Фея

Маргарита Сергеевна была феей.
Не фигурально, не метафорически, а по-настоящему, в реальности.
В свои шестьдесят шесть она была абсолютно счастлива, что само по себе, конечно же, странно. Потому, что быть счастливой в таком возрасте не принято и даже неприлично. Но Маргарита Сергеевна была нетипичной старушкой и даже, вы не поверите, вовсе не старушкой. Она выглядела, конечно, не на двадцать, но как-то умудрилась не подцепить старческую дряхлость и вполне прилично сохранилась. О таких говорят: «Сзади пионерка, спереди пенсионерка», кто с завистью, кто с ехидством, а кто и с удивлением. Отдав трудовой долг стране и выйдя на заслуженную пенсию, она внезапно обнаружила, что у неё есть жизнь, и в этой жизни есть она сама. Совсем не важно нам знать кем она работала, важнее то, что уволившись она будто вышла в открытый «космос». И в этом «космосе» оказалось столько жизни, что у неё перехватило дыхание, открылись новые горизонты, и вскоре появились крылья.
Да, именно крылья. И это опять-таки не игра слов, а самая, что ни на есть, правда. Вспоминая об этом почти трансцендентальном переходе из одной формы жизни в другую, она уже не различала деталей. Ей казалось, что всё случилось само собой. Вполне вероятно. А возможно, память стёрла лишние «файлы», которые не имеют значения по большому счёту, а только перегружают и без того плотно загруженный сервер отдельной человеческой жизни. Теперь она помнила только то, что ни секунды не сомневалась в том, что станет делать дальше.
А дальше она будет феей.

– Привет, я тут…
Фея присела на край кровати и чуть пошуршала крыльями:
– Я принесла тебе то, что ты просила.
Едва заметная рябь пробежала по бледному маленькому личику и, докатившись до губ, вытолкнула на поверхность улыбку – черноволосая девочка открыла глаза, в которых боль вынуждена была потесниться, чтобы пропустить радость.
– Спасибо…
Едва удалось расслышать, и это был очень большой труд – каждое слово и каждое движение.
– Ты не волнуйся, лежи, я покажу его тебе.
Фея открыла сумочку, расшитую бисером, тесьмой и ещё бог весть чем, и извлекла небольшой голубой камушек, который легко мог поместиться в детскую ладошку. Она показала его девочке.
– Это настоящий голубой кальцит. Похож на маленькую планету, не правда ли? Он теперь твой. А ещё он исполняет желания. Не сомневайся, я точно знаю. Рано или поздно то, о чём ты просишь, обязательно исполнится. Возможно, придётся немного подождать, потому что у всех желаний разные скорости. Ты же готова подождать?
Девочка едва заметно кивнула и снова улыбнулась.
– Вот и славно. Я оставлю его на тумбочке. Не волнуйся, попрошу его не трогать. А пока спи. Когда я вернусь в следующий раз, мы как следует поболтаем. Ты обязательно поправишься. Я знаю. Я же фея.
Она встала, рассыпав волшебный звон в вечереющей тишине, положила камушек на тумбочку, щёлкнула выключателем и вышла из палаты.

В коридоре было тихо и полутемно, ярко освещещался только пост, расположенный посередине. Худенькая девочка-интерн поднялась навстречу. Чуть позванивая малюсенькими колокольчиками, подшитыми к крыльям, фея присела рядом на стул, достала платок, прочистила нос и поправила своё магическое снаряжение.
– Маргарита Сергеевна, уже поздно. Совсем Вы себя не бережёте. Ступайте домой. Сегодня новеньких уже не будет. По скорой принимает городская, а у нас тут, как видите, тишь и благодать, – немного смущаясь затараторила медсестричка.
– Вот и хорошо. А что парень из седьмой? – спросила фея. – Родные приходили?
– Да откуда же они придут, Маргарита Сергеевна? Детдомовский он …
– А… ну так я зайду ненадолго. Не спит скорее всего.
И остановила взмахом крыла желающую возразить девушку:
– Я быстро.

