Как жить мне дальше?! мамочка!!! глава первая

               

        Вечерело. Знойное, раскалённое июльское солнце потихоньку, не спеша зашло за облака, собравшиеся на горизонте, и окрасило их в багрово-красный цвет. Закат медленно догорал, и облака меняли свою окраску, как остывающие угли костра. Понемногу стали сгущаться сумерки, но из-за неподвижности воздуха прохлады не ощущалось. На ещё светлом небе кое-где появились первые звёзды. Алёна, дочитав до следующей главы, оторвалась от книги, отодвинула её немного в сторону от себя, по письменному столу, за которым сидела. Выпрямила спину, поставила локти на стол и, упёршись подбородком в ладони, устремила невидящий взгляд в окно, находившееся прямо перед нею. Сразу же за окном на небольшой грядке буйно цвёл разросшийся куст алых роз. Куст был высокий и крупные роскошные розы, казалось, поднимали свои головки-бутоны и с любопытством заглядывали в комнату к девушке. Немного далее, за кустом, стоял высокий серый оштукатуренный забор, ограждавший двор от улицы. Над ним возвышались густые кроны грецких орехов, образовавшие выше забора сплошную зелёную стену и только над их верхушками из окна Алёны, видна была небольшая полоска темнеющего неба.
 
        Алёна всецело пребывала ещё под влиянием прочитанного и сосредоточенно что-то обдумывала. Через некоторое время, тихого неподвижного сидения, она вдруг глубоко и шумно вздохнула, провела ладонью по лицу, поднялась со стула, при этом взгляд её упал на розы. Девушка ласково улыбнулась им и отвернувшись от окна прошлась по комнате, подтягиваясь и разминаясь после долго сидения. Алёна была среднего роста стройной семнадцатилетней девушкой, с правильными чертами лица и с красивой гибкой фигурой.
        - Да, да, да, - вдруг нарушив тишину, негромко заговорила Алёна, видимо отвечая на свои мысли, занимавшие её всё это время. - Много пишут, много говорят: в чём заключается истинная красота женщины…. Всё, конечно, хорошо, красиво и правильно у них получается, но ведь в жизни всё не так… Совершенно иначе происходит. Вот взять, хотя бы, любого парня и спросить: - "Какую ты бы хотел жену иметь?" - "Красивую!" – сразу же ответит он. Да, вот именно "красивую", от природы красивую, в первую очередь скажет он, а потом уже станет перечислять всё те добрые на его взгляд качества, которыми, по его мнению, должна будет обладать его жена. Конечно, если красив и обладаешь этими качествами, то это хорошо, от этого ты ещё в некоторой степени выигрываешь, но, впрочем, как мне кажется, совершенствоваться и прививать себе все эти качества должны дурнушки – ведь это у них становится главным козырем. А природная красота, как ни крути, как не верти, а стоит далеко не на последнем месте. А если быть абсолютно точным, то на самом первом. Ведь парни пристают и бегают, как оголтелые за красивыми, да и замуж им чуть ли не наперебой друг другу, выйти предлагают. Да и женятся, и не смотрят, обладает ли его избранница теми качествами или нет! Это для них не главное – главное то, что жена красивая.
 
        Алёна замолчала, снова о чём-то задумалась и, всё так же разминаясь, продолжала ходить по комнате. Эти мысли не случайно появились в голове у девушки, она уже, несмотря на свой юный возраст, была избалованна вниманием парней. Парни находили её очень красивой, и от них, как говорится, отбою не было. Но Алёна была очень разборчива, вернее капризна и в большинстве своём парни ей по каким-либо причинам не нравились: то нос не такой, то уши, то губы, то смотрит не так, то фигура подкачала, то ноги слишком длинные или наоборот и так далее. Чаще это были такие мелочи, такие пустяки, на которые не стоило бы и внимания обращать, но в её глазах этот пустяк разрастался, чуть ли не до размеров уродства и это, как ей казалось, давало ей полное право на презрение.
 
