Синдром уходящего. 3

Как вдруг кусты бузины зашевелились и оттуда выбрался…

- Сгинь, сгинь, несчастный. – Замахал передними лапами испуганный Волкодлак, забыв что его левая задняя всё ещё навесу. Сделав от потери равновесия неловкий кульбит и приземлившись аккурат у ног незнакомца, нежить замерла и заскулила.

Ян – а это был именно он – вышедший к заветной поляне как раз вовремя, чтобы услышать недавнюю беседу нечисти на предмет… как обмухлевать «ближнего», в смысле, живущих поблизости, увидав, что тут такое само идёт ему в руки, не растерялся и не замешкался.

- Это кто тут у нас? – Начал молодой человек, поднимая за шкирку Волкодлака. – Посмотрим-посмотрим… С чем таких едают? Шкура-то трухлявая, даже не шапку не хватит.

Поджав хвост и мелко подрагивая всем телом, Волкодлак жалобно поскуливал и подобострастно взирал снизу вверх на Яна:

- Дяденька, не ешьте меня… я невкусный… я больше не буду. – Сама не понимая что, лепетала вконец зашуганная нечисть.

 Юноша был силён и горяч, ещё и желание во что бы то ни стало завоевать любовь Весёны сил придавало. Крепко встряхнув недоросля недо-волка так, что из меха того аж прошлогодняя листва да хвоя посыпалась, грозно сдвинув брови, Ян произнёс:

- Что это ты не будешь? А, нечисть позорная? Давай сначала разберёмся что ты делать как раз собирался? Тогда и решим.

*    *    *

Вот и утро прошло, уже белый день наступил, а увлекшись разговором с человеком, Волкодлак и не подумал спрятаться… Уж и солнышко зимнее ясное в самый зенит вошло. Нечисть и не собиралась совершать переход на тёмную сторону, как испокон заведено от света бела дня всякому нечистому хорониться. Уж больно увлекательный разговор шёл про меж них и затрагивал… хм, скажем, широкие интересы обеих сторон.

- Значит, говоришь, собирать подноготную велено? – Спрашивал Ян своего неожиданного собеседника.

- Да-да. Всю-превсю. Кто из людей как живёт и чем дышит.

- Так-так. А ты у нас главный собиратель, видимо?

- Нет, дяденька, что Вы? Я тут… так просто…пробегал мимо.

- Мимо пробегал, говоришь… Что ж, ладно. Пожалуй, и ты кой на что, помимо шапки, и сгодишься.

- Я сгожусь, я смекалистый. Не надо на шапку. Пожа-а-алуйста!

- Ну-ну, посмотрим-посмотрим. А что ты умеешь?

- О, да я многое могу. Только попроси.

Слово за слово – сговорились Ян с Волкодлаком о небольшой взаимной услуге…

Длак – как для простоты стал именовать парень своего принудительно-добровольного помощника – поможет юноше совершить невозможное: поступок, на который тот так опрометчиво подписался. А Ян… Ян не станет выдавать недоволка ни его соплеменникам, как провалившего задание, ни своим… для выделки из оного тоже «недо-» шапки.


*    *    *
 

Тем временем в Макарьевке возвращались с весёлой гулянки девчата. С песнями да прибаутками, аукаясь да звонкоголосо перикликиваясь на разные лады. Останавливаясь у каждого дома, где оставляли одну из подруженек. И, так распроводив по домам всех девушек, Веся неожиданно осталась одна возле занесенной до самых окон избы на окраине села… и куда только девчата вдруг все подевались? Вот, вот ведь только вроде рядом перекликались развесёло с ней две девушки – и словно разом сгинули.

Весёна постояла, осматриваясь окрест: нет, никого поблизости не видать. Она одна стоит на заснеженной дороге почти возле самого леса. И когда она сюда придти-то успела… Видать заигралась-заболталась с подругами – сама не заметила, как ноги не туда привели. Сюда и в светлое-то время суток не каждый захаживать осмеливался, не то что на Святки да перед самым рассветом. Сказывали, что в давние годы жил тут старый колдун, что силу имел недюжию, лесом близко стоящим, дарованную. Будто повелевал он разными стихиями. И над погодой власть имел, умел ветрами и тучами управлять, а в лес-то вообще хаживал словно домой. Нелюдим был, но в помощи люду не отказывал: то корову заплутавшую отыскать, то отваром от хвори какой попотчевать, а то и тучку пригнать – огороды в засушливое лето полить. Хотя сельчане беспокоить его не любили и на поклон захаживали, когда без него уже никак не сдюжить. То ли побаивались деда, то ли… тот сам этак начаровал, чтобы не тревожили зазаря. У него ведь и имени-то, говорят, не было, а может… просто запямятовали. Сколько лет-то минуло. Но вот однажды, в одночасье да и сгинул колдун. Кто говорит, в лес насовсем ушёл, кто – что шатуна он в чаще встренул и не сумел побороть… Вроде кто слышал, будто охи-ахи из избы колдуна слышались, да никто не решился зайти-проведать старика. А когда он снова кому-то спонадобился – сунулись в хату, а там и пусто… Всё чин-чином: и натоплено, и прибрано, но самого хозяина и след простыл. С той поры и начали сельчане обходить дальней стороной покинутое колдуном жилище.

Всё это перебирала в уме Веся, стоя на заснеженной, почти пропадающей сразу за покосившемся домом, утоптанной дорожке. Притопывая ногами в новеньких с иголочки белёных валенках, не то от усилившегося под утро морозца, не то от любопытства вперемежь с опаской, девушка раздумывала, сразу ли бежать ей домой, или можно подойти поближе к калитке… раз уж она тут оказалась. Ясно же, что неспроста. Вон, вон вроде как снег у забора немного утрамбованный, будто кто нарочно расчистил или вытоптал. И кажется девушке – не так просто всё, как старики сказывают. Вроде как есть у них ещё на уме что-то: не случайно ту хату стороной обхаживать стали… Словно совестно старожилам за чёрствость да трусость свою, что никто тогда не решился старика занедужившего, много чем соседям помогавшего, навестить-проведать. Совестно да признаться в том стыдно.

И тут в одном окошке давно брошенной избы мелькнул неяркий свет. И Весёна решилась. Шаг – и девушка уже у калитки. Ещё шаг – калитка легко и без скрипа открылась, словно кто наперёд петли салом смазал, её поджидая, в гости зазывая. Затаив дыхание, зашла во двор, подошла к крыльцу и, ступив осторожно на крыльцо, чуть осипшим от холода и предвкушения чего-то необычайного, голосом Веся крикнула:

- Эй, хозяева! Есть кто-нибудь?

Немного подождала, прислушиваясь. Показалось, что за дверью кто-то тихонько шмыгнул носом и негромко рассмеялся стариковским хрипловатым смехом… И снова чуть тише спросила:

- Открывайте! С добром пришла...

* * *

Солнце уже начало спускаться за верхушки елей, когда юноша рука об руку с кем-то напоминающим не то подростка в косматой шубе, не то большую лохматую собаку, отчего-то решившую встать на задние лапы, выдвинулся из леса в неизвестном направлении.

В Крещенским Сочельником, Друзья!
Долгих лет вам Счастливой и мирной жизни!

А продолжение скоро...