III. 7. Сейчас я спрашиваю себя...

Сейчас я спрашиваю себя, - как случилось то, что он стал распоряжаться моей судьбой, почему я позволила ему это? Он практически подчинил мою волю, подавил во мне личность, внушил мне свои идеи, свои мечты так, что я стала принимать их за собственные. И могла ли я тогда выйти из его плена? Могла ли забыть его и начать свой путь? Ведь до этого, до приезда в Москву, у меня были другие мечты и желания, я была уверенной в себе, сильной, успешной по своим годам девушкой. У меня был друг, который меня обожал и мечтал на мне жениться, и который в это время был в армии. И хотя я не давала ему обещание дождаться и выйти за него замуж, но и не нарушала этого негласного обещания, и я переписывалась с ним. Я просто начала учиться и подружилась со своим однокурсником в московском медицинском училище. Это был период адаптации к большому городу, к жилищным и бытовым условиям, решение различных, без конца возникающих проблем. Учиться мне было нелегко. Я ненавидела химию еще со школы, я её не понимала. Неорганика была для меня тёмным лесом, в котором я с трудом различала ближайшие деревья. А тут она обрушилась на меня лавиной. Сложность представляли и латынь, и другие, совершенно новые предметы. Все они требовали напряжения памяти, требовали большого количества времени. А рядом - заманчивая красивая незнакомая столица! Возможность побродить по  историческим улочкам ее центра, проехать по её широким проспектам! Все казалось добрым, интересным! И его внимание ко мне, выделение меня из всей нашей группы, доверие ко мне,  прогулки и беседы со мной, его строгость и серьезность, его великолепный ум окутали меня и взяли в плен. Я влюбилась не физически, а духовно, ментально, стала его сильно уважать, он становился для меня притягательным. Появление же у него новой знакомой я воспринимала несколько отстранённо, без излишних эмоций, как бы, не имея права на то, чтобы ставить ему какие-то условия, заявлять какие-то личные права.