Чёрная соль 7

В войну и после в районе было много детдомов. В них жили в основном сироты из Ленинграда. Местная ребятня ненавидела их, упитанных, хорошо  обутых и одетых, жутко.  Не понимали они в силу возраста, что безотцовщина – это, всё-таки, материнская любовь и ласка, а у детдомовцев лишь забота добрых, но, все равно, чужих людей. Но и  детдомовцы смотрели на местную шпану с пренебрежением.
Дрались часто – пороть одних было некому, на других не поднималась материнская рука. Сынок столько  пережил без отца.

Баба Лида рассказывала, что в ту, послевоенную пору, отец, съев кусочек сала, сразу начинал щупать живот -  смотрит как поправился. Как такого пороть. А надо было. Не зря говорится, что пороть надо, пока поперёк лавки помещается.  Отсюда и поговорка «Маленькие детки – маленькие бедки». Но, бабушка жалела единственного   сына.

Потом она своего единственного внука будет стращать удлинителем из-за отсутствия  ремня, и так, что его пришлось использовать всего один раз. Потом его стоило только достать…

Так что по мере взросления отца, её переживания только усиливались. А иначе как объяснить такую строгую реакцию на баловство внука. Хотя я не помню, что бы она меня порола, но сам удлинитель помню до сих пор.
Так что с Победой война для бабы Лиды за сына не только не закончилась, а ещё только начиналась.

Безотцовщина перемешанная с материнской любовью дала свои плоды.

После школы отец со своим классом уехал в Казахстан строить в Чимкенте элеватор. Потом много рассказывал о тех временах. Говорил, что видел местных наркоманов, что предлагали и им попробовать, но, памятуя наказ аксакалов не связываться с этой дрянью, не стали. А вот про водку им никто ничего не говорил…