Черенок Тыквы или Оживающий Самим Собой

    Небольшое предисловие.

    Часто воображение диктует автору свои правила, которые читателю могут быть не сразу видны, а если и видны, то не всегда понятны. Каждое произведение, которое рождается, предстаёт для нас игрой разума, которую автор и пишет сам, и сам же играет. К сожалению, может он оказаться, увы, и своим собственным персонажем, наряду с другими такими же персонажами (но, не объектами, ни в коем случае!).

    Не буду рассказывать о своём кратком выходе “за предел повседневного круга забот”, ибо это не так, и заботы взяли автора в плотное кольцо, но, попытаюсь соединять несоединимое. Где-то сбоку от привычного мира, на островке, созданном моим воображением, мыслью и памятью, ждал меня сюрприз в виде литературного героя, показавшегося немного странным. Со свойственной мне способностью воображать причины (а не выстраивать их логически), я представила, что прототипом этого героя может быть конкретный образ человека, окунувшегося в другую культуру, которая, по привычке, мыслилась им доброжелательной. Но, увы. Уловлена враждебность!

    Поэтому образ МОЕГО героя позволяет нам ощутить его неполноценность, заброшенность. Мой герой ГЕРОИЧЕСКИ СМИРЁН САМИМ СОБОЙ И СМИРЕНЕН ОДНОВРЕМЕННО, почти как монах, как отказавшийся от пира гость, занявший место где-то сбоку от “праздника жизни”. Подумав, я сделала его частью плода, более того, частью не главной, а весьма второстепенной, которую потребитель (а как ещё назвать того, для  кого плод есть пища?) обычно выбрасывает в мусор.

    Я попыталась воссоздать ход мыслей этого “несчастного”, наделив его какой-то памятью, а, главное, ДАВ ЕМУ В РУКИ способность излучать мысль, которую могут "прочесть" люди.


    Итак, знакомьтесь. Перед нами черенок от тыквы. Давайте я напишу его с заглавной буквы. Черенок. Так будут звать нашего персонажа. Он родился весной, рос всё лето вместе со своим целым, а осенью он оказался не нужен. Да, ещё. В рассказе я говорю о людях как о богах. Если яблоки и помидоры могут легко стать с богами одним целым, то наш персонаж целым КАК ВСЕ с богами (людьми) быть не может. Тут я испытываю сострадание к герою и позволяю себе предоставить ему возможность стать целым с богом /человеком другим способом, используя его магическую способность передавать мысли на расстоянии. Кто-то может сказать, что я делаю героя АРТЕФАКТОМ, но, мне эта мысль не видится важной. Как ни назови, а господин Черенок родился смиренным и инфантильным, грустным и безжизненным. Вся сила его сосредоточена в способности осознавать ход вещей и передавать свои мысли на расстоянии. В отличие от других себе подобных, он не сразу попал в мусор, а оставался незамеченным лежать на полу. Я позволила себе не описывать детство героя, просто пишу от его лица то, что может думать очнувшееся вдруг черенком (или другой бесполезной ВЕЩЬЮ) Присутствие:

    “Кажется, я ОТПАЛ... От чего? Смутные воспоминания... Кажется, от большого сладкого целого, не сочного, но, всё же, полного влаги, которая, на срезе, превращается в застывающие прозрачные капельки. Совсем как смола сосны. О, смолу сосны я ни разу не видел. Но, о ней мне рассказывал ветер, когда помогал моему целому восстановиться от укуса мыши. Он поведал мне о сосне, устремлённой своею вершиной в зенит. Дерево намного выше богов и имеет множестао иголок! Оно ароматное и стройное, стойкое и таинственное. По нему, снизу вверх, до самой вершины, текут соки и влага. Моё же целое —круглое, не большое, без иголок. Но, оно тоже ароматное и полезное для богов, которые сочиняют про него разные сказки и делают персонажем карнавала. До того, как стать ненужным, я служил моему целому верой и правдой. По мне текли соки и влага от корней к большому оранжевому круглому плоду, важному для богов. Но, всему приходит свой конец. Memento mori! Теперь лежу я, ненужный, возле большой грядки для бога на четырёх ножках, с красивым покрывалом, напоминающим мне о моём, нашем саде! Всё кончено! Но, с другой стороны, я, наконец-то, свободен и могу познать себя.

