Сладкий яд твоей души. Глава 38

В ту ночь после их бурного занятия любовью её сон был чрезвычайно крепок. Забыв на миг обо всех проблемах, Лера заснула в объятиях Глеба, а проснувшись с утра от легкого поцелуя в висок и бодрящего аромата завтрака, ещё долго не могла поверить, что все это происходит именно с ней.

Теперь Глеб стал более внимательнее относится к её потребностям, умудряясь при этом по-прежнему раздражаться по пустякам, которые по-прежнему его в ней бесили. И начав постепенно привыкать к подобной жизни, она уже не могла представить, что раньше все было как-то по-другому, равно как и боялась, чтобы все не закончилось из-за случайной прихоти Глеба. 

Так что привыкнув в основном страдать, и не в состоянии поверить до конца в собственное счастье, Чехова теперь была постоянно напряжена, переживая обо всем на свете.

О том, что Глеб её однажды разлюбит и бросит, или с ним случится что-то плохое. Но вместо того, чтобы взять себя наконец в руки и успокоиться, она все время нервничала, лишний раз накручивая себя и ревнуя его ко всем подряд.

В тот день Лера снова посетила Алькович, которая небрежно готовя ужин на кухне, ждала возвращения Толика с магазина, куда тот отправился за покупками и должен был вот-вот вернуться обратно. И едва в прихожей хлопнула дверь, возвещавшая о возвращении Смертина, Чехова не сразу отреагировала на его появление в прихожей, полностью поглощенная собственными мыслями, из которых её, собственно говоря, и вывел сам Толик, так невовремя заявившийся на кухню.

Окинув её и Вику недоумевающим взглядом, парень невольно выдохнул и, выложив покупки на стол, ушел в комнату, решив повременить со страстными объятиями, пока у них в гостях пребывала Чехова.

С тех пор как её подруга снова связалась с Глебом, то начала себя довольно странно вести, и Алькович это прекрасно понимала. Но если действия и поведение Чеховой и раньше не отличались особой адекватностью, то теперь, став любовницей этого парня, с принятием разумных решений у той стало еще сложней, отчего, сама Вика была далеко не в восторге, мечтая, чтобы в один прекрасный момент эти двое снова поссорились и начали избегать общества друг друга как раньше.

Так, не выдержав затянувшегося молчания Чеховой, Алькович села за стол, отрываясь ненадолго от приготовления вечерней трапезы, и намереваясь хоть ненадолго оторвать свою подругу от её унылых дум, набросилась на неё со следующим вопросом:

— Лер, что с тобой происходит? Только не говори, что все в порядке. Я же вижу, что тебя что-то гложет.

Повернувшись на звук её голоса, Чехова безучастно посмотрела на подругу и посчитав за нужное не игнорировать приступ её беспокойства, тихо вздохнула.

— Я не знаю, как тебе объяснить, — рассеяно промямлила она, поднимая на неё глаза.

Сейчас у неё было не то настроение, чтобы обсуждать с кем-либо тревожившую ее проблему, но зная навязчивость любопытной Алькович… Её пространный ответ, понятное дело, Вику не удовлетворил и машинально закатив глаза, Чехова поспешила показать ей это одним лишь своим видом, небрежно присаживаясь на диван.

— Но ты все-таки попытайся. Как знать, может у меня получится тебя понять и чем-то помочь, — ответила она, предоставляя её возможность собраться с мыслями и поделиться с ней по-дружески наболевшим. — Что у вас опять произошло? Глеб снова тебя обидел? Говори, как есть, Лер, и ничего от меня не скрывай. Ты же знаешь, что мы с тобой подруги и ты можешь обо всем мне рассказать. 

— Нет-нет, все нормально, — отмахнулась Чехова, беря в руки чашку с горячем чаем.

Неодобрительно поджав губы, Алькович кивнула в ответ, и пригубив немного чаю из своей кружки, превратилась вся во внимание, готовая выслушать подругу с выдержкой дипломированного психоаналитика, которой мог позавидовать сам Филюрин.

— Понимаешь, Вик… — Чехова начала издали, тщательно продумывая каждое слово, — пока мы с Глебом не был настолько близки, я никогда не задумывалась всерьёз о том, что отношения могут быть такими сложными и строится не только на… — «сексе и обоюдном влечении», — хотела она сказать, но заранее зная, как отреагирует Алькович на эти слова, выдала вслух то, что больше сейчас походило на правду в её отношениях с данным парнем. — На сожительстве, — Эта формулировка показалась ей более приличной, что ли. По крайней мере, бросив беглый взгляд на Вику из опасения вызвать с её стороны приступ праведного гнева по отношению к Глебу, Лера быстро перевела дух, не заметив на лице подруги и тени недовольства. — Мои родители, да и сам Олег Викторович всегда хотели для меня лучшего… Хотели показать лучший пример отношений… Но все оказалось немного сложнее… Не так, как я себе это представляла.

