Русский язык и стилистика. Анализ произведений

Анализ использования стилистических приемов и художественные особенности рассказов А.П. Чехова «Из воспоминаний идеалиста» и И.С. Тургенева «Голуби».

Раздел 1.
А.П. Чехов
Из воспоминаний идеалиста.

 «Десятого мая я взял отпуск на 28 дней, выпросил у нашего казначея сто рублей вперёд и порешил во что бы то ни стало «пожить», пожить во всю ивановскую, так, чтобы потом в течение десяти лет жить одними только воспоминаниями.
А вы знаете, что значит «пожить» в лучшем смысле этого слова? Это не значит отправиться в летний театр на оперетку, съесть ужин и к утру вернуться домой навеселе. Это не значит отправиться на выставку, а оттуда на скачки и повертеть там кошельком около тотализатора. Если вы хотите пожить, то садитесь в вагон и отправляйтесь туда, где воздух пропитан запахом сирени и черёмухи, где, лаская ваш взор своей нежной белизной и блеском алмазных росинок, наперегонку цветут ландыши и ночные красавицы. Там, на просторе, под голубым сводом, в виду зеленого леса и воркующих ручьёв, в обществе птиц и зелёных жуков, вы поймёте, что такое жизнь! Прибавьте к этому две-три встречи с широкополой шляпкой, быстрыми глазками и белым фартучком... Признаюсь, обо всем этом я мечтал, когда с отпуском в кармане, обласканный щедротами казначея, перебирался на дачу.
Дачу я нанял, по совету одного приятеля, у Софьи Павловны Книгиной, отдавшей у себя на даче лишнюю комнату со столом, мебелью и прочими удобствами. Наём дачи совершился скорее, чем мог я думать. Приехав в Перерву и отыскав дачу Книгиной, я взошёл, помню, на террасу и... сконфузился. Терраска была уютна, мила и восхитительна, но ещё милее и (позвольте так выразиться) уютнее была молодая, полная дамочка, сидевшая за столом на террасе и пившая чай. Она прищурила на меня глазки.
— Что вам угодно?
— Извините, пожалуйста... — начал я. — Я... я, вероятно, не туда попал... Мне нужна дача Книгиной...
— Я Книгина и есть... Что вам угодно?
Я потерялся... Под квартирными и дачными хозяйками привык я разуметь особ пожилых, ревматических, пахнущих кофейной гущей, но тут... — «спасите нас, о неба херувимы!»— как сказал Гамлет, сидела чудесная, великолепная, изумительная, очаровательная особа. Я, заикаясь, объяснил, что мне нужно.
— Ах, очень приятно! Садитесь, пожалуйста! Мне ваш друг писал уже. Не хотите ли чаю? Вам со сливками или с лимоном?
Есть порода женщин (чаще всего блондинок), с которыми достаточно посидеть две-три минуты, чтобы вы почувствовали себя как дома, словно вы давным-давно знакомы. Такой именно была и Софья Павловна. Выпивая первый стакан, я уже знал, что она не замужем, живёт на проценты с капитала и ждёт к себе с гости тётю; я знал причины, какие побудили Софью Павловну отдать одну комнату внаймы. Во-первых, платить сто двадцать рублей за дачу для одной тяжело и, во-вторых, как-то жутко: вдруг вор заберётся ночью или днём войдёт страшный мужик! И ничего нет предосудительного, если в угловой комнате будет жить какая-нибудь одинокая дама или мужчина.
— Но мужчина лучше! — вздохнула хозяйка, слизывая варенье с ложечки. — С мужчиной меньше хлопот и не так страшно...
Одним словом, через какой-нибудь час я и Софья Павловна были уже друзьями.
— Ах да! — вспомнил я, прощаясь с ней. — Обо всем поговорили, а о главном ни слова. Сколько же вы с меня возьмёте? Жить я у вас буду только двадцать восемь дней... Обед, конечно... чай и прочее.
— Ну, нашли, о чем говорить! Сколько можете, столько и дайте... Я ведь не из расчёта отдаю комнату, а так... чтоб людней было... двадцать пять рублей можете дать?