        С парнями, а тем более с незнакомыми, Алёна была очень холодна, строга и слегка надменна, говорила коротко, сухо, отцепно и сразу же старалась уйти. Но если парень был настойчив и продолжал навязывать ей своё общество, то она становилась невнимательна, переставала его замечать, часто и резко меняла направление движения, заходила то в один магазин, то в другой, переходила от одной очереди к другой, от одного прилавка к другому и всё что-то с интересом выискивала. Если же он и тут от неё не отставал и упорно пытался завязать разговор, что-то спрашивая, то она становилась очень высокомерной и, лишь изредка отвечая на вопросы, буквально всем видом пыталась показать ему: и мимикой, и жестами, и тоном – то, что он её совершенно не интересует. И то, что у неё есть одно-единственное огромнейшее желание – это побыстрее от него отвязаться. И это ей, по правде сказать, хорошо удавалось. Но попадались и такие наглецы, что правда было очень редко, которые даже и после этого не вспоминали о каком-то очень важном деле, о котором они чуть было не забыли, заболтавшись с ней, и не спешили проститься, то Алёна через некоторое время резко останавливалась, поворачивалась к нему лицом и, широко раскрыв глаза некоторое время удивлённо смотрела на него. Смотрела так, как будто его лишь только что заметила и никак не могла сообразить: откуда это он здесь так внезапно проявился. Потом твёрдо и чётко говорила:
        - Знаешь, что, друг? Иди-ка ты своей дорогой!

          И резко отвернувшись, быстро уходила, широко шагая, что её немного портило. Правда, встречались парни, которые и ей нравились. С ним она, конечно, не обходилась сразу столь круто, но всё равно всегда, по каким-либо причинам, Алёна скоро разочаровывалась и ни с кем более недели-двух не встречалась. Правда, исключение составлял её новый кавалер – Серёжа. С ним она встречалась уже два месяца, но о нём пойдёт рассказ ниже. Причина же такого непостоянства крылась в ней самой: к Алёне, можно сказать, прямо липли ребята, и это ей очень льстило и поднимало её в её же собственных глазах, бог знает до каких высот. А это, в свою очередь, развило преувеличенную самозначимость, даже высокомерие, и на много превышенное чувство собственной исключительности. А, впрочем, о каком постоянстве может идти речь? Замуж она не собиралась. Да и не думала ещё о создании своей семьи, так что «сети» Алёна не расставляла и не ловила в них никого. Простая дружба, на равных, её тоже не устраивала, так как ей хотелось, чтобы все преклонялись перед ней и её красотой. В сущности, Алёна была ещё глупенькое наивное дитя, и так, как бы играясь и скользя, входила во взрослую жизнь.

        Сумерки сгустились. Алёна включила верхний свет, глянула на часы и засуетилась, забегала спешно, переодеваясь, при этом, снятую одежду небрежно разбрасывала по всей комнате. Одевалась Алёна всегда модно, красиво и, что самое главное, со вкусом. Никогда не появлялась на улице кричаще расфуфыренной, как заморская птичка, но и никогда не одевалась очень просто. На людях старалась держаться, как вполне взрослый человек, всегда казалась не по возрасту серьёзной и самостоятельной. Судила Алёна обо всём холодно, бесстрастно и строго. Очень была требовательна к другим, и намного меньше к себе.

        Быстро переодевшись, девушка бросилась к трюмо. Спешно привычными движениями накрасила ресницы, наложила тени на веки, схватила помаду, поднесла её к губам. Но тут остановилась, немного помедлила, о чём-то размышляя, потом, махнув рукой, как бы отмахиваясь от чего-то, произнесла:
        - Ай, пусть позлится!

        И накрасила губы. Затем немного отошла от трюмо, чтобы увидеть себя во весь рост в больших зеркалах, покрутилась, критически рассматривая фигуру и одежду со всех сторон, и поправив пальцами причёску, улыбнулась. Затем подморгнула себе, от чего улыбнулась ещё задорней, блеснув ровненькими беленькими, жемчужными зубками, и оставшись полностью довольной собой, быстро вышла из комнаты.

        В коридоре Алёну остановила её мать, Наталья Петровна. Это была полная, дородная, сорокалетняя женщина с довольно приятным лицом и с быстрыми серыми глазами. Сейчас она выглядела очень уставшей, серьёзной и даже грустной. Усталость видна была не только в глазах, но и проглядывала в каждой морщинке, в каждом движении. Мать слегка покачивалась с ноги на ногу, походкой гусыни, медленно вошла в дом в то самое время, как Алёна хотела выйти.         
        - Ты уже идёшь? – спросила Петровна и даже в голосе её слышалась усталость.
        Алёна утвердительно кивнула головой.

