Ботаники Томска. 1930

   - Вот странно, с девяти лет монтирую гербарии, прошло десять лет, второй год, как стал студентом в университете,  и все то же. Это какое-то наваждение, а главное,   учиться не нужно. Разве это ботаника? – Георгий Сумневич, в гербарии просто Юра, а для Крылова маленький ботаник,  с ужасом смотрел на бесконечные составные столы в центре зала с горами гербарных листов, привезенных с Дальнего Востока. Тысячи листов за одно лето и все сухие растения нужно перенести на новую красивую бумагу и, приклеить типовую этикетку.
- Не забывайте, Юра, вы особенный. Еще ни один ботаник не начинал так рано. Вы рождены, чтобы собирать гербарии на Алтае, - Сергиевская (для сотрудников Эльпа)  была совершенно спокойна и горы на столах ее не волновали, наоборот, доставляли удовольствие.  Для нее все десять лет прошли зимой возле этих старинных столов с резными ножками
- Да-да,  я родился у подножия вечно снежной  Белухи,  и  она меня благословила на подвиги,  – угрюмо пробормотал про себя Сумневич.
-  И еще не забывайте, Юра, Порфирий Никитич только ради вас приезжал в вашу родную долину, чтобы за руку отвести в университет.
- Лидия Палладьевна, а вы знаете какой фильм я посмотрел вчера? «Красные дьяволята»!
- Может,  еще в краеведческий музей пойдем? А кто будет картотеки и инвентарные книги создавать?
- И, правда,  в краеведческий музей выставку картин из столицы привезли. Жаль, что все это мимо вас
Две студентки, сидящие за столиками под окнами и помогающие разбирать гербарий, даже не  смотрели на и обычную перепалку. Но  они знали, Эльпа пусть  и строгая,  но добрая.


- Порфирий Никитич, расскажите хотя бы немного об этом Дальнем Востоке. Вы встречались с академиком Комаровым, что он вам пообещал?
- Не хочу вас разочаровывать, но не бывать нашему гербарию академическим, - Крылов с трудом оторвался от гербарного листа. Он делал эту работу не десять, шестьдесят лет и долго   один, без помощников,
- Юра, сколько листов в нашем гербарии?
- Двести тысяч
- А в ботаническом институте в Ленинграде семь миллионов.
- А сколько у  нас академиков?
- Ни одного.
- А сколько сотрудников по штату?
- Двое.
- А у академика Комарова гербарий в четырех этажном специальном здании и сотрудников не счесть. Академии бывают только в столицах. Я хотел хотя бы филиал, … но. Да вы знаете, Юра, что такое Томск?
- Студенческий город
- Сегодня он только университетом может гордиться. В этом году наступили новые времена, теперь столица  Новосибирск. И Алтай совсем не в нашей губернии. Боюсь,  в следующем году у столичных ботаников  придется  проситься в экспедицию.
- Значит, конец пришел и Томску,  и нашему гербарию, и нашей ботанике? – Сумневич был откровенно разочарован.
- Не торопитесь, ботаника переживала и не такие времена. 

- Так-так, снова печальные мысли, а мы эти мысли чаем разгоним, - в гербарий вдруг радостно, как всегда,  вошел Ревердатто (в прошлом маленький ботаник по просвищу Вевей, а сегодня большой начальник и завкафедрой), - я кипяток принес, доставайте стаканы.
Студентки оживились и на столе вмиг появились и стаканы,  и чайник с заваркой,  и даже баранки и печенье
- Хотя печального и правда хватает. Эльфа погибла, а тут еще наш главарь маленьких ботаников  Борикон - Рубикон  уехал в столицу.
- Увы, я сам назвал Шишкина, когда академик Комаров попросил подыскать  кандидатуру на повышение, - вздохнул Крылов, - да он Шишкина  давно знал по научным трудам и небывалое  дело Борикону предстоит, создавать  многотомную «Флору СССР» 
- А мы будем создавать «Флору Сибири». Да она уже напечатана  наполовину, а вторая половина в чернильнице Порфирия Никитича, уже написанная, - Сумневич грел руки о горячий стакан, - но, что не говорите, это не ботаника, напишем одну флору, за нами другие пойдут флоры и так до бесконечности.
- А для чего же гербарные листы и гербарии? – возразил Ревердатто, - не будет гербария, не будет и флоры, для того они и существуют. Создать красивый гербарный лист, это как молитва, как стихотворение написать, я без этого уже не могу.
- А когда напишут последнюю флору?
- Страна у нас большая, на многие годы работы хватит
- Но это не ботаника, какая-то перепись населения.
- А вот Порфирий Никитич ввел в науку понятие лесостепи. Ты,  студент,  представляешь, какая это грандиозная битва, леса со степью, кто кого, и миллионы лет. Не случайно мы создали кафедру геоботаники,  и ты там учишься кстати. Липовый остров это маленькая капля в огромной Сибири. Сколько еще неведомых сообществ нас ожидает!
- А вот Коржинский был другого мнения, - вздохнул Крылов, -  тоже уехал в столицу и стал там печатать эксикаты (вы, Юра, наверное, еще на лекциях такого слова не слышали) всей флоры России, но так рано  умер, все друзья умирают, и Мартьянов тоже умер.
- Вы,  Порфирий Никитич,  когда на Дальний Восток с Сергиевской ездили, заезжали к нему?
- Еще раньше заезжал. Подумать только, создать краеведческий музей в Минусинске, лучший музей в Сибири, в новом здании,  между прочим. И в музее даже ссыльные работают. А Сибирь, якобы,  существует ради того, чтобы людей  с собственным мнением ссылать. Помните,  как Потанин протестовал? А Дальний Восток меня поразил. Подумал, вот бы нам в Томск такие деревья, а то все березы да елки. А там и липы и ясени, и грецкие орехи и маньчжурские орехи, и уссурийские груши. Ну, хотя бы в Университетскую Рощу.
- Вот вам и еще одно назначение ботаники, усмехнулся  Ревердатто, - вот задача, окружить людей деревьями и травами необыкновенными, выбирай на любой вкус. Только ботаники знают, какие деревья и травы бывают и какие условия им нужны.
- А мне бы хотелось, чтобы наши богатства,  и гербарии и редчайшие книги, стали  доступны всем людям, где бы в провинции они не жили, добавил Крылов, -  но как это сделать? Может, у вас, Юра,  получится.  Поздно уже. Пора расходиться.

Сумневич смотрел на горы листов на бесконечных  длинных столах и уже не впервые подумал, как ему повезло, что завтра он продолжит работу, что рядом такие Хранители, старые и молодые, и  такой Гербарий

Фото гербария из Википедии