— Что конкретно тебя гложет, Лер? — не выдержав, прямо в лоб спросила у неё Алькович, обжигая свой язык горячем чаем.

— Я долго об этом думала… — сделав паузу, отозвалась Чехова, вертя в руках чашку. — Я уже столько времени живу с Глебом и думаю, а вдруг ему некомфортно со мной или он меня стыдится? Знаешь, я не очень хорошо готовлю, и это ещё мягко сказано… А что касается уборки, стирки и глажки, то в этом он превосходит даже меня…

На этом список тех вещей, которые по её мнению должна была делать девушка, живущая со своим парнем, мгновенно иссяк. И замолчав на этом месте, Лера сама не осознавала, что поделившись своими мыслями с подругой, только что расписалась в том, что она — хреновая хозяйка.

А все потому, что взяв на себя ответственность за решения бытовых вопросов после смерти своей матери, Глеб не собирался никому их передавать, уверенный, что Чехова обязательно все испортит, не доверяя ей даже самых мелочных дел по дому.
 
— Как ты думаешь, Вик? Я все правильно делаю? Или, быть может, этого недостаточно? Что вообще нужно парням от отношений?

Чуть не подавившись чаем, Алькович невольно рассмеялся. Уж кому, как не ей, знать, чего обычно ждут от своих вторых половинок парни в совместной жизни!

Но вся суть была в том, что её отношения со Смертиным немного отличались от того, что происходило в жизни других пар. Или ей только казалось, что у других было все по-другому?! 

— Ох, Лера… Любому парню от отношений нужно только одно… И это не то, о чем ты подумала! — сделала ей замечание Вика, останавливая свой взгляд на смущенном лице подруге. — Не знаю, как обстоят у вас дела с Глебом, но думаю, каждому парню хочется окунаться в атмосферу тепла и уюта после возвращения домой. По крайней мере, у нас с Толиком все обстоит именно так.

Фыркнув, Чехова скептически кивнула. Полученный совет, в целом, был неплох. Уют любят все… Во всяком случае его она точно любила, но была не уверена, что у неё получится создать похожие условия для Глеба, не особо себе представляя, что конкретно могла ему предложить, чтобы угодить наверняка.

Каждый человек вкладывал в это понятие что-то свое. И не особо разбираясь в том, что именно должно ассоциироваться с домашним уютом у такого человека, как Глеб Лобов, Лера была не совсем уверена, что сможет оправдать его ожидания, если он вообще ждал от неё чего-то подобного.

Допив свой чай, Алькович поднялась с дивана, собираясь, по всей видимости, отправиться к Толику. Озвученный вслух вопрос был для неё исчерпан. Лера Чехова, по её мнению, могла вполне самостоятельно разобраться с подобными вещами, в чем она лично сильно сомневалась.

И вновь оставшись наедине с собственными мыслями на чужой кухне, Чехова опять о чем-то задумалась, прикидывая в уме, чем сможет подсобить Глебу, пытаясь создать для него определенные условия в том доме, где они сейчас проживали.

***

— Что за нелепую ***ню ты сюда притащила? Ты разве не видишь, что она не вяжется с общим антуражем? — Переступив порог гостиной поздно вечером, Глеб так и застыл посреди помещения в верхней одежде, с непониманием уставившись на некоторые обновления в интерьере. — Будь жива моя мать, она бы тебя прибила за такое.

А Лера была искреннее уверена, что он ничего не заметит. Или хотя бы отреагирует не так грубо, как предполагала она накануне. И успев почти пожалеть о том, что послушалась накануне Вику, с недоумением покосилась на цветок в горшке, который забрав накануне из своей квартиры, она перенесла его сюда, устанавливая в углу гостиной.

Лишенное постоянного внимания и заботы, растение начало немного сохнуть, и устав каждый раз мотаться на квартиру, чтобы его полить или просить об этом Дениса, она решила попросту забрать оттуда цветок, понятия не имея, как отреагирует на это сам Глеб.

— Ну, и чего ты молчишь? Язык проглотила? — снимая перчатки, напомнил о себе Лобов тоном, далеким от довольного, так и не дождавшись от неё ответа. — Что все это означает? Ты ничего не хочешь объяснить?

Замявшись на миг, Лера не сразу нашла, что ему ответить. Точнее, как правильнее преподнести ему свою идею по созданию в этом доме, где раньше хозяйкой была его мать, условий, минимально приближенных к тому понятию о комфорте, который знала когда-то она сама. 

— В этой гостиной так мрачно и пусто, — вполголоса заявила Чехова, натянуто улыбаясь, — что я решила немного оживить обстановку… Разве тебе не нравится?