        - Поела бы, - предложила Наталья Петровна.
        - Не хочу, - сказала Алёна и сделала попытку пройти, но мать остановилась так, что загородила собой дверь и не было никакой возможности выйти.
        - Что за радость натощак свиданичать? – грустно произнесла мать, внимательно глядя на Алёну и заметив на её груди золотую брошь с сверкающим камешком остановила взгляд на ней.
        - Да, пропусти же, мама! – с нетерпением воскликнула Алёна, делая тщетные попытки пройти к двери.
        - Смотри, только не допоздна ходи, - сказала Наталья Петровна, но не тронулась с места, видимо желая ещё что-то сказать.
        - В одиннадцать буду, - быстро ответила Алёна, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

        - Зачем брошку на ночь глядя одела? – спросила она, не сводя задумчивого взгляда с украшения.
        - А, что? – удивлённо моргала на неё длинными ресницами Алёна.
        - Ночь ведь на дворе. Не дай Бог снимет кто-то.
        - Ой, мама! Кто там снимет?
        - Ага, прямо-таки некому. Вон смотри босоты сколько вокруг. Сняла бы, а?... – серьёзно произнесла Наталья Петровна и вопросительно глянула на дочь.
        - Мама, да я никуда не иду. Я недалеко от дома буду, - говорила Алёна с улыбкой глядя на свою брошь, ей она очень нравилась.

        - Может, ты сегодня не пойдёшь? А? – неожиданно предложила мать.
        - С чего бы это? – насторожилась Алёна, предчувствуя что-то нехорошее.
        - Что-то на душе у меня неспокойно. Сердце болит. Не хочется тебя отпускать. Очень неспокойно. Хоть бы ничего плохого не случилось. Может сегодня не пойдёшь? - серьёзно с какой-то душевной болью негромко говорила Наталья Петровна, и с просьбой во взгляде смотрела на дочь.
        - Ой, мама, не выдумывай! – с нетерпением отмахнулась Алёна и отвела глаза в сторону. – О чём ты говоришь?! Я никуда идти не собираюсь. Мы с Сергеем, вот тут, с краю в парке посидим на скамеечке, поговорим немного и домой вернусь. Успокойся и ничего не выдумывай себе. Не волнуй себя напрасно. Всё будет хорошо.

        При этих словах Алёна сделала попытку пройти к двери, но Наталья Петровна не сдвинулась с места, также внимательно, грустным взглядом смотрела на дочь.
        - Ну что ещё? – нетерпеливо топчась на месте и с явно звучащим недовольством, спросила девушка.
        - Отец вчера ругался – не нравятся ему эти твои свидания. Кричал, что поздно приходишь, - грустно сказала мать.
        - Да, что он хочет? Чтобы я, как ребёнок, в девять часов спать ложилась? – с сильным негодованием в голосе произнесла Алёна и с явным возмущением глянула на мать.
        - Ладно, иди, только смотри мне там – будь умницей. Да не поздно приди. Слышишь? – сказала мать, отходя от двери.
        - Знаешь, что?! Не маленькая я! И сама всё знаю! – с раздражением, чуть ли не выкрикнула Алёна, быстро выскочив во двор и с силою хлопнула за собой дверью.

        Петровна некоторое время грустно смотрела на громко захлопнувшуюся дверь, потом глубоко вздохнула, вытерла руки о фартук, хотя в этом не было нужды, и не спеша, переваливаясь с ноги на ногу, пошла в комнаты.
        - "Влюбилась девка! Как пить дать влюбилась! Совсем ей этот Серёжка голову вскружил", - подумала Петровна, входя в прихожую и плавно закрывая за собой дверь.
        Алёна выскочила из дому, на улице уже было темно. Она остановилась на несколько секунд, пока её глаза попривыкнут к темноте и быстро пошла по бетонной дорожке, по обе стороны усаженной разными цветами. Подошла к небольшой калитке, стоящей рядом с массивными воротами и вышла на освещённую фонарями улицу, пошла по направлению к парку.

        - «Видно пьяный вчера был», - с обидой и негодованием думала она об отце, - «поэтому и разорялся. Трезвый – человек как человек, а стоит только, выпить, то сразу везде ему дело. Кругом он нос свой суёт. Всё ему не этак, всё ему не так. Что за человек? А мать тоже взяла привычку в последнее время – всё учит, предостерегает, - как будто я дура какая-то, в самом деле».
        На этом размышления Алёны прервались, так как она увидела соседку Лену. Лена была худая смуглая угловатая и некрасивая лицом девушка, с быстрыми порывистыми движениями и с пронзительно тонким голосом. Лена была годом старше Алёны и в детстве они дружили, но с возрастом, как стали старше, дружба эта, как-то сама собой угасла и они остались просто знакомыми. При встрече здоровались, перекидывались двумя-тремя незначительными фразами и расходились каждый себе. Дальше этого у них уже не заходило. Видно было, что Лена откуда-то пришла, но увидев Алену, остановилась возле своей калитки. Приблизившись к девушке, Алёна поздоровалась и хотела было пройти мимо, но соседка шагнула навстречу, с явным намерением поболтать. И Алёне ничего не оставалось, как на минутку остановиться.