Я, конечно, согласился, и дачная жизнь моя началась... Эта жизнь интересна тем, что день похож на день, ночь на ночь, и — сколько прелести в этом однообразии, какие дни, какие ночи! Читатель, я в восторге, позвольте мне вас обнять! Утром я просыпался и, нимало не думая о службе, пил чай со сливками. В одиннадцать шёл к хозяйке поздравить её с добрым утром и пил у неё кофе с жирными, топлёными сливками. От кофе до обеда болтали. В два часа обед, но что за обед! Представьте себе, что вы, голодный как собака, садитесь за стол, хватаете большую рюмку листовки и закусываете горячей солониной с хреном. Затем представьте себе окрошку или зеленые щи со сметаной и т.д. и т.д. После обеда безмятежное лежанье, чтение романа и ежеминутное вскакивание, так как хозяйка то и дело мелькает около двери — и «лежите!», «лежите!..» Потом купанье. Вечером до глубокой ночи прогулка с Софьей Павловной... Представьте себе, что в вечерний час, когда все спит, кроме соловья да изредка вскрикивающей цапли, когда слабо дышащий ветерок еле-еле доносит до вас шум далёкого поезда, вы гуляете в роще или по насыпи железной дороги с полной блондиночкой, которая кокетливо пожимается от вечерней прохлады и то и дело поворачивает к вам бледное от луны личико... Ужасно хорошо!
Не прошло и недели, как случилось то, чего вы давно уже ждёте от меня, читатель, и без чего не обходится ни один порядочный рассказ... Я не устоял... Мои объяснения Софья Павловна выслушала равнодушно, почти холодно, словно давно уже ждала их, только сделала милую гримаску губами, как бы желая сказать:
— И о чем тут долго говорить, не понимаю!
Двадцать восемь дней промелькнули как одна секунда. Когда кончился срок моего отпуска, я, тоскующий, неудовлетворённый, прощался с дачей и Соней. Хозяйка, когда я укладывал чемодан, сидела на диване и утирала глазки. Я, сам едва не плача, утешал её, обещая наведываться к ней на дачу по праздникам и бывать у неё зимой в Москве.
— Ах... когда же мы, душа моя, с тобой посчитаемся? — вспомнил я. — Сколько с меня следует?
= Когда-нибудь после... — проговорил мой «предмет», всхлипывая.
— Зачем после? Дружба дружбой, а денежки врозь, говорит пословица, и к тому же я нисколько не желаю жить на твой счёт. Не ломайся же, Соня... Сколько тебе?
— Там... пустяки какие-то... — проговорила хозяйка, всхлипывая и выдвигая из стола ящичек. — Мог бы и после заплатить...
Соня порылась в ящике, достала оттуда бумажку и подала её мне.
— Это счёт? — спросил я. — Ну, вот и отлично... и отлично (я надел очки)... расквитаемся и ладно (я пробежал счёт). Итого... Постой, что же это? Итого... Да это не то, Соня! Здесь «итого двести двенадцать рублей сорок четыре копейки». Это не мой счёт.
— Твой, Дудочка! Ты погляди!
— Но... откуда же столько? За дачу и стол двадцать пять рублей — согласен... За прислугу три рубля — ну, пусть, и на это согласен...
— Я не понимаю, Дудочка, — сказала протяжно хозяйка, взглянув на меня удивлённо заплаканными глазами. — Неужели ты мне не веришь? Сочти в таком случае! Листовку ты пил... не могла же подавать тебе к обеду водки за ту же цену! Сливки к чаю и кофе... потом клубника, огурцы, вишни... Насчёт кофе тоже... Ведь ты не договаривался пить его, а пил каждый день! Впрочем, все это такие пустяки, что я, изволь, могу сбросить тебе двенадцать рублей. Пусть остаётся только двести.
— Но... тут поставлено семьдесят пять рублей и не обозначено, за что... За что это?
— Как за что? Вот это мило!
Я посмотрел ей в личико. Оно глядело так искренне, ясно и удивлено, что язык мой уже не мог выговорить ни одного слова. Я дал Соне сто рублей и вексель на столько же, взвалил на плечи чемодан и пошёл на вокзал.
Нет ли, господа, у кого-нибудь взаймы ста рублей?»

***
Раздел 2.
Анализ стилистических и лексических приемов, использованных А.П. Чеховым в произведении.

Однажды В.Г. Белинский написал: «Каждое слово в поэтическом произведении  должно до того исчерпывать все значение требуемого мыслью целого произведения, чтоб видно было, что нет в языке другого слова, которое тут могло бы заменить его».
Если следовать этой логике и пристально вглядеться в поэтическое и художественное полотно рассказа, то можно увидеть, как точно оно соответствует  сказанному великим критиком. Легко и непринужденно скользит взгляд читателя по тексту и совсем незаметны ему стилистические и лексические конструкции, искусно и изящно выстроенные автором.
Чехов – непревзойденный мастер краткости, емкости фразы и красоты внешней формы, создаваемых образов, но использует он всю палитру выразительных и поэтических средств, которые имеются в русском языке. Не любить его прозу, не смеяться вместе с ним просто невозможно.
Начнем разбирать рассказ по абзацам:
1. « Десятого мая я взял отпуск на 28 дней, выпросил у нашего казначея сто рублей вперёд и порешил во что бы то ни стало «пожить», пожить во всю ивановскую, так, чтобы потом в течение десяти лет жить одними только воспоминаниями».
