Неявное желание

 Молодой ингуш, настоящий джигит, уроженец села Галашки, что вытянулось слева вдоль бурлящей реки Ассы, в свое время поступил в Саратовский Политех. Учился, работал и, в общей сложности, прожил в русском городе с десяток добрых лет. Внезапно советская страна поменяла статус: Союз скукожился до Федерации, следом и его малая родина обрела государственность, стала называться Республикой. Спокойная жизнь кавказского региона осталась в прошлом, а Ингушетия, можно сказать – солнечное сплетение Северного Кавказа.
 Красивым и высоким, статным, спортивным запомнили своего ингуша однокурсники. Любили за доброту, за отзывчивость, стремление в любую минуту прийти на помощь по первому зову, за бескорыстность. Он достойно представлял свой этнос. В Саратове у парня случилась любовь. Она несла в душе свет, поэтому и звалась Светой. Голубые глаза, глубокие озера – очаровывали Магомеда, тонул он в них бесконечно. Ингуш и русская, они были по-студенчески счастливы. Смотрелись, как единое целое. До тех пор, пока беременность девушки не внесла в жизнь коррективы. Рождение ребенка и вовсе под корень подрубило если не чувство, то общение влюбленной пары. Религия, точнее отношение к религиозному (читай: сыновьему) долгу мусульманской половины, народившейся было новой «ячейки общества», послужило причиной исчезновения  Магомеда. Родители новоиспеченного отца ждали своего единственного сына в родных пенатах (погулял, пора и честь знать). Заждалась парня и невеста, тщательно подобранная предками, согласно вере и чести знатной фамилии. Оздоевы абы кого не имели права выбирать для продолжения рода. В ингушской мифологии тейп Оздой – легендарная глава.
 Однако, до окончательного разрыва прибавления ждали. Светлана с радостью ощутила в себе рождение новой жизни и с каждым днем все сильнее любила кроху, растущую в ней. Магомед выражал радость сдержаннее, стал более задумчив. Прикладывая то ладонь теплую, то ухо чуткое к животу подруги, безуспешно пытался угадать пол будущего ребенка: «Эй, ты кто там? Мальчик?» И медицина тогда еще не могла точно ответить. До последнего надеялись… Рождение девочки, весьма опечалило Магомеда, ибо внук  мог бы смягчить дедовское сердце, внучка же, напротив, ожесточить. Девочек у Магомет-Гирея хватало, сына, продолжателя рода, Всевышний подарил старику единожды. 
 Поездка на заработки, к семье в Галашки, уход в горы (до них от дома рукой подать), участие в боевых действиях, в которых предполагается и погиб Магомед Оздоев, однозначно для «неверного» означает бегство и предательство, как бы  «благородно» оправдание не звучало. Так и была расценена саратовцами «пропажа» (искать которую не стали) молодого человека. Для верного же последователя исламских постулатов – дело обычное, и проступком не считается. Сказка на том кончилась, началась новая жизнь.
 Ингушетию перед миллениумом, действительно, политически трясло, а позже природная стихия добавила драйва: оползни, наводнения… Война у соседей, бандиты и беженцы со всех сторон – кто, где не разберешь, да и сама Республика бедная, не оперившаяся еще с момента обретения самостоятельности. Не оправилась окончательно, пережив драматический, осетино-ингушский конфликт. Изгнание с насиженных мест коренного русского населения – особая примета времени… Село Галашки географически расположилось на стратегическом направлении – дорога в горы, много мирных жителей из местных нашли свою погибель в различных боевых столкновениях. Вышел ли Магомед Оздоев из передряг в целости и сохранности? Русским родственникам оставалось только гадать. О нем помнили, но мама Анютки, оставшись одна, дала клятву: хранить гробовое молчание об истинном родителе малышки, которую тот успел лишь однажды недолго подержать на руках.
 Время шло, девочка преобразилась. Любуясь в зеркале собственным отражением, она не могла не задумываться о необычной внешности. Терялась в догадках: не совсем она мамина дочка, хотя и фамилия русская и отчество дедово.  По прошествии четверти века, стали сниться ей странные сны и мысли роится в голове загадочные. Довлеть стало неявное ощущение недосказанности. Достала она мать недетскими вопросами – взрослыми: не откуда появилась, а от кого? Пришлось Светлане Анатольевне открыть дочери родовую тайну…
 Собирает с тех пор Аня по крупицам сведения о своем народе, его истории, биологическом родителе… Последнее, казалось бы, чего проще? Домашний адрес семейства известен. Стучись в дверь, откроют. Только, главное, не навредить близким – в мыслях у девушки – не разбередить рану, не шокировать. В том дочь Магомеда убеждена. Ни в чем ином уверенности нет: жив ли, помнит ли, поведал ли о ее существовании родственникам, почему не искал в таком случае, что вместо сердца тогда бьется в груди у родного отца…
Смерть списала бы все. Но лучше ему оказаться здоровым и живым, чтобы жил ее папа еще долго и щасливо…