    Лежал я на полу возле грядки бога и представлял себя тем целым, от которого отпал... Тут меня поразила догадка! Не я отпал, а меня оторвали! Зачем? Почему? Неужели для того только, чтобы я стал самим собой, обрёл своё собственное имя? Че-ре-нок... Имя у меня не самостоятельное, не уникальное, так, нарицательное. Хм... Целое же моё называют...зовут... ТЫКВА! Красиво звучит! Таинственно! С каким-то секретом, поди ж...”.


  Вспоминал, вспоминал господин Черенок своё окружение, излучал грустную мысль в пустую комнату. Но, что-то пошло не так. В него постоянно врывались, кололи его, мысли о граблях, вилах и ножах! О, ужас! Мысли Черенка стали сбиваться, и, наконец, он стал поедставлять страшные картины. Одна другой ужаснее. Хотя, на самом деле, ему это нисколько не нравилось и хотелось вновь думать о Сказке со счастливым концом. Он смутился и стал сохнуть всё быстрее и быстрее, превращаясь в невесомую, чуть изогнутую, палочку. Перспектива полного исчезновения его не пугала. Но, он хотел бы умереть молодым с тыквою вместе, а не скукожиться до точки! Нет, это не его! “Лучше б меня сожгли на костре, как и осенние листья нашего сада! Нашего сада... О, я вспомнил!”. И господин Черенок, потерявший влагу, заплакал в глубине своей души. Он заплакал и осознал, что снаружи — обман, а жизнь — это не только вода и свет, но и что-то неуловимое, то, чем он сейчас и жив. Похоже, это и было главным.

   Прошло несколько дней. Он всё ещё лежал во тьме, в пыли. Ссыхаясь, незаметно и для себя начал представлять своё целое не каретой, спасающей бедную девушку от непосильного труда на злую мачеху и двух сводных сестёр, а... страшным монстром, пугающим богов в особый праздник (которые, при том, совсем не пугались!). Эти мысли его не взбодрили.



    Бог, поднявшись поутру, потянулся, и, не заметив Черенок, нечаянно отбросил его своей ступнёй под кровать (Черенок видел её, помнится, грядкой). Там было совсем темно. Скоро к нему подбежал неизвестный зверь и  понюхал, шевеля своими длинными усищами. Черенок сделал вид, что не испугался. И продолжал лежать под кроватью, рядом с носками, на которые тот зверь не обращал никакого внимания. Видно, он решил, что только Черенок ему можно... съесть?! (О, ужас!). Ну, что ж. Пусть попробует. Тут он внутренне съёжился от страха ещё сильнее. К нему подбежало ещё три зверя с длинными усищами, и, несмотря на своё мужество, Че стал терять дар всякой речи...  Он превращался в никчёмную, пустую загогулину, что, по-моему, намного хуже, чем чувствовать себя насекомым! (Впрочем, здесь могут быть иные мнения). Насекомые иногда выглядят достаточно властными, совсем как боги! И не отличишь сразу!

   И тут он родился! Внутри него! Рассказ! Он возник мгновенно как откровение свыше. Черенок стал оживать и очень захотел на волю... Но, это невозможно! Его "дело" сгнить в мусоре! Однако, он жил. И рассказ внутри него жил. Какой? О чём? Тогда он стал стараться мысленно передать его вовне, прежде всего, “богу”, который ОТОРВАЛ его от сладкого целого.

   И, о чудо! Он был вскоре обнаружен. (Спасибо носкам, лежащим рядом с ним!). Черенок (с малой буквы) достали из-под кровати, повертели с интересом перед своим носом и... положили на стол рядом с ноутбуком.

   И был напечатан Рассказ, вдохновивший меня на эту историю.


18.01.25


Рубрика: Homo scriptor

Вдохновило: рассказ “Тыквоголовый” Степана Елистратова
(ссылка: http://proza.ru/2024/12/10/1787)


Ред. названия 10.07.25: убрала предлог “от” в “Черенок от тыквы... ”


Изобр. © Интернет