Калейдоскоп

— Давыдова! Что ты завтра делаешь? Работаешь? Хорошо. Я подъеду к тебе, счетик один надо сделать. Как в прошлый раз. У меня ноут полетел. Без него как без рук. А мне работать надо, деньги зарабатывать.

— Так тебе в прошлый раз в бухгалтерии делали. Заплати им, пусть сделают. Копейки же, -предложила я.

— Да пошли они на хрен, эти бухгалтерши. Знаю, как они работают. Придираются по мелочам. Задолбали уже. Не хочу с ними связываться. Компьютер, сканер, принтер есть? Отлично! В два часа буду у тебя.

— Открывай ворота, я подъехала.

Заходит в белом норковом жилете. На голове элегантный пучок “учительницы”. Кожаные ботфорты небрежно скидывает на пол. Стремительно движется на кухню.

— Ну что тут у тебя? Есть что пожрать? С утра ничего не ела!

Ставит чайник, заваривает себе кофе. Открывает холодильник и пробегает взглядом по полкам. Там не густо. Достаёт молоко и добавляет в кофе.

— А говоришь, есть нечего. Сыр же есть? Давай зелень.

Я нарезаю остатки варёной курицы и сыра, мою зелень.

— Я сегодня проснулась в час дня. Ты веришь в это? Не высыпаюсь… С утра детей в школу, в садик. Потом на базу за продуктами, еду домой, готовлю еду. Потом встречи целый день. Рот болит до сих пор, не могу, уже восьмой день. Насколько я терпеливая, но эта боль адская… На этот раз я не детские нити поставила, с зазубринами. Мальчик-осетин делал, кстати, рекомендую. Как тебе моё лицо? Подтянулся овальчик, правда?

Раздаётся звонок. Танька хватает трубку:

— И чего?! Да сейчас выйду, зачем орать? Можно же по-человечески сказать?!

Ну ты представляешь, звонит тип и начинает: “Ты машину не могла по-другому поставить?” Это он разговор с этой фразы начинает, поняла? Ну что за люди?!

— А как ты её поставила?

— Ну как, подпёрла немного, но это не значит, что сразу орать надо. Можно же и культурно сказать.

Вернулась довольная:

— Да как только меня увидел, сразу притих. Заулыбался. Сразу ласковый стал. Нашёл, на кого орать.

Оглянув взглядом комнату, прилегла на кровать:

— А хорошо у вас тут. И прилечь можно, и телек посмотреть. И заснуть. Потолок только надо бы покрасить. Не белый уже.

— Так он и не белый, мы его слегка сиреневым красили.

— А-а… А то я и смотрю, сероватый он какой-то.

Тем временем счёт нам никак не давался. Нужных программ на компе не оказалось, отредактировать онлайн тоже не получалось. Сидели перед компом как две клуши.

— ****ь, Давыдова, целый день мы делаем то, что обычно я делаю за 10 минут! Зря приехала. Столько времени потеряла. (Порывисто снимает голубые пластмассовые очки со стразами.)

Но тут же спохватилась:

— Ну понимаю, конечно, общаемся и всё такое. Давно мы, кстати, не общались вот так.

— На твоём дне рождения. Недавно.

— Да разве это общение? Сборище ведьм! Психотерапевты и их пациенты! Не смеши. Мне, кстати, не понравилось, что Маршалковская влезла в каналы Любы. Люба поэтому и ушла раньше, ты заметила? Неэтично себя вела! Она ко всем в каналы влезла. Со своей кривой усмешкой. Видела, как она улыбалась? Радостная, что бухать перестала. Десять лет пила. Такая к кому хочешь в каналы залезет, прощупает.

— Я не почувствовала. Кажется, ко мне не залезла.

— Но это потому что ты… Не знаю, почему она к тебе не залезла. Что ты там жаришь, котлеты? Включи вытяжку! Ни фига она у тебя не работает… Котлеты прожарились? Внутри розоватые какие-то. Блин, целый день жру. Сметана есть к котлетам? Давай.

— О! Дружочек мой пишет, Валид-Валидольчик! (Надевает очки и строчит ответ.) Как там “год” по-английски? Всё, нашла! Зовёт опять в гости. Скучаю, говорит, очень.

— Какой Валид? Почему у него мусульманское имя?

— Араб он. Интеллигентнейший человек.

