Глава VI

 Заметив, как его слова потрясли Эмиля и Виолетту, Джеймс усмехнулся и продолжил рассказ:
 - Да, я действительно внебрачный сын Мэрилин. Которого она всю жизнь стыдилась и отказывалась признавать. Но оно и понятно – я не был плодом большой любви. Мой непутевый папаша, насколько мне стало известно, менял города как перчатки, мотаясь из одного в другой. Будто ища где в баре пиво вкуснее и прохладнее… И как-то поздно вечером после очередной попойки он брел по улице и наткнулся на юную вчерашнюю школьницу, возвращавшуюся из кино. Ему захотелось ее – и он добился своего насильно. Она слишком стыдилась произошедшего, потому не стала обращаться в полицию – да его бы все равно уже не нашли – он уехал первым поездом в другое место. А когда Мэрилин поняла, что беременна, то не рискнула делать аборт поскольку  то время это могло кончиться печально. Вместо этого она до последнего скрывала растущий живот, а в итоге вовсе уехала к дальним родственникам в другой город. И впоследствии оставила меня там, им на воспитание. Я помню, когда я был маленький, она иногда приезжала мен навещать – и мне всегда говорили, что это моя двоюродная тетя. Но я тянулся к ней, я чувствовал нашу связь, пускай сама Мэрилин и была достаточно холодна ко мне. Представьте, каково это: долгие годы называть родную мать тетей, хотя ты чувствуешь, что этот человек тебе на самом деле гораздо ближе… Возможно, именно из-за чувства что меня отвергают и не любят так, как должны были, я и стал «трудным подростком». Я сменил десяток школ, прогуливал, плохо учился, и позже был отчислен из колледжа за неуспеваемость и плохую дисциплину. После этого Мэрилин, видимо, решив, что я как и мой отец такой же ничего не стоящий и беспутный, окончательно вычеркнула меня из своей жизни. Возможно, это произошло потому, что ей сказали, что будто бы я попал в некую секту сатанистов или  кого-то вроде них. Но нет… (он вновь криво усмехнулся) Нет, я всего лишь нашел себе братьев по духу, которых тоже не устраивает окружающий мир. И происходящее в нем. И порой… Мы творим протест против этого. В разных местах уже такое было. Но не здесь. Из уважения к Мэрилин я не вмешивался в тихую мирную жизнь вашего городка. Хотя я уже давно знаю правду: после смерти моих опекунов мне попали в руки старые письма Мэрилин к ним. И я все понял. И чтобы убедиться окончательно, мне удалось сделать тест ДНК на нашу совместимость. Кстати, у меня есть документы с результатами анализов: сходство 98%. Думаю, это ответит само за себя. Будь я ее племянником, результат был бы намного ниже.