Чехов применяет здесь приемы намеренной тавтологии и семантико-стилистических синонимов (они отличаются по смыслу и стилистической окраске), прием речевой избыточности или многословия. Хотя, как выше замечено, Чехов является сторонником краткости и емкости выражения мыслей и однажды написал: «Краткость – сестра таланта». Но перед нами тавтологический повтор с использованием градации и известного фразеологизма с устойчивым грамматическим строением «во всю ивановскую»: данная стилистическая фигура с эмоционально-экспрессивной окраской нужна автору для усиления комичности и повышения значимости ожидания героя, точного описания чувств. Этому же способствует и приемы звукописи: последовательное нанизывание корня «жить» в четырех повторениях однокоренных слов, которое приводит к комическому звучанию и смысловому углублению эмоционального восприятия. Используются и изобразительные возможности синтаксиса в виде ряда однородных членов предложения. Аллитерация звука [ж] – вызывает ощущение напряженного ожидания, нарастающего нетерпения. Есть и симплока (совпадение звуков начала и конца строки, фразы).
Обращает на себя внимание жаргонное слово «порешил». Для чего автору применять его в шутливой интонации, когда оно соответствует криминальному смысловому контексту? – Чтобы создать речевую характеристику герою, подчеркнуть остроту маячившего перед ним долгожданного отпуска и придать сатирическую направленность. И странное дело – слово подобрано так точно, что читатель сразу же проникается симпатией к герою и как будто представляет и себя в ожидании долгожданного отпуска. Всего только слово, а столько в нем понимания и солидарности с героем.
Следующий лексический оборот «жить одними только воспоминаниями» кажется нелогично построенным, потому что автор выражает его в будущем времени: «потом в течение десяти лет». Лексическая конструкция выстроена так, чтобы опять же подчеркнуть остроту желания отдыха героя и его эмоциональный настрой.
Разберем следующий абзац:
2.«А вы знаете, что значит «пожить» в лучшем смысле этого слова? Это не значит отправиться в летний театр на оперетку, съесть ужин и к утру вернуться домой навеселе. Это не значит отправиться на выставку, а оттуда на скачки и повертеть там кошельком около тотализатора. Если вы хотите пожить, то садитесь в вагон и отправляйтесь туда, где воздух пропитан запахом сирени и черёмухи, где, лаская ваш взор своей нежной белизной и блеском алмазных росинок, наперегонку цветут ландыши и ночные красавицы. Там, на просторе, под голубым сводом, в виду зеленого леса и воркующих ручьёв, в обществе птиц и зелёных жуков, вы поймёте, что такое жизнь! Прибавьте к этому две-три встречи с широкополой шляпкой, быстрыми глазками и белым фартучком... Признаюсь, обо всем этом я мечтал, когда с отпуском в кармане, обласканный щедротами казначея, перебирался на дачу».
«Отправиться на оперетку» – применение уменьшительно-ласкательного суффикса  в слове оперетка – придает яркую эмоциональную окраску, представляет стилистический интерес и положительное немного легкомысленное значение смысловому значению слова оперы. Мотивированное слово «оперетка» (уменьш.-ласкат.) приобретает стилистическую окраску, несвойственную мотивирующему –опера. Это синхроническое словообразование.
«Повертеть там кошельком около тотализатора» – перед нами троп метонимия (перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности), а именно – «игры на деньги» на слово «кошелек». Данным стилистическим приемом автор достигает легкомысленности и игривости текста, которые нужны ему для речевой характеристики образа жизни главного героя.
 «хотите пожить, то садитесь в вагон и отправляйтесь туда…» – используется повторение одного за другим различных глаголов. Так как глагол выделяется лингвистами как самая емкая часть речи, играющая в тексте главную роль для придания движения, здесь с их помощью также передается динамика и нарастающее нетерпение героя.
«где воздух пропитан запахом сирени и черёмухи, где, лаская ваш взор своей нежной белизной и блеском алмазных росинок, наперегонку цветут ландыши и ночные красавицы...». Чехов от души рассыпал в этом небольшом отрывке однородные члены предложения (ряды существительных и прилагательных, изобразительные возможности синтаксиса), сочные красочные эпитеты к ним, придавая нежность и воздушность нашим чувственным ощущениям, многообразие и жизненность представленного образа. Невозможно не восхититься живостью и точностью описаний картины русской природы и ее чарующей силой.
«Там, на просторе, под голубым сводом, в виду зеленого леса и воркующих ручьёв, в обществе птиц и зелёных жуков, вы поймёте, что такое жизнь! 
