Встреча

 Я проснулся в темноте в  непонятной тревоге.    Бесконечная ночь окружала меня. Я закрывал глаза и пытался уснуть, а голове моей одно за другим проплывали воспоминания о поездке в Иерусалим.  Почему то эти картинки из недавнего прошлого не погружали меня в туманное расслабление, переходящее в сон, а наоборот становились ярче, делая голову тяжелой от нарастающего напряжения...

Прошло три недели, как я вернулся из Израиля. Месяц я прожил  в Тель-Авиве. Все это время со мной была и во всем мне помогала моя дочь Ирина. Как и большинство гостей, приезжающих в Израиль, мы хотели посетить Иерусалим.   Посмотреть святые места мы отправились  в воскресенье. Вечером накануне поездки я читал в интернете о Старом городе, храме Гроба Господня, истории и традициях Святой земли. Утром поезд за час перенес нас на вокзал Иерусалима.
 Город встретил нас прохладой и суетой рабочего дня. В Старый город мы решили войти через Львиные ворота , чтобы пройти путь, по которому когда то шел Иисус. Дорога поднималась в гору и была абсолютно пустой. Не спеша, миновав торговца с фруктами, мы приблизились к воротам, Охранник проверил наши вещи и мы оказались внутри. По узкой улочке навстречу нам проехал небольшой грузовик со стройматериалами. На домах висели вывески, шли люди, в основном в рабочей одежде строителей. Словом,  Старый город жил и работал. На барельефе схематично был показан путь Христа со всеми  остановками, описанными в библии. Мы двинулись вверх по узкой улочке, высматривая знаки на стенах в тех местах , где когда то по преданию останавливался Иисус. Людей вокруг становилось все больше. Скоро мы уже шли в людском потоке. Справа и слева перед витринами своих магазинчиков сидели торговцы-арабы. Мы миновали несколько мест, отмеченных знаками остановок, слушая рассказы гидов-проводников. Мимо нас  прошла группа паломников с деревянными крестиками в руках, мужчина и женщина, ведущие группу пели. Их сильные голоса были слышны задолго до их появления, и  было ощущение, что молитва спускается прямо с неба.

Наступило время обеда. Словоохотливый торговец направил нас в боковой проход со словами «идите туда, там будет ресторан». Мы пошли вверх по совершенно безлюдному переулку и через некоторое время увидели небольшой зал,  в котором стояли четыре стола, в глубине зала рядом с витриной за пятым столом особняком  сидели и молча ели три пожилых араба. После суеты и шума центральной улочки мы неожиданно оказались в тишине остановившегося времени. Хозяин встал из-за стола и принял у нас заказ. Через несколько минут он принес лепешки, воду и блюдо с маленькими тарелочками, наполненными салатами, бобовой пастой, солеными огурчиками и еще чем то непонятным. Мы увлеклись едой и разговором об арабской кухне. Неожиданно справа от себя я увидел сидящего за столом молодого человека лет тридцати. Я не видел когда и как он пришел. У него были тонкие черты лица, длинные вьющиеся волосы,  одет он был в светло-бежевый халат. Молодой человек сидел лицом к выходу, вытянув босые ноги и откинув назад голову. Он отламывал маленькие кусочки хлеба, не спеша  ел , глядя в проход между столами, его отрешенный взгляд был направлен куда то очень далеко. Между нами было всего  метра два и рассматривать посетителя дольше пары секунд было  неприлично. «Ира, смотри», - я показал глазами на сидящего рядом человека. Дочь не могла видеть его босые ноги и интереса к нему не проявила. Паломник как паломник, здесь таких должно быть много…      Мы расплатились за обед и продолжили путь.

Вход в Храм встретил нас строительными лесами. Вместе с паломниками туда-сюда сновали молодые арабы с инструментами, строительными тележками, для них это была работа. Остальные же люди  сосредоточенно смотрели, припадали к святым местам, кто-то опускался на колени и замирал, читая молитву. Мы поднялись на Голгофу, я встал на колени и через отверстие в  плите, отполированной руками до блеска, дотронулся до  ее вершины. Спустившись вниз, мы подошли к кувуклии. Очередь была небольшая и через полчаса в пещере мы прикоснулись к  святому камню. 
 
После Храма мы продолжили путь к Стене плача. Под громкие звуки рога каждый из нас прошел на свою половину стены, соблюдая принятый евреями порядок. Здесь царила суета. Молодые евреи в военной форме большими группами, парами и поодиночке стояли или шли куда-то, громко разговаривая, большое открытое пространство заглушало их голоса.

 Мы покинули  Старый город и пошли вдоль южной стены. Наши головы начинали закипать от палящего солнца.  Скамейка, стоящая в тени небольшого дерева была спасением. О том, что здесь иногда бывают люди, напоминали пустые банки и мусор. Мы остывали в тени дерева, рассматривая противоположный склон  высокого холма, на котором ярко блестели золотые купола православного храма.