Две кровати в семерке пустовали. На третьей, у самого окна сидел, обхватив колени руками, и смотрел в окно парнишка лет шести. На скрип двери обернулся, сжался ещё сильнее и опять уткнулся в окно.
– Я вижу тебе уже лучше, всё как я и обещала, – начала фея, нисколько не смутившись.
Мальчик не шевельнулся.
– Пришла тебя проведать.
Колокольчики качнули густое безмолвие палаты. Мальчик сжался ещё сильнее.
– Посижу с тобой немного.
Фея шумно прошествовала через всю палату, окончательно разогнав тишину. Присела на соседнюю кровать.
– Ты, наверно, слышал, что у меня есть волшебные вещички, которые исполняют желания. Для тебя тоже кое-что есть. Но сначала… хочешь секрет?
Она сделала паузу, подогревая интерес и как бы «не замечая», что маленькая спина стала тише «дышать».
– В сердце есть невидимая дверца. Прямо вот тут, – приложила крыло к своему сердцу. – Мало кто об этом знает, кроме фей, разумеется. Через эту дверцу входит всё самое хорошее. Поэтому она всегда должна быть открытой. Её нельзя закрывать. Даже если совсем ни во что не веришь, на всякий случай пусть будет открыта. Не злиться если не получается, тренироваться снова и снова, и однажды она откроется. Можно, конечно, сидеть в гордом одиночестве. Но, подумай сам, как тогда всё хорошее сможет прийти? Если дверь закрыта? Никак. Такие дела…
Фея пошарила в своей сумочке:
 – Вот… принесла тебе.
Подошла к тумбочке и положила на неё что-то. Мальчик изо всех сил не поворачивался.
– Это мой подарок, и он волшебный. Просто носи его с собой или положи на видное место. Здесь есть карабин, можно повесить куда-нибудь. И да… не волнуйся если он вдруг потеряется, ничего страшного не произойдёт, волшебство не может потеряться. Оно уже с тобой. Вот тут, – и она снова приложила крыло к груди.
Уже у самого порога, обернувшись добавила:
– Не бойся. Всё будет хорошо, – и выплыла из палаты, аккуратно прикрыв дверь.
Мальчишка шевельнулся и покосился на лежащий на тумбочке предмет. Ключ. Красивый. Похожий на старинный, на ярком карабине, и правда можно пристегнуть куда угодно. Вытер кулаком злые слёзы и потянулся за подарком.

Целый воз и маленькая тележка всяких вещичек – от старой перламутровой пуговицы или кусочка янтаря до железных гаек и навесных замочков – всё это каким-то непостижимым образом помещалось в сумочке у феи. Выброшенные, ненужные вещи попадали туда, чтобы стать волшебным подарком. Не прекрасная ли судьба у этих людьми и богом забытых вещичек. И не вздумайте назвать их хламом. Если в вашем доме есть такие, не спешите выбрасывать их на помойку. Оставьте где-нибудь на видном месте и, скорее всего, фея обязательно их приберёт в свою сумочку.

– Что, всех обошла? Задержалась сегодня, – грузная, зычная вахтёрша глянула из-под очков, оторвавшись от телевизора. – Видала что в мире творится, страх, да и только… Давай там поаккуратнее, поздно уже. По подворотням не ходи, – крикнула уже вдогонку уходящей в ночь Маргарите Сергеевне. – Чудная, ей-богу…

Самый красивый город самой большой страны окутал дрёмой мосты и каналы, величественную Неву, смахнул со своих улиц полуночных прохожих, а самых неугомонных надёжно запер в ночных клубах и фешенебельных отелях до утра.
Потому что в самом его центре, в обычной маленькой квартире, безмятежно спала самая настоящая фея – Маргарита Сергеевна.  Крылья аккуратно лежали на спинке стула, делая его похожим на уснувшего эльфа. Ночной мотылёк отчаянно рвался внутрь на свет ночника через оконное стекло. Ещё один день отчалил насовсем на своей полуночной лодке.
Эй, вы там все вокруг, тише… Она должна хорошенько выспаться. Завтра её ждут. Спокойной ночи, фея.