Сладкий яд твоей души. Глава 36

Утреннее пробуждение оказалось необычным и если бы все произошло в несколько иной обстановке, то Лера могла бы посчитать его вполне приятным, а теперь оказавшись в новых условиях, просто не знала, как ей следовало это растолковывать.

К такому повороту событий она была точно не готова. И еще сквозь сон почувствовав на себе что-то тяжелое, а после — ощутив на своей шее чьи-то горячие губы, резко проснулась, пытаясь в панике спихнуть с себя на пол вольготно придавившего её к кровати своим собственным весом Глеба.

— Интересно, что это было? — недовольно осведомился он, потирая локоть. Его растрепанный вид почему-то вызвал у неё короткий смешок, стоило ей прийти в себя от шока. — Значит ты против секса по утрам?

— Я против секса вообще, — отрезала она прежде, чем успела обдумать сказанное, и тотчас перехватив слегка раздраженный взгляд Глеба, невольно пробубнила. — То есть, я хотела сказать, не сейчас! Может, когда-нибудь… Позже… Я пока не чувствую себя морально готовой обсуждать с тобой эту тему.

Разгадать его реакцию на свои слова у неё не получилось: лицо парня снова стало непроницаемым. Во всяком случае ей хотелось надеяться, что он понял её намек. Обреченно вздохнув, будто заранее ожидая услышать от неё что-то подобного, Глеб уселся рядом с ней и серьёзно заявил: 

— Я не собираюсь тебя к этому принуждать, что бы ты там себе не думала. — Вспомнив, как прошел их первый раз, Лера едва удержалась от недоверчивого хмыка, на что Глеб сердито прищурил глаза. — В следующий раз это будет только по твоему согласию, но и ждать вечно я тоже не намерен.

И это звучало справедливо. То же самое могла сказать о себе и она, потому что ей тоже хотелось, что все прошло естественным образом, без принуждения.

Осталось только справиться со своими страхами и окунуться в омут с головой. Тем более ей это казалось вполне правильным после того, что произошло между ними тогда на берегу реки. И каждый раз воскрешая в памяти отдельные фрагменты той ситуации, она все время смущалась, ловя на себе во время занятий похабные взгляды Глеба.

Прошло чуть больше недели с той поры, как переехав к Лобовым, Чехова стала жить с ними под одной крышей, умудрившись за это время ни разу не поссориться с Глебом. И  с радостью вспоминая те времена, наполненные любопытным узнаванием друг друга, и постепенным привыканием, она не перестала подмечать, что ему каким-то образом удавалось оставаться терпеливым и спокойным в сумбурных ситуациях, а она, в свою очередь, старалась поменьше косячить и не выводить его по пустякам.

Некоторые изменения произошли и в их постельных отношениях. На третий день совместного проживания Лера окончательно поняла, что ей больше нечего бояться, к тому же сгорая от желания узнать, что это такое — заниматься полноценным сексом, приняла решение нарушить свое негласное правило о неприкосновенности, доверившись Глебу.

Отработав в тот день смену, а после — закончив с легкой уборкой, она хотела по-быстрому сменить постельное белье и отдохнуть, но её затея провалилась, как только она предприняла попытку расправить пододеяльник.

Потеряв, в конце концов, углы одеяла, Лера не придумала ничего лучше, кроме как лечь на постель в чем есть и блаженно развалившись на кровати, не заметив, как вскоре заснула, проснувшись позже от странного ощущения, будто её куда-то волокут.

Стащив Чехову с вывернутого наизнанку пододеяльника, Глеб раздраженно вздохнул и приказав ей немного подождать, принялся заправлять постель самостоятельно.

Сладко зевнув, Лера потерла ладонями свое сонное, чуть помятое со сна лицо и опять развалилась на кровати, вновь разворошив аккуратно сложенное постельное белье.

— Чехова, ты делаешь мне это назло? — улыбнулся он, окидывая её удивленным взглядом.

— Что? — невинно спросила она, приподнимаясь на локтях.

Дразнить его было весело, но сейчас она преследовала несколько другую цель.

— Сама знаешь, — спокойно отозвался тот, пытаясь столкнуть её с кровати.

Схватив Лобова за руки и резко дергая его на себя, Лера всерьез собиралась обидеться на него за то, что по его вине едва не оказалась сброшенной на пол, но в очередной раз плюнув на его поведение, опрокинула на себя парня, пытаясь завлечь его в поцелуй. Но умудрившись вовремя от неё отстраниться, Глеб поставил по бокам от её головы ладони и нависая, таким образом, над ней, продолжал сохранять дистанцию, чтобы она не могла до него достать, зажимая при этом одной из своих ладоней её волосы.