— Ты мне о нём не рассказывала. Так ты с ним была в Лондоне? Я думала, по работе ездила, к друзьям.

— Да, с ним. Сейчас покажу его… Только никому, поняла? Держу в тайне.

— И как он тебе?

— Ооо… (Мечтательно поднимает глаза к потолку.) Я впервые с ним испытала вагинальный оргазм. Не “здесь”, а “там”, понимаешь? Это нечто! Ты когда-нибудь испытывала вагинальный оргазм? Это наши русские ленивые, им бы полизать, то-се, тык-пык. А этот долбит! Как он долбит! Уххх! Мощь. Всё-таки арабы умеют. Не пьют потому что.

— А помнишь твоего сборщика мебели, с которым ты испытала тантрический секс? Я тогда в больнице лежала с температурой 40, и ты звонишь: “Срочно закажи Витасугороскоп – решается моя судьба! Я встретила мужчину своей жизни! Мне нужно знать: мой это мужчина или не мой?” Я тебе тогда сразу сказала, хоть и была почти без сознания: “Не твой это мужчина”, но ты меня не послушала. Кстати, ты за гороскоп так и не заплатила 100 евро, а я влезала без очереди, просила человека. Ты ведь знаешь, у него очередь на год вперёд.

— Ох, Давыдова, ты и еврейка! (Обнимая меня за плечи.) Тогда это стоило три тысячи, а сейчас уже восемь. Решила заработать? Кстати, найди мне этот гороскоп, хочу почитать.

