Уличный скрипач

(непутевые зарисовки)


Скрипка пела, наполняя звучанием улицу, обволакивая музыкой дома, тусклые желтые фонари, праздно фланирующих по проспекту в поисках развлечений прохожих. Скрипка пела тонко и надрывно, как струи холодного осеннего ветра пронизывая зевак, ненадолго задержавшихся послушать. Но что ей до тех, кто услышал и забыл, кто услышал и не понял, услышал и прошел мимо. Скрипка пела, вкладывая в звучание всю свою боль и любовь для него одного, ее Мастера, единственного в чьих руках она оживала. Скрипка пела то робко и печально, то требовательно и неистово, подчиняясь воле его смычка и ласке его сильных пальцев, стремительно летавших по грифу. Скрипка пела, отдавая всю себя, все, что могла, изнемогая от нежности в его объятиях, щека к щеке. Скрипка плакала...

А скрипач был далеко не молод, из тех, про кого "не первой свежести". В тоненькой не по погоде куртке, было явно холодно, и каждый новый порыв ветра пробирал до дрожи. Нос беспрестанно хлюпал в такт мелодии. Красные пальцы уже начинали деревенеть и плохо слушались. Ему приходилось прилагать больше усилий, чтобы не сорвать темп. Но это совсем ничего, совсем не страшно. Главное, что здесь можно было играть. Закрыть глаза, отгородившись от суровой реальности, и играть. Забыть на время о нерадостных перипетиях его непутевый жизни, жене, ушедшей к другому и злобно бросившей на прощание - неудачник, пустом холодильнике и сварливых соседях по коммуналке. Забыть, что собранных денег едва ли хватит на картошку и четвертушку водки. Не важно. Все это потом. А сейчас он сам себе бог, сам себе виртуоз. Только он и его скрипка и огни фонарей, как огни рампы пробивавшиеся сквозь сомкнутые веки... Только он и его скрипка... и музыка, создающая новый, только их мир.