Недовольно засопев, Лера глянула на него исподлобья, словно давая понять, что не собирается мириться с очередными его выкидонами. Многое обдумав после того вечера на берегу реки, она решилась, наконец, ему довериться, а он, похоже, наоборот, начал её отвергать.

— Не провоцируй меня, — глухо прошептал Глеб, глядя на её хмурое лицо.— Я не смогу сдерживаться вечно.

Глаза Чеховой широко распахнулись. Оказывается, пока она думала о всяких глупостях, все это время он думал только о ней, и предоставив ей свободу выбора, каждый раз предупреждал о своей не совсем железной выдержке, намекая на продолжение того, что однажды уже началось тогда на реке, но так и осталось незавершенным.

Он просто ждал от неё ответного шага, а она совсем не знала, что ему на это сказать.

Мягко улыбнувшись, она просто сбила в сторону одну из его рук, тем самым вынуждая парня потерять равновесие, после чего обхватив его за шею, тотчас притянула его к себе, завлекая в долгожданный поцелуй. И судя по тому, с каким жаром он ответил на её жест, твердо сжимая пальцами её талию, раздвигая коленом ей ноги и сильнее прижимаясь к ней бедрами, её намек был расшифрован им абсолютно верно и безошибочно.

В ту ночь Чехова отдалась ему полностью, без остатка растворяясь в нем самом, его эмоциях, похоти и желании. Это было больно почти также, как и в первый раз, только все прошло по-другому.

Стремясь быть более осторожным и внимательным, Глеб доводил её до умопомрачения каждым своим прикосновением. Насовсем боль не прошла, но отошла куда-то на второй план в сравнении с тем наслаждением и наступившей умопомрачающей эйфорией, которая её вскоре охватила. И почти тая в руках этого парня, и одновременно шипя от боли, Лера бормотала его имя, теряя голову от вихря противоречивых ощущений.

Одним словом, то была волнительная ночь, перешедшая в мерзкое утро. Ибо, проснувшись после восхода солнца, она так и не смогла подняться с постели, скривившись от тупой и противной боли в низу живота, что была наверное раз в десять хуже, чем даже во время критических дней.

Впрочем, спустя какое-то время приподнявшись на локтях и оглядев пустую комнату, она с разочарованием отметила про себя отсутствие Глеба, в чьих объятиях ей хотелось ещё понежиться, но прекрасно понимая, что даже в выходной день у него могли быть свои дела, не стала на него обижаться, пусть где-то в глубине её души и осталась легкая горечь разочарования.

Пролежав в постели часа полтора, лениво размышляя о том, что боль явно стоила пережитого удовольствия, что подарил ей ночью этот парень, Чехова неохотно поднялась, и поплевшись в душ, спустя время вернулась оттуда, чтобы заправить постель и приготовить себе что-нибудь поесть, однако обнаружив на кухне заранее приготовленный завтрак, почувствовала к Глебу невероятный прилив благодарности. В том, что это было делом его рук, она не сомневалась, поэтому быстро полакомившись блюдом, после недолгих сборов отправилась в больницу, где как раз начиналась её смена.

Все её знакомые уже вторую неделю не могли наговориться о них с Лобовым, понятия не имея, как ей удалось его приручить. Сам же Глеб предпочитал эти слухи игнорировать, отмечая про себя, что в его присутствии ребята редко о нем судачили, обсуждая его личную жизнь с Чеховой.

Таким образом, Лере не оставалось ничего другого, кроме как последовать примеру сводного брата, точно также удариться в глухой игнор, вместо того, чтобы попусту накручивать себя из-за нелепых пустяков в виде обсуждений своей связи с Глебом.

А поскольку общаться с Рудаковским по причине ссоры она пока не могла, не найдя другой альтернативы общения на стороне, Лера принялась, как и раньше, навещать вернувшегося из недельного отпуска Гордеева в его кабинете, где невольно отрывая «светилу» от работы, обсуждала с ним все на свете, делая акцент на своей будущей специальности. 

Уйдя с головой в отношения с Глебом и новые хлопоты, она даже как-то успела подзабыть о существовании его бывшей пассии Инны, поэтому пресекшись с нею однажды во время посиделок в ночном клубе, Лера лишь неловко вытаращилась на неё, по сей день вспоминая свой последний с нею разговор, касавшейся личности Лобова, в котором четко давала ей понять, что никоим образом на него не претендует.

Та теперь наверняка гадала, под каким статусом проживает она под одной крышей с Глебом, — любимой «сестры» или уже «любовницы». И почувствовав по этому поводу некое подобие угрызения совести, тем не менее, ни на секунду не пожалев о том, что связала свою жизнь с этим человеком, Лера позорно сбежала в тот вечер из клуба, чувствуя на себе пытливые взгляды посетителей.

Глава 37

http://proza.ru/2025/01/17/793