- Сходим туда?
- Мы туда и идем- ответила дочь.

Следующей остановкой, где мы перевели дух от палящего солнца, был Гефсиманский сад. Пройдя по периметру вдоль ограды сада, мы присели на длинную каменную скамью. Кроме нас еще несколько человек смотрели на живые оливы с огромными искореженными временем стволами. Неужели им и вправду две тысячи лет?

Мы вышли из сада и направились к православному храму.  Улочка, покрытая камнем, поднималась круто вверх. Мы поднимались вдоль длинного забора по широким ступеням все выше и выше.  Дорога плавно поворачивала вправо, и мы ждали, что вот-вот из-за поворота покажется храм с золотыми куполами. Наконец, забор закончился и мы оказались на небольшой площадке. Отсюда открывался вид на весь склон и далеко внизу мы увидели золотые купола к которым шли. Удивительно, что поднявшись так высоко, мы совершенно не устали. Спустились быстро и вот мы уже стояли у закрытых ворот монастыря Марии Магдалины.  Сегодня храм уже закрыт для посещения, следовало из таблички на воротах.  Внезапно железная калитка  открылась и мимо нас быстрым шагом устремилась женщина.

- Как нам сюда войти?
- А вы позвоните- тихо и немного нервно сказала она и пошла вниз по улице.
На звонок калитку отворила молодая послушница
- Мы можем войти?
- А вы православные?
- Да
- Проходите

Нестерпимый зной остался за воротами обители. По широкой тенистой аллее мы поднялись к Храму. Мы шли в живой тишине цветущего сада, в абсолютной уверенности, что мы здесь среди своих.  Мы были единственными посетителями в этот час. Монахиня приняла у меня записку и дала нам свечи. Я смотрел на иконы, прикасался к гробницам святых великомучениц Елизаветы Федоровны и Варвары,  своими словами, как мог, обращался к Господу Богу... Пришло время уходить. У дверей храма мы слово за слово разговорились со служительницей. Ее звали сестра Феоктисия. Мне показалось, что  к православной вере она пришла уже в зрелом возрасте. Мы рассказали, откуда мы.

- Много лет назад, в 36 лет, я сам  пришел в храм и принял крещение. Но  детство и юность, проведенные в атмосфере  победы материализма,  остались где-то глубоко  - я прикоснулся к своей голове- так и  живу с этим.

- А Вы сердцем поверьте….- ответила Феоктисия. Она говорила просто и удивительно точно, ее спокойный голос и взгляд были сама доброта любящей матери, говорившей со своим еще не во всем разумным ребенком. На прощание она дала нам буклеты о Гефсиманской обители.

Выйдя из Храма, мы перешли дорогу   и вернулись  к Львиным  воротам.  Наш путь был в гору, а я словно спускался с вершины сегодняшнего дня. Мы больше никуда не спешили. Утренняя нервозность - желание успеть все посмотреть - более не гнала нас вперед. Мы подолгу рассматривали места, где по преданию останавливался Иисус. Большинство людей шли мимо нас,  спеша по своим делам, а нам вдруг открывалось то, чего не замечали утром- отпечаток ладони Христа,  колонна в стене, камень с надписью  NIKA…

В Храме Гроба Господня мы сразу прошли в главный зал. Утром мы поставили свечи и подходили к иконам, а сейчас просто сели на скамью у стены. Сверху, занимая весь купол,  на нас смотрел Иисус Христос. Люди входили в зал, крестились, ставили свечи в песок, молились перед иконами. Среди них встречались просто туристы, делавшие только фото на память. Мы смотрели вокруг, погрузившись каждый в свои мысли и никуда не спешили…

До железнодорожного вокзала мы шли пешком. Центр города был ухоженный и приятный. Люди здесь просто жили своей жизнью, скрытой для нас глянцевой картинкой внешнего благополучия. В свою квартиру в Тель-Авиве мы вернулись к полуночи. Наслаждаясь предвкушением отдыха после трудного дня,  пили чай. Я взял в руки буклет, подаренный Феоктисией и начал читать …..

- Надо ехать, - я смотрел на дочь..
- Поедем в  воскресенье,  я тоже прочитала….

Утром следующего воскресенья, как и в прошлый раз, мы сели в автобус и он повез нас по Иерусалиму. Автобус был тот же, номер один, на почему-то шел он другим путем. Мы ехали долго, больше часа, хотя пешком можно было дойти до Старого города минут за тридцать. Выйдя на той же остановке, мы сразу пошли к цели своей поездки. Калитка на воротах Гефсиманской женской обители была открыта. Поднявшись наверх, мы увидели людей выходящих из Храма после окончания службы. Одна из монахинь  встретила нас словами  «а вот и паломники из Сибири». Мы узнали в ней сестру Феоктисию.

- Познакомьтесь, это Дмитрий – продолжила Феоктисия,- он из России и три года живет с семьей в Иерусалиме … а пойдемте с нами в трапезную…  От такого неожиданного приглашения я растерялся.