«Под голубым сводом…. воркующих ручьев» – используется механизм семантической деривации, метафоры для усиления зрительной и слуховой звукописи. «В обществе птиц и зеленых жуков » – используется троп синекдоха (перенос значения общего вместо частного) для усиления красочности описания пейзажа. Использование однородных существительных также расширяет нарисованную автором картину природы, придает внутреннему взору читателя расширяющийся пространственный объем.
«Прибавьте к этому две-три встречи с широкополой шляпкой, быстрыми глазками и белым фартучком... – используется троп синекдохи и уменьшительно-ласкательные суффиксы для подчеркивания молодости, экспрессии, чувственности, кокетства и игривости воображаемых встреч героя с прелестными девушками на летнем отдыхе.
«Признаюсь, обо всем этом я мечтал, когда с отпуском в кармане[1], обласканный щедротами казначея[2], перебирался на дачу» –[1] – это метафора  в виде устойчивого фразеологического оборота, [2] используется метонимия (замена слова деньги).  Для усиления комичности и характеристики сопутствующих персонажей (казначея) и героя.
3. «Терраска была уютна, мила и восхитительна, но ещё милее и (позвольте так выразиться) уютнее была молодая, полная дамочка, сидевшая за столом на террасе и пившая чай. Она прищурила на меня глазки».
«Терраска была уютна, мила и восхитительна» – это и эпитеты (образное определение): «уютна, восхитительна», и витальная метафора (неживое наделяется признаком живого): «мила».
«уютнее была молодая, полная дамочка» – используются эпитеты.
«прищурила на меня глазки» – использование уменьшительно-ласкательного суффикса в слове «глазки» придает игривость и хитрость женскому образу, т.е. дает более полную описательную характеристику персонажа. Все использованные автором стилистические и лексические эпитеты и обороты, стилистические и лексические приемы после слова «сконфузился» представляются контрастом с этим словом, и характеризуют не только комичность, выраженную им, но и возникшее в нашем герое чувство неожиданной симпатии к молодой хозяйке.
4. «Под квартирными и дачными хозяйками привык я разуметь особ пожилых, ревматических, пахнущих кофейной гущей, но тут... — «спасите нас, о неба херувимы!»— как сказал Гамлет, сидела чудесная, великолепная, изумительная, очаровательная особа».
«Под квартирными и дачными хозяйками» – применяется троп синекдоха (название общего вместо частного, замена).
«особ пожилых, ревматических, пахнущих кофейной гущей» – одновременно метафора «пахнущих кофейной гущей», и метонимия «ревматическая особа». Используется автором для придания красочности, точности, комичности и полноты выразительности описания женских образов.
«чудесная, великолепная, изумительная, очаровательная особа – применяется ряд однородных членов предложения, эпитетов с той же целью.
«спасите нас, о неба херувимы!»— как сказал Гамлет – здесь используется парафраз (пересказ) и риторическое восклицание. Соотнесённый на контрасте образ страдающего и трагического образа Гамлета с легкомысленным обликом молодой очаровательной и кокетливой женщины придает романтичность, сатирическую пародийность сцене, облегченную словом «херувимы».
5. «Есть порода женщин (чаще всего блондинок), с которыми достаточно посидеть две-три минуты, чтобы вы почувствовали себя как дома, словно вы давным-давно знакомы. Такой именно была и Софья Павловна. Выпивая первый стакан, я уже знал, что она не замужем, живёт на проценты с капитала и ждёт к себе с гости тётю; я знал причины, какие побудили Софью Павловну отдать одну комнату внаймы. Во-первых, платить сто двадцать рублей за дачу для одной тяжело и, во-вторых, как-то жутко: вдруг вор заберётся ночью или днём войдёт страшный мужик! И ничего нет предосудительного, если в угловой комнате будет жить какая-нибудь одинокая дама или мужчина.
«порода женщин (чаще всего блондинок)» – это метафора (наложение на прямое значение добавочного смысла) с ее помощью подчеркивается комичность ситуации и очень точная, цепляющая характеристика героини.
«Выпивая первый стакан» – используется метонимия (перенос названия предмета на другой на основании смежности). Подчеркивается стремительность действий, напряжение чувств.
«войдёт страшный мужик» – используется общеязыковая метафора для подчеркивания образности и одновременно в контексте присутствует гипербола (преувеличение, излишек) значения описываемого, опять же для усиления комичности.
6. «Представьте себе, что вы, голодный как собака, садитесь за стол, хватаете большую рюмку листовки и закусываете горячей солониной с хреном. Затем представьте себе окрошку или зеленые щи со сметаной и т.д. и т.д. После обеда безмятежное лежанье, чтение романа и ежеминутное вскакивание, так как хозяйка то и дело мелькает около двери — и «лежите!», «лежите!..».
