Лихолетье, глава 4

Глава 4
После утренней планёрки в конторе Костромин направился в гараж. Несколько дней назад после анализа финансового положения колхоза, правление в результате  мучительных словоизлияний, решило сократить число работающих.  Мозги взрывались от таких решений, а деваться было некуда.
-Ну, что Иваныч, какую весть до нас принёс?- спросил его Иван Лихачёв, могучий мужичок, с крепкими, сильными руками, требовательно посмотревшего на него при его появлении.  Костромин, обвёл взглядом водителей, которые пришли послушать, что он скажет. Говорить не хотелось, а надо. Иначе  нельзя.
- Что рассказать? Хорошего в наше время ожидать не приходится. Сами понимаете, дураков нет, среди вас.  Девяносто шестой год на улице, во многих соседних сёлах  колхозы обанкротились и прекратили существование, в городах предприятия исчезли,  развалины от них  бьют  по сердцу. Нам разве можно что-то сделать? Вряд ли. Мы продержались, сколько смогли,  условий для нашего существования нет. На правлении  колхоза пришлось вынести нелёгкое решение о сокращении части работающих на предприятиях. - Гул недовольства пронёсся по комнатке, кто чертыхнулся, кто – то выразил свои чувства в мате. Председатель недовольно нахмурился.
- Разве от меня это зависит? Конечно, нет. Это принуждаемая и вынужденная мера, сердце болит за каждого из вас, а отстоять колхоз наверно уже бессмысленное занятие, просто невозможно. – Костромин постарался, как можно мягче побеседовать с  водителями, хотя ему больно было произносить каждое слово, с какой силой они ударяются в каждого человека известно будет только им.
Время появления на белый свет не выбирают, что предопределено, то и будет, как бы ты не старался пойти по другой дороге. Бьёшься в закрытую дверь, изнемогая физически и морально, но она не открывается.   

После  собрания завгар  Стасов,  деловито распорядился, кто куда поедет, и кто какой груз  повезёт. Водители, немного потолкавшись, обсудив последние новости, разбрелись к своим машинам.  Вскоре запыхтели, заворчали моторы, грузовики медленно выезжали из гаража, окутывая сиреневым ядовитым выхлопом ворота. Загрузившись,  мчались по району, по полям, доставляя  грузы. Егор Леонтьев, высокий, голубоглазый блондин, пристально смотрел на дорогу, и в голове его билась одна мысль, «что я буду делать, после сокращения? Где найду работу?»  И не мог сразу осознать,  после объявления  на собрании, что такое случится с ним и его друзьями.  Дорога размылась перед глазами, Егор тряхнул головой, восстанавливая зрение, и сердито прохрипел, «как баба  заплакал, фу! Образуется всё, надеюсь».  После рейса, передохнув,  вышел в ограду,   по хозяйски, осмотрев огород,  решил, прибить доски, отвалившиеся  недавно. Поручал дело своему шестнадцатилетнему сыну Илюхе, но у того ветер в голове свистит, нет времени, чтобы взять в руки молоток и прибить. Днями сидят возле телевизора и смотрят, всякую ерунду. Или на мотоцикле гоняют по лесным дорогам, взвихривая  горячую от солнца, рыжую пыль. Младший  сын Валерка, с дружками убежал на речку. День пролетит,  не заметит, бултыхаясь в воде с дружками,  кто его знает, может, чем и другим занимаются. Не  пойдёшь, не проверишь, где детки носятся.
- Егорша! Ты дома?-  Егор, удивлённо обернулся, но увидев возле ворот Генку  Никулина, здорового,  чернявого мужика, в клетчатой китайской рубахе,  обрадовался,
- Проходи, что встал, - тот неторопливо подошёл и присел рядом на скамейку. Неторопливо вытащил из  под полы  рубахи бутылку  водки, предложил,
- Выпьем, что – ли, в горле пересохло. И моя баба пристаёт, дай ей выпить, сбежал к тебе, не выдержал  нытья. Дрянь такая, все нервы высосала.
- Водка у неё вместо сахара, с другой стороны я сам не откажусь от выпивки,  мужик, если не пьёт, не курит, мужиком не пахнет.  Неинтересно.
- Да, что здесь будем распивать, пойдем в избу,-  предложил Егор.
-Галюха не заругается?
- Не, не бойся, она в моей власти, пусть попробует. Пошли чо-ли.  - войдя дом, приказал  жене повелительно.