Войдя в трапезную, мы подождали, пока хозяева займут свои места, и будет понятно, куда сесть нам. На шведском столе стояли простые русские блюда: вареная картошка, сыр, капустный салат и  что-то еще. Послушницы после службы быстро и с аппетитом  ели, мы же больше слушали сидящего напротив Дмитрия. Он рассказывал о жизни в Иерусалиме, как одни и те же святыни делят христиане, евреи и мусульмане: «Иерусалим-город не простой. Здесь много святых, но и черти по головам ходят». Сидящая слева от меня паломница из Риги вдруг сказала, обращаясь ко мне: «А вы возьмите благославление у настоятельницы».

И тут я осознал, что на мне нет крестика, это видят сидящие рядом  люди. Но для них важнее то, что я вместе с ними.

- Я не знаю, как это сделать.. – признался я.
- Вы подойдите, поклонитесь  …  паломница объяснила просто и понятно.

Обед заканчивался. Ожидая, когда настоятельница Елизавета закончит трапезу, мы помогали убирать со стола. Наконец, настоятельница встала.

- Ира, иди первая..
Получив благославление, мы рассказали о себе.

- О, Байкал, пятнадцать лет назад я уехала из Братска – Елизавета говорила с легким акцентом. Скорее всего, она родилась не в России. Феоктисия упоминала, что здесь многие из Австралии.

Мы спустились в Храм. Я подошел к Иконе Гефсиманской Одигитрии. О ней, о ее исцеляющей силе мы прочитали в подаренном Феоктисией буклете. Я взял в руки листок, на котором накануне записал текст молитвы и стал читать. Закончив, я начинал читать снова... Молитва больше не была для меня непонятным текстом, с каждым прочтением мне становилось легче от того, что не надо  искать слова для обращения к Господу, надо только осознать их и помнить.

Дежурная сестра попросила помочь снять одну из икон. В награду за помощь я получил особенную, как она сказала, булочку-просвирку.

Выйдя из ворот Гефсиманской обители, мы в третий раз прошли по пути Христа к храму Гроба Господня. Отстояв в очереди, мы вошли в кулуквию. Мы стояли  в приделе Ангела, и тут к нам присоединилась паломница. Ее пустили без очереди, в кулуквию она ползла на коленях.  Истертые подушки, привязанные к коленям, говорили о длине ее пути.  Остановив нас, священник показал ей знаком, что она может сделать последние шаги к своей цели. На коленях она одна заползла в пещеру и прильнула к камню.

Когда подошла наша очередь, я встал на колени и, прикоснувшись к камню, слов не искал…
Выходя из кулуквии, мы услышали, как стоящий в очереди  русскоязычный, просит священника пустить его к святыне. Человек не полз, не страдал и, возможно, не верил- он просто пришел посмотреть.. в  шортах….  Ему разрешили…

Воспоминания не отпускали меня.  Главный придел Храма, сестра Феоктисия, ортодоксальный еврей в автобусе, автоматы в руках молодых девушек, Гефсиманский сад и снова храм Гроба Господня и над всеми этими картинами молодой человек,  сидящий за столом с отрешенным неземным взглядом. Нарастающее напряжение сжимало голову все сильнее. Боль начинала давить на глаза. Я вдруг понял, что мы нигде больше не встречали людей одетых так же как этот человек. Откуда и как он пришел? Почему мы не видели это?  Кто были эти арабы, и почему там было ощущение другого мира? Да, тогда казалось мира арабского, а сейчас все яснее, что не только. Почему я запомнил этого человека с фотографической точностью - лицо, бледный цвет кожи, темный цвет длинных вьющихся волос, босые ноги и маленькие кусочки хлеба, которые он ел, неторопливо отрывая от лепешки? И взгляд, направленный мимо меня в сторону безлюдной улицы? Он был в двух метрах от меня, а я не заговорил с ним, только лишь пару раз мельком взглянул и так запомнил, и возраст, и первую мысль, пришедшую ко мне тогда в голову «как Иисус Христос».

 Внезапно острое как игла, прошедшая через мой мозг, осознание случившегося поражает меня своей ясностью: это и был Иисус Христос! И все становится на место в моей голове. Напряжение бессонной ночи уходит  через отверстие, оставленное иглой боли в моем сознании, и слабость как блаженство разливается по всему телу.  Отравленное атеизмом прошлое больше не мешает мне верить сердцем.  Нет никакого сомнения, я встретился с Богом. Он встретил меня, когда я нуждался в помощи, и сделал это так, что понимание случившегося наступило тогда, когда пришло для этого время. Миллионы людей верят в Бога, или не верят, доказывают свою правоту или делают это молча, и все это больше не имеет для меня никакого значения, потому что он меня  встретил, и это не истории, описанные в Святом писании, не рассказы других людей, а часть моей жизни.

P.S.
 Все было именно так.
Ничего не придумано и ничего не забыто…