«голодный как собака» – используется ироническая общеязыковая метафора и гротеск (преувеличение, придающее фантастический характер), а также сравнение. Последним приемом Чехов добивается прирастания смыслового коннотативного компонента к образу героя (если убрать союз «как» – голодная собака), – так происходит высмеивание. Мы можем в воображении дорисовать картинку, представить героя за столом, торопливо и без разбора хватающим куски еды, и выглядящего при этом смешно и нелепо, отталкивающе на вид.
«безмятежное лежанье, чтение романа и ежеминутное вскакивание» – ряд однородных членов предложения и эпитетов. «Ежеминутное вскакивание» – индивидуальная авторская  метафора.
7. «Представьте себе , что в вечерний час, когда все спит, кроме соловья да изредка вскрикивающей цапли, когда слабо дышащий ветерок еле-еле доносит до вас шум далёкого поезда, вы гуляете в роще или по насыпи железной дороги с полной блондиночкой, которая кокетливо пожимается от вечерней прохлады и то и дело поворачивает к вам бледное от луны личико... Ужасно хорошо! Не прошло и недели, как случилось то, чего вы давно уже ждёте от меня, читатель, и без чего не обходится ни один порядочный рассказ... Я не устоял... Мои объяснения Софья Павловна выслушала равнодушно, почти холодно, словно давно уже ждала их, только сделала милую гримаску губами, как бы желая сказать».
«все спит, кроме соловья»– здесь есть олицетворение (изображение неодушевленных предметов: растений, деревьев, которые наделяются свойствами живых существ) и одновременно синекдоха (перенос с целого на часть – «все»).
«вскрикивающей цапли» – сочный эпитет… «слабо дышащий ветерок» – метафора и олицетворение воздушности окружающего героя ночного пространства.
«шум далёкого поезда» – метонимия (перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности: стук колес заменен на укороченное и более яркое выражение «шум поезда»). Используется Чеховым для красочности и точности художественной картины с движущимся ночным далеким поездом.
«кокетливо пожимается»– индивидуальная авторская метафора. Чехов рисует насмешливую и хитрую кокетку точными и яркими красками – словами.
 «ужасно хорошо» – это фигура речи оксюморон (сочетание противоположных по значению слов). Используется для придания остроты чувству героя.
«порядочный рассказ» – применяется одновременно олицетворение и ирония (осмеяние, содержащее оценку того, что осмеивается).
«сделала милую гримаску губами, как бы желая сказать» – применяется уменьшительно-ласкательный суффикс, так называемая аффиксация с субъективной оценкой, использованная в шутливом контексте, и сравнение (сопоставление одного предмета с другим с целью художественного описания первого – «сделала, как бы желая…»). Этими приемами автор достигает демонстрации читателю/внутреннему зрителю высшей степени женской кокетства и жеманства. Чехов сам таким способом ласково и осторожно посмеивается над кокетством милой и хитренькой душечки Сонечки.
8. «Двадцать восемь дней промелькнули как одна секунда. Когда кончился срок моего отпуска, я, тоскующий, неудовлетворённый, прощался с дачей и Соней. Хозяйка, когда я укладывал чемодан, сидела на диване и утирала глазки. Я, сам едва не плача, утешал её, обещая наведываться к ней на дачу по праздникам и бывать у неё зимой в Москве.
— Ах... когда же мы, душа моя, с тобой посчитаемся? — вспомнил я. — Сколько с меня следует?
– Когда-нибудь после... — проговорил мой «предмет», всхлипывая.
— Зачем после? Дружба дружбой, а денежки врозь, говорит пословица, и к тому же я нисколько не желаю жить на твой счёт. Не ломайся же, Соня... Сколько тебе?
— Там... пустяки какие-то... — проговорила хозяйка, всхлипывая и выдвигая из стола ящичек. — Мог бы и после заплатить...
Соня порылась в ящике, достала оттуда бумажку и подала её мне.
— Это счёт? — спросил я. — Ну, вот и отлично... и отлично (я надел очки)... расквитаемся и ладно (я пробежал счёт)».
«Двадцать восемь дней промелькнули как одна секунда» – фигура речи фразеологизм синонимичный другому фразеологизму «промелькнуло как одно мгновенье». В данном случае употребление этого фразеологизма интересно тем, отличаясь несколько иным содержанием стилистической окраски, позволило автору показать, насколько стремительным, значимым и запоминающимся оказался отпуск для героя рассказа.
«Дружба дружбой, а денежки врозь, говорит пословица» – употребление автором пословицы (краткого законченного изречения с назидательным смыслом) вместо другого иного выражения подчеркивает понимание героем приближения окончания любовных отношений и одновременно разочарование из-за этого.
 «не желаю жить на твой счёт. Не ломайся же, Соня...» –два следующих друг за другом устойчивых фразеологических оборота с яркой эмоциональной окраской – герой настроен решительно, он честный и порядочный малый. Прекрасно видит кокетство возлюбленной.
