Тай Вэрден Теперь ты мой

Глава 1.
— Что скажешь?
Джек оторвал взгляд от планшета, на котором просматривал какие-то данные, наверняка весьма важные. Ну или просто читал анекдоты, был за ним такой грешок, отвлекаться иногда от донесений. Винить его за это было сложно, во всяком случае, если в чем Гэбриэл не мог упрекнуть командующего Overwatch, так это в том, что тот недостаточно усердно работает.
— Добрый вечер, Гэб. …
— Я не об этом.
— Прекрасно выглядишь.
— Хм?— Рейес с интересом посмотрел на него.
— С днем рождения?— в муках родил Джек еще одну фразу, явно не вполне понимая, что такого он должен сказать.
— Мимо.
— С годовщиной взятия Бастилии?— наугад ляпнул Джек.
Гэбриэл покрутил пальцем у виска, показывая, что думает по поводу таких предположений, потом все-таки сжалился.
— Что скажешь по поводу нового рекрута?
— На какой базе у нас новый агент, и что в нем такого особенного?— Джек занес руку над клавиатурой, чтобы вывести данные личного состава агентов.
— На этой… Джек, ты хоть иногда… В окно смотришь? Про реальную жизнь помнишь? В столовой по сторонам оглядываешься?
— Нет, а зачем?
— Действительно.
Планшет был аккуратно изъят из его рук, затем на манер фрисби со свистом пролетел весь кабинет и рассыпался на электронные микросхемы около стены.
— Хорошо пошел,— решил Гэбриэл.— Еще один есть?
Джек проводил планшет взглядом, придвинул к себе поближе стопку документов, словно боялся, что сейчас первый заместитель ринется скармливать их измельчителю, запихивая бумагу дробовиками для пущей скорости уничтожения, а то и второго заместителя пригласит, вытащив Ану из Египта, где она сейчас отдыхала со своей семьей.
— У нас на базе новый киборг. Ханзо Шимада.
— О прибытии старшего сына Соджиро Шимада я помню.А разве он киборг?
Гэбриэл несколько минут сверлил Джека тяжелым взглядом, потом решительно скинул драгоценные документы на пол, широким жестом смел со стола кружку вместе с кофе, стакан с карандашами, коммуникатор, вазочку с леденцами и неосмотрительно забытые в прошлый визит собственные очки; демонстративно сложил в шкаф дробовики и снятую с себя броню.
— Ммм?— Джек за демаршем наблюдал с интересом.
Ремень на его штанах издал какой-то жалобный звук, сдаваясь, когда Гэбриэл рванул пряжку от всей души, пытаясь не столько расстегнуть, сколько уничтожить.
— Это что, попытка изнасилования начальства на рабочем месте?
— Почему ты обо мне такого плохого мнения, Джек?— не на шутку обиделся Гэбриэл. — Что значит «попытка»?
— Гэб, мне работать надо.
— Работа тебя, конечно, кормит, но трахать все-таки буду я.
— Но не сейчас же.
Возражений Гэбриэл не слушал,он хотел вернуть Джека в реальную жизнь, а способа лучше, чем качественный секс, для этого пока не придумалось, так что вскоре в кабинете зазвучали глухие стоны, которые очень пытались сдерживать оба участника действа, пока Джек не сдался первым, убрал ладонь ото рта и положился на волю звукоизоляции. Слишком хорошо было в объятиях Гэбриэла, чтобы задумываться о том, не побеспокоят ли они двое кого-нибудь.
— Салфетки в ящике стола,— любезно подсказал Гэбриэл, когда восстановил дыхание. — Я сам туда их положил, так что в курсе.
Джек тщательно вытерся, отправил салфетки в мусорную корзину и внимательно посмотрел на Гэбриэла.
— А теперь ты можешь мне внятно объяснить, почему Ханзо Шимада— киборг? И что теперь мы будем делать с кланом Шимада?
— Это вот сейчас звучит самая романтичная вещь, которую я ожидаю сразу после секса… Правильно, всякие «Гэб, я так тебя люблю, ты был великолепен, давай повторим на ковре, на кресле и у стены» — это так обыденно.
— Гэб, ты был великолепен, а теперь, пока мы это не повторили на кресле у стены — излагай, какие проблемы на нас свалились.
— Никаких,— Гэб застегнул штаны.— Просто глава клана Шимада ясно дал понять, что в случае провала операции мы его наследника можем живьем сожрать. Без соли. Я не вникал в тонкости этой семейной любви, но теперь Ханзо Шимада принадлежит мне.
Джек бросил попытки справиться с ремнем.
— Что значит «принадлежит»? Он не вещь…
— Он теперь омник юридически. То есть, техника. На балансе моего подразделения, раз уж мне его так любезно вручили. Так что да, принадлежит мне.
— Это рабство,— Джек нахмурился.— И нарушение всех норм Конституции, соблюдение которых мы должны обеспечивать…
Гэбриэл приложил палец к его губам, прерывая пламенную речь.
— Тихо, Джеки, слезай с табуретки, не вещай на всю округу о морали. Я сам разберусь с этой ситуацией. Обещаю, что не обижу нового рекрута. А ты пока займись воспитанием своего сына.
— Что самое интересное,— медленно проговорил Джек.— Когда все хорошо, то это «наш сын», а как только операция провалена, так он сразу только мой.
Гэбриэл развел руками.
— Что поделать. Это ты его усыновил. А я всего лишь поставил свою подпись на свидетельстве о регистрации брака спустя год после того, как ты обзавелся сыном. Так что, отец-одиночка с прицепом, радовался бы, что кто-то на тебя клюнул.
— Старый латинос-психопат с кучей ранений и травм в анамнезе, радовался бы, что на тебя польстился такой мужчина, как я.
— Это я-то психопат? А кем надо быть, чтобы выволочь меня из закусочной, приставить ствол к затылку и в ультимативной форме сообщить, что мы немедленно идем жениться? Кстати, Лакруа и вправду сидел на крыше со снайперкой и приказом загонять меня в мэрию стрельбой по ногам?
— Нет, про снайпера я пошутил. И вообще, это был мой самый идиотский поступок в жизни. С тех пор я больше ни капли спиртного в рот не брал. Но мы сейчас о Джесси… Что с ним?
— Мне кажется, что я знаю, как разрешить одним махом несколько проблем. Приставлю Ханзо к охране этого тела. Таким образом у нас и новый агент при деле, и Джесси будет, с кем поболтать, и голова у тебя болеть перестанет насчет его безопасности. К тому же, разлуку с Лакруа присутствие Ханзо для Джесси немного смягчит.
Джек нахмурился.
— А что с Жераром?
— Все, конец жизни, тьма и беспросветность впереди. Женится он. На какой-то французской балерине.
В дверь постучали. Гэбриэл ринулся поднимать все сброшенное со стола, Джек мгновенно распахнул окно в попытке проветрить кабинет, пригладил ладонями волосы и занял свое обычное место за столом.
— Это всего лишь я,— сказали из коридора. Джесси явно сообразил, отчего дверь заперта.
— Тогда заходи,— Гэбриэл ссыпал леденцы обратно в вазочку.
Джесси просочился внутрь, оглядел родителей и принялся помогать в сборе всего расшвырянного.
— В курсе про женитьбу Жерара?— поинтересовался Гэбриэл, убирая в футляр чудом не треснувшие очки.
— Ага, получил приглашение на свадьбу, буду другом жениха. Недавно познакомился с Амели, она очень милая, все время смеется. На спор выключала свет в комнате ногой. Никогда не думал, что балерины так на самом деле делают.
— Как мило. А видел, как она танцует?
— Видел, мне понравилось. И Жерар теперь выйдет в отставку? — Джесси вздохнул. — Не знаю, как я буду без него на миссиях. Понимаю, что они с Амели будут счастливы, семейная жизнь в пригороде Парижа, голуби на крыше, каштаны на площади Конкорд и все такое, чего Жерар заслужил, но мне без него будет одиноко.
— А у тебя будет новый напарник,— Гэбриэл ухмыльнулся.— Некто Ханзо Шимада.
Джесси замер, выпустил документы.
— Ханзо? Я думал, он вернется обратно в Японию.
— Все сложно, Джес. Он некоторое время побудет с нами, а поскольку у нас тут не благотворительный приют для киборгов, а военная организация, то будет отрабатывать стоимость своей операции.
Джек не препятствовал Гэбриэлу в решении участи нового агента, хотя думал, что не так уж много Overwatch и потратил на эту киборгизацию, за пять лет технологии шагнули далеко вперед, да и взимать плату за спасение жизни было как-то глупо. Но в одном драгоценный заместитель был прав: Джесси нужен кто-то, кто сможет присмотреть за ним и не дать наделать глупостей. Все попытки их с Гэбриэлом объяснить Джесси, что не нужно так упорствовать в стремлении к признанию, лучше уж живой хороший агент, чем мертвый герой, проваливались.
Иногда Джек Моррисон жалел о том, что был в юности таким идеальным, непогрешимым и так несся в каждый бой, что в итоге взлетел на самую вершину славы. Может, если бы он не поднялся в звании выше капитана, было бы проще. И сын не рвался бы быть достойным славы отца, пусть и приемного. А Джек не переживал бы за его жизнь.
Усыновить Джесси пришлось несколько лет назад, чтобы избежать кучи бюрократических проволочек. Даже главу Overwatch отказывались пропускать в палату реанимации к пострадавшему на задании Джесси, к которому привязан был Джек как к родному.
Страйк-коммандер сделал из случившегося несколько выводов. Вскоре стремительно расширившуюся медицинскую службу Overwatch возглавила юная талантливая Ангела Циглер, на Джесси в приказном порядке напялили броню, а сам Джек Моррисон поставил сорок девять подписей на пачке документов, чтобы получить на руки свидетельство о том, что в возрасте тридцати восьми лет обзавелся сыном. Отношения с МакКри после этого стали налаживаться, большая часть ершистости исчезла, когда до Джесси дошло после пятого повторения, что теперь у него есть настоящий отец.
Правда, теперь появилась проблема того, что Джесси МакКри отчаянно пытался стать героем. Что ж, приставить к нему кого-то вроде Ханзо, спокойного и надежного, будет отлично.
— То есть, Ханзо с нами останется?— уточнил Джесси.
— Да. С тобой останется, если быть более точным. А? Я что-то не то сказал?
От скул Джесси к ушам и по шее ползли красные пятна.
— С-со м-мной? В-вы о чем, к-коммандер?
Гэбриэл внимательно его осмотрел, прищурился.
— Так, в чем дело, агент МакКри?
Джесси замотал головой, принялся с утроенной скоростью собирать бумаги, свалил их неаккуратной стопкой перед Джеком.
— Излагай,— Джек посмотрел на сына.— Что произошло?
— Ничего, па.
— Ты так краснеешь при упоминании Ханзо…
— Наш Джесси влюбился,— преувеличенно умиленно протянул Гэбриэл.— Он, мать его, втрескался по уши в какого-то первого встречного азиата, толком с тем даже не познакомившись.
— Он красивый,— невпопад возразил Джесси.
— Уже не настолько. И ты ничего о нем не знаешь. Впрочем, это не первый раз, когда у тебя любовь до гроба, и даже мы с Джеком не растащим вас в разные койки. Напомнить, чем все обычно заканчивается?
Джесси фыркнул, потом отмахнулся, посмотрел на Гэбриэла, хотел было что-то сказать, но передумал, вышел из кабинета.
— Маленькие детки— большие бедки, большие детки— вообще мировой ****ец,— высказался Гэбриэл вслед.— Ладно, а теперь перейдем непосредственно к делам…
— Ты с ним слишком жесток, Гэб.
— К сожалению, ты завершил свою отцовскую миссию подписью на согласии на усыновление, так что воспитываю, как умею, тяну лямку отца-одиночки, пока моя вторая половина вкалывает на благо всего мира, забывая о семье.
Джек посмотрел на него с упреком. Гэбриэл взгляд проигнорировал, составляя карандаши в стакан.
— У Джесси любовь на всю жизнь случается примерно раз в год, каждый раз непременно до гроба, цветы, конфеты, жить не могу, папа Гэб, срочно пожени нас. А через год у него новая сердечная привязанность, а бывшая мечет в него все, что под руку попадается.
— И сколько таких было уже?
— Пока что трое. Так что не обольщайся слишком уж сильно, у него сейчас новый период любви. Поэтому я и не полон энтузиазма. Меньше всего Шимада сейчас заслуживает нашего сына.
Глава 2.
«Но это не всегда получается",— билось в голове, пока где-то вверху мелькал белый потолок с вкраплениями чего-то светлого. Не всегда получается уберечь друг друга. И уж тем более не всегда получается уберечь того, с кем не успел сработаться.
Огонь по ним открыли внезапно, среагировать не успел даже Ханзо, только отшвырнул в сторону стол, пытаясь перекрыть броском хотя бы часть сектора обстрела. Не спасло, в тело заряды входили один за другим. Ханзо с какой-то оторопью наблюдал за тем, как кувыркнувшийся мир терял краски и звуки, только где-то наверху глухо грохотали голоса. Кажется, он ненадолго отключился, потому что потом голоса сменились.
— Шимада, держись. Не вздумай сдохнуть так быстро!— Джесси, точно, Джесси. И Ханзо даже не может пошевелить языком, чтобы сказать, как рад тому, что напарник не пострадал.
— Брат!— Гэнджи. Не успокоить, даже никакого звука не выдавить, все силы уходили на то, чтобы просто оставаться в сознании.
— Ханзо, все будет в порядке, держитесь, все будет в порядке,— незнакомый женский голос, приятно ласкавший слух.
Ханзо хотел бы сказать что-нибудь ободряющее всем, но во рту внезапно стало очень солоно, и дышать нечем, словно в легкие закачали что-то помимо воздуха.
— Начинаю… цию…— донеслось откуда-то, пробиваясь через угасающее сознание.
Темнота была неприветливой, очень холодной, оставляла на губах металлический привкус, сдавливала со всех сторон, мешая пошевелиться. Ханзо только и мог, что дышать и надеяться, что однажды эта темнота схлынет. Слабый проблеск света заставил встрепенуться и попытаться дернуться в ту сторону.
Вывалился Ханзо из темноты под возмущенный писк приборов и лязг, словно следом за ним посыпались крышки от кастрюль. Разумеется, никаких крышек в помине не было. Лязгал он сам.
«Что?»
Зеркала не было, так что полюбоваться на свое отражение Ханзо не мог, однако он мог опустить взгляд. Натолкнувшийся на металл.
«Что?»— мысленно переспросил он.
В голове не укладывалось, что вот эти вывернутые в разные стороны в лодыжках ступни принадлежат ему. Неживые. Насмешка или еще что-то — в виде таби и гэта. Все, как полагается в приличном японском семействе. Ханзо сел, протянул руку, потрогал их, потом потыкал себя в металлические голени, затем ущипнул за голое бедро, живое, к счастью. Никогда еще он не радовался так вспышке боли.
«Я вообще жив?»
Ханзо вытянул перед собой руки, сглотнул, рассматривая их, согнул и разогнул пальцы, покрытые весьма искусной имитацией человеческой кожи. Если бы не полное отсутствие чувствительности, Ханзо бы даже решил, что ему каким-то образом пришили живые пальцы к механической руке.
— Мистер Шимада!— в палату влетела женщина в белом халате, сразу же бросилась поднимать его, тонкие пальцы скользили по металлу протезов. — Вы можете встать?
Ханзо попытался прикрыться, вспомнив, что он вообще-то обнажен, но доктор не оставляла попыток его поднять и растормошить, так что пришлось встать, делая вид, что это вполне обыденно:стоять в чем мать родила перед малознакомой женщиной.
— Что со мной?
Голос тоже был чужим, каким-то… металлическим. Ханзо невольно потянулся к горлу, раздался стук от соприкосновения ладони с шеей.