- Галя! Поставь на стол, что есть, закусить надо! Генаха принёс бутылочку -  Галя, встревоженно и сердито ответила,
- Ты, что же муженёк, опять начинаешь гулеванить? Обещал, что не будешь больше пить!- - А, что делать?  С горя напиться просто необходимо. Что за будущее нас ждёт? Как жить? Скажи? Детей, чем будем кормить, одевать?  На зарплату денег нет,  и я под сокращение попал, сама знаешь.- Разговоры давно шли,  произошло сейчас,  что нас ждёт неизвестно.- сердито закричал жене Егор, наливая спирт в стакан. - С вами тогда выпью, налей и мне бокальчик Егорша – попросила Галя, поставив на стол закуску: сало с прожилками, сохранившееся с зимы,  нарезанное тонкими пластиками, отварную картошку, салат из свежих  огурцов. 
  Улица жила как и раньше,  будто в мире ничего не поменялось. Так же ослепительно сияло яркое светило, в высоком сибирском небе. Только прохожие при встрече, нахмурясь,  угрюмо прятали глаза  и проходили дальше. Пришла беда отворяй ворота. Только из дома Лаврентьевых  гремела музыка и слышались песни. Весело жить не запретишь.
***
  Дарья и Игнат Волошины, сидя за столом на кухне обсуждали новости, которые произошли. 
- Ох, Игнатушка, не знаю, что будет,   от  нашего сына нет никаких известий, страшно, не случилось ли что, - материнское сердце связано со своим ребёнком всегда,
- Сама понимаешь, война,  письма  долго идут  с Чечни.
- Я понимаю, только сердце болит у меня за него, тут ещё к этому и пенсию не думают давать, когда закончится этот беспредел?  Я голосовала за президента, он клялся перед всеми, что ляжет на рельсы, если народу нашему будет плохо, и не допустит унижения народного. А наяву другое получается, как могут, так и жмут простой люд. Возможно, на местах не выполняют его указы, нам не разобраться во всех  хитросплетениях власти.-  Нахмурившись,  Дарья высказала мужу, то,  что беспокоило её. Игнат   с улыбкой смотрел на полыхавшее  от возмущения лицо жены, на её разлетающиеся волосы, которые в свете солнечных  лучей отсвечивали  медным оттенком.
- Трудно приходится, но  надеюсь мы выживем. Корова есть, она  кормилица наша даёт молоко, из которого мы масло, творог всегда сделаем, в ноябре бычка заколем, мясо будет на зиму. В огороде осенью картошку выкопаем, так, что с голоду не помрём. Не переживай. – успокоил её Игнат.
- Я понимаю о чём ты говоришь, дело в том, что помимо молока, масла, творога, сыра нам необходимо  покупать в дом ту же соль, сахар, масло растительное, муку, одежду,  обувь, и я ещё не сказала о многих вещах, и продуктах, которые нам нужны. Нужны деньги, хорошо  что Еризян  в  своём магазине даёт продукты в долг, а иначе как? Спасибо, что понимает и даёт отсрочку  в оплате, а иначе, чтобы  мы бы делали, вообще не знаю  – она горестно вздохнула. - Игнат сердито глянул в окно, задрожавшей рукой поправил салфетку  на тумбочке
-Перестань жёнушка, разве нам одним  плохо сейчас? Нет! Почти всем нелегко, не видишь разве?  Ты разве не видишь, как многие наши соседи живут? Шестопаловы года два уже не могут найти работу, пьют безбожно и  ходят на полигон с ребятишками, ищут металл, который  сдают. На это  живут.  Детишек  жалко, а какими они  будут неизвестно. Разве они одни такие? Нет. Сейчас много таких, превратившихся в нелюдей.
- Да, как- то раз я пришла к ним, принесла мальчишкам рубашки, штаны, девочкам платья и что увидела? Поразили кучи грязного белья,  валяющегося по углам, грязная посуда  на столе, немытый  пол, давно небеленые чёрные стены,  чумазые дети,  копошащиеся  под ногами. Ирине сказала, про это, а она мне ответствовала, не твоё мол  собачье дело,  как хочем, так и живём. Много вас таких  добреньких тут ходит. Сами разберёмся без ваших наставлений. Вот и делай добро.
- Не делай добра, не получишь зла, со старых времён эту мудрость нам старики передали.
фото из интернета