«Соня порылась в ящике» – еще один фразеологический оборот синонимичный известному выражению «собака/лиса порылась». Это великолепная, острая и очень тонкая характеристика героини.
«Дудочка» – в рассказе не встречается точного имени героя. Мы слышим его только со слов хитренькой Сонечки. Но почему-то сразу возникает четкая ассоциация имени со словами «дурочка» и «дудочка» – как народный музыкальный инструмент. Можно рассматривать эти два слова в качестве коннотативных компонентов к ЛЗС « «Дудочка». В таком случае в лексическое значение имени «Дудочка» вплетаются смыслы снисходительности (женский род «дурак», уменьшительно-ласкательный суффикс придает мягкость и любовную чувственность образу героя), а народность и музыкальность дудочки, на которой играют – подчеркивают уверенность Сонечки, что она способна играть чувствами героя, так как ей вздумается.
«(я пробежал счёт )»– фигура поэтического синтаксиса речи эллипсис (намеренный пропуск логического звена) показывает стремительность и напряжение чувств героя, нарастающее разочарование, столкновение с неприятной действительностью. Герой столкнулся с реальностью, мечты разбились в прах.
9. «Я посмотрел ей в личико. Оно глядело так искренне, ясно и удивлено, что язык мой уже не мог выговорить ни одного слова. Я дал Соне сто рублей и вексель на столько же, взвалил на плечи чемодан и пошёл на вокзал.
«Нет ли, господа, у кого-нибудь взаймы ста рублей?»
«Я посмотрел ей в личико» – очень интересно построенное предложение с употреблением предлога «в» и уменьшительно-ласкательного суффикса. Предлог «в» – вызывает стойкую ассоциацию с одним устойчивым фразеологическим и просторечным выражением «дать в морду», но данная ассоциация сглаживается Чеховым с помощью уменьшительно-ласкательного суффикса в слове «личико». Это противопоставление выражает «покорность», смирение героя перед милой, но хитрой «хищницей», которую благодаря благосклонности Чехова все время хочется называть только Сонечкой. Впрочем, так ведь и есть!
«Сонечка, Соня…» – ни автор, ни герой в рассказе нигде не употребляют полного имени «хищницы» (Софья). Таким употреблением имени они симпатизируют ей, понимают ее ухищрения, и признают искусное кокетство и вынужденную житейскую изворотливость.
«Нет ли, господа, у кого-нибудь взаймы ста рублей?» – риторически восклицает герой в конце рассказа, оставляя его как будто незавершенным и предлагая домыслить, что ждет его впереди? Нас приглашают в свидетели этой забавной и интересной житейской истории, оставшейся в прошлом. Это всего лишь любовный эпизод. Поэтому нет  сочувствию, прочь уныние, впереди ждет много иных открытий. Потому-то и нужны деньги на дорогу, герой обязательно вернет, ведь он честный и порядочный малый – слово «взаймы» синонимично слову «в долг». Ну, а дорога жизни – всегда впереди… 
1. Можно также разобрать значение слова «порешил» - от слова «решить» - соверш. ф. гл.: лексическое значение слова «решил» принимает отрицательный компонент, и даже криминальное значение за счет изменения морфологии слова добавления приставки или если другими словами – Лексико-семантического стяжения и соответственно развития нового ЛЗ. При этом Сигнификативным значением, основой или ядром является значение, выражаемое словами: «обдумать вопрос и найти ответ».
2. Разберем значение слова «Повертеть»: сигнификатом слова «вертеть» несоверш. ф. гл., исходным и лексическим концептом, номинативно-непроизводным значением для него является слово «колесо» или «приводить в круговое движение». За счет изменения морфологии слова и добавления приставки его ЛЗС меняется и приобретает значение многозначительности: легкомыслия, игривости и азарта.
3. Разберем слово «пожимается»: сигнификатом слова «жаться» – несов. ф.гл., являются выражения «стараться занять меньше пространства». За счет изменения морфологии (добавления приставки и изменения корня), а именно уникального изменения Чеховым ЛСЗ меняется значение слова, которое приобретает значение прильнуть к кому-то, а также ласкающую игривость, кокетливость и юмористичность действия.
Удивительный, неповторимый и потрясающий рассказ, в котором легкими изящными штрихами, богатейшей лексической и стилистической палитрой языка передано так много жизненного смысла, искрящегося юмора, доброты, оставляющий щемящее и приятное послевкусие, гармоничность картины. Даже разочарование героя из-за расставания с Сонечкой и деньгами (не зря же эти два расставания идут рука об руку) оставляют не горькое сожаление, а понимание и добрую усмешку. Все бывает в жизни, главное – не расстаться с надеждой. И последний риторический вопрос, несмотря на его приземленность, как раз об этом.