— Ложитесь обратно,— потребовала доктор.— Я все вам расскажу. Меня зовут Ангела Циглер, я ваш лечащий врач, приятно познакомиться.
Ханзо опустился на кровать, немного помедлил, затем лег, вытянув руки по швам, не препятствуя снова укрывать себя слетевшей простыней, вопросительно взглянул на доктора Циглер, ожидая пояснений.
— Вы сильно пострадали в ресторане. Вас буквально изрешетили. Мне пришлось произвести частичную замену пострадавших тканей…— она слегка отвела глаза в сторону. — Я действительно пыталась спасти ваше тело, но множественные разрывы тканей, повреждения костей. Пришлось заменить часть живой плоти имплантами.
— Сколько процентов?
— Шестьдесят,— тихо ответила доктор Циглер.— Меньшим обойтись было невозможно.
— И я омник.
Больше пятидесяти пяти процентов киборгизации тела переводили Ханзо Шимада из разряда людей в разряд обычных омников. Омник может быть охранником, курьером или слугой, вытирающим пыль в библиотеке, но он не может быть главой клана. Через время и расстояние семья Симидзу дотянулась до Соджиро Шимада, лишив его наследника.
— Ваше физическое состояние не внушает опасений, мистер Шимада. Чуть позже вам принесут одежду.
— А что со мной теперь будет?
Доктор Циглер покачала головой.
— Об этом вам лучше поговорить с коммандером Гэбриэлом Рейесом, я всего лишь скромный медик. С моей точки зрения, с вами все будет хорошо, все великолепно прижилось, никакого отторжения. Вас пришлось ненадолго ввести в искусственную кому, но сейчас ваше здоровье вне опасности.
Ханзо кивнул и прикрыл глаза, которые невыносимо щипало. Омник, просто чертова жестянка, которой даже нет смысла возвращаться в Японию.
— Брат? Доктор Циглер, как он?— Гэнджи не замедлил явиться, словно почуяв, что Ханзо пришел в себя.
— Я в порядке… брат,— последнее слово Ханзо произнес с некоторым усилием.
Гэнджи подскочил к кровати, схватил его за руку. Ощущалось это странно, словно прикоснулись через очень толстую перчатку.
— Я так волновался за тебя. Все мы волновались. Тебя с нами не было целых десять дней.
— Больше никто не пострадал?— Ханзо открыл глаза, посмотрел на брата.
Гэнджи покачал головой.
— Нет, Джесси был в броне, так что его не смогли застрелить сразу, а потом он переместился к окну.
Ханзо хотел было уточнить, причем тут окно, потом сообразил. Конечно же, прикрытие в виде снайпера, который к охраняемому субъекту никого не подпустил. А уж если и сам субъект отстреливался…
— Хорошо.
— Доктор Циглер спасла тебе жизнь.
— Зачем?— этого Ханзо говорить не хотел, вопрос вырвался сам.
Гэнджи вздрогнул, стиснул его руку крепче.
— Не говори так, брат.
— Я теперь не человек. В отличие от тебя. Ты-то сможешь вернуться после окончания контракта. Да тебе и придется. Теперь ты— наследник клана, опора семьи и единственный сын Соджиро Шимада.
— Я не хочу,— отчаянно прошептал Гэнджи.— Не хочу.
— Тебе придется,— отрезал Ханзо.— Не подставляйся больше на заданиях, ты не должен перейти в разряд таких как я.
Попытка быть хладнокровным и сдержанным неумолимо проваливалась. Доктор Циглер тихо вышла из палаты, оставляя братьев наедине, давая возможность Гэнджи просто обнять Ханзо в попытке успокоить.
— Что мне теперь делать?— тот разрешил себе наконец проявить слабость
— Поспи еще немного,— тихо сказал Гэнджи.— Просто поспи, брат. Потом все решится как-нибудь. Не думай об этом сейчас, ладно? Закрывай глаза, когда ты проснешься, я буду рядом.
Ханзо выдохнул, ощутил, как темнота снова окружает его, потом позволил ей завладеть измученным сознанием, чувствуя, как брат гладит по голове и вполголоса напевает старую колыбельную.
Глава 3.
— Что скажешь?
Джек оторвал взгляд от планшета, на котором просматривал какие-то данные, наверняка весьма важные. Ну или просто читал анекдоты, был за ним такой грешок, отвлекаться иногда от донесений. Винить его за это было сложно, во всяком случае, если в чем Гэбриэл не мог упрекнуть командующего Overwatch, так это в том, что тот недостаточно усердно работает.
— Добрый вечер, Гэб.
— Я не об этом.
— Прекрасно выглядишь.
— Хм?— Рейес с интересом посмотрел на него.
— С днем рождения?— в муках родил Джек еще одну фразу, явно не вполне понимая, что такого он должен сказать.
— Мимо.
— С годовщиной взятия Бастилии?— наугад ляпнул Джек.
Гэбриэл покрутил пальцем у виска, показывая, что думает по поводу таких предположений, потом все-таки сжалился.
— Что скажешь по поводу нового рекрута?
— На какой базе у нас новый агент, и что в нем такого особенного?— Джек занес руку над клавиатурой, чтобы вывести данные личного состава агентов.
— На этой… Джек, ты хоть иногда… В окно смотришь? Про реальную жизнь помнишь? В столовой по сторонам оглядываешься?…
— Нет, а зачем?
— Действительно.
Планшет был аккуратно изъят из его рук, затем на манер фрисби со свистом пролетел весь кабинет и рассыпался на электронные микросхемы около стены.
— Хорошо пошел, — решил Гэбриэл.— Еще один есть?
Джек проводил планшет взглядом, придвинул к себе поближе стопку документов, словно боялся, что сейчас первый заместитель ринется скармливать их измельчителю, запихивая бумагу дробовиками для пущей скорости уничтожения, а то и второго заместителя пригласит, вытащив Ану из Египта, где она сейчас отдыхала со своей семьей.
— У нас на базе новый киборг. Ханзо Шимада.
— О прибытии старшего сына Соджиро Шимада я помню. А разве он киборг?
Гэбриэл несколько минут сверлил Джека тяжелым взглядом, потом решительно скинул драгоценные документы на пол, широким жестом смел со стола кружку вместе с кофе, стакан с карандашами, коммуникатор, вазочку с леденцами и неосмотрительно забытые в прошлый визит собственные очки; демонстративно сложил в шкаф дробовики и снятую с себя броню.
— Ммм?— Джек за демаршем наблюдал с интересом.
Ремень на его штанах издал какой-то жалобный звук, сдаваясь, когда Гэбриэл рванул пряжку от всей души, пытаясь не столько расстегнуть, сколько уничтожить.
— Это что, попытка изнасилования начальства на рабочем месте?
— Почему ты обо мне такого плохого мнения, Джек?— не на шутку обиделся Гэбриэл. — Что значит «попытка»?
— Гэб, мне работать надо.
— Работа тебя, конечно, кормит, но трахать все-таки буду я.
— Но не сейчас же.
Возражений Гэбриэл не слушал, он хотел вернуть Джека в реальную жизнь, а способа лучше, чем качественный секс, для этого пока не придумалось, так что вскоре в кабинете зазвучали глухие стоны, которые очень пытались сдерживать оба участника действа, пока Джек не сдался первым, убрал ладонь ото рта и положился на волю звукоизоляции. Слишком хорошо было в объятиях Гэбриэла, чтобы задумываться о том, не побеспокоят ли они двое кого-нибудь.
— Салфетки в ящике стола,— любезно подсказал Гэбриэл, когда восстановил дыхание. — Я сам туда их положил, так что в курсе.
Джек тщательно вытерся, отправил салфетки в мусорную корзину и внимательно посмотрел на Гэбриэла.
— А теперь ты можешь мне внятно объяснить, почему Ханзо Шимада — киборг? И что теперь мы будем делать с кланом Шимада?
— Это вот сейчас звучит самая романтичная вещь, которую я ожидаю сразу после секса… Правильно, всякие «Гэб, я так тебя люблю, ты был великолепен, давай повторим на ковре, на кресле и у стены» — это так обыденно.
— Гэб, ты был великолепен, а теперь, пока мы это не повторили на кресле у стены — излагай, какие проблемы на нас свалились.
— Никаких,— Гэб застегнул штаны.— Просто глава клана Шимада ясно дал понять, что в случае провала операции мы его наследника можем живьем сожрать. Без соли. Я не вникал в тонкости этой семейной любви, но теперь Ханзо Шимада принадлежит мне.
Джек бросил попытки справиться с ремнем.
— Что значит «принадлежит»? Он не вещь…
— Он теперь омник юридически. То есть, техника. На балансе моего подразделения, раз уж мне его так любезно вручили. Так что да, принадлежит мне.
— Это рабство,— Джек нахмурился.— И нарушение всех норм Конституции, соблюдение которых мы должны обеспечивать…
Гэбриэл приложил палец к его губам, прерывая пламенную речь.
— Тихо, Джеки, слезай с табуретки, не вещай на всю округу о морали. Я сам разберусь с этой ситуацией. Обещаю, что не обижу нового рекрута. А ты пока займись воспитанием своего сына.
— Что самое интересное,— медленно проговорил Джек.— Когда все хорошо, то это «наш сын», а как только операция провалена, так он сразу только мой.
Гэбриэл развел руками.
— Что поделать. Это ты его усыновил. А я всего лишь поставил свою подпись на свидетельстве о регистрации брака спустя год после того, как ты обзавелся сыном. Так что, отец-одиночка с прицепом, радовался бы, что кто-то на тебя клюнул.
— Старый латинос-психопат с кучей ранений и травм в анамнезе, радовался бы, что на тебя польстился такой мужчина, как я.
— Это я-то психопат? А кем надо быть, чтобы выволочь меня из закусочной, приставить ствол к затылку и в ультимативной форме сообщить, что мы немедленно идем жениться? Кстати, Лакруа и вправду сидел на крыше со снайперкой и приказом загонять меня в мэрию стрельбой по ногам?
— Нет, про снайпера я пошутил. И вообще, это был мой самый идиотский поступок в жизни. С тех пор я больше ни капли спиртного в рот не брал. Но мы сейчас о Джесси… Что с ним?
— Мне кажется, что я знаю, как разрешить одним махом несколько проблем. Приставлю Ханзо к охране этого тела. Таким образом у нас и новый агент при деле, и Джесси будет, с кем поболтать, и голова у тебя болеть перестанет насчет его безопасности. К тому же, разлуку с Лакруа присутствие Ханзо для Джесси немного смягчит.
Джек нахмурился.
— А что с Жераром?
— Все, конец жизни, тьма и беспросветность впереди. Женится он. На какой-то французской балерине.
В дверь постучали. Гэбриэл ринулся поднимать все сброшенное со стола, Джек мгновенно распахнул окно в попытке проветрить кабинет, пригладил ладонями волосы и занял свое обычное место за столом.
— Это всего лишья,— сказали из коридора. Джесси явно сообразил, отчего дверь заперта.
— Тогда заходи,— Гэбриэл ссыпал леденцы обратно в вазочку.
Джесси просочился внутрь, оглядел родителей и принялся помогать в сборе всего расшвырянного.
— В курсе про женитьбу Жерара?— поинтересовался Гэбриэл, убирая в футляр чудом не треснувшие очки.
— Ага, получил приглашение на свадьбу, буду другом жениха. Недавно познакомился с Амели, она очень милая, все время смеется. На спор выключала свет в комнате ногой. Никогда не думал, что балерины так на самом деле делают.
— Как мило. А видел, как она танцует?
— Видел, мне понравилось. И Жерар теперь выйдет в отставку?— Джесси вздохнул.— Не знаю, как я буду без него на миссиях. Понимаю, что они с Амели будут счастливы, семейная жизнь в пригороде Парижа, голуби на крыше, каштаны на площади Конкорд и все такое, чего Жерар заслужил, но мне без него будет одиноко.
— А у тебя будет новый напарник,— Гэбриэл ухмыльнулся.— Некто Ханзо Шимада.
Джесси замер, выпустил документы.
— Ханзо? Я думал, он вернется обратно в Японию.
— Все сложно, Джес. Он некоторое время побудет с нами, а поскольку у нас тут не благотворительный приют для киборгов, а военная организация, то будет отрабатывать стоимость своей операции.
Джек не препятствовал Гэбриэлу в решении участи нового агента, хотя думал, что не так уж много Overwatch и потратил на эту киборгизацию, за пять лет технологии шагнули далеко вперед, да и взимать плату за спасение жизни было как-то глупо. Но в одном драгоценный заместитель был прав: Джесси нужен кто-то, кто сможет присмотреть за ним и не дать наделать глупостей. Все попытки их с Гэбриэлом объяснить Джесси, что не нужно так упорствовать в стремлении к признанию, лучше уж живой хороший агент, чем мертвый герой, проваливались.
Иногда Джек Моррисон жалел о том, что был в юности таким идеальным, непогрешимым и так несся в каждый бой, что в итоге взлетел на самую вершину славы. Может, если бы он не поднялся в звании выше капитана, было бы проще. И сын не рвался бы быть достойным славы отца, пусть и приемного. А Джек не переживал бы за его жизнь.
Усыновить Джесси пришлось несколько лет назад, чтобы избежать кучи бюрократических проволочек. Даже главу Overwatch отказывались пропускать в палату реанимации к пострадавшему на задании Джесси, к которому привязан был Джек как к родному.
Страйк-коммандер сделал из случившегося несколько выводов. Вскоре стремительно расширившуюся медицинскую службу Overwatch возглавила юная талантливая Ангела Циглер, на Джесси в приказном порядке напялили броню, а сам Джек Моррисон поставил сорок девять подписей на пачке документов, чтобы получить на руки свидетельство о том, что в возрасте тридцати восьми лет обзавелся сыном. Отношения с МакКри после этого стали налаживаться, большая часть ершистости исчезла, когда до Джесси дошло после пятого повторения, что теперь у него есть настоящий отец.
Правда, теперь появилась проблема того, что Джесси МакКри отчаянно пытался стать героем. Что ж, приставить к нему кого-то вроде Ханзо, спокойного и надежного, будет отлично.
— То есть, Ханзо с нами останется?— уточнил Джесси.
— Да. С тобой останется, если быть более точным. А? Я что-то не то сказал?
От скул Джесси к ушам и по шее ползли красные пятна.
— С-со м-мной? В-вы о чем, к-коммандер?
Гэбриэл внимательно его осмотрел, прищурился.
— Так, в чем дело, агент МакКри?
Джесси замотал головой, принялся с утроенной скоростью собирать бумаги, свалил их неаккуратной стопкой перед Джеком.
— Излагай,— Джек посмотрел на сына.— Что произошло?
— Ничего, па.
— Ты так краснеешь при упоминании Ханзо…
— Наш Джесси влюбился,— преувеличенно умиленно протянул Гэбриэл. — Он, мать его, втрескался по уши в какого-то первого встречного азиата, толком с тем даже не познакомившись.
— Он красивый,— невпопад возразил Джесси.
— Уже не настолько. И ты ничего о нем не знаешь. Впрочем, это не первый раз, когда у тебя любовь до гроба, и даже мы с Джеком не растащим вас в разные койки. Напомнить, чем все обычно заканчивается?
Джесси фыркнул, потом отмахнулся, посмотрел на Гэбриэла, хотел было что-то сказать, но передумал, вышел из кабинета.
— Маленькие детки— большие бедки, большие детки — вообще мировой ****ец, — высказался Гэбриэл вслед.— Ладно, а теперь перейдем непосредственно к делам…
— Ты с ним слишком жесток, Гэб.
— К сожалению, ты завершил свою отцовскую миссию подписью на согласии на усыновление, так что воспитываю, как умею, тяну лямку отца-одиночки, пока моя вторая половина вкалывает на благо всего мира, забывая о семье.