  Выслушав мрачную историю мистера Дэррила, Виолетта в какой-то мере даже прониклась к нему сочувствием, но не забывала о главной цели его визита.
 - Итак, Джеймс, это, конечно, все очень трагично, я понимаю. Вы не знали материнской любви, годами жили во лжи, а потом решили идти против ненавистной вам системы. Но сюда вы ведь приехали не за тем, чтобы рассказывать про ваши горести. Вы хотели бы получить все наследство миссис Попс себе, так? Поскольку считаете, что это было бы справедливо.
 - Все верно, вы очень умны, Виолетта, пускай я прежде и сам об этом говорил. Мне не нужны сочувствие и жалость узнавших мою историю, мне нужно то, что по праву и так принадлежит мне. Если вы думаете, что я намерен отобрать у вас абсолютно все, что оставила Мэрилин, вы ошибаетесь. Именно деньги и всякие безделушки можете спокойно оставить себе, мне это не нужно. А вот сам этот дом – я хочу стать его законным владельцем и распорядиться им так, как сам пожелаю. Мне известно, что вы подали заявку, чтобы здесь открылся музей, но меня это не устраивает. Я хочу выгодно продать это здание и весь хранящийся здесь антиквариат. Получить с этого прибыль и развивать дальше дело нашей братии. А все прочее, что не является особенно ценным, вроде этих фотографий (указав на стоящее на полке фото Мэрилин) мне неважно. Если хотите – берите себе, мне не жаль. Да, я все еще держу обиду на мать, которая от меня отказалась, но готов простить ей ошибки молодости, если ее дом и самое ценное имущество перейдет в мое распоряжение. Я даже навещу ее могилу и возложу к ее памятнику цветы.
 Виолетта нахмурилась.
 - Так значит, вы хотите…
 - Именно, всего лишь, чтобы вы, миссис Неизвестная переписали этот дом на меня. А все остальное, что завещала вам Мэрилин останется у вас. Повторюсь, мне даже не нужны остатки ее накоплений, которые она никогда бы не отдала мне. Мне нужен лишь этот дом и хранящиеся здесь ценности, самые редкие книги и прочее. Так что, вы подпишете необходимые документы?
 Выждав небольшую паузу, Виолетта ответила:
 - Сожалею, но я не смогу это сделать. Я не отпишу вам дом просто потому, что вам очень нужна прибыль с его продажи. Я дала себе слово сохранить здесь все так, как было при миссис Попс, которая много лет заменяла мне семью, особенно после смерти моей бабушки.
 Ледяные глаза Джеймса сузились.
- Вот как. Но подумайте все же хорошенько, для чего вам этот музей? И не много ли она завещала вам одной? Насколько я понял, она даже вашему муженьку ничего не оставила, хотя в последние месяцы жизни уже была с ним знакома… какая же недоверчивая…
 - Прекратите, довольно! – Виолетта потеряла терпение, - Я не позволю вам плохо говорить о Мэрилин в моем присутствии! Даже если она поступила неправильно по отношению к вам, к ее единственному сыну – теперь Бог ей судья! А ее завещание останется в том виде, в каком она его составила – никто кроме меня не сможет распоряжаться ее имуществом. Только мой супруг по доверенности, если будет такая необходимость. Точка!
 Услышав резкие слова девушки, Джеймс побледнел от злости, и теперь его голос действительно стал звучать зловеще, с неким шипением и угрозой:
 - Значит, по-хорошему вы не хотите договориться. Жаль, а я так надеялся уладить все мирно…
- Если вы считаете, что правы, а я нет – можете подать в суд. К тому же, вы говорите, у вас есть все доказательства, результаты тестов и прочее. Если суд удовлетворит ваши требования – я не стану пытаться это решение обжаловать и передам вам права на имущество миссис Попс. Но пока что вы не получите ничего. И сейчас вам лучше уйти.
 Резко поставив чашку на стол, из-за чего раздался пронзительный звон, Джеймс поднялся и направился к двери. Однако, надевая пальто, он произнес:
 - Вы смелая девушка, Виолетта, однако даже не представляете, с кем имеете дело. Знаете, порой смелость и безрассудство не что иное, как глупость и незрелость. И очень скоро вам и вашему супругу предстоит в этом убедиться.
 - Если вы сейчас нам угрожаете, я вызову полицию! – наконец вмешался в разговор Эмиль. – Вы уже перешли черту, уходите, иначе…
 На словах о полиции мистер Дэррил лишь снисходительно засмеялся, словно говоря «И ты думаешь, что эти тупицы смогут мне что-то сделать, помешать моим планам? Как же ты жалок!» А на прощание мужчина сказал лишь:
- Все видят: я до последнего хотел не доводить ситуацию до края. Но придется поступить в итоге как и всегда… Счастливо оставаться!
 На последних словах он издевательски махнул супругам рукой на прощание, после чего улыбнулся, но это было больше похоже на звериный оскал. Затем Джеймс действительно ушел. А Эмиль и Виолетта еще долго не могли прийти в себя после случившегося.