Раздел 3.
И.С. Тургенев
Голуби

Я стоял на вершине пологого холма; передо мною – то золотым, то посеребренным морем – раскинулась и пестрела спелая рожь.
Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая.
Около меня солнце еще светило – горячо и тускло, но там, за рожью, не слишком далеко, темно-синяя туча лежала грузной громадой на целой половине небосклона.
Все притаилось… все изнывало под зловещим блеском последних солнечных лучей. Не слыхать, не видать ни одной птицы; попрятались даже воробьи. Только где-то вблизи упорно шептал и хлопал одинокий крупный лист лопуха.
Как сильно пахнет полынь на межах! Я глядел на синюю громаду… и смутно было на душе. «Ну скорей же, скорей! – думалось мне, – сверкни, золотая змейка, дрогни, гром! двинься, покатись, пролейся, злая туча, прекрати тоскливое томленье!»
Но туча не двигалась. Она по-прежнему давила безмолвную землю… и только словно пухла да темнела.
И вот по одноцветной ее синеве замелькало что-то ровно и плавно; ни дать ни взять белый платочек или снежный комок. То летел со стороны деревни белый голубь.
Летел, летел – все прямо, прямо… и потонул за лесом.
Прошло несколько мгновений – та же стояла жестокая тишь…  Но глядь! Уже два  платка мелькают, два  комочка несутся назад: то летят домой ровным полетом два  белых голубя.
И вот, наконец, сорвалась буря – и пошла потеха!
Я едва домой добежал. Визжит ветер, мечется как бешеный, мчатся рыжие, низкие, словно в клочья разорванные облака, все закрутилось, смешалось, захлестал, закачался отвесными столбами рьяный ливень, молнии слепят огнистой зеленью, стреляет как из пушки отрывистый гром, запахло серой…
Но под навесом крыши, на самом краюшке слухового окна, рядышком сидят два белых голубя – и тот, кто слетал за товарищем, и тот, кого он привел и, может быть, спас.
Нахохлились оба – и чувствует каждый своим крылом крыло соседа…
Хорошо им! И мне хорошо, глядя на них…  Хоть я и один… один, как всегда.
Май, 1879
Раздел 4.
Анализ стилистических и лексических приемов, использованных И.С. Тургеневым в произведении
Сделаем анализ произведения в части использования стилистических средств.
«Я стоял на вершине пологого холма; передо мною – то золотым, то посеребренным морем – раскинулась и пестрела спелая рожь.
Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая».
«то золотым, то посеребренным морем» – используется метафора, визуально передающая всю игру оттенков пшеничных волн, напоминавших морские в чудесный солнечный день. Золотые, серебряные блики на колыхающемся море пшенице придают ощущение радости и полноты жизни, величественности покоя между землей и небом.
«раскинулась и пестрела спелая рожь» – ряд однородных членов предложения, и первое и второе выделенные слова – метафоры, второе «пестрела» интересно изменением и расширением внутренней формы слова «пестрый» добавлением действия. Это придает колышущейся под ветром пшенице яркую стилистическую коннотативную окрашенность, обусловленную ассоциацией с чередованием красочных пятен и полос.
«не бегало зыби» – олицетворение с метафорической коннотацией за счет взаимного усиления двух слов: глагола «бегать», усиленного использованием устаревшего слова «зыбь» – легкая рябь на водной поверхности. Такая окраска словосочетания за счет использования двойной отрицательной частицы «не» – позволяет почувствовать нарастание страшной тревоги в преддверии грозных (грозовых) изменений в природе и пространстве. И которые вскоре полностью завладеют душой.
«не струился душный воздух: назревала гроза великая» – использование «эпитета» великая с коннотативным усилением и намеренное отсутствие частицы «но», бессоюзие или асиндетон  (намеренный пропуск союза) придает предложению динамизм и стремительное нарастание действия, тревоги и первобытного страха перед грозным явлением природы.
«не бегало, не струился» – ряд однородных членов предложения, которые рассматриваются как неполные синонимы. С их помощью опять же передается нарастание тревоги и ожидания изменений в природе.
«солнце еще светило – горячо и тускло» – это эпитеты, выраженные качественными наречиями. Их сочетание кажется несуразным, но с помощью такой несуразности достигается ощущение струящегося медного пламени, смертельно обжигающего живую плоть (в нашем тексте) это спелая рожь (живые растения). Усиливается чувственное восприятие прикосновения к коже огня, которое достигается через сознание и преобразование в мозгу.
«Все притаилось… все изнывало под зловещим блеском последних солнечных лучей. Не слыхать, не видать ни одной птицы; попрятались даже воробьи. Только где-то вблизи упорно шептал и хлопал одинокий крупный лист лопуха».