Джек посмотрел на него с упреком. Гэбриэл взгляд проигнорировал, составляя карандаши в стакан.
— У Джесси любовь на всю жизнь случается примерно раз в год, каждый раз непременно до гроба, цветы, конфеты, жить не могу, папа Гэб, срочно пожени нас. А через год у него новая сердечная привязанность, а бывшая мечет в него все, что под руку попадается.
— И сколько таких было уже?
— Пока что трое. Так что не обольщайся слишком уж сильно, у него сейчас новый период любви. Поэтому я и не полон энтузиазма. Меньше всего Шимада сейчас заслуживает нашего сына.
Глава 4.
Проснулся Ханзо с четким ощущением, что на него кто-то смотрит, внимательно и выжидающе. Ощущение не подвело. Рядом нашелся коммандер Рейес. Ханзо попытался приподняться, но не преуспел в этом.
— Доброе утро, Ханзо. Как вы себя чувствуете?— с ледяной любезностью поинтересовался Гэбриэл.— Надеюсь, что в достаточной мере хорошо, чтобы выслушать меня?
— Да, мистер Рейес,— Ханзо с трудом вспомнил общепринятое здесь обращение.
— Коммандер Рейес,— поправили его.— Или «сэр».
— Я хорошо себя чувствую, сэр.
— Отлично. В таком случае…— он сделал паузу.— Вы достаточно умны, чтобы понимать, что в Ханамуру вы не вернетесь.
Ханзо кивнул.
— Я буду работать на вас, так?
— Именно так. Выполнять мои приказы.
Ханзо снова кивнул, потом спохватился, вспомнив, что вроде бы нужно отвечать словами.
— Да, сэр.
— Все приказы, Ханзо. Независимо от того, что именно я прикажу. Это понятно?
— Да, сэр,— в очередной раз повторил Ханзо.
Что ж, намек понят. Собственность. Значит, вот как все обернулось, отец не шутил. Придется стиснуть зубы и подчиняться, надеясь, что ничего выходящего за рамки приличий не прикажут. А если и прикажут, куда деваться.
— Как только доктор Циглер сочтет, что вы пригодны к использованию, разыщете Джесси МакКри. Будете охранять этого паршивца. Не давать геройствовать. Если что-то с ним случится— оторву голову… вашему брату сперва. В качестве мести.
Ханзо дернулся, не совладав с эмоциями, нервная система все еще не пришла в порядок, так что привычное хладнокровие изменяло. Рейес довольно усмехнулся, поняв, что зацепил собеседника.
Вот и первый приказ. Видимо, служить придется Джесси. Вручили подарок дорогому сыну— послушного телохранителя.
— А пока что можете отдыхать.
Вслед ему Ханзо не смотрел, уставился в потолок, пытаясь понять, что же ему теперь делать. Как назло, в голове царила полнейшая сумятица, разобраться в которой сразу не получалось. Он жив, это плюс. Он теперь омник, это минус. Омник только юридически, это тоже плюс.У него все еще гражданство Японии, так что… Нет, его придется сменить, видимо, чтобы не заботиться о документах. Или Overwatch — организация международная, так что не придется продлевать всякие разрешения на проживание?
Пока что ясно было только одно— придется забыть о том, что когда-то он был наследником богатого клана, воспитывавшимся для того, чтобы впоследствии править. Смирение и покорность, следование приказам— вот что теперь ожидает его. Но зато это жизнь, в новом улучшенном теле. Гэнджи ведь как-то живет.
И не думать о статусе собственности, не думать.
— Брат?— Гэнджи оказался весьма легок на помине.
— Заходи.
В присутствии младшего расклеиваться было нельзя, приходилось улыбаться и делать вид, что все в полном порядке. Подумаешь, протезы, разве в нынешнее время с высочайшим уровнем развития технологий это такая уж большая проблема? Да и Джесси может оказаться вменяемым хозяином.
Гэнджи придвинул к кровати стул, уселся, уставился с тревогой.
— Я хорошо себя чувствую,— сразу успокоил его Ханзо.
— Но как так вообще получилось? Почему отец вообще отправил тебя сюда, зная, что с тобой может случиться что-то подобное?
Ханзо немного помолчал, потом решил сказать правду. Смысла лгать больше не было.
— Мы поссорились.Достаточно сильно поссорились. Не сошлись во взглядах на то, приличествует ли наследнику клана пренебрегать делами клана.
— Не понимаю,— жалобно сказал Гэнджи.
— Я сказал, что мне слегка не по вкусу то, что клан решил всерьез заняться наркоторговлей за пределами Японии. Вообще-то, все было намного хуже… Но я пока что не готов об этом рассказывать.
Гэнджи еле слышно вздохнул.
— В общем-то, я надеялся, что отец остынет к моменту моего отъезда. Но, как выяснилось, на мое возвращение никто и не рассчитывал. Господин Шимада,— это прозвучало с горькой иронией,— сообщил, что в случае непредвиденных обстоятельств Overwatch может распоряжаться жизнью его старшего сына так, как заблагорассудится представителям этой организации.
— Отец не мог…
Ханзо не препятствовал брату выговариваться. Отец не мог так поступить, наверняка это ошибка в понимании его слов. На самом деле, он ничего такого не имел в виду. Все это Ханзо сам говорил себе раз за разом, пока летел в Америку. И понимал, что никаких ошибок нет. Он не нужен собственному отцу, не оправдавший надежд наследник, чересчур совестливый, чересчур принципиальный, слишком высокоморальный. Его воспитывал дед… Дед не одобрял бизнеса своего зятя. А Соджиро Шимада слишком поздно понял, что выросший на понятиях самурайской чести Ханзо не станет хорошим якудза.
— И ты действительно хочешь, чтобы я вернулся туда?— Гэнджи смотрел ему в глаза.
— Единственное, что я сейчас по-настоящему хочу, так это встать и пройтись, а потом понять, что жизнь продолжается.
Гэнджи подставил ему плечо, помог подняться, обмотал простыней на манер древнеримской тоги.
— И что теперь мы будем делать, Ханзо?
— Не знаю. Надо как-то уложить в голове все произошедшее.
Идти, не чувствуя ног, было очень странно. Ханзо не был уверен, что вот-вот не рухнет. Это было похоже на то, как если бы он отсидел обе ноги, а потом отправился прогуливаться, переставляя их, но не чувствуя. Гэнджи придерживал его за пояс, помогая передвигаться, молчал. Потом все-таки тихо произнес:
— Я заберу твой контракт у Рейеса. Я… Я тебя не оставлю вот так. Я выкуплю тебя.
— Не глупи, младший братец. Ты сам понимаешь, что это бесполезно. Никто тебе не даст выкупить мою жизнь. Думаешь, им так уж важны деньги? Если бы Overwatch интересовала денежная компенсация, они могли бы сообщить об этом отцу, а не связывать тебя этим пятилетним служением.
—Я не могу так,— упрямо сказал Гэнджи.— Ты мой брат. Я должен что-то сделать. Ты же моя семья, самый близкий мне человек из всего клана! Я не оставлю тебя так просто.
Ханзо остановился, заставил остановиться брата, крепко обнял.
— Глупый Воробей. Смири свое маленькое сердечко. Со мной все будет в порядке, как и всегда. Я со всем справлюсь. А ты мне поможешь.
— Конечно.
— Начни с того,что найдешь мне одежду. Желательно такую, чтобы я мог с ней справиться. Как я понимаю, моя старая восстановлению не подлежит?
— Ага. Тут агентам форма полагается, твой размер я знаю, так что сейчас притащу. А ты пока посиди.
Ханзо посмотрел вслед брату, все еще напоминающему веселого воробья, который скачет с места на место, чирикает и распушает перья, ни о чем не думая. Хорошо, что Гэнджи сохранил свой легкий нрав. Нельзя, чтобы он вернулся туда, в Ханамуру. Отец любит его, по-своему, наверное, как и Ханзо. Но несколько лет назад Соджиро Шимада перестал быть отцом и стал всего лишь главой клана…
Вернулся Гэнджи вскоре с объемным пакетом.
— Вот.Одевайся. Кстати, доктор Циглер подписала разрешение на допуск тебя к работе. Так что идем, покажу тебе,где ты будешь жить, тренироваться, есть и мыться. Импланты воды не боятся, но на всякий случай дам тебе спрей. Обрабатывай раз в месяц все, тогда тебе точно никакая жидкость будет не страшна.
Ханзо кивал, выслушивая брата и одеваясь. Белье, носки, штаны. Потом он задумался, разглядывая футболку с логотипом Overwatch и рубашку. Футболка меньше стесняет движения. У рубашки длинные рукава, она больше прикрывает.
Гэнджи особенно не морочился, напялил майку и джинсы, предоставляя окружающим право любоваться на себя.
— Что такое?— Гэнджи его замешательства не понял.
— Ничего,— Ханзо натянул футболку, правда, только со второй попытки.— Идем.
— Тут живется, в принципе, неплохо,— трещал Гэнджи почти без умолку.— Когда не на задании, вообще почти санаторий— тренировки, еда, отдых. Распорядок дня, конечно, существует, но мы же не военная организация, в смысле, военная частично, но не мы…
— Не тараторь как воробей над зерном.
Гэнджи сделал глубокий вдох и принялся объяснять более вдумчиво.
— Конкретно я приписан к подразделению Гэбриэла Рейеса, мы не являемся военным отрядом, просто оперативное реагирование. Так сказать, тень, отбрасываемая Overwatch. Ну там, знаешь, пока Джек… Страйк-коммандер Моррисон… решает проблемы методом сбора пяти справок, которые выдает Они на горе каждое четвертое полнолуние високосного года в пору цветения сакуры в Гималаях… Мы просто приезжаем, зачищаем местность и делаем вид, что нас никогда не было. Формально нашего подразделения не существует.
Ханзо хмыкнул, вспомнив дом.
— Ты еще скажи, что числишься тут уборщиком.
— Нет, я тут числюсь полевым агентом первого класса. Согласно отчетам страйк-коммандера, веду наблюдение и осуществляю разведывательную деятельность в Тихоокеанском регионе. Джесси числится курьером. Остальные кто как: кто-то помощник секретаря, кто-то, как ты правильно подумал, уборщик, кто-то вообще практикант в бухгалтерии. Ну там знаешь, окончательные расчеты и все такое.
Ханзо кивнул.
— Здесь у нас план всей базы,— принялся пояснять Гэнджи, остановившись у щита. — Интерактивная карта, можно всегда посмотреть, где ты и куда тебе идти. Изучи на досуге, такие тут повсюду имеются. Что еще… Столовая. Душевая. Тренировочный зал. Стрельбище. А да, точно — жилой блок.
— А как узнать, куда меня поселили?
— Афина?— Гэнджи обратился прямо к карте.
— Ханзо Шимада, ваша комната — восемнадцатая,— любезно подсказал тот же голос, что рассылал агентов из комнаты разгрузки.
Ханзо поклонился карте, развеселив Гэнджи.
— Это искусственный интеллект, Афина. Если что-то понадобится, обращайся к ней. Точно,— он хлопнул себя по лбу.— Твой коммуникатор.
Ханзо изучил протянутую электронику, вставил наушник. Сидел тот достаточно удобно, привык к нему Ханзо практически сразу.
— А теперь самое прекрасное: тренировочный зал.
Гэнджи выглядел настолько счастливым, словно лично тут все проектировал и теперь с гордостью демонстрировал свое детище. Ханзо изучил огромное помещение, с сомнением посмотрел на брата.
— Не уверен, что смогу вот так сразу…
От удара Гэнджи он ушел моментально, тело среагировало само, пока разум пытался справиться с анализом ситуации.
— Ну вот,а сколько было размышлений,— насмешливо сказал Гэнджи.
— Ах ты…
Теперь они действительно были на равных. Два киборга. Меланхолия отступила: гонять младшего оказалось неожиданно весело. Ханзо забыл обо всех проблемах.
— Я стал лучше? — спросил Гэнджи, когда они отдыхали после поединка.
— Стал, — кивнул Ханзо.
Глаза Гэндзи, вспыхнувшие после этих слов, ясно показали, насколько тот счастлив. А потом ожил наушник, издал какой-то мелодичный сигнал.
— Агент Шимада,— сразу же сказал оттуда голос Рейеса.— Через полчаса первая миссия. Ваша задача:трепетно охранять агента МакКри, при особой нужде — хватать за яйца, чтобы никуда не рвался. В открытое столкновение не вступайте, в герои не рвитесь. Поручение ясно?
— Да, сэр.
Гэнджи вздохнул.
— Ладно, мы потом поболтаем, брат. Готовься к миссии. Удачи тебе там.
Глава 5.
Удача подвела.
Когда тетива, издав жалобный стонущий звук, лопнула, Ханзо несколько мгновений смотрел на распрямившийся лук, не понимая, в чем дело, потом опомнился, прыгнул вперед. Время стало раскручиваться, как завитая в спираль лента, взгляд выхватывал какие-то детали из окружающего мира, застывшего как стоп-кадр фильма.
Падающий в пыль бесполезный сейчас лук…
Сыплющиеся из отброшенного колчана стрелы…
Опрокидывающийся навзничь Джесси…
Разлетающиеся в стороны капли крови…
— Хан,— Джесси попытался было что-то сказать.
— Молчите.…
Еще несколько зарядов сухо щелкнули по подставленной руке Ханзо, отразились в пыль.Он подхватил Джесси и рванул за угол. Не самое надежное укрытие, но хоть что-то. Ноги, по счастью, слушались команд мозга, хотя бы с передвижением проблем не возникало.
— МакКри, ты там жив еще?— раздалось из коммуникатора.
— Подбит, но вроде шевелюсь… Черт. Как же больно.
— Держитесь, мы уже вас видим.
Ханзо опустил Джесси наземь, прислонив к стене, принялся осматривать рану, отгоняя прочь все лишние мысли. На первый взгляд, опасной для жизни она не было, заряд прошел меж ребер. Но бледнел и заваливался набок Джесси как-то слишком быстро. Ханзо мог только не позволять ему рухнуть, держал, не чувствуя текущей по руке крови.
Револьвер валялся неподалеку. Ханзо смотрел на него, на Джесси, никак не мог решить, что же делать— пытаться отстреливаться или положиться на то, что помощь прибудет вовремя и продолжать держать охраняемое тело.
Раздавшийся вскоре мат и топот сапог он воспринял как самую прекрасную песню на свете, а метнувшуюся к ним Ангелу Циглер, которую прикрывали четыре оперативника, помогая добраться до раненых,— самым красивым зрелищем в мире.
Доктор быстро вколола Джесси лекарство, взглянула на Ханзо.
— Не ранен,— коротко отозвался тот.
— Несите его в транспорт. Жить будет, если поторопимся— то даже долго.
Ханзо смутно удивился тому, что Ангела еще может шутить, но потом подумал, что эта женщина, наверное, видела уже такое количество смертей, что у нее выработался своеобразный защитный механизм.
Джесси подняли двое агентов, понесли прочь. Ханзо хотел было предложить свою помощь. Но потом вспомнил про лопнувшую тетиву и решил не соваться. Если он не совладает со своими руками и слишком сильно стиснет Джесси… К тому же, нужно еще собрать стрелы, подобрать лук и сохранить хладнокровие.
До самой базы Ханзо просидел рядом с Джесси, безмятежно спящим, рассматривал его и время от времени сжимал и разжимал пальцы. Они слушались плохо, словно внезапно решили зажить собственной жизнью.
Ангела, по счастью, к нему не приставала с расспросами, нацепила на Джесси датчики, отслеживающие состояние того, ушла в угол салона, пристегнулась и, как показалось, задремала. Ханзо это более чем устраивало.
