Книга 2. Глава 9. Гипнотерапия. Америка, 1956 год

Собирательный образ

Благодаря Кате, умело направляющей ход его мыслей в нужное русло, успокаивая, подбадривая, подталкивая вперед или останавливая, он рисовал свои воспоминания. Молча, не глядя, быстро и точно, будто карандаш водил его рукою, а не наоборот, расписывая свою историю. Поначалу непонятные и даже бессвязные штрихи сливались в лица, характеры, эмоции, действия, поступки, предназначения.
 
Катя раскладывала, ранжировала его воспоминания, выстраивая последовательность соответственно выходу из-под карандаша. После завершения каждого сеанса вырисовывалась цельная картина ряда событий различной хронологии, характеризующих историю «неизвестного» и определяющих его личность.

Получалось, что он существовал сразу в трех временных параллелях, они накладывались друг на друга, перемешивая даты, события, личностные характеристики, всплывая в его памяти отдельными разрозненными фрагментами, никак не складывающимися воедино.
 
Все более и более запутываясь, теряя веру в себя, он оставался «неизвестным», не только для посторонних, но, прежде всего, для самого себя. Это могло послужить причиной психогенной амнезии. Сознание блокировало доступы к психотравмирующим воспоминаниям для защиты от запредельных нагрузок.

Но заблокированные воспоминания из подсознания негативно влияли на его восприятие действительности, что объясняет неадекватное поведение, чуть было не повлекшее к необратимым фатальным последствиям.

Кроме того, в данном случае можно было предположить более редкий диагноз: диссоциативное расстройство идентичности, синдром множественной личности или, в народе, раздвоение личности.
 
Но при этой патологии среди множества присутствующих в сознании больного личностей выделяется главная – личность самого больного, которая ничего не подозревает об остальных, как и остальные – друг о друге.

В нашем же конкретном случае подсознание идентифицировало связь между всеми тремя версиями одной личности в зависимости от временного периода, не выделяя ведущей.

В подсознании «неизвестный» видел свое меняющееся зеркальное отражение. Все версии его собственного «Я» поначалу беспрерывно мелькали, затем мелькание постепенно замедлялось и в итоге остановилось на окончательном собирательном образе.

Впервые после пробуждения в ЦБИ он узнал свое отражение, он уже не был «неизвестным». Из зазеркалья на него смотрел Кирилл-младший.

Провокация

Бесовка столько времени металась в неволе, копила свою черную энергию, забирая у послушных шавок, готовых ради нее на всё. Обдумывала, щедро вскармливая ненавистью свою месть. Она уже знала, что и как будет делать, но ей нужно было вырваться на свободу.
 
Наконец, такой момент представился, когда её верные стражи, истекающие слюной, ринулись в атаку, отчаянно напирая. Так она определила самое слабое место в сияющем заслоне, нашла лазейку и смогла вырваться из заточения.

Ей нужно было тело, чтобы действовать согласно плану и без труда манипулировать своим избранником. Для этого она воскресила Зверя.

Но на этот раз материал был примитивный, с мизерным интеллектом. Тело было изношено, пропитано алкоголем и наркотиками и, к тому же, изрядно подпорчено на электрическом стуле.

Она намеренно выбрала именно его для беспрекословного подчинения и устрашения. Она дала ему силы, доверху наполнила черной ненавистью, жаждой свежей плоти и крови. Натравила на девчонку, заведомо зная, что вина падет на Кирилла-младшего, прыткого отпрыска ненавидимого ею светлячка.

Эти сопляки осмелились бросить ей вызов, уверенные, что победили. О, она их очень сильно удивит и на этот раз окончательно испортит им жизнь, прежде чем использовать в своих далеко не благородных целях.

Пока все шло гладко, кроме освобождения под залог. Ей нужно было для совершения сделки, срочно вернуть гаденыша в тюрьму и для большей сговорчивости посадить на электрический стул.

Она собиралась использовать его мозги и способности в своих целях. Для этого он должен был сам впустить ее в свое тело, по-другому, как она ни старалась до этого, не получалось. Это одна из его способностей, благодаря которой ее невозможно будет изгнать, она закрепится в этом теле навеки.

Его потенциал гораздо больше, чем у папаши, о чем выродок пока не догадывается, чем дольше он будет в неведении, тем лучше. С ним, а вернее, в нем, она, наконец, осуществит все свои далеко идущие планы.

Она постаралась, чтобы в прессу просочились подробности нашумевшего преступления, подброшенные к порогу самого прыткого журналиста. А также усилила эффект, показав издалека своего кровожадного зверя некоторым припозднившимся прохожим. Разглядывать его, конечно же, никто не стал, а у страха глаза велики. Очевидцы утверждали, что это был тот самый «неизвестный». Ей нужно было только подтолкнуть, а дальше всё пошло по ее сценарию.

Город паутиной опутывали слухи, сея панику и хаос. Люди выходили на улицы с требованиями арестовать и казнить кровавого убийцу. Массовые пикеты блокировали подступы к полицейскому департаменту и к вилле Петровских. Протестующие все более распалялись, стараясь прорваться через полицейские кордоны.