 - Что же теперь будет? – в конце концов спросила мужа Виолетта. – Я чувствовала, что безопаснее будет согласиться на его условия, отдать ему часть наследства, но… Я просто не могла. Ведь он уничтожил бы всю память о Мэрилин и ее детище, ее магазине старинных книг. Я не могла этого допустить.
 - Я тебя понимаю, милая, - ответил Эмиль, обнимая жену, - И считаю, что ты поступила правильно. Но это действительно опасный человек, и теперь нам нужно быть осторожнее. Возможно, он сюда еще вернется. И захочет получить нужные бумаги силой, запугав тебя.
- Как же быть?
 Эмиль прикрыл глаза, что-то вспоминая.
- Та художница… Лана… Помнишь, она говорила, чтобы я не оставлял тебя надолго одну. Вместе мы в безопасности. Поэтому я пока что возьму работу на дом, а в архив вернусь позже. Может, через неделю. Думаю, так будет лучше. Пока я рядом, ничего не случится.
 - Да. Я тоже так считаю. Ведь ты – мой ангел-хранbтель во плоти,– с нежностью произнесла Виолетта, - С тобой я всегда буду в безопасности.
 Эмиль нежно обнял жену, целуя ее пышные каштановые волосы. В его душе сохранялась тревога, однако была надежда, что на этот раз несчастье обойдет их стороной.
* * *

  Больше недели Эмиль и Виолетта практически не расставались и все свободное время проводили дома, тщательно закрыв ворота, калитку и двери. Случившееся осенью невольно заставляло их быть осторожнее и не повторять прошлых ошибок. Часто ночью супруги переживали, что вновь скоро услышат резкий стук в дверь и требование немедленно открыть, иначе случится плохое. Однако теперь никто не появлялся у забора, на улице стояла умиротворяющая тишина. Иногда нарушаемая лишь звуками дождя, знаменующего таяние снега и начало весны.
 В конечном счете, супруги решили, что опасность им больше не грозит, а все угрозы Джеймса были лишь словами и блефом. И Эмиль решил вернуться в архив. В первый раз он планировал туда приехать лишь на пару часов – что могло случиться за это время? В тихом пригороде средь бела дня.
 Думая, что теперь им точно ничего не грозит, чета Неизвестных успокоилась и даже начала, как давно хотели, подготавливаться к ремонту своего жилища. Прежде чем поменять старые полки на стене, с них нужно было снять вещи, и для этого Виолетта залезла на стул, очень эффектно встав там еще и на мысочки. Когда она в такой позе тянулась к игрушкам и безделушкам на полке, в комнату как раз вошел Эмиль, чтобы попрощаться перед своим уходом на работу. Однако, увидев жену, он просто замер и несколько минут молча стоял, не сводя с нее глаз. Когда Виолетта наконец его заметила, то удивилась, почему он молчит и стоит не двигаясь. Эмиль в ответ подошел ближе, подал жене руку, помогая спуститься со стула. А затем осторожно закружил ее в танце, поцеловал и сказал:
 - Знай: я люблю тебя. Как никого другого в этой жизни. И я всегда буду рядом с тобой. Своей душою.
 Виолетта в ответ нежно провела рукой по лицу мужа.
 - Я знаю это. И я буде верна тебе. Всегда. А сейчас ступай, а то опоздаешь на работу. Не волнуйся, все будет хорошо, я пока продолжу здесь наводить порядок.

 Закончив свои рутинные дела в архиве и прикидывая в уме, сколько ему осталось дней до завершения нового перевода с латыни, Эмиль добрался на автобусе до нужной остановки, после чего направился к своему дому, даже не подозревая, что его там ждет. Никаких дурных предчувствий на сердце не было – только предвкушение, что совсем скоро он вновь увидит Виолетту и они уже вместе продолжат подготовку к ремонту. И лишь на походе к калитке, он увидел, что она и входная дверь домика распахнуты настежь. Похолодев и чувствуя, как в ушах отдает гул его сердца, юноша на ватных ногах поднялся на крыльцо, вошел внутрь и ужаснулся окончательно.
 В доме царил полный бардак, многие вещи валялись на полу, были поломаны и разбиты, словно злоумышленники что-то отчаянно искали. С болью в душе Эмиль заметил среди разбросанного и подаренный Анной шар – теперь он был разбит, и блестящая жидкость вместе с искусственным снегом вытекла на пол. Уцелели лишь сами фигурки девушки и ангела, которые по-прежнему тянули друг к другу руки, но так и не могли соприкоснуться. Конечно, Виолетты здесь больше не было. А на туалетном столике возле большого зеркала лежала записка, которую придерживало ее обручальное кольцо. Судя по всему, похитители специально сняли его с девушки и оставили как мрачное доказательство своих планов. В записке же было написано следующее, адресованное самому Эмилю:
«Теперь молись, чтобы она все-таки подписала отказ от части наследства!»