«Все притаилось… все изнывало» – ряд однородных членов предложения:
Изнывало – синонимы и сходные по смыслу выражений слова: ныть , изнемогать, мучиться, томиться, страдать, тосковать.
Притаилось – синонимы и сходные по смыслу выражений слова: притворяться , упрятаться, притихнуть, запрятаться, затаиться, утаиться.
«Не слыхать, не видать ни одной птицы; попрятались даже воробьи».
«Не слыхать, не видать» – использование инфинитивов с отрицательной частицей обостряет чувственное восприятие, проявленное в динамике и движении. Это пример стилистического средства окраски и наполнения текста произведения. В тоже время неопределённая форма глагола указывает на расширение коннотативного смысла происходящего в природе для всех людей, не только для одного человека, который застал явление грозы и рассказывает о ней в рассказе.
«Ну скорей же, скорей! – думалось мне, – сверкни, золотая змейка, дрогни, гром! двинься, покатись, пролейся, злая туча, прекрати тоскливое томленье!»
«Ну скорей же, скорей» – использование намеренной тавтологии наречия, имеющего сигнификат ЛЗ «скорость» показывает нетерпенье героя, трепещущего в ожидании грозы, и желающего насладиться ее буйством, бросить вызов неподвластной стихии.
«сверкни, золотая змейка, дрогни, гром» – красивые метафоры молнии и грома, оживляющие природные явления олицетворения.
«двинься, покатись, пролейся, злая туча, прекрати тоскливое томленье!» – неполные синонимы, ряд однородных членов предложения: глаголов – выражает страсть и призыв к природе и движению стихии. Душа человека звучит в унисон с нарастающей грозой.
«злая туча, прекрати тоскливое томленье» – утонченная чувственная метафора, относящаяся к туче и одновременно к душе. Они – одно целое, у тучи и души одно томление, ожидание и страсть – пролиться, излить тоску и волнение, очиститься под дождевым живительным потоком сверкающей и бурлящей воды.
«Она по-прежнему давила безмолвную землю… и только словно пухла да темнела» – олицетворение и общеязыковая метафора.
«пухла да темнела» – неполные синонимы. Слово «пухнуть» – пухнуть, отекать, вздуваться, нарывать – характеристика действия с разных сторон, это нанизывание синонимов – амплификация и одновременно эти синонимы исполняют Эвфемистическую функцию. Достигается визуальное восприятие увеличения объема, потемнение утяжеление тучи.
«Уже два  платка мелькают, два  комочка несутся назад: то летят домой ровным полетом два  белых голубя» – достижение кульминации рассказа: появление двух птиц. Сопротивление ветру и надвигающемуся сгущению пространства нарисовано глагольными неполными синонимами: «мелькают и несутся, летят».
«Летят…. полетом» – с помощью использования намеренной, собственной тавтологии достигается усиление чувства восторга от полета, преодоления тугой воздушности пространства.
«сорвалась буря – и пошла потеха» – здесь образная, общеязыковая метафора «сорвалась буря», олицетворение и одновременно фразеологические обороты: коннотативный и воспроизводимый от скрытого «с цепи сорвалась» и «пошла потеха» показывают удаль и безудержность нарастания грозы, связанных с ней ужаса и одновременно веселья, что наконец-то свершилось! С помощью устойчивых крылатых слов из пословицы «Делу время, потехе час» создаются Фразеологические Единицы, сочетания. 
«Визжит ветер, мечется как бешеный, мчатся рыжие, низкие, словно в клочья разорванные облака, все закрутилось, смешалось, захлестал, закачался отвесными столбами рьяный ливень, молнии слепят огнистой зеленью, стреляет как из пушки отрывистый гром, запахло серой…» – «визжит…, мечется; закрутилось, смешалось…; захлестал, закачался столбами» – ряд однородных глаголов, последние – захлестал, закачался столбами – неполные синонимы.
«Словно в клочья разорванные» – одновременно использованные Тургеневым сравнение и фразеологический оборот близкий по значению к обороту «Разнести в пух и прах» показывает изломанность и хаотичность небесного и окружающего пространства, которое поглотила гроза.
«Прошло несколько мгновений – та же стояла жестокая тишь…..  Но глядь!» – метафора замершей пустоты и тишины, слуховой воронки. Бессоюзие или асиндетон придает тексту динамизм и глубину.
«Рьяный ливень, огнистой зеленью, отрывистый гром, запахло серой…» – перечисление нарастающих экспрессивных метафор , олицетворяющих разгневанную грозовую стихию позволяет Тургеневу сгустить явленную взору страшную бурю.
«молнии слепят…, стреляет как из пушки отрывистый гром» – олицетворение, сравнение (сопоставление с пушечным выстрелом) показывает силу звука грохотания грома.