Сбросив с себя верхнюю одежду и шарф, Глеб устало потер переносицу. По его странному поведению пока что было не совсем понятно, пришелся ли ему по вкусу цветок, или нет, но словно почувствовав, что она опять промахнулась, Лера принялась мысленно корить себя за поспешность в этом вопросе, решив позже забрать растение в свою комнату, где и так не было для него лишнего свободного места.

Но уверенная, что она абсолютно правильно расшифровала посыл на хмуром лице Глеба, в два счета оказалась напротив окна, протягивая руки к цветочному горшку.

— Если тебе не нравится, я могу все убрать, — неуверенно пробубнила она себе под нос, заранее представляя, какой разбор полета устроит завтра в больнице Вике, посоветовавшем ей лично обустроить их с Глебом домашний очаг.

— Уж будь любезна, — коротко бросил он, тут же покидая её общество.

Не удержавшись, Лера окинула его недоумевающим взглядом, после чего забрав цветок, отнесла его в свою комнату, поставив его прямо на стол.

Поздно ночью, когда они укладывались спать, она пришла к Глебу не сразу, и подождав, когда тот уснет, обмозговав новую авантюру, перетащила куст в его спальню, после чего быстро переодевшись в свою пижаму, скользнула под одеяло, пододвигаясь к парню поближе.

Этой ночью её сон был слегка беспокойным. И умудрившись уснуть лишь за пару часов до рассвета, Лера проснулась от того, как чья-то ладонь гладила её волосы, аккуратно перебирая пряди.

Приоткрыв глаза, она покосилась на Глеба, который, облокотившись спиной о спинку кровати, с задумчивым видом смотрел в окно, машинально перебирая её волосы.

Парень был настолько погружен в собственные мысли, что не до конца осознавал свои действия. И наблюдая за ним, таким серьёзным, исподтишка, Чеховой на миг стало любопытно, о чем он думает, настолько сильно отрешившись от окружающего пространства.

Зевнув, она приподнялась на локте и потерев свои слипающиеся после сна глаза, подмигнула Глебу, привлекая к себе его внимание.

— Я тебя случайно не разбудил? — поинтересовался он, склоняя к ней свою голову.

— Нет, — пробормотала она, потягиваясь. — Но почему ты не спишь? Ещё так рано… Ты смотрел на часы? Что-нибудь стряслось?!

Слегка приподняв бровь, Глеб насмешливо хмыкнул:

— Чехова, теперь ты притащила этот уродливый куст в мою спальню, когда я просил тебя вообще-то его выбросить, — покосился он на подоконник. — Как ты думаешь, что должно было случиться ещё?

Ткнув его локтем под ребро, Лера закатила глаза. Да, это растение и вправду выглядело уродливым. Уж в чем-чем, а в этом она целиком и полностью была с ним солидарна, но оставить цветок на столе в своей комнате она тоже не могла, так как он занимал так слишком много места, и она не могла там заниматься, а здесь места вполне хватало.

— Хорошо, я его уберу… — коротко бросила она, раздумывая над его предложением. — Раз ты этого хочешь… Но все-таки подумай, стоит ли это делать, потому что ставить его у меня просто некуда.

Впрочем, лицо Лобова по-прежнему оставалось бесстрастным, и прекрасно осознавая, что она рисковала услышать в ответ на свою просьбу, Лера тем не менее не собиралась спускать ему это с рук.

Облокотившись о Глеба, она устроила свою голову на его груди и прижимаясь телом к его горячему торсу, сама о чем-то задумалась, уставившись на окно. Его руки медленно обвились вокруг её талии, скрестившись за её спиной, а сам подбородок упирался ей прямо в макушку.

— Ладно, раз ты так хочешь, пусть этот куст остается здесь, — пробормотал наконец он, частично догадываясь, что хотела она услышать. — Только днем я буду завешивать окно наполовину занавесками, чтобы его не видеть.

Задрав голову, Лера посмотрела на него так, будто до последнего сомневалась, что он решил снизойти к её просьбе и удовлетворить очередную её прихоть.

— Нет, если он тебя так раздражает, я могу его оттуда убрать… — неуверенно выдала она, закусывая свою губу.

— Но в этой спальне ночую не только я, но и ты,— поспешно отозвался Глеб, чуть отстраняясь и всматриваясь в её лицо, — поэтому если тебе этот куст так нравится, можешь его оставить. Я не буду иметь ничего против твоей затеи.

Еле заметно кивнув, Чехова опустила голову, почувствовав, как его руки еще теснее прижали её к нему, позволяя ей расслабиться. В это сложно было поверить, но услышав его затянувшийся ответ, она впервые за это время почувствовала себя умиротворенной. И невероятно счастливой, как никогда ещё. 

Глава 39

http://proza.ru/2025/01/19/788