Уходя, не гасите света!

Культурологическое исследование о способах ухода

За последние годы мода совершила этакий кульбит: наряду с яркими жизнеутверждающими тонами она почти повсеместно использует символы смерти – черепа и кости. Наверняка вам доводилось видеть миленькую юную девчушку в розовой кофточке с мелким узором. Нет, не цветочки на нем – черепа.

– Почему ты выбрала такую футболку? – спрашиваю я одиннадцатилетнюю Арину.
– Ну как ты не понимаешь! Это же модно! И мне нравится.
– А что, это считается круто? – задаю я вопрос 20-летней студентке, указывая на огромных размеров череп на ее безразмерной сумочке.
– Да вы просто отстали от жизни, – с сожалением в голосе вздыхает она.

Так неожиданно оказывается, что не демонстрировать атрибуты смерти – значит, отстать от жизни. Впрочем, чего только не встретишь в этой области человеческой культуры.

Кто-то спешит ужаснуться тому, что папуасы своих покойников съедали, деля между членами рода его знания, энергию, силу. И даже сегодня цивилизованный мир, беспардонно вторгающийся на территорию обрядов коренных жителей Папуа Новой Гвинеи, время от времени устраивает показательные суды по поводу того, что покойник завершил свое материальное существование в желудках родственников.

Но они-то думают иначе! Это называется – придти со своим уставом в чужой монастырь. Столь же дико для папуасов звучит идея того, что умершего требуется закопать – сколько культур, столько мнений, формировавшихся под влиянием времени, традиций, требований конкретного общества.

Страшно говорить про смерть?

Но любой психолог скажет, что человек, которому этот вопрос представляется угрожающим, живет без ответственности за свои поступки, так, словно он бессмертен, и часто позволяет себе такое, что волосы встают дыбом.

К тому же, с позиций одного из древних учений – суфизма, мы умираем каждый день, когда отходим ко сну. Ведь никто не дает никаких гарантий, что мы проснемся. Но каждое утро мы и воскресаем!

Да и расставшись с детством, а потом – становясь матерью (отцом), воином, профессионалом, пенсионером, мы каждый раз в некотором смысле умираем для предыдущего периода, образа жизни и социальной роли.

Так совершается связь дня прошедшего с сегодняшним – через те метаморфозы, которые происходят в нас ночью, во сне. Именно они связывают воедино отдельные элементы мозаики жизни, ее этапы. И становится понятным, почему древние старались сохранять надежную связь с умершими предками.

Они были уверены (и сегодня в свете последних открытий квантовой физики и прочих наук это звучит вполне реалистично), что умершие остаются «полноправными членами рода», и не только могут, но обязаны помогать тем, кто еще не сбросил физическую оболочку.

Так, в Древнем Риме и в Древнем Египте лица умерших или бальзамированных мумий покрывала маска, которая была призвана напоминать ушедшим, что у них есть свое живое лицо, что им предстоит продолжить трудиться на благо рода.

К предкам обращались по самым различным поводам: послать дождь, зачать ребенка, получить хороший урожай, одолеть врага, устоять перед стихиями. И поразительно, что в большинстве случаев просьбы выполнялись. Весьма вероятно, что это происходило по причине сильной концентрации желания живущих, события формировались в соответствии с намерением «коллективного бессознательного». Из серии: если очень хочется – то можно!

Поскольку предки продолжали «работать» во благо рода, то во время погребальных ритуалов им оказывали всяческие почести. Например, в индейских племенах усопших провожали в страну духов, с песнопениями укладывая их в разукрашенное, сделанное для этого случая каноэ с подстилкой из мха и можжевельника, и отправляли туда, «где зеркало Большой Воды сливается с Небом».

Зороастрийцы, жители Древнего Ирана, огнепоклонники, считали, что осквернённое грехами тело не должно соприкасаться ни с одной из стихий – водой, землей, воздухом, огнем. Поэтому тела усопших сбрасывали в каменные башни или отдавали псам на растерзание. Важно отметить, что успешное «существование» умершего «на том свете», по их верованиям (как, впрочем, и многих других народов), зависело от сохранения какой-то материальной части родственника. Чаще всего, этим как раз являлись кости, которые оставались на дне каменных башен.

Кстати, в Северной Осетии мне довелось побывать в местечке, которое дает представление об этих башнях. В долине реки Гизельдон, по левому ее берегу стоят сложенные из камня круглые башни – «Город мертвых», в которые можно войти, но невозможно выйти, и куда, как мне пояснили, отправлялись те, кто ощущал приближение своей кончины. Первое время им еще могли приносить пищу и передавать ее в окошечко, но вскоре этого уже не требовалось.