— А ведь твой друг оказался прав, — зачитывает отрывок гороскопа, — “Человек, к которому вы стремитесь, — всего лишь пустая оболочка, имитирующая силу. Когда на деле он герой сегодня, а завтра он и вовсе не супермен”. Ахахаха! Да как я вообще на него повелась! Но секс был нереальный! На расстоянии.
Далее по гороскопу следовали неутешительные предсказания краха в финансовой сфере, что тогда, шесть лет назад, сильно не понравилось Тане. Разозлившись на прогноз, она предпочла не платить за “бредовые предсказания”.
Ей стоило радоваться, что я удалила из текста фразу “готовьтесь сушить сухари”.
А иначе я получила бы от меня порцию гнева, с которым было бы трудно справиться в том состоянии, в котором я пребывала в больнице.
Продолжаем смотреть фото с Лондона: смуглый Валид с коровьими глазами в пальто цвета верблюжьей шерсти изображает селфи с Татьяной. Взгляд невеселый и почти ничего не выражающий. Некоторый холодок пробежал у меня по телу. Я представила, как он “долбит”, как Таня театрально стонет. Чтобы отвлечься от этих мыслей, подошла к плите проверить котлеты.
— Подарки поехал купил мне и девочкам. Но подарки дерьмовые, я тебе скажу. Мне юбку непонятную, цыганскую какую-то. Насте топик, Софе белое платье. Дешевое всё. Ну не умеют они, не чувствуют роскоши. Я когда в ресторане на Пикадилли увидела морепродукты, говорю: “Эх, сейчас бы бокал белого роскошного вина! А он: “Только маленький.” — “Да я сама себе куплю, какой захочу! Еще ты будешь мне указывать! И тише я говорить не буду!”
Мы с ним поскубались из-за этого. Еще он рот мне будет затыкать! Мы в России никого не боимся, и там я буду вести себя как захочу! Я спрашиваю его: “Ты знаешь, кто такие Достоевский, Гоголь, Толстой?” — Нет? Чему тогда ты будешь меня учить?” Он даже не представляет, как мы здесь живем.
Сейчас умрешь от смеха! Он мне говорит: “Я принесу тебе фрукты, которые ты никогда в жизни не ела”. Принес — персики и инжир! Я рассмеялась ему в лицо: “Да они же у нас растут в Сочи! Не знаешь, где Сочи находятся? Нет?! Да тебе позор! В Сочи у нас зимняя олимпиада проходила!” Темные они.. А он преподает, занимается со студентами, готовит их к поступлению в университет. Насте говорил по телефону: “Настенька, учи два языка”.
На экранчике все это время появляются уведомления ватсап. Сердечки и рожицы сыплются одни за другими. Она то и дело переходит “по окнам”. Вдруг включает прослушать одно из звуковых сообщений. В нем нежный мужской голосок с явным оттенком “голубизны” сообщает, что “икона уже готова и только, Танюша, для тебя она стоит всего семь тысяч рублей.”
У меня на некоторое время произошел “сбой системы”, меня накрыл когнитивный диссонанс. Я прошу ее еще раз включить запись, слушаю и осторожно интересуюсь:
— Таня, кто это был?
— Батюшка это, Анька. Иконы делает офигенные, с кристаллами Сваровски. Я ему уже третью заказываю. В прошлый раз заказала на свадьбу генералу. Александр Великий, любовничек, нес её и причитал: “Татьяна Борисовна, что за образа вы заказали? Тяжесть такая.” — “Да какая тяжесть — всего-то размер 40 на 50 см!”
— Подожди, а голос этот… батюшка случайно не гей?
— Да, гей он, Анька, гей… Каринкин друг из Краснодара. У неё много геев в друзьях. Она меня с ним и познакомила. Но он с душой делает, не просто стразики лепит, “тьфу-на!” — прослюнявив палец, она ударяет им по столу, — а под псалмы, молитвы. Они у него намоленные получаются. Очень действенные иконы.
На минуту она замолкает, в очередной раз отвечая на сообщение.
— А весной поеду в Канны. Друг зовет! Вот он как раз пишет! Посмотри, какой лапуська! (на экране смартфона фото задорного афроамериканца в сиреневом костюме, белой рубашке, с аккуратной бородкой) Кинорежиссер! Я же к нему в Рим летала на два дня. Блин, Давыдова, какая я бесстрашная! Другая бы подумала бы, забоялась, мало ли какой человек. Но я доверила свою жизнь Богу! Пусть будет — как будет! О… какой он мужчина. Сама Щедрость! “Бэйба, ни в чем себе не отказывай. Сегодня твой день!” А с Валидом даже в клуб ни разу не сходили. Скучно они там в Исландии живут.
— В Исландии?
— Ну а как там? Я всё время путаю.
— В Ирландии, может?
— Ну да, в Ирландии. В Белфоре… или Белфасте?
— В Белфасте.
— Да, точно. В Белфасте.
Летала в Рим, да… В то время как меня Эмилио в Испании ждал. Бедный, он так растратился в те дни, когда я была с ним в Испании, что теперь мне даже не звонит, не пишет. Сидит тихо. А ведь он меня любил. Плакал, когда я улетала. Я же тогда поехала в Испанию, когда с греком поругалась, помнишь?
— Каким греком, Афанасиасом?
— Нет, Афанасиас немецкий грек, а этот ростовский. Кстати, опять звонит мне, каждое утро: “Здравствуй, милая.” Ну и я ему: “Доброе утро, милый.” Так и перезваниваемся. Но у нас ничего нет с ним, совсем.
— А, вспомнила, этот тот пожилой грек, у которого ты денег попросила и он исчез?
— Ну да… он. Сейчас опять появился на моем горизонте. Спрашивает, были ли у меня мужчины. Нет, не были! Странный он какой-то. Я вообще-то ему ничего не обещала. Я вообще никому ничего не обещала. Нет, я должна два года сидеть и ждать его. Так, тихо! Атаман звонит!
— Да, дааа… И мне очень приятно. Взаимно. Да вы что? А то! Ахахахаха! Ну вы же знаете, это мы можем. Георгий, будем налаживать связи по казачьей линии. Приезжайте к нам на большое мероприятие, посвященное геноциду казаков. В Храме будет молебен, потом большой крестный ход.
— Анька, посмотри быстро на его фото! Он мне его прислал.
Я гляну на телефон.
На фото на фоне православного храма в Чечне вышагивает крупный бородатый мужик в военной форме, держа в одной руке автомат. Видать, знал атаман, какое фото надо прислать, чтобы “убить одним ударом семерых”. Позже он похвастался (или пожаловался), что имеет трех жен. И готов взять четвертую, которой не даст заскучать. Таня поняла это как прямую инструкцию к действию.

— Вот это мужик… ащ! Я сразу считала его энергетику, а он мои. Давыдова, поехали в Наур со мной. Я тебя с атаманом познакомлю. Фильм снимем про Грозный. Я уже со многими людьми договорилась. Ты же знаешь меня, если я чего-то захочу, то обязательно сделаю! Тебя, кстати, включаю в рабочую группу. Пойдешь? Твоя задача фиксировать и писать истории! А я передам их Диме режиссеру. Я уже все придумала: я сыграю себя, Настя — меня в детстве, а моя мама — маму.
— Да ты хоть маму не трогай. Как она сможет сыграть-то?
— Да перестань, чего она не сможет-то? Ей всего лишь в конце фильма надо будет трагически покачать головой, сидя на табуреточке.