На базе он сопроводил каталку с Джесси до палаты, уселся на кушетку в коридоре, потом вскочил и постарался казаться невозмутимым: к нему стремительно приближался Гэбриэл Рейес, уже получивший сообщение о произошедшем.
— Итак, Шимада,— Рейес выглядел спокойным, разве что глаза стремительно темнели.— У вас было одно задание— уберечь Джесси. И вы не справились.
— Я не справился, сэр.
Вряд ли Рейеса заинтересует причина, да и к чему искать оправдания? Ханзо не совладал с возложенной на него миссией, это единственное, что сейчас имеет значение.
— Ладно…
Больше ничего Рейес не сказал, развернулся и пошагал прочь по коридору. Ханзо стоял на месте, не в силах пошевелиться. В голове вертелась одна мысль: Гэнджи. Рейес пообещал, что за ошибки старшего брата расплатится младший. Что он сделает с Гэнджи? Ханзо дернулся вслед за коммандером, прикусил губу, когда ноги не сдвинулись с места, так что пришлось вцепиться в стену, сохраняя равновесие. Не хватало еще навернуться посреди коридора, опозорившись окончательно.
— С вами все в порядке?— обеспокоилась доктор Циглер, выглянувшая из палаты Джесси.
— Да,— Ханзо кивнул.
Ему и без того дали слишком многое, чтобы сейчас он мог расписаться в собственном бессилии и неумении пользоваться протезами. Технология безупречна, вряд ли подвела именно она. Значит, все дело в том, что Ханзо оказался слишком самоуверен. И в том, что нужно было неустанно тренироваться, а не нестись вперед легконогим оленем. Надо было не привлекать к ним внимания, следовало просто сидеть рядом с Джесси и не давать тому слишком высовываться.
— Хотите зайти к Джесси?
— Да.
Следовало посмотреть в лицо своей ошибке. Как ни странно, сейчас протезы решили не превращаться в бесполезный металл, так что шел Ханзо довольно уверенно.
— Привет,— Джесси слабо улыбнулся.
Ханзо показалось, что с его сердца упала часть камней. Подопечный жив и вроде бы вне опасности.
— Я…— он умолк, не зная, что сказать, потом опустился на колени у кровати. — Я прошу у вас прощения, моя самоуверенность едва не привела к вашей гибели.
— Эй?— Джесси уставился на него во все глаза.— Ты чего, Ханзо? Я сам облажался, стоял, как кретин, прямо на линии выстрела.
— Мне следовало закрывать вас своим телом, а не полагаться на свое ничтожное воинское умение.
— Ну прекрати,— Джесси дотянулся до него, чуть поморщившись, сжал плечо Ханзо.— Поднимайся.
Ханзо выполнил приказ, встал, опустив руки по швам и глядя прямо перед собой.
— Ты в порядке?— озадачился Джесси.
— В полном, благодарю вас за участие. Могу я уйти?
Не стоит поддаваться на непринужденный тон и все попытки Джесси перевести их общение в дружеское. Он— сын хозяина. Не стоит забывать об этом, тогда все будет в порядке.
— Да, конечно,— несколько удивленно отозвался Джесси.
Ханзо поклонился и быстрым шагом вышел. Оформившаяся в голове идея требовала немедленной реализации.
Глава 6.
— О чем ты просишь?— Гэбриэл уставился на стоявшего перед ним Ханзо.
— Я прошу наказать меня за мою ошибку,— упрямо повторил тот, не поднимая глаз. — Меня, а не моего брата.
Гэбриэл пару раз озадаченно моргнул, пытаясь понять, что имеет в виду Ханзо, потом вспомнил свои слова про отрывание головы Гэнджи в случае провала миссии по охране Джесси. Разумеется, наказывать Гэнджи никто и не собирался, просто тогда это показалось хорошим стимулом для Ханзо. Да и тому же Джесси Гэбриэл тоже пообещал за плохое поведение оторвать голову его любимому коту. И ничего, кот жив и здоров, несмотря на то, что должен был головы лишиться уже раз сто.
И черт его знает, как будет правильным сейчас поступить. Восточный менталитет и непонятное воспитание, мать его. Будь это тот же Джесси, все ограничилось бы парой подзатыльников и отдраиванием всех полов в коридорах жилого блока для профилактики. Что делать с Ханзо? Можно, конечно, заставить его заняться мытьем полов, но вдруг это зацепит его воинскую честь? С наскока выбить все привычное поведение этого самурая из древнего благородного рода точно не получится, читать длинную лекцию о том, как себя следует вести, не хотелось.
Пришедшая в голову идея была глупой. Или не такой уж и глупой? Гэбриэл вытянул ремень из штанов.
— Раздевайся.
Ханзо безропотно скинул с себя одежду, раздеваясь до пояса, повернулся спиной, вставая на колени. Гэбриэл некоторое время разглядывал его спину, несчастную драконью морду на ней, единственную оставшуюся от клановой татуировки, некогда украшавшей левую руку Ханзо. Потом опустил ремень, перечеркнув алым следом кожу, затем еще раз и еще. Ханзо молчал, даже не вздрагивая от ударов. Видимо, он привык к подобному.
— …Девять.Десять. Все,— Гэбриэл вернул ремень на место.— Свободен.
Ханзо все так же молча оделся, повернулся, поклонился, словно благодаря за что-то. Гэбриэл внимательно взглянул на него, потом отрывисто бросил:
— И жду электронный отчет о причинах провала миссии. На английском. В деловом стиле. Реальных причин, а не сборник хокку о душевных метаниях и терзаниях совести.
— Да, сэр.
Гэбриэл потер лоб и направился прямиком в кабинет Джека.
— Добрый вечер,— Джек ради разнообразия не вчитывался в отчет под номером сто сорок, а просто стоял у окна с кружкой чая в руках.— Что-то случилось?
— Небольшие проблемы с агентами, уже все решил. Как Джесси?
— Жив, практически здоров, рвется удрать из палаты. Гэб, да что произошло? Ты таким задумчивым не выглядел с того самого момента, как притащил сюда Джесси и мучительно решал, то ли его покормить, то ли ему врезать еще пару раз.
— Помнишь, Джесси в столовой с подносом не справился, уронил его, расколотив тарелку?
— Помню. Ты тогда шипел так, словно он все это прямо тебе за шиворот вытряхнул. Бедный Джесси вместе с этой самой тарелкой сбежал, прижимая к себе осколки, потом закопал их где-то во дворе. А к чему ты это?
— Просто вспомнил, как он тогда на меня смотрел, вернувшись в столовую… Словно ожидал, что я ему сейчас ближайшим табуретом по зубам съезжу.
— Ты ему тогда вроде подзатыльник все-таки отвесил.
Гэбриэл кивнул.
— Вот сейчас у меня снова такое же чувство. Что вроде все правильно сделал, но за что именно вломил, наказываемый так и не понял. Я же Джесу врезал за то, что он не сказал о своем плохом самочувствии, а не за ту тарелку. Отвратительное ощущение, когда от тебя только и ждут за все подряд оплеух. Я правда так часто руки распускаю?
— Только по отношению к Джесси. Но это понятно, ты же его отец, а он нормальных слов не понимает, иногда даже я ему могу по шее треснуть, когда доведет, — Джек допил чай.— И кого ты опять покарал? Только не говори, что Джесу прямо в палате прилетело.
— Ханзо Шимада. Выпорол. Вообще-то, за то, что так идиотски подставился на миссии, но он, походу, там себе уже четыре свитка истории сочинил и свято уверовал в то, что совершил нечто непоправимое. Может, следовало ему не по спине всыпать, а чуть пониже?
Джек отставил чай, воззрился на Гэбриэла.
— Ты… Что сделал?
— Выпорол,— повторил Гэбриэл.
Джек покачал головой.
— Надеюсь,это было необходимо.
— Да, Ханзо было нужно. У него настолько четко связаны проступок и последующее наказание…И вообще, что я должен был сделать с парнем, который заглядывает мне в глаза и говорит:«Накажите меня»?
Гэбриэл пошарился в шкафу, вытащил свою любимую кружку, подошел к кофейнику. Джек помалкивал, развернув какой-то документ, не препятствуя тому, чтобы Гэбриэл выговаривался.
— Я приказал ему написать рапорт о причине провала миссии.
— А разве она провалена? Кажется, все закончилось благополучно, груз был перехвачен и доставлен на склад Overwatch.
— Личная миссия Ханзо Шимада, — уточнил Гэбриэл, наливая себе кофе. — Охрана Джесси МакКри.
Джек вздохнул, покачал головой.
— Только не переусердствуй в своих попытках воспитания.
— А я когда-то делал что-то, что вредило моим агентам?
— Ханзо Шимада отличается от твоих агентов, Гэб.
Гэбриэл отпил кофе, скривился, выплеснул тот в горшок с кактусом, стоящий на подоконнике. Кактус благодарно цвел.
— Знаю. Тебе прислать копию его рапорта, когда он его напишет?
— Конечно.
Глава 7.
Ханзо написанием рапорта занялся сразу же. Спину неприятно тянуло и дергало, но боль была не настолько сильной, чтобы отвлекать от составления подробного отчета. По некоторому размышлению Ханзо все-таки вписал туда сообщение о том, что он все еще не до конца совладал со своими пальцами.
Писать тоже было трудно, стилус скользил по планшету, проскальзывая иногда в угол экрана, отчего все написанное приходилось править, стирая зачеркивания. В итоге на отчет в десять строк ушло больше часа. Но Ханзо его все же отправил.
Ответ пришел почти сразу же.
«В медпункт, пусть Ангела осмотрит спину. Потом на кухню. Чистить картошку. Развивайте навыки владения новыми руками».
Что ж, это было вполне разумно. Картошке Ханзо точно не навредит. Знать бы еще, как ее чистят.
— Разберусь, — решил Ханзо.
В медпункте Ангела заставила его раздеться до пояса, покачала головой, чем-то намазала следы от ремня, боль сразу же утихла.
— Я посоветовала бы вам подать рапорт страйк-коммандеру Моррисону на неподобающее обращение…
— Я заслужил все это в полной мере, доктор. Не могли бы вы подсказать мне, в какой стороне находится пищеблок?
— Конечно, — Ангела пустилась в объяснения.
На кухне Ханзо поджидало ведро картофеля и сюрприз в мрачном лице Джесси, который сосредоточенно скреб ножом картофелину.
— А что здесь делаете вы?
Джесси бросил на Ханзо кислый взгляд.
— Картошку чищу, если вот так сразу непонятно, чем я занят в окружении очистков и клубней. Ай, черт! Ну вот почему с боевым ножом я хорошо управляюсь, а на кухне у меня сразу руки начинают расти из задницы?
Соскользнувший нож чиркнул его по ладони. Ханзо, почти не раздумывая, перехватил руку Джесси, слизнул кровь, затем еще раз, выправляя языком кожу.
— Что…
— Слюна обеззараживает. И к тому же способствует заживлению.
Отнимать руку Джесси не спешил, так и сидел, глядя на Ханзо, скулы пламенели так, словно тот внезапно станцевал чувственный стриптиз.
— Так почему вы здесь чистите картошку, если это дело омников?
— И наказанных агентов,— добавил Джесси.— Отрабатываю провинность, все-таки на миссии я зря так таращился в небо. А ты тоже?
Ханзо отпустил его конечность, взял нож, уселся на табуретку.
— Да. И как часто вам приходится это делать?
— Довольно часто, работаю уже как промышленная овощечистка. А ты… Впервые?
Ханзо ножом орудовал неуверенно, картошка так и норовила выскользнуть, а нож с раздражающим визгом то и дело проезжался по пальцам, так что оставалось только возблагодарить судьбу за протезы, которые повредить было сложно.
— На кухню дворца я в Ханамуре не заглядывал. Нужды не было. Заниматься готовкой и чем-то вроде чистки овощей мне было не по рангу, так что я никогда не думал о подобном.
— А мне пришлось научиться готовить. Отец это отлично умеет, как-то неловко стало, что он возвращается после трудового дня, а я сижу голодный, смотрю на него и жестами показываю, чтобы он принес мне ужин. Так что сперва я сжег несколько кастрюль, потом пересолил все, потом недопек. А потом сделал вполне съедобный суп. Па порадовался.
— Ваш отец — коммандер Рейес?— уточнил Ханзо.
— Нет, этот сукин сын — моя злобная мачеха. Мой отец— Джек Моррисон. Они поженились позже, когда я уже числился официально усыновленным. Хотя как поженились… Гэба тогда подбили на задании, а стоило ему выйти из палаты, как вдупель пьяный Джек ткнул его в башку стволом и приказал поднять руки и идти в мэрию.
— Правда?
— Гэб его на руках в дом втащил, проволок в комнату. Утром у отца было похмелье и внезапное понимание того, что он по пьяни заключил брак. А развестись Гэб не хочет, заявляет, что развод противоречит его моральным нормам.
Ханзо вежливо улыбнулся, не вполне понимая, как ему следует реагировать на такое заявление.
— У вас чудесная семья.
— Хан,— задумчиво начал Джесси.— Вот давно хотел спросить, а почему ты все время ко мне на «вы» и вообще так холоден?
— Я четко соблюдаю установленные для меня рамки отношений. Вы приходитесь пусть приемным, но сыном моему хозяину, я должен относиться к вам со всем почтением.
— Что?— Джесси уставился на него.— Какому хозяину? Ты что-то путаешь. То, что Гэбриэл Рейес— твой командир, еще не означает, что ты ему принадлежишь.
— Я на шестьдесят процентов принадлежу организации Overwatch,— Ханзо несколько не рассчитал сил, раздавил в руке картофелину, когда пальцы свело судорогой.
— Чего-о-о?— протянул Джесси.— Да нет же, говорю тебе, ты что-то не так понял. Контракт по отработке не равен рабству, иначе мы тут все как в древнем Риме, а Рейеса впору привлекать за нарушение десятка статей Конституции.
Ханзо взялся за следующую картофелину, промолчав. Они точно не найдут общий язык, так что стоит либо свернуть разговор либо направить его в другое русло. Как назло, как раз в этот момент в голове царила блаженная пустота, никаких идей для обсуждения.
— Почти закончил,— Джесси отложил нож в сторону, потянулся, футболка задралась вверх.
Ханзо мазнул взглядом по оголившемуся животу. Внутри что-то слегка шевельнулось. Если бы не условия контракта, если бы не положение Ханзо, если бы Джесси не имел никакого отношения к Гэбриэлу Рейесу… Спать с мужчинами Ханзо зазорным для себя не считал. А Джесси был вполне в его вкусе.
— Тебе помочь?— предложил Джесси.
— Это мое задание.
Джесси закатил глаза, поднялся.
— Тогда я тебя пока оставлю, вернусь через час. Тебе хватит этого времени, чтобы запытать насмерть все овощи?
Ханзо посмотрел на предложенное для чистки. Оставалось не так уж и много.
— Да, хватит.
— И прогуляемся в одно милое место. Ты не против?
Ханзо мечтал добраться до своей комнаты, рухнуть и ни о чем не думать, но пришлось кивнуть. Он не против. Он вообще за все, что только предложит ему молодой господин.
— Тогда через час,— подытожил Джесси и ушел.
Когда дверь за ним закрылась, Ханзо позволил себе беззвучно проронить несколько фраз, не приличествующих произнесению вслух в обществе. После чего продолжил чистку овощей.
Пальцы слушались плохо, правую руку и вовсе заклинило. Ханзо прижал ее к груди, словно это могло помочь. Нужно что-то делать с этим, знать бы еще, что именно. От чего вообще может зависеть умение владеть протезами пальцев?
Может быть, стоит зайти в медблок? Или все-таки попытаться сперва поговорить с Гэнджи, он наверняка в курсе того, с чем может быть связана такая дисфункциональность.
