Лицензия на жизнь

Человечество катилось в пропасть. Войны. Эпидемии. Ложь. Трусость. Тотальное недоверие всех ко всем и ко всему.
 
Наводнения. Землетрясения. Пожары. Сама природа словно пыталась избавиться от разлагающегося общества.
 
И люди это осознавали. Понимали, надо что-то менять. Но были слишком слабы. И слишком глубоко увязли в собственных слабостях и пороках.
 
Тогда было придумано решение. Стимул для каждого человека жить по законам. И стремиться приносить пользу обществу.
 
Была придумана лицензия на жизнь.
 
Теперь нельзя было просто жить в свое удовольствие. Точнее, можно было. До двадцати одного года.
 
По достижении этого возраста каждый человек представал перед оценочной комиссией. И должен был рассказать, чего добился. Чему научился. И чем будет полезен обществу в дальнейшем.
 
За каждое достижение давались баллы. Набрал на оценочной комиссии сто баллов, или больше — молодец. Получи свою лицензию и живи дальше.
 
Набрал меньше — утилизация.
 
И система работала. Мало кто хотел распрощаться с жизнью в двадцать один год. Поэтому дети и подростки усердно учились. За хорошие оценки давали баллы. За плохие — снимали. Прогулял без веской причины — минус баллы. Поучаствовал в дополнительных занятиях, кружках или секциях — плюс.
 
Был пойман с сигаретой, алкоголем, или с чем похуже, снимут столько, что сотню набрать будет уже нереально. Помог бабушке перейти дорогу, тебя поощрят.
 
Так все и жили. С оглядкой на то, что каждое твое действие может лишить тебя заветной лицензии.
 
Так жил и Киллиан. Учился, не поднимая головы. Закончил школу с золотой медалью. Три выигранные олимпиады по разным предметам. Пять языков. Спортивные секции.
 
Затем институт. Медицинский. Красный диплом. Волонтерство. Занятия с отстающими. Репетиторство для школьников.
 
И вот пришло время оценочной комиссии. Киллиан знал, что в его биографии не было ничего, что могло бы лишить его баллов. Но не был уверен на сколько оценят его достижения.
 
Он смотрел на людей, от которых зависела его жизнь. И не мог сдержать дрожь в коленях. По его лбу стекали крупные капли пота, пока члены комиссии переговаривались и обменивались записями.
 
— Сто двадцать четыре балла, — объявил председатель комиссии спустя бесконечно долгое время. — Поздравляем. Вы получаете стандартную лицензию на пять лет жизни. Вам будет предоставлено место работы в ведущем медицинском центре. И выданы подробные инструкции за что вы можете получать баллы.
 
Да-да. Лицензия на жизнь не была бессрочной. Стандартная давалась на пять лет. Испытательная — на два года. Была еще золотая, выдаваемая на десять лет. Поговаривали, что существовала и бессрочная. Но никто не знал хотя бы одного человека, который ее получал.
 
— Через пять лет вы предстанете перед оценочной комиссией второго уровня, — продолжал тем временем председатель. — Ваш проходной бал для продления лицензии — сто пятьдесят.
 
Киллиан дрожащими руками взял бумагу, которую вынес секретарь. Поблагодарил членов комиссии и, прижимая к себе заветный документ, покинул оценочный центр.
 
Собираясь на комиссию, он думал, что, получив лицензию, сможет выдохнуть. Сможет начать жить своей жизнью. Без оглядки на баллы. Но вот он шел по улице с разрешением прожить еще пять лет. И мог думать лишь о том, как можно набрать сто пятьдесят баллов, если за двадцать один год ему удалось получить лишь сто двадцать четыре.
 
На новом месте работы Киллиан работал не покладая рук. Занимался как практической медициной, так и научной деятельностью. Каждая неделя заканчивалась скрупулезным изучением полученной инструкции и подсчетом баллов.
 
На еду и сон Киллиан оставлял минимум времени. Выходные почти не брал. Про отпуска даже не задумывался. В редкие свободные минуты, читая книги, он задумывался, как же жили люди в прошлом.
 
