
В её глазах чётко виднелось искреннее беспокойство за товарища. Тасита же лежала на земле, была без чувств. Внешний вид её тоже изменился: кричаще красные волосы стали каштановыми, а лицо уж явно не показывало злобы.

Очнулась она чуть позже мудрости и села, открыв свои зелёные глаза.
— Тасита... Как бы это сказать... — начал Парфем, однако глаза собеседницы широко раскрылись, глядя на эти тёмные волны.
— Я сама вижу. — огрызнулась она. — Как думаете, это надолго?
— Вероятно, навсегда. — вздохнул сальватор, протянув ей кинжал обратно. — Думаю, это твоё. Поздравляю, кажется, теперь ты такой же сальватор, как и остальные. А это... Лучше отдать тебе.
Бывшая пекадор взяла оружие в руки и осмотрела его.
— Почему ты так думаешь? — спросила девушка.
— Оскверненные реликвии — вещи, которые принадлежали сальваторам... Но я не знаю, почему об этом не было записей. — вздохнул Парфем. — Ровно, как и не могу ручаться за то, что это правда.
Юноша поднялся на ноги и отряхнулся, посмотрев на своих спутниц.
— А откуда ты это знаешь? — спросила Филина, поднявшись за ним. — В конце концов даже я об этом не знала.
— Неважно. — покачал головой Парфем, он не знал, как объяснить то помутнение.
Но вот Тасита явно понимала лучше его, а потому несколько коварно улыбнулась.
— Он растёт, познает историю. В отличие от тебя. — сказала она.
Голубые глаза тут же уставились в зелёные. Ей точно не нравились слова Таситы, которая заставила кинжал исчезнуть по своему желанию.
— Вообще-то я тоже скоро пробужусь! — выпалила она с некоторой злобой.
Парфем поднялся, прижав посох к себе. Это теперь было его единственное оружие.
— Так-так-так. — протяжно произнес мужской голос. — Кажется, у нас в рядах завёлся подлый предатель. Я верно понимаю?
Взгляд желтоватых глаз встретился с зелёными. Они друг друга сразу узнали.

***

Карамат продолжал сидеть у костра и наблюдать за тем, как Алеко и Шинкори абсолютно не хотели контактировать друг с другом.
— Будто дети малые ей-богу. — бросил он, посмотрев на Хоуп. — Хоуп, хочешь, покажу кое-что?
Блондинка посмотрела на товарища так, будто бы ожидала от него какой-то злой шутки, но кивнула. Щедрость на это мог только вздохнуть.

В его руках появился кулон со сверкающим камнем.
— Вроде, у тебя свиток. У парней появились щит и меч. Хоть что-то полезное, не находишь? — усмехнулся он.
Надежда на это пожала плечами. Она никогда раньше не разбиралась в оружии.
— Ты со мной вообще теперь не разговариваешь? — устало спросил товарищ. Девушка в ответ покачала головой. — Уже хорошо... А вообще, как тебе в нашей компании?
Карие глаза посмотрели в зелёные. Хоуп положила голову на колени, будто бы желая, чтобы Карамат сам достал из них её ответы.
— Я не умею читать мысли. — напомнил юноша, вздыхая. — Даже будучи на вершине своего пробуждения.
— Я... Я тебя боюсь. — пояснила сальватор. — Ты скрывал свою силу, что ты ещё скрываешь?.. Я могу быть уверена в том, что ты не наш враг?
От таких абсурдных предположений юноша наклонил голову на бок и широко раскрыл свои зелёные глаза.
— Знаешь, а звучит странно от надежды. — произнес Карамат. — Но вполне логично...
Юноша лёг на землю, положив руки под голову.
— Вообще, не было какого-то повода для проявления сил. — пожал плечами сальватор. — Я думал, что вы прекрасно справитесь со всеми опасностями и так. Ну, пока одна из пекадоров не решила напасть в лоб.
— Мог бы хотя бы словесно поделиться. — сказал Шинкори, случайно подслушавший их диалог.
— Вы бы стали что-то делать, зная, что у вас всегда есть туз в рукаве? — спросил он, приподнявшись на локти.
— Я стал сальватором не просто так. — напомнил вера, глянув на Алеко. — А ты не собираешься говорить о том, почему ты обижен?
Мужество посмотрел на своего самого близкого товарища, а потом отвёл взгляд в сторону.
— Я не обижен, а разочарован. — сказал он, вновь поглядев на Шинкори. — За столько лет ты и словом не обмолвился о том, какой была моя жизнь до того, как мы стали сальваторами. А ты ведь всё знал... В итоге я узнал об этом от какой-то иллюзии.
Шинкори вздохнул. Сейчас Алеко был прав. Сальватор веры мог бы рассказать своему самому близкому товарищу чуть больше, чем пару слов о том, что они были знакомы с самого детства.
— Ты ей поверил? — спросил он уже чуть удрученно.
— В любом случае выглядело это убедительно. — кивнул мужество. — Хочешь сказать, что это глупость?
— В какой-то степени. — кивнул Шинкори. — Я могу узнать, что ты там видел?
— Свою жизнь до того, как стать сальватором. — вздохнул Алеко. — И девушку, которую, вроде как, любил. Она правда существовала?
— Да. — коротко кивнул Шинкори. — Ты очень её любил... Я боялся, что ты будешь страдать, если вспомнишь о прошлом.
Алеко раздраженно выдохнул. В этом действии читалось, как недоволен этим решением друга  юноша, однако разве можно было его винить в этом?
— Ясно. — кивнул мужество, стараясь понять Шинкори. — Я понимаю, что ты хотел сделать как лучше.
— Надеюсь, это разрешает наше недопонимание? — спросил вера, глядя на своего соратника.
Алеко поднялся вместе со своим щитом, а после протянул руку своему самому близкому товарищу.
— Если победишь в спарринге. — ответил он ему чуть-чуть улыбнувшись. — Или победите, Ваше Величество.
— Мог бы продолжать общаться со мной на "ты". — усмехнулся сальватор, но приглашение принял.
Двое друзей вместе с верным оружием решили отойти от блондинов, которые остались в недоумении.
— Мне показалось, или они улыбались? — спросил Карамат Хоуп.
— Хотела бы и я это знать... — вздохнула надежда. — Но, кажется, они всё же умеют улыбаться и показывать человеческие чувства. Как и мы.
— Люди — удивительные создания. — заключил юноша, поднявшись на ноги, а плащ его поднял пыль. — И мы с тобой тоже.
Хоуп посмотрела на пугающего сальватора. Её товарищ точно хранил много секретов в себе, однако сейчас убегал за другими юношами, видимо, желая порезвиться, раз уж была такая возможность.