Добровольный конец приветствовался и в традиции Древней Японии. В некоторых провинциях в возрасте 70 лет совершался «уход к Нарайяме» (имя бога одноименной горы).

Если вам довелось в свое время посмотреть фильм «Легенда о Нарайяме» (режиссер Сёхэй Имамура), то вам уже не забыть, насколько по своему психологическому воздействию силен данный ритуал. Сын, посадив мать или отца на специально сделанные носилки, обязан в полном молчании внести предка на гору в место, где его предстоит оставить навсегда.

Откуда же возникли многочисленные ритуалы, столь разнообразные в разных странах и традициях? Что им явилось причиной?
Страх.

Во-первых, погребение осуществлялось по гигиеническим соображениям.
Во-вторых, древний человек (даже неандертальцы и кроманьонцы) считали, что мертвый принадлежит иному миру и может своим присутствием навредить живым. Вот почему в захоронениях часто находят останки, крепко заложенные камнями или связанные по рукам и ногам. Но в качестве исправления ситуации умершего всячески старались задобрить, уговорить, а иногда даже потребовать от него выполнения каких-либо желательных действий.

Отголоски древних идей сохранились даже и в православном обряде погребения. Например, когда уже в конце отпевания священник произносит разрешительную молитву, и покойного выносят из дома, обязательно произносятся слова: «Мертвые к живым не ходят».

И для утверждения этого живые совершают тоже самые разнообразные ритуальные действа, направленные на разъединение, размежевание двух миров.

Вот, к примеру, в иудейской традиции первые семь дней траура родственники умершего не выходят из дому никуда, кроме синагоги, не могут надевать кожаную обувь, сидеть на стульях, мыться горячей водой и иметь сексуальные отношения.


Буддизм предусматривает подробное выяснение судьбы умершего с помощью астролога: после изучения всех деталей он говорит, дожил ли человек до назначенного срока или по ряду причин ушел раньше. Завернутого в белое полотно человека затем увозят в горы.

У монголов и прочих степных народов было приняло оставлять тело птицам и животным, чтобы оно, став частью их тел, оставалось в общем круговороте.

Мусульмане для погребения используют только саван, узлы на котором в последний момент обязательно развязывают. Интересно, что сразу же после того, как человек преставился, ему дают глоток воды с гранатовым соком. Затем его омывают в трех водах – с кедровым порошком, с камфарой и чистой. Хоронят головой в сторону Мекки, где расположена святыня мусульман – Кааба.

Многие древние народы – славяне, античные народы, германцы, скандинавы, индусы, японцы – сжигали своих умерших. В связи с тем, что кладбища сегодня непомерно разрослись, кремация становится все более распространенной. Так, в Японии, кремируется 98% усопших.
А что же прах? Хранить в спальне?

Это на любителя, которым часто оказывается человек с чувством вины перед усопшим или человек демонстративного типа, желающий всем окружающим показать, сколь сильно он скорбит по ушедшему.

Один мой знакомый пообещал матери, что сделает из её пепла перстень, чтобы с нею не разлучаться.

Однако и мертвые могут в наши дни реально послужить живым и планете в целом.
В Америке есть такая услуга: прах смешивают с бетоном, формируют из него шар с несколькими отверстиями, опускают его в океане на определенную глубину. В этих отверстиях могут поселиться кораллы, что будет способствовать их разрастанию, сохранению экологической ниши, созданию новых рифов и атоллов, островов. Как вам такая идея – созидать после смерти?
Лично мне она симпатична.

В последнее время в Канаде стали необыкновенно популярны так называемые «зеленые» захоронения: человека хоронят, место покрывают дерном, никаких памятников или знаков отличия. И потомкам облегчение: не надо ухаживать.

Многие, уходя из жизни, считают, что с их уходом она останавливается, замирает – так и хочется погасить свет на планете, во всей Вселенной! Однако, закон, выведенный тысячами поколений, утверждает другое: каждый уходящий имеет возможность своим позитивным настроем увеличить силы и качество света на планете, чтобы живым было радостнее, чтобы все мы эволюционировали, а не катились по лестнице деградации вниз.

Самое главное – помнить: смерть просто необходима, чтобы осознанно проживать каждый момент своей жизни – с благодарностью, с радостью, с готовностью оставить после себя свет, который будет еще долго сиять в памяти людей.

Стоит трезво поразмыслить и понимаешь: уходить надо довольным. Как говорил Шекспир, «Довольным быть – нет в жизни выше счастья!».