Они могли просто жить. Никто их не оценивал. Никто не выдавал лицензию и не отправлял в утиль. Иногда Киллиан закрывал глаза и позволял себе мечтать.
 
В мечтах он оказывался в тех далеких временах. Представлял, как он работает не ради баллов, а ради того, чтобы спасать жизни. Как идет домой с улыбкой и чувством выполненного долга. Как ездит в отпуск и загорает на берегу моря.
 
Почему люди не ценили того, что имели? Как могли тратить свое время на уничтожение самих себя?
 
А потом звенел будильник, возвращая Киллиана из мира грез в реальную жизнь. И он снова шел на работу ради баллов. Потому что ни о чем другом он думать не мог.
 
В день, когда Киллиану исполнилось двадцать шесть лет, он предстал перед оценочной комиссией второго уровня. Было так же страшно. Так же дрожали колени.
 
— Сто шестьдесят один балл, — объявил председатель. — Поздравляем. Вы получаете стандартную лицензию на пять лет жизни. Вы продолжите работать на прежнем месте. Через пять лет вы предстанете перед оценочной комиссией третьего уровня. Ваш проходной бал для продления лицензии — двести.
 
Киллиан едва не взвыл. Столько баллов набрать было нереально. Но иначе… Отогнав от себя невесёлые мысли, Киллиан сжал в дрожащих руках новую лицензию и на ватных ногах пошел домой.
 
Еще пять лет миновали как в тумане. Все мысли Киллиана были только о баллах. Больше ни на что времени и сил просто не оставалось. Может, он ошибся с выбором профессии? За выбор другой баллов дали бы меньше, но он и так мог дотянуть до нужного уровня. Зато говорили, что есть сферы, где проходной балл для продления лицензии значительно ниже.
 
Но менять что-либо было уже поздно. За смену профессии снимали баллы. Этого Киллиан позволить себе никак не мог. Поэтому продолжал работать на износ.
 
Тридцать один год. Оценочная комиссия третьего уровня.
 
— Двести один балл, — объявил председатель. — Поздравляем. Вы получаете стандартную лицензию на пять лет жизни. Вы продолжите работать на прежнем месте. Через пять лет вы предстанете перед оценочной комиссией четвертого уровня. Ваш проходной бал для продления лицензии — двести пятьдесят.
 
Киллиан посмотрел на бумагу в руках секретаря. Взял ее и… разорвал на мелкие куски.
 
— Нет. Хватит, — сказал он борясь с дрожью в голосе. — Аннулируйте лицензию.
— Если мы аннулируем лицензию, вы будете отправлены в утиль, — председатель не сводил с Киллиана внимательный взгляд.
— Хорошо. Отправляйте в утиль. Я согласен.
— Ваша лицензия не продлена по причине добровольного отказа. Сопроводите на утилизацию.
 
К Киллиану подошли двое мужчин в форме охранников. Взяв его под руки, они повели его к двери в глубине помещения.
 
Затем был длинный коридор, освещенный неприятным мигающим светом электрических лампочек. В самом конце — еще одна дверь. А за ней…
 
Киллиан замер, не веря своим глазам. Он ожидал чего-то другого. Комнаты с электрическим стулом. Или человека, который должен сделать смертельную инъекцию.
 
Но увидел он небо. Бесподобного лазурного цвета. По нему медленно плыли пушистые облака. На них удивительными переливами падали солнечные лучи.
 
Киллиан вдруг понял, что никогда не рассматривал небо. Не любовался им. На это не было времени. За это не давали баллы. Это было бессмысленно.
 
Но какая же красота сейчас была перед ним. Киллиан вдохнул полной грудью, ощущая себя… свободным.
 
Один из охранников подтолкнул его в спину. И Киллиан понял, что стоит на крошечной площадке за дверью. Дальше ничего не было. Только небо.
 
— Я должен прыгнуть? — спросил он, обернувшись на своих сопровождающих.
Мужчины кивнули.
 
Киллиан кивнул в ответ. Улыбнулся. И сделал шаг вперед.