Правоохранительным органам приходилось применять силу, вплоть до слезоточивого газа. Но терпение лопнуло и с той, и с другой стороны. Суд решено было провести в ближайшее время.

Зверь выполнил свою работу, надобность в этом отвратном теле отпала, она с облегчением покинула его, перед тем как он с головой погрузился в воду залива на значительной глубине.
 
Она уже знала, куда податься, и с нетерпением предвкушала свою новую добычу. Всё шло как по маслу, пока не вмешалась настырная гипнотизерша.

По минному полю…

Катя держалась очень уверенно, начиная гипнотерапию, чтобы успокоить и подбодрить своего пациента. На самом деле она ужасно волновалась перед каждым сеансом, в особенности перед первым.

Хотя она тщательно готовила объект воздействия, разблокировка психотравмирующих воспоминаний была очень опасна. Она должна провести «неизвестного» по минному полю, усеянному его наихудшими кошмарами. Ей предстоит их обнаружить и по мере возможностей обезвредить, спасая «неизвестного» от неминуемого взрыва.

Иначе в клочья разнесет все ее защитные установки, что приведет к серьезным последствиям для психического состояния пациента, которые могут стать необратимыми. А ведь он доверился ей, она не может не оправдать его доверие.
 
Так, поддерживая и подбадривая друг друга, очень осторожно, не спеша, они успешно прошли этот опасный путь. Катя поняла это, когда из-под его карандаша нарисовался тот, кого он потерял, кого так долго искал, к кому они вместе так упорно шли. Тот, кого она так ждала и хотела наконец увидеть, кого так сильно любила – это было лицо Кирилла-младшего. Катя завершала сеанс, ей не терпелось поздравить его. «На счет три ты откроешь глаза и будешь превосходно себя чувствовать».

Он не проснулся, он продолжал судорожно рисовать лист за листом одно и то же – жуткого кровожадного монстра, склонившегося над несчастной Бетти. С каждым рисунком он наклонялся все ниже и ниже, обнажая звериный оскал, истекая вязкой слюной, свисающей у самого лица застывшей от ужаса Бетти, медленно приближаясь к ее шее.
 
Быстро мелькающие рисунки оживили эту жуткую сцену, постепенно превращая главных действующих лиц в Кирилла-младшего и в нее, Катю. Она некоторое время в ступоре смотрела на этот прокручивающийся, как на кинопленке, кошмар наяву, не в силах оторвать взгляд. Но когда клыки оказались в нескольких миллиметрах от шеи жертвы, очнулась и громко и четко произнесла: «Кирилл, слушай мой голос. Это не ты. Всё, что ты видишь сейчас, это блеф, это мираж. Поверь мне, стоит тебе закрыть глаза, медленно досчитать до трех, как в детстве, когда очень страшно, и все, чего ты боишься, тут же исчезнет».

Она смахнула со стола всю эту жуть, и положила перед ним тот самый рисунок, к которому они так упорно вместе шли. Он замер, бросил карандаш, прикрыл лицо руками, через несколько минут убрал руки и открыл глаза, перед ним лежал его автопортрет. Катя встретила его взгляд и улыбнулась. «С возвращением, Кирилл-младший, добро пожаловать в семью».
 
Спонтанная реакция

Бесовка решила на время затаиться. Это было очень трудно, хотелось рвать и метать, хотелось крови, крови той, что помешала ей. Она снова не успела, она была так близко к цели. Еще пару минут, и гаденыш впустил бы ее. Под гипнозом он был открыт и абсолютно беспомощен.

Этот вариант сломить его был самым быстрым и доступным, не надо даже угрожать и запугивать. Она была в его голове, вытащила на свет его самые жуткие кошмары, руководила им и побеждала.

Но недооценила девчонку. Та оказалась не так проста, словно почувствовала постороннее вторжение и сумела переключить внимание ублюдка на свой голос, прогремевший так неожиданно, что дезориентировала и её – злокозненную бесовку, лишив преимущества.
 
Более того, она сама – непревзойдённая манипуляторша тёмного мира – чуть не попалась, стремительно теряя силы в обжигающем сиянии мальчишки, но в последний момент всё-таки сумела вырваться из его подкорки. Это была его спонтанная реакция на опасность.

Надо быть всё время на стороже, даже не осознавая своей силы, он очень опасный противник, стоит расслабиться, и всё пропало. Нужно действовать тонко, чтобы никто ничего не заподозрил, до того как она нанесет смертельный удар.

Дорога к свету

Кирилл открыл глаза, перед ним стояла Катя. Она всё это время была с ним. Он впустил ее в самое сокровенное, в свое внутреннее пространство, в свою голову, в свои мысли. Он не видел ее там, но постоянно чувствовал ее присутствие, тепло ее руки в своей ладони.

Она вела его, лавируя и предупреждая об опасности. Вскрывала перед ним его страхи, и они лопались, как мыльные пузыри. Чем дальше они продвигались, тем легче ему становилось, будто он сбрасывал груз со своих плеч, с каждым шагом все выше поднимая голову.