За размышлениями Ханзо почти не заметил, как пальцы снова стали слушаться, так что он успешно ободрал кожицу со всех овощей. Опомнился только, когда пришел Джесси.
— Как дела?— весело поинтересовался он.— Все в порядке?
Ханзо сполоснул нож, вытер, промыл картофель, выставил кастрюли в ряд на столе, отнес к мусоросборнику очистки. Джесси терпеливо наблюдал за наведением порядка в углу.
— Теперь-то все?
— Да,— коротко ответил Ханзо.— Я полностью в вашем распоряжении.
Джесси засмеялся.
— У тебя такой правильный английский. Ты язык, случаем, не по документам Overwatch изучал? Там тоже постоянно такие формулировки деловые.
— У меня был профессиональный учитель американского английского языка, а также британского английского.
— Круто. У меня тоже… В смысле, па послушал, как я изъясняюсь, схватился за голову и отправил меня на курсы английского языка и постановки речи.
— Вы неважно знали свой родной язык?— уточнил Ханзо.
Ему стало интересно узнать побольше об этом парне, несмотря ни на что. Все-таки, если подумать, телохранителю не возбраняется дружить с хозяином, наоборот, установившиеся дружеские отношения могут помочь в дальнейшей работе.
— Я родился недалеко от мексиканской границы, так что употреблял поровну испанские слова и исковерканные английские. Сейчас, конечно, все наладилось. Идем.
Провел Джесси его на крышу здания, встал на самом краю, потянулся, раскидывая руки в стороны. Ханзо переместился поближе, готовясь ловить.
— Люблю такие вот вечера. Когда все дела переделаны.
— Как ваш бок?— Ханзо вспомнил о ранении.
— Неплохо,— Джесси отошел от края, вытащил из внутреннего кармана куртки банку пива, открыл.— Будешь?
Ханзо покачал головой, отходя к центру крыши.
— Лекарства во мне все еще не закончили действие. Вам тоже лучше не пить, вряд ли доктор Циглер будет рада узнать, что вы употребляете спиртное сразу после операции…
Его прервало звякание— банка пива полетела в угол, расплескивая содержимое, Джесси встал рядом с Ханзо, задрал голову, рассматривая небо.
— Красиво тут все-таки.
На черном фоне медленно проклевывались звезды, проступали яркими светлыми точками.
— Если долго смотреть, а потом моргнуть— внезапно понимаешь, что уже все небо в звездах. Помню, я часто смотрел раньше ночами туда, наверх,— разоткровенничался Джесси.— Все ждал, пока звезда упадет, хотел загадать желание… Чтобы случилось чудо, у меня появилась семья и дом. Настоящая семья, пусть даже родители будут чертовски строгими. Я был бы послушным, милым и все прочее. Потому что когда семья есть, все остальное уже неважно.
— Раньше смотрели?
— Когда я еще был в банде. Такая вот жизнь была, что рассчитывать я мог только на падающую звезду, которая выполнит мое желание. И однажды я увидел вспышку в небе.
— И что?— Ханзо пошевелился, больше по привычке, чем по необходимости.
— Это оказалась сигнальная ракета Overwatch. Так у меня появились семья и дом. Не сразу, конечно.
— Но послушным и милым вы все-таки не стали…
Джесси посмотрел на него с наигранным недоумением.
— Разве?
Ханзо отвел глаза, уже досадуя на то, что вообще взялся поддерживать этот разговор.
— А что у тебя с руками? Мне сказали, что ты порвал тетиву лука, не справившись с пальцами.
— Отказали,— коротко ответил Ханзо.
— Эй, — Джесси выглядел встревоженным.— Это серьезно?
«Не волнуйтесь, молодой господин, ваша игрушка не пострадает».
— Не волнуйтесь, я уже справился с этим.
Джесси потянулся к нему, словно собираясь поцеловать. Ханзо вежливо уклонился.
— Что?— это прозвучало уже слегка обиженно.— Не по этой части?
— По какой?
— Не бисексуал? Спишь исключительно с девушками, причем непременно с красивыми?
— Бисексуал,— Ханзо пожал плечами.— Но без разрешения хозяина я не могу позволить себе к вам прикасаться.
Джесси испустил долгий стон.
— Гэб тебе не хозяин, сколько можно повторять. И вообще, он разрешит.
— Пока я не спрошу позволения, я не могу.
— Даже если я сам тебе разрешу? Господи, как же все сложно-то. Ну идем,— Джесси повернулся.
— Куда?— ровным голосом спросил Ханзо.
— К Гэбу. Спросишь разрешения. У обоих отцов спросишь, на всякий случай. И у Жерара тоже, а то мало ли, без позволения десяти уважаемых людей нам трахаться нельзя.
— Мне нужно только позволение коммандера Рейеса. Я правильно произношу это слово?
— Правильно,— кивнул Джесси.— Ладно, идем.
Это было похоже на безумство, Ханзо все никак не мог поверить в то, что на самом деле это сказал. И в то, что Джесси на самом деле тащит его куда-то в сторону личного жилого блока командования.
— Па, Гэб, я вам не помешаю?— Джесси стукнул пару раз по косяку для приличия, потом ввалился в комнату, крепко держа Ханзо за руку.
— Заходи,— саркастично согласился Гэбриэл.— Ой, а ты уже тут. Еще и с напарником.
Он сидел на диване, читая газету, Джек валялся на том же диване, положив голову на бедро Гэбриэлу и гоняя цветные шарики по экрану планшета. Картина двух солдат, одетых в домашнее, расслабленных, кольнула сердце болью — у Ханзо такого никогда не будет, чтобы вот так же примостить затылок на кого-нибудь, валяться, отдыхая после трудного дня.
— Что-то случилось?— Джек сбросил ноги на пол, сел, выпрямившись, мазнул ладонью по волосам, приглаживая их, впрочем, без особого успеха.
— Ханзо тут кое-что попросить хочет,— Джесси отступать не собирался.
У Ханзо создалось впечатление, что все происходящее для Джесси не более чем забавная шутка. Вряд ли он всерьез думал, что его напарник решил испросить позволения на такие действия. А зря.
— Слушаю, — Гэбриэл отложил газету.
— Сэр, я хотел бы получить разрешение на соитие с Джесси.
Гэбриэл Рейес в своей жизни много что повидал, как он сам считал. И ничто его не было способно удивить и вывести из равновесия.
— Что, ****ь?— но сейчас его вытаращенным глазам могла бы позавидовать любая задыхающаяся в пустыне рыба.— Что ты сейчас сказал, Шимада?
— Я прошу у вас дозволения вступить в телесный контакт с вашим сыном,— повторил Ханзо.
— То есть, э, вы с ним хотите сексом заняться?
— Если можно так выразиться.
— А как вы еще оба выразиться собираетесь?
Джесси хранил молчание, стоял, заложив руки за спину, смотрел в угол комнаты и всем своим видом являл картину идеальнейшего агента, пришедшего на ковер к начальству.
— Джес?
— Да, сэр?
— Это твоя идея?
— Нет, сэр. То есть, отчасти.
Джек молчал, крепко держа в руках новый планшет так, что пальцы побелели, а по экрану уже поползли первые трещины. Джесси с опаской косился на отца, но с пламенной речью о принципах разумности и добровольности выступать пока не решался, слишком уж подозрительно потрескивала техника.
— Что вы курили?— поинтересовался Гэбриэл.
— Я выкурил сигарету, Ханзо не курит вообще.
— Алкоголь употребляли?
— Нет, сэр,— Джесси постарался выглядеть еще более невинно.
— Головой ударились?— отмер Джек.
— Не, па, точно не ударялись.
Ханзо помалкивал и ожидал вынесения вердикта.
— Идите и трахайтесь,— наконец, слабо выдавил Джек.
Планшет треснул пополам. То ли впечатленный этим зрелищем, то ли впервые в жизни не нашедший ни единого матерного слова Гэбриэл просто указал на дверь.
— Это позволение, сэр? — дотошно уточнил Ханзо.
— Позволение,— рявкнул Гэбриэл.— Надеюсь, бегать за утверждением разрешенных поз вы не станете?
— Нет, сэр,— невозмутимость Ханзо пробить было невозможно.— Мне требовалось лишь ваше разрешение на действия, выходящие за рамки…
— Шимада…— в бешенстве выдохнул Гэбриэл.— Сгреб в охапку вот этого клоуна в ковбойской шляпе, уволок в комнату и предался разнузданному сексу. Это разрешение, официальное. В письменном виде закреплять?
— Нет, сэр.
Джесси ухватил Ханзо за руку и потащил за собой, больше не размениваясь ни на какие фразы.
— К тебе или ко мне?
— К вам,— решил Ханзо.
Не хотелось показывать свою комнату, похожую на холодную белую шкатулку. Почему-то казалось неправильным приводить туда для секса этого парня, полного жизни и во всех смыслах страсти.
— Пойдем.
В комнате Джесси сразу же принялся раздеваться, небрежно бросая вещи на стул, даже не задумываясь, упадут они на пол или нет.
Ханзо молча стащил через голову футболку. Европейская одежда все еще была ему слегка непривычна, но пришлось признать, что с ней плохо чувствующие окружающее пальцы справлялись на порядок лучше. А еще ее было не так жаль разорвать неловким движением. Впрочем, с этой формой такое было проделать сложнее, чем с тонкой тканью родного одеяния.
— Что именно мне сделать?— уточнил он.
— Ничего, если не хочешь,— попытался все-таки остановить его Джесси.— Я же хотел, чтобы все было по доброй воле.
"У меня больше нет права на свою волю»,— хотелось ответить Ханзо, но вместо этого он заставил себя улыбнуться, вспомнив, как ему говорили, что улыбка очень украшает его лицо, позволяя выглядеть моложе.
— Все по моей воле.
— Точно?— с подозрением уточнил Джесси.
Ханзо кивнул, отвернувшись, чтобы не выдать себя ненароком, стащил штаны, снова зацепился взглядом за протезы.
«Разумеется, молодой господин, все, что вы сделаете со мной, будет по моей воле и с моего полного согласия. Все, что бы вы ни захотели сделать. Вещам возражать не положено».
— Тогда ладно,— Джесси подошел, обнял за пояс.— Раз у тебя пока пальцы не слушаются, просто наслаждайся.
Ладони у него были теплыми, такими теплыми и живыми, так приятно согревали озябшее, как оказалось, тело.
И губы тоже были теплыми, пахли ментоловыми сигаретами. Голову кружило то ли от этой смеси никотина и ментола, то ли от полумрака комнаты, то ли от того, как крепко Джесси обнимал. Ханзо чувствовал себя так, словно стоит в лодке посреди озера в ветреный день.
Кровать оказалась под спиной неожиданно, Ханзо моргнул, затем прикрыл глаза. Терпеть, быть покорным. Это всего лишь тело, которое само по себе слабо. Джесси не был похож на любителя причинять боль намеренно, но и большого опыта у него явно не чувствовалось, вряд ли все пройдет так уж гладко.
— Почему ты выглядишь так, словно я тебя насиловать собираюсь?— поинтересовался Джесси.
— Вам это только кажется, я просто спокоен.
— Ага. Хорошо.
Ханзо приоткрыл глаза, чтобы оценить выражение лица Джесси и понять, насколько тот разочарован. И застыл, глядя, как тот склоняется к нему, так близко, что можно было рассмотреть радужку с темным кольцом по ободку. Это оказалось неожиданно красиво, словно края колодца, в который так и тянет упасть.
Ханзо ожидал еще одного поцелуя, вместо этого Джесси улыбнулся, потом стремительно нырнул вниз. Стона Ханзо не сдержал, он совершенно не ожидал того, что его кто-то примется удовлетворять орально. Язык у Джесси был восхитительно горячим, и орудовать им он вполне умел, так что все лишние мысли вымело из головы прочь, оставляя только одно желание: чтобы эта выжигающая сознание ласка длилась и длилась.
— Расслабься,— в какой-то момент попросил, поднимаясь, Джесси.
— Да,— шепотом и невпопад ответил Ханзо.
Опыт у Джесси наличествовал, хотя и не очень большой. Не был в активной позиции? Не приходилось заниматься сексом неспешно? Как бы то ни было, действовал он не слишком-то уверенно, спасибо хоть боли не причинял.
Впрочем, неуклюжесть действий с лихвой компенсировалась поцелуями. Ханзо позволил себе наслаждаться ими, забыть обо всем и просто потерять на некоторое время разум, в какой-то момент даже сам притянул Джесси к себе, застонал в пахнущие ментолом губы, кончая.
А потом пришлось возвращаться в реальность,осознавать произошедшее. И снова напоминать себе, что отпускать контроль не стоило. Забылся, решил, что они обычные любовники, хотя это не так.
— Я прошу прощения…
— А?— Джесси так и застыл, моргнул, осмысливая услышанное.— За что?
— За то, что позволил себе такую несдержанность,— Ханзо попытался вспомнить английское слово, подходящее к случаю.— Вольность.
Говорить было трудно, язык отказывался повиноваться, больше всего на свете хотелось повернуться, прижаться к лежащему рядом Джесси и позволить себе насладиться теплом его объятий. Но Ханзо заставил себя лежать спокойно. У него нет права навязываться и выходить за рамки ограничений. Шестьдесят процентов. Омник.
— Да ты о чем? Что ты опять начинаешь,а?
— Я не смог угодить вам. Снова совершил ошибку, отпустив контроль.
— Угодить? Что ты такое несешь?
— Я должен был доставить вам удовольствие, как вы того желали… Но не смог сосредоточиться, преступно бездействуя.
Джесси коротко застонал, прикрывая лицо ладонями.
— Пошел вон.
Ханзо промедлил ровно на мгновение дольше, чем требовалось для выполнения распоряжения. И слетел с кровати от пинка.
— Пошел вон,— повторил Джесси, срываясь на вопль.— Убирайся! Вон отсюда!
Ханзо подхватил свою одежду, поспешил выскочить в коридор. В закрывшуюся за ним дверь что-то ударилось.
— Любовные скандалы?— сочувственно поинтересовался выглянувший на шум Жерар. — Бывает. Да вы одевайтесь, Ханзо, хотя бы трусы натяните.
Внезапный упадок сил лишил даже возможности испытать смущение, Ханзо быстро оделся, натянув большую часть одежды наизнанку.
— Все хорошо?— уточнил Жерар.
— Да, благодарю вас,— кажется, в Америке именно эта фраза означала «ни о чем не спрашивай меня».
Жерар оказался понятлив, отступил назад, закрыл дверь, предоставляя Ханзо право самому разбираться с тем, что творится. Если бы тот сам это понимал, конечно.
«Что мне теперь делать?",— неотступно колотилось в голове, пока Ханзо добирался до своей комнаты.
Зачем он вообще это сказал? Зачем так неуклонно выворачивает все так, словно всего лишь исполняет чужую прихоть, а не сам отчаянно желает вцепиться в Джесси, прижаться, чтобы тот не отпускал, обнимал и говорил какие-то свои глупости? Может, все-таки стоило поверить в искренность его слов? Снова вспомнились те поцелуи в спальне. Так не целуют случайных любовников. И вещи.
— Я вообще мастер своего дела,— негромко сказал Ханзо в тишину комнаты. — Мастер все испортить.
Вряд ли теперь Джесси будет по-прежнему желать его обнять, заговорить, отпустить какую-нибудь шутку. Если подумать, Ханзо его смертельно оскорбил, намекнув, что лег в постель с Джесси только потому, что тот является сыном Гэбриэла Рейеса.
— А разве нет?— Ханзо подошел к зеркалу, посмотрел на отражение.— Разве не только поэтому?— он пытливо всмотрелся в глаза своего двойника.
У того почему-то был взгляд, который бывает обычно после отличного секса— туманный, сытый. Тот Ханзо явно никакими лишними мыслями не морочился, ему просто было хорошо.
