Петяха

Петяха
Впервые он увидел его в семье коллеги, на какой-то общей встрече, куда коллектив приехал «в расширенном составе»: дети, жены, собачки, племянники и крестники праздновали что-то типа «Институт собирает друзей». Шашлыки, немного спиртного, неизбежный волейбол, пара конкурсов для общего веселья. Особняком на поляне, залитой ярким майским солнцем, стояла группа ребят, собравшихся вокруг стола с самолетиками. Среди них – невысокий, коренастый, как сказала бы бабушка, «сбитый» паренёк, светловолосый, закусил нижнюю губу, рассматривая планер в руке. Серые спортивные штаны, черные с серым кеды, белая футболка, разумеется, уже с пятнами от травы, масла и чего-то весеннего.
Он привлек его внимание именно этой закушенной губой, сосредоточенным рассматриванием и принятием решения, чем-то по-дедовски умным и мудрым. Сразу вспомнил свою детскую фотографию: он, кудрявый «ангелочек», на руках у своего дедушки – дед улыбается вовсю, но смотрит с хитринкой. Вспомнил, как дед, ремонтируя что-то в своем гараже, так же закусывал губу и пристально рассматривал поганца, посмевшего перестать работать, а потом быстро и с хирургической точностью приводившего в чувство всё, что должно было работать: часы, чайник, автомобиль, газонокосилку или тепловентилятор.
Вторая их встреча случилась в кафе, где семьями праздновали что-то. Он сидел напротив, уже, конечно, подросший и покрепчавший. Его уже нельзя было назвать невысоким, наоборот, за эти год-два он сильно вытянулся. Не изменилось выражение лица: серьезный, ничуть не хмурый, а именно взрослый – в свои 15-16 выглядел старше, разговаривал негромко. Он спросил, какие планы, и даже не удивился, получив короткий, но вполне обдуманный ответ.
- Я решил в медицинский поступать, на лечебное дело. Стану травматологом.
- Я думал, ты чем-то инженерным займешься, помню, планеры тебя увлекали?
- Во-первых, в медицине, а особенно в травматологии, место для инженерного всегда найдется, а во-вторых – я уверен, в этой области я принесу больше пользы.
Ни тени неопределённости, ни грамма сомнений.
Спустя год, они снова встретились, на этот раз на большой выставке военной техники. Там он впервые увидел его улыбку: он разглядывал военный самолет и, запрокинув голову вверх, улыбался вовсю.
- Что, снова тянет в небо?
- Согласитесь, красивый! Стройный, сильный…
Их нечастое общение стало частью его жизни: редко, когда писали что-то друг другу в мессенджере, иногда встречались в коридорах университета, совсем нечасто – в университетском кафе. Всегда находились темы для разговора, и всегда он удивлялся тому, как парень, который годился ему в сыновья, а то и внуки, напоминает ему его собственного деда.
Дед Пётр, дядя Петя, как звали соседские ребятишки. Прошедший войну, работавший многие годы потом на железной дороге, знавший наизусть множество стихов, умевший починить и наладить, не знавшего и не умевшего конфликтовать. Деда, любившего вкусные шаньги с творогом и с картошкой, лепившего свои фирменные пельмени с хитрым наивкуснейшим фаршем. Деда, умевшего успокоить только своим видом.
Как-то в детстве он спросил деда, как его звали в детстве.
- Это смотря кто. Мать всегда Петенькой, батя – Петяхой. Во дворе – Петькой. Мне батино обращение больше всего нравилось, никто так не называл. Он еще мне говорил: Петяха сможет всё, а Петенька – он только ест и спит.
Редко, Господи, как редко мы встречаем людей, напоминающих нам наших близких; и такие встречи – бесценная возможность путешествовать во времени, получать возможность сказать кому-то, уже неотвратимо ушедшему, важные слова, подарить то, что дОлжно было дарить. Задумываешься над тем, как встреча на семинаре, разговор с соседом по самолетным креслам, беседа невзначай на приветственном коктейле может тебя самого изменить, немногими словами, улыбками и запахами перенести на многие годы в твое прошлое, когда ты не извлёк уроков, а должен был.