О роли снов

Сегодня мне приснился неприятный сон; как я ни старался, но по сохранившимся в памяти обрывкам я его воспроизвести не смог; и только по тяжелому осадку, оставшемуся на душе, могу заключить, что в нем произошло нечто страшное.
То, что сновидения могут оставлять столь же глубокие следы, как и действительные события, замечено давно. Например, я до сих пор помню, как шел погруженным по шею в теплую воду, нащупывая  ногами узкие, хлипкие, скользкие  дощатые мостки, в кромешной  тьме, так, что берегов, куда ни посмотри, - не видно, - хотя этот сон мне приснился пятьдесят лет тому назад.
Или вспомним   приключение, испытанное многими: приехав в какой-нибудь город впервые, ты вдруг обнаруживаешь уголок, в котором однажды побывал (нет, не видел на фотографии, или в фильме, а в котором присутствовал). Это значит, что ты побывал в похожем месте во сне (в этом уголке не бывает ничего уникального – типовая  городская застройка, но в запомнившейся комбинации: - скажем, за небольшим палисадником стоит трехэтажный дом, вытянутый вдоль улицы, вход которого снабжен небольшим скромным портиком) – просто уж очень цепко схвачена вся композиция, - так, что имеет архетипические черты.
Я клоню к тому, что жизненный опыт, формирующий нашу личность, состоит из памяти не только событий, но и снов, причем сны  могут играть важную роль, так как снабжают нас опытом катастроф, которых мы не переживали; вспомните выражение: «проснулся в поту от ночного кошмара».
Может быть, именно в снах в  наше сознание транслируется родовая память – так называемое «коллективное бессознательное»? .
Если так, то они требуют к себе внимания и бережного обращения.
                Август 2024 г.