— И все-таки, что мне теперь делать?
В дверь просунулся Гэнджи. Ханзо посмотрел на него.
— Кое-что никогда не меняется, да? Все так же вламываешься к брату в комнату, не постучавшись.
— Как будто бы ты меня не впустил, так что зачем зря время тратить. Ханзо, что с тобой?
— А что со мной?
Попытка казаться невозмутимым провалилась, как и большинство подобных в последние дни, Ханзо с ужасом почувствовал, как лицо стягивает гримаса.
— Что случилось?— не отставал Гэнджи.
— Я лег в постель с твоим приятелем,— обтекаемо сформулировал Ханзо.
— С каким из? У меня здесь много приятелей и даже пара верных друзей есть.
— С Джесси МакКри,— фамилию с таким долгим количеством идущих подряд согласных Ханзо выговорил с трудом, но все-таки умудрился не споткнуться.
— О. Поздравляю. То есть, я видел, как он на тебя смотрит все эти дни.
— Как?
Зачем он это спрашивает, Ханзо не понимал, это было все равно, что ковырять незажившую рану ногтем. Но какая-то слабая надежда на то, что он услышит нечто приятное, все-таки еще теплилась.
— Так, словно он к тебе весьма неравнодушен.
— Тебе просто показалось.
— Ничуть. Итак, у старшего братика был секс с моим другом… Ханзо!
Гэнджи с размаха обнял его, прижал к себе. Ханзо с оторопью смотрел, как на блестящий металл его брони падали слезы.
«Это мои?»
— Тише-тише, Ханзо,— Гэнджи гладил его по волосам.— Все будет хорошо,слышишь?Мы со всем справимся вместе. Не плачь.
— Я пытаюсь.
— Это просто протезы, только и всего, ничего больше. Ты не изменился, просто часть тебя теперь из металла.
Ханзо молчал, не зная, как объяснить, что причина его слез вовсе не в частичном протезировании. Хотя и в нем тоже.
— Это вполне нормально, такое нервное перенапряжение. Я тоже три дня рыдал в подушку после операции.
— Я… Не поэтому…
— А почему тогда?
Ханзо вытер глаза, прерывисто вздохнул.
— Все в порядке. Я, пожалуй, лягу поспать, брат. День был весьма тяжелым морально.
— Конечно,— Гэнджи выпустил его из объятий.— Когда будешь готов рассказать… Подожди,— он встрепенулся.— Джесси сделал что-то, что тебе не понравилось?
— Что? Нет, он ничего такого не сделал. Все было прекрасно, — тут Ханзо был искренен.— Он похож на горсть вишни, сперва хочется больше никогда не притрагиваться к ягодам, но каждая следующая становится все слаще. Да… Все было прекрасно. Поверь мне.
— Это хорошо. Я рад за вас, Ханзо, особенно за тебя. Твои слезы мне сердце раздирают на части.
— Я уже успокоился. И мне стоит поспать, брат. Спокойной ночи,— Ханзо действительно не хотел больше ничего обсуждать.
Гэнджи пожелал ему приятных снов и прикрыл дверь.
Ханзо улегся в постель, уставился в потолок. Сознание никак не желало успокаиваться, в голове раз за разом прокручивались дневные события, наглядно демонстрируя, каким идиотом он может быть. Отказаться от возможного счастья, пусть и краткого, талантливо перечеркнуть все надежды хотя бы на дружбу Джесси.
— Отлично,— пробормотал он.— Просто отлично. Что ж… Надо уснуть. Завтра поговорю, объяснюсь.
Звучало это жалко, но что еще оставалось делать? Ханзо рывком перевернулся набок, прикрыл глаза и усилием воли загнал себя в сон.
Глава 8.
Джесси психовал. Нет, Джесси был в бешенстве.
— Да что он вообще такое возомнил о себе!
Стук в дверь заставил зарычать. Если это опять Ханзо с извинениями… Джесси еще никогда не был так близок к убийству ближнего своего. Каким угодно способом.
— Шимада, ты…
— Я?— Гэнджи вошел в комнату.
Японская традиционная вежливость его давно покинула. Не в последнюю очередь после знакомства с Джесси. Тот так старательно пытался с новичком подружиться, что в конце концов Гэнджи перенял его манеру общения. В конце концов, именно Джесси старательно бегал в палату к новенькому, отвлекал его разговорами от мучительных воспоминаний, спал с ним в обнимку и выслушивал рассказы про семью. И на все правила приличия плевать хотел с высоты статуи страйк-коммандера.
— Я только что от Ханзо…
— Что с твоим братом вообще такое?— сразу принялся жаловаться Джесси. — То ему позволение на секс требуется, то он меня чуть не по воздуху в койку тащит, то он в постели сперва орет от наслаждения, потом лежит и думает о благе Японии с таким постным лицом, словно по нему червяк ползет.
— Не уверен, что хотел знать хоть что-то о поведении старшего брата при сексе. Погоди… Позволение? А ты его, что, изнасиловать собрался?
— Да не от меня позволение,— Джесси одевался.— От Гэба. Твой братец что-то такое услышал от него, отчего решил, что теперь на каждый чих требуется высочайшее дозволение. Ты бы видел глаза Гэба, когда мы в гостиную влетели, и Ханзо принялся испрашивать разрешения на секс со мной.
Гэнджи издал негодующий стон и рванул за дверь.
— Ебучие ниндзя!
Джесси со стоном двинул кулаком в стену, поняв, что перестал разбираться в мотивах поступков окружающих от слова «совсем».
Глава 9.
Этот день окончательно решил добить нервную систему одного отдельно взятого офицера из высшего командования Overwatch— на Гэбриэла Рейеса, шедшего принимать душ перед сном, налетел Гэнджи Шимада с требованием немедленно объясниться.
— Что вы себе вообще позволяете?
Злился Гэнджи, по мнению Рейеса, забавно, учитывая, что для пущего эффекта ему приходилось смотреть командиру в глаза, а для этого задирать голову.
— О чем вы, агент Шимада?
Обычно такой тон особо задиристых агентов охлаждал, но не Гэнджи.
— По какому праву вы поставили моего старшего брата в положение своего вассала? У меня хватает денег, чтобы выкупить его контракт! Назовите цену!
— Еще раз, в какое именно положение я твоего брата поставил? Что он такое наговорил?— Гэбриэл решил, что придется быть терпеливым донельзя.
— Я поговорил с Джесси! Почему Ханзо должен выпрашивать у вас позволение вступить с кем-то в сексуальную связь? Почему вы обязали его относиться к Джесси как к господину, выполняя все его распоряжения?
— Что еще за чушь? Это тебе сам Джесси сказал такое?
— Ему это сообщил мой брат.
Гэбриэлу нестерпимо хотелось накинуть полотенце на шею Ханзо и Гэнджи поочередно, затянуть со всей силы и обеспечить себе хотя бы час спокойствия.
— Не знаю, что именно там Ханзо наговорил себе, тебе и всем вокруг, но я просто приказал ему присматривать за Джесси. То, что твой брат решил вести себя так, словно ему уже руки вывернули и пинками гонят кому-то прислуживать — проблемы твоего брата, а не мои.
Гэнджи слегка расслабился, хотя продолжал смотреть с неприязнью.
— Нам всем надо успокоиться, — принял решение Гэбриэл.— Сейчас ты отправляешься к себе и ложишься отдыхать. Завтра мы начнем разбираться с тем, что за послеоперационный стресс не дает Ханзо Шимада жить. И чтобы до утра я больше ничего не слышал ни о ком из вас!
— Да, сэр!
Исчез Гэнджи, удовлетворившись ответом, быстро, как раз вовремя, чтобы не видеть, как несчастное полотенце завязывают в узел.
— Нервы?— осведомился проходящий мимо Джек.
— Фантазия. Представил на месте полотенца шею Шимада.
— Кого из?
— Обоих. Нет, ну ты можешь себе представить? Рабство! Принуждают! Ущемляют!
— Кого ты там опять ущемил? — заинтересовался Джек, останавливаясь.
— Всех окружающих. И почему мне казалось, что одолжить старшего братца Гэнджи будет хорошей идеей для разборок с якудза?
— Идея не была лишена изящества. Успокойся, Гэб, мы же не знали, чем все это обернется. Все, марш в душ, потом спать. Завтра разберешься со всем, что сам же и заварил.
Глава 10.
Кажется, это входило в привычку: просыпаться, видя рядом Гэбриэла Рейеса. Или слыша. Связь Ханзо так и не выключил с вечера, совершенно про нее забыв. Спать с микронаушником оказалось удобно, если бы не голос Рейеса, Ханзо бы вообще забыл о том, что у него в ухе электроника.
— Агент Шимада, вы проснулись?
— Да, сэр, — как можно более бодро отозвался Ханзо.
— Жду вас у ворот базы через час.
Это прогнало остатки сна. Ханзо отрапортовал о том, что понял приказ, после чего поднялся и пошел умываться.
Пальцы слушались, особых проблем с утренним туалетом не возникло, хотя вместо обычных двадцати минут на все процедуры ушло сорок.
— Что ж, для начала неплохо,— решил Ханзо.
Гэнджи с пожеланиями доброго утра в комнату вламываться не спешил, это было слегка подозрительно. Неужели младший брат выучил правила приличия?
— Ханзо,— Гэнджи словно чуял, когда о нем думают, прорезался на связи. — Доброе утро. Я в столовой. Потом придется отбыть ненадолго. Работа.
— Принято.
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, не беспокойся.
Гэнджи пару раз вздохнул, потом отключился. Ханзо натянул чистую футболку, посмотрел на себя в зеркало. Увиденное не порадовало: тусклый взгляд, волосы встрепаны, общий вид какой-то потасканный. Да и возраст не радует, никакой уже свежести юности в помине нет. Интересно, на что вообще клюнул Джесси?
И причем тут вообще Джесси?
Надо будет все-таки потом поговорить с ним, как планировалось с вечера, постараться объясниться. Хотя Ханзо представления не имел, что он скажет. Снова извиниться? Постараться объяснить все привычным воспитанием? Сослаться на лекарства, от которых мозг туманится? Чистосердечно сказать, что Ханзо Шимада — идиот, каких свет не видывал?
— Агент Шимада, напоминаю, что через десять минут у нас встреча.
— Уже практически на месте, сэр.
К воротам пришлось почти нестись, на ходу застегивая куртку. Пальцы все еще не отказали. Хороший знак.
— Я так понял, что в столовую вы и не заглянули?
— Не успел, сэр.
Ханзо поежился, радуясь, что протезы не мерзнут. Свежесть утра пробиралась куда-то за шиворот, норовила потрогать спину.
— Садитесь, — сжалился Гэбриэл, кивая на машину.
— Могу я поинтересоваться, куда мы направляемся, сэр?— осмелился спросить Ханзо.
— Можете. В парк. Там есть отличная закусочная на колесах, перехватим по паре гамбургеров.
Ханзо не стал напоминать, что денег у него нет. Должно быть, Рейес просто собирается его угостить. Знать бы еще, зачем именно в парк. Хотя это явно как-то связано с Джесси и вчерашним происшествием.
Как выяснилось, предчувствия не обманули. После того, как они оба в молчании прикончили немудреный завтрак из гамбургеров и кофе, по взгляду Гэбриэла Рейеса стало ясно, что сейчас начнется беседа.
— Вчера твой брат решил со мной поговорить.
— Сэр? — вежливо отозвался Ханзо, отметив, что теперь с ним уже не так церемонятся, как прежде. Хороший знак?
— Понятия не имею, что ты там себе надумал, но не стоит ставить окружающих в неудобные положения,— рубанул Гэбриэл, решив не разводить долгих церемоний. — Ты не принадлежишь никому, кроме себя самого. И я несу за тебя ответственность, поэтому мне… приходится ставить некоторые ограничения.
Ханзо смотрел непонимающе.
— И когда я прошу тебя присматривать за Джесси, это значит, что вы на пару с этим придурком должны возвращаться с миссий живыми, здоровыми и целыми. Чем вы занимаетесь за закрытыми дверями его или твоей комнаты, не касается меня, страйк-коммандера Моррисона и всех чертей ада.
— Да, сэр.
— И ты не должен спрашивать у меня разрешения на все, что касается твоих личных нужд, — Гэбриэл задумался.— Черт, как же так сформулировать.
— Я понял, — Ханзо улыбнулся, впервые за последние пару дней естественно.
— Правда? Отлично. Значит, больше никаких эксцессов не будет?
— Постараюсь, сэр.
На колени медленно спланировал желтый лист, яркий, словно раскрашенный. Ханзо разгладил его кончиками пальцев, ухитрившись не порвать. Внутри было до странности легко, а вчерашнее поведение представлялось чередой нелепых случайностей.
— Следующий вопрос… Работа протезов. Что не так с ними? Что все-таки произошло на задании?
— Я не рассчитал силы, сэр, тетива порвалась. Мне все еще трудно привыкнуть к тому, что я… — Ханзо прервался, крепко стиснул губы, глядя перед собой, сглотнул комок в горле. — Что я такой.
— Усовершенствованный, — безжалостно отрезал Рейес. — Как и половина всех агентов.
— И что усовершенствовано, например, у агента Лакруа?
— Ничего, он, как и Джесси, сам по себе совершенство, его навыки и реакция отточены до предела и немного дальше. Ты сам мог в этом убедиться.
Ханзо на мгновение прикрыл глаза. Да, он помнил, как Жерар укладывал одного за другим нападавших в ресторане. Один выстрел— один труп. Отличнейший снайпер.
— Мы со страйк-коммандером прошли программу улучшения солдат, например. Тоже усовершенствование. Довольно болезненное изменение параметров тела.
Ханзо изумленно посмотрел на собеседника. Новая информация требовала обдумывания, впрочем, долго размышлять было некогда:от него ждали поддержания разговора.
— Я на шестьдесят процентов теперь техника, а не человек. Просто машина, заточенная на выполнение приказов,— вырвалось у Ханзо.
— Машина для выполнения приказов— это кофеварка в кабинете страйк-коммандера. Это стиральная машина в прачечной. Ты блендер, агент Шимада?— гаркнул Рейес тоном тупого армейского сержанта.
— Никак нет, сэр!— Ханзо сразу вспомнился какой-то американский фильм, высмеивающий такие вот поведенческие стереотипы военных, он решил подыграть коммандеру.
— Ты стиральная машина, агент?
— Нет, сэр!
— Кто ты, агент?
— Человек, сэр!
Эта шуточная сцена Ханзо слегка развеселила, заставив отступить хандру.
— Так что осваивай свои улучшения, подбирай новую тетиву, может быть, еще что-то понадобится, оружие или броня. Для моего подразделения созданы особые условия, оно получает все, что нужно для выполнения деликатных операций. Это ясно?
— Да, сэр.
— Я несу за тебя ответственность, как твой командир. Только и всего. Поэтому я иногда бываю строг. Для пользы агентов. Знаю, что Джесси меня вообще не держит за авторитет как родителя…
— Он сравнивает вас с мачехой,— задумчиво произнес Ханзо.— Со злобной мачехой, если точнее.
Рейес зафыркал, пытаясь сдержать смех. Горький.
— Об этом я и говорю. Мне приходится быть строгим. Придется еще и выпороть этого паршивца, чтобы вслух не трепался про мачеху и несчастного пасынка.
Ханзо задумался, потом все-таки произнес:
— Мне показалось, что Джесси вас уважает. И восторгается вами.
— Джек для него «па», а я всего лишь «Гэб».
— Джесси и отца называет по имени, ничего удивительного в этом нет. В Америке подростки всегда пытаются дистанцироваться таким образом от родителей. Я заметил эту странную модель поведения, когда анализировал традиции вашего общения.
Рейес снова фыркнул.