— Блин, с Эллочкой поругалась. Отчитала меня, как девочку. Вот я тебе сейчас зачитаю переписку, а ты, на правах эксперта, попробуй понять, что она от меня хочет. Завтра еще покажу переписку психологам. Записала уже. Я все в блокнот записываю, чтобы не забыть. Старые мы с тобой стали, Давыдова, да?
— Она, наверное, хочет, чтобы ты уделяла больше внимания работе, не подводила её.
— Да за те 20 тыс, которые она мне платит, она ещё очень многое от меня получает! Где бы был её Рич Лайн, если бы не я? (демонстрирует фото, где на фоне достопримечательностей Лондона запечатаны тюбики с кремом). Это я не работала? (баночка на фоне памятника) А это я не работала? (на фото тюбик с кремом расположен под бюстом древнегреческой статуи). Я же не буду бегать с баночками по улицам Ростова и предлагать их купить. Это не мой уровень, ты же понимаешь. Ну да, на каникулах я приводила мысли в порядок, была с детьми. И потом, вши эти задолбали. Я устала их травить. Без волос уже осталась. Софа как там переночует, так вши и приносит. Сейчас голову колю, мезотерапия. Любочка колет. Она сама себе колет и мне заодно. Прямо под кожу. Хоть волосы стали расти, а был вообще кошмар. Сейчас плавненько вольюсь в рабочий процесс, всё будет нормально. Ну, опоздала я на прямой эфир один раз — и что с того?
— Подожди, ты вообще не появилась на передаче?
— Да как это не появилась! Конечно, приехала, но на 15 минут позже. Подумаешь! Эллочке пришлось 15 минут без меня проговорить. Неумная она женщина, муж её не уважает. Хочет ещё третьего рожать. На хера, спрашиваю, третьего, если муж тебя не уважает. Дура она.
Тут мне пришла мысль сделать счёт с мобильного приложения на телефоне. Благо у меня установлена банковская программа. И правда, услуга была включена в функционал. Счёт был готов за пару минут! Деньги переведут мне на счёт, а я смогу передать их Тане. Уже почти год, как она закрыла ИП и свернула все счета. Судебные приставы наложили арест на имущество. Я поняла, что мне надо ей помочь.
— Давай делай ещё один счёт! Сразу за февраль! Пусть сразу два оплачивают. Деньги мне сейчас очень нужны.
(откидывается на спинку стула и смотрит “в даль”) У меня сейчас такое ощущение, что ещё чуть-чуть, и я поднимусь, вынырну. Как будто плёнка над головой натянулась, и я вот-вот прорву её. Я работаю над большим проектом и верю, что скоро у меня будет всё хорошо, очень хорошо. Осталось недолго. Да у меня и сейчас всё хорошо, правда ведь? Чего молчишь, Давыдова? Платежи по кредитам внесла, всё ок.

Очередное уведомление в телефоне. Она нырнула в телефон.

— Анька, у знакомой муж моряк, контрабанду возит из Испании, будем брать? Сыр, мясо прошутто, масло оливковое. Посмотри, какие (показывает фото). Я возьму, наверное, только масло сыродавленное. Буду пить по утрам по ложечке. А тебе сыра, кг хватит? Завтра закажу — привезу.
— Давыдова, я провела у тебя весь день… Такое успокоение… Ещё бы посидела, но надо ехать… Дела делать надо!
Стоя на пороге, уже одетая, она задумалась:
— А знаешь, у меня после купания в проруби прошёл гайморит. Точно тебе говорю! Вчера ещё был, а сегодня уже нет. Вот что там происходит? — массирует и трет лоб, — Почему он прошёл?
— Думаю, может приток крови усилился и поспособствовал уменьшению воспаления?
— Не знаю… может быть. Ладно, побежала я! Ворота откроешь?

После её ухода мне ещё долго казалось, что перед глазами вращаются картинки огромного калейдоскопа, наполненного обрывками, порой очень комичной, но больше невероятной, яркой жизни. “Невероятной” для меня. Но не для Тани.

21.01.2019