Энцэаэнпэ...

     Хорошая книжка получилась у Тэффи, Осипа Дымова, Аркадия Аверченко. - <<Всеобщая история, обоаботанная "Сатириконом">>. Весёлая книжка!

      Одно то, что Сократ "стал пить цикуту, пока не умер", - очень весело. Эта фраза не о качестве, а о количество выпитого Сократом. Ничего нельзя пить в огромных количествах, надо знать меру! Во всём!

     А в юморе тоже есть мера смешного, но многие стараются её превысить. Редко получается, но многие очень стараются. Превысить.

     У него не получится превысить меру смешного, но он твёрдо решил, что в двадцатые годы двадцать первого века настала пора обработать не историю, а историософию, то есть философию истории. С позиции личностного подхода к историографии.

     Историография - это получение выводов о прошлом.

     А о прошлом, помимо личностного подхода, выводы получают археологический, богословский или теологический, культурологический или цивилизационный, марксистский, монархический и правоведческий, то есть юридический, подходы. Всего семь подходов к историографии. Других пока люди, сколько ни "пыжились",  не придумали.

      Лично его из всех шести, помимо личностного, подходов к историографии больше всего раздражает цивилизационный или культурологический подход.

      Его раздражает само слово "цивилизация". Будто кто-то на кого-то цыкает. Да ещё иностранное слово, чуждое коренному, местному сознанию!

     Он взял и подумал, что энцэаэнпэ, что рассматривать надо не цивилизации, а народы и племена.

     Сам он не знает, как племена превратились в народы, но это случилось, скорее всего, так давно, что в том, как это произошло, ему совсем разбираться не хочется.

     Тем более, как оказалось, кое-где племена ещё остались. И кому хочется узнать, как племена превращаются в народы, пусть за этим  превращением сами и наблюдают. А он вместо такого наблюдения придумал племенам определение:

     Племена - группы людей, занимающиеся для своего выживания, охотой, рыбной ловлей, собирательством и земледелием, скотоводством, находящимися в крайне зачаточном состоянии.

     Если тем, которые наблюдают за превращением племён в народы, не нравится данное его определение племён, пусть сами придумают другое определение.

     А он в своей философии истории, в своей историософии  изучает народы, видов или типов которых всего семь: военные, духовные или психические, торговые, финансовые, военно-духовные, военно-торговые, военно-финансовые народы.

      Военным, по его мнению, являлся народ Древней Римской империи, в котором высшей ценностью была земля, а военные должны были защищать земледельцев, чтобы те кормили их, военных. Или воинов. Когда Древний Рим рухнул, в Европе стали править германские племена, невиданно быстрыми темпами превращавшиеся в народы, в которых появились вместо военных рыцари. А рыцари не столько защищали, сколько грабили-обирали земледельцев, а заодно, - и городских ремесленников.

     К рассмотрению военных народов он ещё решил добавить, что такие народы бывают или военно-земледельческими, или военно-кочевыми, то есть военно-номадистскими. Монголы тринадцатого века нашей эры, по его мнению, -  типичный пример военно-кочевого народа.

     Духовные или психические, нет, пусть будут всё-таки духовными, а не психическими, народы, жили в древности на полуострове Индостан, в Тибете. И на так называемом Ближнем Востоке. У духовных народов были, конечно, и земледелие, и городские ремёсла, но, например, им стыдно было доить коров, потому что кроме земледелия, скотоводства и ремёсел они очень плотно занимались своей психикой. То есть, своей духовностью.

     Как бы ни обижались китаеведы  за великий и древний китайский народ, но с точки зрения личностного подхода к историографии, китайцы - это яркий пример народа торгового. Главный девиз любого торгового народа: "Чтобы жить, - надо торговать! Не продашь что-нибудь материальное, - не выживешь!".

      Типичными представителями финансовых народов были, в Средние века и в самом начале Нового времени, венецианцы, генуэзцы и флорентийцы, со всеми вытекающими из этого последствиями,  включая многочисленные отравления изощрёнными ядами. Где есть чужие деньги, там есть и яд, как надёжный способ овладения чужими, так нужными владельцам разнообразных ядов, деньгами! 

     Да, решил он, объяснить тех, которые являются военными, духовными, торговыми и финансовыми народами, не так уж сложно. Гораздо сложнее привести примеры военно-духовных, военно-торговых и военно-финансовых народов.

     Есть злопыхатели, он к ним не относится, которые называют граждан эСШаА и Государства Израиль современными военно-финансовыми народами.

     А вот лично ему англичан, особенно тогда, когда они были имперцами,  хочется называть военно-торговым народом.

     Так как он сам является россиянином, то, может быть, именно поэтому он называет не только вьетнамцев, индийцев, тибетцев, но и  россиян современными военно-духовными народами.

     Ух, во как получилось! Незаметно для себя он рассмотрел всю историософию, то есть философию истории таких СИЛ, сборных исторических личностей, как военные, духовные, торговые, финансовые, военно-духовные, военно-торговые и военно-финансовые народы. И при этом обошёлся без иностранного слова "цивилизация".

     Он так и не полюбил слово "цивилизация", но решил обратить,  заключая свои сегодняшние размышления, внимание на то, что кроме обыкновенных, обычных, простых  рядовых граждан  в каждом историческом народе есть такие его СИЛы, такие сборные исторические личности,  как его, народа,  ведущий слой и представляющая такой слой правящая группа.

     P. S. Автор напоминает читательницам и читателям, что энцэаэнпэ расшифровывается, как "не цивилизации, а народы и племена". И если в данном тексте иронии получилось меньше, чем во <<Всеобщей истории, обработанной "Сатириконом">>, то он,  автор, искренне  просит за это, у читательниц и читателей, прощения.