Так очень медленно и осторожно он приближался к основному источнику своих страхов, к огромному зеркалу в позолоченной оправе. Когда, наконец, подошел вплотную к сияющей зеркальной поверхности, он уже смело смотрел в глаза своему отражению, точно зная, кто он такой.

Но в какой-то момент он почувствовал постороннее присутствие, кто-то чужой бесцеремонно влез в его голову, продираясь все глубже, возрождая его кошмары.

Всё вмиг переменилось. В его голове как будто выключили свет. Он снова был одиноким и беспомощным, ему некуда было спрятаться и некого позвать на помощь. Паника постепенно накрывала его с головой, словно бомба замедленного действия, отсчитывая секунды, еще немного – и его разорвет на клочки.

Катя снова спасла его, он шел на ее голос, снова чувствовал ее руку в своей руке, постепенно успокаиваясь и обретая уверенность. Она вела, направляла, тем самым снова возвращая Кирилла-младшего к свету, к тем, кто в него верил, кто ждал его и любил.
 
«Галиматья»

Впоследствии, анализируя результаты гипнотерапии, рассматривая свои зарисовки, Кирилл всё же кое-что не мог или не хотел понять, чтобы окончательно свести концы с концами. Он никак не мог поверить в так называемые паранормальные явления, хотя постоянно на них натыкался. Как ни старался списывать их на игру воображения, снова возвращался к ним, иначе цельной картины никак не получалось.

Катя советовала ему не отворачиваться от очевидного, иначе ему не сдвинуться с места, нельзя двигаться вперед, топчась на месте. Он и сам это понимал.

В его памяти четко вставали годы жизни с 1913 по 1945, приемные родители, его взросление, школа, институт, семья, дочки, любимая работа. Казалось бы, обычная жизнь.

Но всё, что было связано с 1986 годом, и касалось его биологических родителей, его кузины Лики, его внука Артема, событийной смеси из прошлого и будущего, смахивало на шизофрению и не вписывалось ни в какие рамки.
 
Но опять же подтверждалось документально полной идентичностью портретных зарисовок, сделанных его рукой, и фото из семейного альбома.

В ту же копилку и его художества, причем на всех рисунках с изображением вроде как временного портала в виде странного пугающего зеркала. Но Мэтт был, по утверждению Кати, вполне психически здоров, хотя утверждал, что видел собственными глазами то самое зеркало в каком-то подмосковном лесу. Ну а якобы о рисованных воинах света в купе с сияющей сторожевой крепостью, фигурирующих на рисунках, что и вовсе походило на бред сумасшедшего, Мэтт собственными ушами слышал от биологической матери Кирилла-младшего всё в той же далекой России.

Придумывать такое Мэтту не было никакого резона, к тому же Лада и Катя воспринимали эту, извините, галиматью в жанре фэнтези абсолютно серьезно. Однако самому Кириллу на тот момент принять ее было очень трудно, если вообще возможно. Кирилл был практически уверен, что всё в его истории имеет приземленное реальное объяснение, но дальнейший разворот событий доказывал обратное.

“Охота на ведьм”

Мэтт был уверен, что на Кирилла-мл. обязательно снизойдет прозрение. Но вот когда и не будет ли поздно? Обстоятельства складывались так, что весь город ополчился против Кирилла-мл., требуя его смерти. Никому не было дела до правды или справедливости, всех обуяла жажда расправы. Пришлось усилить охрану, так как постоянно находились желающие поквитаться с Кириллом-мл. лично, чаще всего в пьяном угаре, но были и другие.

В городе появились листовки, призывающие убить кровожадного зверя, и преуспевшим сулилась немалая сумма с шестью нулями. Полиция пыталась справиться с ситуацией, но после изъятия прокламации появлялись снова в еще большем количестве. Определить их источник так и не удалось.

Разъяренная толпа регулярно собиралась у ворот виллы Петровских, требуя выдать убийцу им на растерзание.
 
Кричали проклятья, кидались чем придется – гнилью, нечистотами, булыжниками. Дошло в конце концов до стрельбы и метания бутылок с горючей смесью. Кроме того, заслышав о крупном вознаграждении, к делу могли подключиться и профессиональные киллеры, которым вполне по силам было обойти любую систему безопасности.

Ситуация вокруг Кирилла-младшего всё более накалялась, полицейское управление не могло гарантировать его безопасность вне стен исправительного учреждения. Посему было решено вернуть его в тюрьму для изоляции в одиночной камере вплоть до судебного разбирательства. Несмотря на категорическое несогласие по этому вопросу представителей защиты, Кирилл-младший сам пошел на это, чтобы не подвергать опасности всех обитателей виллы Петровских.

В этот раз, провожающей его Ладе он показался уж слишком спокойным. Что-то за этим крылось, но с некоторых пор было очень сложно предсказать его реакцию и ее возможные последствия. Он уверил их с Катей, что всё в полном порядке, до суда оставались считанные дни, и он шутил, что вполне может провести их под квалифицированной охраной.

После завершения гипнотерапии Кирилл-мл. с Катей ни разу не оставались наедине. Катя чувствовала его напряжение в последнее время, неоднократно старалась вызвать его на откровенный разговор, но он сразу же отстранялся и держал эту дистанцию до последнего.