        - А, куда это ты, на ночь глядя спешишь? – лукаво улыбнувшись, спросила своим тоненьким голоском Лена и сразу же озвучила догадку: – Никак к Серёже на свидание?
        - А, что же мне вечерами, как старухе, дома сидеть? – быстро выпалила Алёна.
        Лену неприятно резанули эти слова, улыбка мигом слетела с губ, лицо приняло какое-то болезненно-серьёзное выражение. В глазах блеснула обида и сразу ей стало как-то нехорошо, перехотелось разговаривать, захотелось уйти, но нужно было что-то сказать, раз остановила бывшую подругу, а то, что она хотела спросить, как-то вмиг забылось, вылетело из головы, и она никак не могла вспомнить.
        - Слушай, Алёна, ты завтра пойдёшь в кино? – серьёзно, даже немного деловито спросила Лена, первое, что ей пришло на ум, хотя до этого и не думала ни о каком фильме. – Говорят хорошее кино. Французская комедия, только вот название я что-то забыла.

        - Нет, Леночка, знаешь, совершенно некогда, - начала, как можно мягче Алёна, чтобы смягчить свои первые слова. – Ты ведь знаешь, я ведь в институт поступаю и целыми днями к экзаменам готовлюсь. А вечером, знаешь, на свежем воздухе немного побыть хочется. Так что совершенно некогда. Ну…. Ну, да ладно - побежала я.
        - Давай-давай беги, а то Серёжка ещё не дождётся и, не дай бог, к другой уйдёт, – произнесла Лена, желая отыграться за болезненный укол.
        - Ай, да куда он денется?! Будет ждать, как миленький! – самоуверенно произнесла Алёна уже на ходу и от злости больно прикусила себе губку.
        - Ой, не говори так уверенно - он парень видный, девчонкам нравится. В момент уведут! Что тогда будешь делать, если к другой убежит?
 
        - От таких как я не убегают! За такими бегают! – с высокомерием произнесла она, не зная, чтоб ещё такое сказать, чтобы посильнее уколоть Лену.
        - «Везёт ей», - думала Лена с завистью и грустью, глядя вслед Алёне. – «Надо же, отхватила такого парня и крутит им как сама хочет, а он бедняга, вон уже сколько терпит, да всё увивается за ней как полоумный. Другие два-три дня походят, увидят, что она за птичка и не являются больше. А он… и красивый, и неглупый, а всё стелется перед ней, как будто кроме неё и девушек больше нет. И что он в ней такого нашёл? Разве только что красивая – и всё!».
        Алёна продолжала свой путь и не лучше думала о Лене, найдя подтверждение своим сегодняшним мыслям:

        - «Вот, Ленка, - думала она, - страшненькая с виду, да и вообще…. Вот и сидит дома, никто к ней не ходит. Правда, приходил недавно к ней один парень – сухой такой, длинноногий – страшило одним словом, да и того уже нет. Вот так и сидит вечерами одна дома. Вот ей как раз и надо прививать себе все те добрые качества – может хоть они ей как-то смогут помочь. Так ведь ей и недолго в девках засидеться, а потом кому она нужна будет старая дева? Если и сейчас охотников нет. Толи дело красивая – она в любое время замуж выйдет. И выберет того, кого захочет! Ай! Да что там говорить!" – махнула Алёна рукой.
 
        Увидев, что подходит к переулку, выходящему на её улицу, девушка гордо выпрямилась, ещё выше вскинула голову и слегка замедлив шаг, величественно, впрочем, как ей это самой казалось, прошла по хорошо освещённому уличным фонарём месту, мимо переулка. Дело было в том, что сразу же в переулке возле дома Димы, вечного её поклонника, на скамеечке часто вечерами собирались ребята и иногда задевали её. Но она старалась не реагировать на них, и не убыстряя, и не замедляя шага, ровно проходила мимо, под не обидные шутки, отпускаемые в её адрес и под дружный смех ребят. Правда шутили не злобно, не обидно, скорее для того чтобы обратить её внимание и втянуть в разговор, но она не реагировала. Дима цыкал на них, стараясь их унять и это её, и всех ещё больше забавляло. На сей раз, здесь было тихо. Алёна, не поворачивая головы, скосила глаза и краем глаза глянула в переулок. Скамеечка стояла под деревьями, в темноте и со света ничего не было видно. Только лишь заметила огонёк сигареты. Пройдя переулок, она сразу же ускорила шаг, спеша на свидание к Серёже.