— Я не жалуюсь, Ханзо. В моем возрасте уже поздно рефлексировать на тему того, что я не нашел общего языка с пасынком. Джесси— отличный полевой агент. Это все, что мне от него требуется.
Ханзо промолчал. Пока что не пришло время помогать окружающим налаживать отношения. Самому бы с собой разобраться.
— Еще один вопрос…
Показалось, или выглядел сейчас Рейес слегка сконфуженным.
— Спрашивайте, сэр.
— Вы с Джесси все-таки переспали?
Ханзо на какой-то момент испытал чувство неловкости и злого стыда: как вообще можно такое спрашивать прямо в лоб, затем он вспомнил, с кем разговаривает. И где находится. Здесь вполне нормально обсуждать такое с родственниками партнера, наверное. К тому же, после той выходки с испрашиванием разрешения стесняться как-то глупо.
— Да.
— Надеюсь, ничего против твоей воли… Твоей воли,— это Рейес подчеркнул голосом, — Джесси не натворил?
— Мы оба получили удовольствие, сэр,— Ханзо постарался сдержать смущение. — Нет, ничего неприятного не случилось.
— Ладно,— Рейес сменил тему,— покурю и возвращаемся на базу. Начни знакомиться с работой Overwatch, лишним не будет. Разберись, с чем вообще приходится иметь дело, как стоит действовать в той или иной ситуации.
— Можно один вопрос, сэр?
Рейес кивнул, вытаскивая сигареты и закуривая с видимым наслаждением.
— Почему мы разговариваем именно в парке?
— Раннее утро, горячий сладкий кофе, отличная еда, природа вокруг, тишина, никаких лишних ушей. Тебе необходимо было расслабиться и потрепаться обо всем где-нибудь вне стен базы. Это ведь подействовало?
— Подействовало, сэр.
Рейес кивнул, затянулся. Курил он с таким удовольствием, словно сам сбежал в парк подальше от бдительного надзора командования, чтобы без помех получить порцию никотина. Возможно, отчасти это так и было.
— Джесси тоже смолит как паровоз, — сказал он.
— Я уже в курсе, сэр.
— И Джесси влюбляется примерно раз в год. Когда он разобьет тебе сердце, не удивляйся.
Ханзо пожал плечами. Разбитое сердце не такая уж и великая потеря, если подумать. Люди встречаются, люди расходятся. Еще ни одни отношения не удалось удержать методом пристегивания партнера к себе наручниками. Впрочем, загадывать пока что рано, у них с Джесси и отношений-то нет, только пара часов наедине.
— Может, я тот единственный, которого он всю жизнь искал,— это прозвучало с легкой иронией.
— Хотелось бы,— мрачно произнес Рейес, гася сигарету.
— Хотелось бы, сэр?— непонимающе переспросил Ханзо.
— Все достаточно сложно. Возвращаемся.
Всю дорогу до базы они молчали. Ханзо обдумывал то, что узнал и услышал. Значит, у него все-таки будет какое-то подобие свободы. И для Джесси он всего лишь временная влюбленность. Первое радовало, второе не особо.
«Посмотрим, МакКри, посмотрим. Может, я тебя и не захочу отпускать».
— С чего посоветуете начать знакомство с работой, сэр? — уточнил он на базе.
— С дежурного диспетчерского отдела. Они там следят за работой всего Overwatch.
Ханзо кивнул, принимая к сведению совет, направился в сторону карты.
— Доброе утро, мисс Афина.
— Доброе утро, Ханзо,— приветливо отозвалась Афина.— Я могу чем-то помочь?
— Было бы приятно, если б вы подсказали дорогу в диспетчерскую.
— Вас интересует вылет транспорта или отслеживание работающих групп?
— Отслеживание работающих групп, мисс Афина.
— Прямо и налево, третий этаж.
— Благодарю вас.
Добраться до дежурного отдела оказалось просто, Ханзо никто не останавливал, изредка косились на отливающие металлом руки и горло, но ничего не спрашивали.
В самом отделе тоже ничего не спросили — раз пришел, значит, есть допуск, и агент имеет право здесь находиться. Ханзо огляделся. Диспетчера работали, время от времени негромко переговариваясь, отхлебывали кофе, щелкали клавишами. Парочка и вовсе сидела у темных мониторов, закинув ноги на панель. Мигнул один из мониторов, диспетчер подскочил, кофе полетел в одну сторону, игра во вторую.
— Группа Уинстона только что вышла на связь. Высылаю координаты третьему отряду.
Ханзо предпочел сосредоточить внимание на карте. Что-то было не так. Ханзо внимательно рассматривал медленно поворачивающийся глобус, усеянный огоньками работающих станций, пунктов, развернутых групп, какое-то неуловимое несоответствие заставляло хмуриться. Наконец, он сообразил.
— А почему нет отметки работающей группы в Антарктике? Туда отправилась недавно группа ученых. Я помню, доктор Чжоу еще опоздала на посадку.
— Станция отправила сигнал о надвигающейся снежной буре, — отозвался диспетчер. — Три дня назад. С тех пор,— это он уже договаривал растерянно, — станция на связь не выходила.
— Это нормально? — уточнил Ханзо.
— Нет, агент Шимада, — Гэбриэл вошел в кабинет.— Это не вполне нормально, так что вы отправляетесь на разведку на станцию. Возьмете с собой МакКри.
— Да, сэр, — Ханзо в восторг от такого предложения не пришел.
Спасти ученых будет хорошим делом, но тащить с собой Джесси?
— Вы думаете, что станция была атакована неизвестным противником?— рискнул уточнить он.
— Это вам и предстоит выяснить. Последний отчет станции вам перешлют, изучите, может быть, найдете что-нибудь интересное.
— Да, сэр, — Ханзо убрался в сторону своей комнаты, прихватить оружие.
Сообщение Джесси он отправил с коммуникатора, решив не звонить, пока что общаться текстом было легче.
«Вылет через час. Антарктика. Проблемы со станцией».
«Понял, принял, буду».
Ханзо выдохнул, закинул на плечо лук, пристроил колчан со стрелами. Ничего, у них будет время поговорить. И о том, что между ними. И о том, что не стоит отпихивать Рейеса локтями от себя.
Глава 11.
В транспорте Джесси молчал, в сторону Ханзо не смотрел, полностью сосредоточившись на изучении собственных рук, лежащих на коленях. Забытый на соседнем сиденье планшет демонстрировал какой-то мультфильм, цветные фигурки метались из одного угла экрана в другой. Примерно как мысли Ханзо.
— Я… — он все-таки решился подать голос.
— Не извиняйся, — глухо сказал Джесси.— Заебал уже со своей извечной вежливостью.
Ханзо кивнул. Что ж, учитывая произошедшее, такая реакция была вполне предсказуема. Хорошо, что пара козырей в рукаве имеется.
— Но если я не извиниться хотел?
— А что еще?
— Сказать, что хотел заняться с тобой сексом еще раз.
— А потом опять прощения просить, что первым кончил, меня не удовлетворил и все прочее?
— Нет.
Джесси поднял голову, с интересом уставился на него, потом снова отвернулся.
— Что на этот раз приказал Гэб? Изображать из себя милого влюбленного, пока я тебе не поверю?
— Он ничего мне не приказывал,— Ханзо подумал, перебрался на колени к Джесси.
Джесси дернулся было с намерением его скинуть, но затем занял прежнее положение.
— Что ты все-таки задумал?
Ханзо положил ладонь ему на щеку, погладил. Джесси коротко глянул, отвернулся.
— Я ничего не задумал, — Ханзо пытался казаться невозмутимым. — Я просто… Просто хочу… Тепла.
Это прозвучало почти просяще, Ханзо прикусил губу.
— Тепла?
— У тебя руки теплые. А у меня протезы, они не имеют температуры.
Джесси обнял его, потом привлек к себе уже более уверенно.
— Тогда согревайся.
Ханзо, чувствуя себя донельзя жалким, уткнулся лбом ему в плечо, потом все-таки решил, что это вполне нормально: попросить объятий.
— Но ты точно будешь вести себя как нормальный человек?— уточнил Джесси.
— Постараюсь, по крайней мере.
Это Джесси, видимо, устроило, во всяком случае, в макушку Ханзо он хмыкнул весьма одобрительно. Потом его ладони полезли под одежду напарника.
— Джесси!
— Что? — с некоторым вызовом спросил тот.
Что-то в позе и голосе Джесси подсказывало Ханзо, что его проверяют, не согласится ли он на все.
— Ты точно хочешь заняться этим прямо здесь?
— Почему нет? — это снова прозвучало с оттенком напряжения.
Попытки Джесси проверить, насколько изменилось поведение напарника, прервать пришлось самым незатейливым образом. Целоваться Ханзо умел и любил, а уж проделывать это с тем, к кому он был неравнодушен… Джесси застонал, притискивая Ханзо к себе поближе.
— Полегче, — хрипло сказал тот, отклоняясь.— Я не собираюсь превратиться в дракона и улететь. Пока что.
— Поцелуй еще,— потребовал Джесси.— И мне показалось или ты меня правда по имени назвал?
— Тебе показалось, Джесси.
Ханзо запустил пальцы в волосы на затылке напарника, придерживая голову того, накрыл его губы своими, заставляя не торопиться. Медленный и тягучий поцелуй лишил Джесси остатков самообладания, он заерзал на сиденье, потом горячая ладонь словно прожгла бедро Ханзо сквозь ткань брюк.
— Только не говори, что собираешься ограничиться одними поцелуями.
— Не собираюсь,— успокоил его Ханзо, раздергивая свой ремень.
Неуместная сейчас мысль о том, что надо было заказывать индивидуальную броню, как это сделал Гэнджи, не покидала голову все то время, что он стаскивал с себя одежду и устраивался на превращенном в койку откидном кресле.
Походная аптечка транспортника, как выяснилось, презервативы в себе содержала. Видимо, специально для агентов, которых обуяло страстью на рабочем месте, ну или командование Overwatch было на редкость предусмотрительно.
Секс получился неторопливым, Ханзо словно каждым движением успокаивал Джесси: я здесь, все хорошо, видишь, я все позволяю, мне с тобой хорошо. И после секса сам обнял, прижимаясь.
— Так классно,— пробормотал Джесси.
Ханзо кивнул. Тепло. Просто тепло, даже если вскоре придется оторваться друг от друга. Хотя бы потому, что лежать вдвоем на этой койке не получалось.
— В этот раз я был не настолько плох?— усмехнулся Ханзо.
— Шутишь? Ты был потрясающ.
Ханзо улыбнулся про себя: по крайней мере, с этим вопросом они разобрались, насколько это можно было сделать в полевых условиях. Разумеется, выяснить придется еще немало, но хотя бы первый шаг навстречу друг другу сделан.
Профессионализм возобладал над всем прочим по приближении к точке высадки. Они оделись, прибрали все следы страсти, не глядя друг на друга. Работать. Все остальное можно повторить потом.
— Выходим, — Ханзо шагнул на посадочную площадку первым.— Бури не было,— он осмотрелся. — Снега много, но не настолько.
— Не сказал бы, что здесь была такая непогода, что требовалась временная консервация станции,— Джесси руку держал поближе к револьверу на бедре.
Ханзо сделал пару шагов вперед, прислушиваясь. Тишина, звенящая в ушах тишина, ничего больше. Даже жужжания дронов не слышно.
— Я пойду вперед,— предупредил он.
— Принято.
Ханзо направился к заметенному снегом ангару, зорко осматриваясь. Внутреннее чутье подсказывало, что никого здесь нет, но доверять себе самому Ханзо за последние пару дней перестал, так что снял с плеча лук, еще раз оглядел окрестности.
И едва не выстрелил в мелькнувшую за одним из сугробов маленькую тень.
— Пингвин, — вслух произнес Джесси. — Ханзо, смотри, там настоящий пингвин. И еще один… А вон там сразу два. Как думаешь,— он прыснул,— это они атаковали ученых?
— Птицы безвредны, — отрезал Ханзо.— Интересно, что они делают здесь.
— Может, местные питомцы? Какие они мелкие. А по телевизору такими огромными казались, я думал, они метра полтора.
— В зоопарке не видел, что ли?
— Никогда там не был.
Ханзо покосился на него.
— Ты серьезно?
— Угу. Как думаешь, я смогу погладить эту птицу? Выглядит вроде смелым.
Пингвины собирались на пятачке за снегоходом, галдели и не боялись приближающегося Джесси. Тот снял перчатку и провел по спине ближайшей птицы ладонью.
— Они такие прикольные на ощупь. Хан, потрогай.
— Ощупыванием пингвинов я займусь попозже, тем более. что я ничего не почувствую. Надо попасть внутрь станции, надеюсь, мы сможем получить ключ.
— Из штаба передали коды.
Джесси подошел к замку, ввел цепочку символов, дверь с тихим жужжанием, показавшимся Ханзо весьма зловещим, ушла в пазы.
— Я первый,— снова предупредил он.
Рассеянное освещение позволяло рассмотреть немногое, но пока что следов чрезвычайных происшествий не было. Работали какие-то приборы, мерцали мониторы, на которых крутились непонятные расчеты.
— Где зал криостаза?
— Где-то на минус первом этаже, — Джесси подошел к лестнице, глянул вниз. — Интересно все же, что могло так сильно напугать ученых.
— Ошибка приборов из-за датчиков. Перестраховка руководителя группы на всякий случай. Попытка сохранения жизни путем приостановления жизненного цикла. Какой вариант тебе нравится больше всего?
— Даже не знаю.
Снизу долетел тревожный писк.
— Внимание, капсула номер пять находится под угрозой. Повторяю: капсула номер пять…
Ханзо слетел вниз, преодолев всю лестницу одним длинным прыжком, влетел в зал, готовясь ликвидировать любую угрозу.
Около одной из капсул мигал красным экран датчика отслеживания жизненных показателей. Джесси сразу кинулся туда.
— Надо как-то вытащить оттуда доктора,— он глянул на табличку, — Чжоу.
— Внимание, через одну минуту тридцать секунд уровень криоповреждений будет несовместим с жизнью, — предупредила система.
— Как открывается капсула?
— Введите код…
— Где его взять? Давай сюда, — Джесси занес руки над клавиатурой.
— К сожалению, я не могу предоставить вам такие данные без согласования с главным штабом Overwatch. Единственный способ открыть криохранилище номер пять — активация разморозки в случае внешней угрозы.
Ханзо прицелился, сосредоточившись на идущем под потолком к капсуле кабеле подачи энергии, затем опустил лук. Если он ошибется — доктор Чжоу погибнет. Впрочем, она и так погибнет, если он не сделает этого. Что выбрать?
— Стреляй! — не своим голосом завопил Джесси. — Куда угодно, но заставь капсулу открыться.
Ханзо задержал дыхание, поднял лук, затем отпустил тетиву.
«Если она лопнет — будет неприятно».
Стрела вошла в кабель, несколько томительно долгих мгновений ничего не происходило, затем система объявила чуть ли не с облегчением:
— Повреждение техники, согласно имеющимся данным, криохранилище номер пять перестает получать питание. Начинаю экстренную процедуру разморозки.
— Разморозить остальные капсулы, — приказал Джесси.
— Требуется уровень допуска…
— Заткнись. Ханзо, я выйду наверх, свяжусь из транспортника со штабом, пускай оттуда все запросят и согласуют. А ты присмотри за Мэй.
Ханзо кивнул и принялся ожидать, когда капсула выпустит свою пленницу.
Было тихо и спокойно. Умиротворяюще, можно сказать. В голове возникла идея брони, которая вполне соответствовала бы статусу Ханзо и требованиям для заданий. Стандартная форма агентов была удобна, но слишком уж обезличена.
Из размышлений его вывел щелчок и последовавший за ним тихий стон. Доктор Чжоу терла лоб.
— Здравствуйте. Что случилось?
— Перебои с подачей криогенирующего состава,— пояснила система.
— О?
Ханзо подал женщине руку, помогая выбраться.
— Мэй-Лин Чжоу, — та сообразила представиться.
— Шимада Ханзо. Как вы себя чувствуете?
— Как будто меня прожевала касатка, а затем выплюнула.
Она красиво смеялась, музыкально и звонко. Ханзо вежливо улыбнулся в ответ.
— Привет труженикам климатологического фронта,— Джесси вернулся. — Ну, как у вас тут дела?
— Здравствуйте, агент Маккри. А вы все такой же безбашенный.
Кажется, эти двое были знакомы. Хотя да, Джесси ведь ее по имени назвал, когда просил Ханзо за ней присмотреть.
— Я не безбашенный. Это Ханзо сорвался на вашу станцию, потому что какие-то данные не сошлись.
— Не было стандартного отчета о состоянии вашей группы, я решил уточнить, почему станция не подает признаков жизни, — пояснил Ханзо.
От полного признательности взгляда Мэй ему стало слегка не по себе. Потом она церемонно поклонилась.
— Я и мои коллеги обязаны вам жизнью, агент Шимада. Ой… Надо разбудить остальных. А что с бурей?
— Не было никакой бури. Сбой при получении и обработке данных, — пояснил Джесси. — Вы законсервировались на пустом месте.
— Но… — Мэй растерялась. — Мы же несколько раз перепроверили данные. Буря века. Мы рассчитывали… — она умолкла.
— Начинаю выведение группы из стазиса,— оповестила система.
— А что, запрос уже пришел? — удивился Джесси.— Не утонул по пути в куче бюрократии?
— Личное разрешение страйк-коммандера Моррисона. Приоритет наивысший. Не имею права не подчиниться.
Одна за другой капсулы открывались. Мэй бегала с чайником и чашками, готовясь отпаивать коллег и гостей.
— Составьте отчет на имя коммандера Рейеса,— распорядился Джесси.— Ханзо, нам пора возвращаться. Спасибо за чай, мисс Чжоу, но у вас тут и без того полно дел, а мы улетели вне обычного распорядка.
— Но хотя бы чашку чая, агенты? Вы же не можете просто так нас покинуть.
— Одну чашку можно, — кивнул Джесси.
Ханзо предпочел помалкивать, отдав напарнику функцию командования в их маленькой группе. Это разумно: у Джесси больше опыта в общении с сотрудниками Overwatch и сотрудничающих организаций. Чай он тоже принял с благодарностью.
— Ну, как тебе чувство, что ты спас кучу жизней?— улучив момент, поинтересовался Джесси.
— Ничего особенного не чувствую. Я должен был сделать все, от меня зависящее, я это сделал. Моя работа выполнена в должной мере. Надеюсь, что и впредь буду так же…
Джесси прервал поцелуем, заставив развернуться спиной к стене и прикрывая собой. Ханзо про себя усмехнулся, такая забота о его гордости умилила.
— Я нашел хороший способ прекращать твой казенный бубнеж.
— Не пользуйся им слишком часто, — Ханзо прищурился.
— Не буду, — покладисто согласился Джесси.
Все ученые старательно делали вид, что ничего не заметили, только Мэй улыбалась и предлагала чай.
Но этот чай закончился, как и время, которое они могли потратить на нахождение здесь. С базы пока что срочного возвращения не требовали, но оба понимали, что задание не может длиться вечно.
— Я хочу еще погладить пингвина, — заявил Джесси.
Ханзо возражать не стал, даже сделал несколько снимков напарника с птицами. Счастливыми на них выглядели все.
— Вот теперь можно и возвращаться,— решил довольный Джесси.
Ханзо пошагал к транспорту молча. От осознания того, что жизнь милой доктора Чжоу была в его руках, способных отказать в любой момент, было… некомфортно. Джесси ничего спрашивать не стал, просто сел рядом и взял за руку. Потом, вспомнив, что так его прикосновения не чувствуются, обнял напарника. Разговаривать не хотелось обоим, куда лучше было просто держать друг друга в объятиях, наслаждаясь этими ощущениями.
— Ты очень ценное приобретение для Overwatch, — несколько неуклюже сказал он к концу обратного пути, когда Ханзо уже полностью с собой совладал и отстранился.
— Да, возможно. Осталось только кое-что сделать для того, чтобы окончательно попрощаться с прошлым.
Джесси выглядел обеспокоенным? расстроенным? разозленным?— Ханзо никак не мог понять его чувства.
— И что именно ты собираешься сделать?
— У меня есть идея.
Больше Ханзо ничего не сказал, хотя Джесси и пытался выведать подробности. Пришедшая идея была… слишком внезапной. Глупой. Импульсивной и так несвойственной Ханзо. Но почему-то казалось важным проделать то, что взбрело в голову.
— Ты первым узнаешь, когда все завершится,— сказал Ханзо.— Обещаю.
Они уже добрались до базы и сейчас терпеливо ждали, пока транспорт зайдет на посадку.
— Надеюсь, это не какая-нибудь чудовищная глупость?— уточнил Джесси.
Ханзо промолчал. Это будет глупость, непонятно пока, по чьим меркам. Но это позволит примириться с собой.
— Мне нужно найти коммандера Рейеса. Потом я разыщу тебя. И ты все узнаешь. Если ты рассчитываешь на какое-то совместное будущее, мы сможем попытаться его создать.
Джесси посмотрел с сомнением, но убрался в сторону жилого блока, ни о чем не спрашивая. Ханзо подумал, не воспринять ли это как хороший знак, потом решил, что пока рановато выискивать намеки судьбы.
Глава 12.
Долго искать коммандера не пришлось, он попался навстречу в зале разгрузки, следил за тем, как группы разбредаются, держал стакан с кофе и выглядел так, словно здесь отдыхал от своих повседневных обязанностей.
— Агент Шимада…
— Сэр, мы можем поговорить?
Гэбриэл кивнул, в глазах промелькнуло легкое замешательство.
— Наедине,— добавил Ханзо.
Гэбриэл допил кофе, вышвырнул стаканчик в урну и жестом пригласил следовать за собой. Провел в кабинет, запер дверь и повернулся.
— Что-то случилось во время задания?
— В голову пришла одна мысль, только и всего. Но это очень важно для меня.
— Слушаю.
Ханзо постарался сохранять невозмутимость.
— Я хотел бы принести вассальную клятву. Вам. Как знак того, что я добровольно соглашаюсь подчиняться приказам и готов посвятить себя службе на благо вашей организации.
Ханзо ожидал реплики в духе «снова эти твои заморочки» и слегка удивился, когда Рейес ничего не произнес, кивком предложив излагать мысль дальше.
— Я перестану быть…
Ханзо снова задумался. Кем еще он может перестать быть? Сыном главы клана, который согласился им пожертвовать? Не такая уж и потеря. Собой от этого все еще не перестанет быть.
— Это неважно, — наконец сказал он.— Я не перестану быть. Я просто обрету свободу.
Причудливо же извивается хвост судьбы. Вассальная клятва означала то, от чего Ханзо стремился бежать как можно дальше: подчинение чужим приказам. И она же давала ему свободу и снимала прежние цепи. Отданный как ненужное тряпье разочаровавший сын — это одно. Перешедший на другую сторону воин— это совсем другое.
— Свободу? От чего, Ханзо?
— От мысли о том, что меня выбросили как сломанный меч,— с неожиданной горечью произнес Ханзо, не пытаясь скрыть эмоции в голосе.— Создать хотя бы видимость добровольного выбора, кому служить.
— Тогда тебе разумнее будет ее принести,— согласился Гэбриэл. — Если это важно для твоего душевного спокойствия.
Ханзо казалось, что тело вышло из-под контроля разума. Остатки прежней гордости вовсю ужасались его поступку, пока губы шевелились, почти беззвучно произнося закрепленные веками слова. И почему-то слышался тяжелый звон металла.
«Словно узника расковывают», — мелькнуло в голове.
— Я принимаю твою клятву, Ханзо Шимада.
Ханзо прикрыл глаза, безмолвно благодаря за ответ.
— И это все?— спустя несколько минут Гэбриэл нарушил тишину.
— Это все.
— Тогда я жду твой отчет о задании в Антарктике, агент.
Просто и обыденно, словно ничего и не случилось. Ханзо ощутил смутную благодарность. Это было правильно.
— Да, сэр.
— Вы сработались с агентом Маккри, я надеюсь?
— Вполне, сэр.
При воспоминании о Джесси захотелось улыбнуться. При мысли о том, что Ханзо по сути нарушил данное ему обещание «ничего не выкидывать», стало неуютно. А потом в голову пришла еще одна мысль.
— А что касается моего брата…
— С ним что-то случилось? По моим данным, он жив и здоров, выполняет порученное ему задание.
— Я не хочу, чтобы он возвращался в Ханамуру.
Рейес посмотрел на него внимательным и слегка насмешливым взглядом.
— А чего хочет он сам?
Ханзо промолчал. Чего может хотеть Гэнджи, с которым он виделся лишь по видеосвязи, не так часто, как следовало. Как знать, насколько сильно изменился Воробей за то время, что океан разделял их?
— Пять лет назад я ответил бы на ваш вопрос, сэр. Сейчас… Я не могу говорить за своего брата. Но если он вернется в Ханамуру, он больше не будет тем Гэнджи, которого я когда-то знал.
— А сейчас он тот?
— Сейчас он все еще мой брат.
— Тогда вам следует поговорить. Мне не хотелось бы терять великолепно подготовленного агента, которого я своими руками вырастил из того, что прислали из Японии.
Ханзо сосредоточил внимание на ковре.
— Надеюсь, никаких угрызений совести хотя бы на этот счет у тебя нет? — уточнил Рейес.
— Нет, сэр. В том, что случилось с братом, моей вины нет.
— Он по тебе скучал, если это имеет какое-то значение. Думаю, в Ханамуру вернуться он хотел только потому, что там был ты. Теперь ты здесь. Гэнджи прибудет через четыре часа, а вашего с Джесси отчета я все еще не вижу.
Ханзо намек расценил верно, убрался из кабинета.
Разумеется, на выходе в общий коридор базы вокруг плеч почти сразу же сомкнулись объятия Джесси. Ханзо мог бы с легкостью вывернуться или вовсе их избежать, но потом поставил себя на место напарника, который наверняка волновался.
— Все прошло нормально?
— Более чем. И да, теперь я могу тебе рассказать, что именно я натворил.
— Внимательно слушаю.
Ханзо невольно улыбнулся. Зря Гэбриэл Рейес так переживал из-за того, что не может найти общего языка с пасынком. Джесси копировал его интонации при разговоре, его мимику, перенял даже его привычку смотреть собеседнику в переносицу, нервируя.
— Я принес вассальную клятву коммандеру Рейесу.
— Что?
Возмущенный вскрик Джесси привлек к ним внимание, пара агентов, проходивших по своим делам, сразу обернулась.
— Тихо,— прошипел Ханзо.
— Ты же обещал…
— Да ты меня выслушаешь или нет?
Джесси только что огнем не дышал, кипя от негодования. Ханзо перебирал в уме варианты успокоения. Поцелуй он отмел сразу, на сегодня его запас бесстыдства и склонности нарушать правила приличия был исчерпан. Пощечина? Джесси взбесится еще больше. Пришлось взять его за руку и потащить за собой. Тоже не самое приличное поведение, но хотя бы со стороны смотрится пристойнее.
Джесси, по счастью, хоть и возмущенно шипел, но следом шел послушно.
— Я слушаю, — все-таки сказал он после того, как дверь комнаты Ханзо закрылась за ними.
— Я должен был это сделать.
— Почему?
Ханзо умолк, пытаясь подобрать слова. Как назло, английский язык из головы выветрился, а японского Джесси не понимал.
— Я должен был…
— Кому должен?
— Себе. Я должен был… Wasureru…
— Забыть, — подсказали из угла. — Эй, полегче, — Гэнджи поднял обе руки ладонями вверх. — Прибьете ведь, с такой реакцией.
— Тебя же еще четыре часа тут быть не должно, — Ханзо расслабился.
— Ну вот, торопишься к нему, торопишься, — ненатурально расстроился Гэнджи, — все дела сворачиваешь, успеваешь на переброску пораньше. А он мне не рад и меня не ждет. А еще брат назы…. Так, я понял, я невовремя.
Джесси молча убрал кольт в кобуру.
— Что у вас случилось? — Гэнджи с любопытством осмотрел обоих.
— Твой брат обещал ничего не устраивать, а сам опять что-то выкинул.
— Просто принес вассальную клятву Гэбриэлу Рейесу.
Гэнджи пару мгновений помалкивал, потом просиял.
— Отличная идея. Надо тоже так сделать.
— А? — Джесси даже разозлиться забыл.
— Лучше твой отчим, чем наш отец, — коротко объяснил Гэнджи.
Как ни странно, это оказалось весомым аргументом, Джесси сразу расслабился, мгновенно поняв, на что ему намекнули.
— Извини, — буркнул он в сторону Ханзо. — Просто я…
— Все нормально, — Ханзо положил руки ему на плечи, приподнялся, запечатлел на щеке Джесси поцелуй.
— Какие вы милые, — умилился Гэнджи. — Кстати, как насчет поделиться горстью вишни, брат?
Ханзо метнул на него предупреждающий взгляд.
— Горсть вишни? — Джесси озадачился. — Что это значит?
— Ничего, небольшая семейная шутка. Так что, старший братец?
— Я еще сам эту вишню целиком не распробовал, так что вспомни, что ты ниндзя, и исчезни.
Гэнджи состроил несчастное лицо.
— Это означает «нет» или «может быть»?
— Может быть.
— Юхху!
Исчез Гэнджи и впрямь моментально. Джесси внимательно посмотрел на Ханзо.
— Мне лучше не расспрашивать?
— Он спрашивал, впустим ли мы его в постель.
У Джесси не покраснела разве что шляпа.
— Все нормально,— хмыкнул Ханзо.— Мое «может быть» зачастую означает для брата «нет, никогда, даже не надейся», о чем он в курсе.
— А что означало «целиком не распробовал»? Так… Я зря спросил, да? Почему ты на меня так смотришь? Ханзо, что тебе надо от моей куртки? Мой ремень! Оу…
Ханзо посмеивался, слушая эти комментарии и расправляясь с преградой в виде одежды Джесси.
Потом в дверь заскреблись, истошно, с возмущенным криком.
— Рейес пришел… — прокомментировал Джесси.— Наверное, он решил, что ты меня обижаешь. Ну и решил проконтролировать все лично. Интересно, как выследил.
— Коммандер Рейес?
Воображение Ханзо нарисовало картину Рейеса, царапающего ногтями дверь. Пришлось открыть ее, чтобы понять, что это кот.
Котообразное лысое существо с огромными ушами летучей мыши и желанием сожрать Ханзо.
— Ханзо, это Рейес. Рейес, это Ханзо. А теперь продолжай, Хани.
— Причем тут мёд? — удивился Ханзо.
— Скоро объясню, — пообещал Джесси, увлекая его на койку.
Рейес устроился напротив и вперил немигающий взгляд в хозяина и его любовника. Которым до него уже не было никакого дела.
Примечания:
Джесси сокращает имя Hanzo как Hani, что тот воспринимает на слух как Honey. И сильно недоумевает.
И да. это тот самый Рейес… Ушастый кошмар…
Глава 13.Эпилог.
— Джек, amor, можешь кое-что для меня сделать?
— Что именно?
— Придвинь, пожалуйста, к двери шкаф, к окну — второй, потом сядь в углу с винтовкой в руках и делай так, чтобы ничего, носящего какую-либо японскую фамилию, не подобралось к комнате ближе, чем на выстрел из ракетницы. Спасибо. Спокойной ночи.