Учитель музыки

Василию Михайловичу Волченко.

Когда Сеньке купили баян мир изменился. Показалось, что даже краски этого мира стали другими. Запахи стали другими. По-особому пахла папка для нот, учебник сольфеджио. Не говоря уже о том, что запах самого баяна был особенный, какой-то торжественный что ли.
История музыкального образования Сеньки, началась, конечно задолго до этой покупки. Дело в том, что в городе Краснодаре жили у него и братья, и сестры. Два старших брата были несомненно примером для подражания. Один очень хорошо учился и Буся Паша, Сенькина бабушка, а иногда и мама ставили его в пример Сеньке, не отличавшемуся прилежанием. Второй брат, кроме всего прочего, ходил в музыкальную школу и играл на аккордеоне. О младших вспоминали реже, но чем взрослее они становились, тем больше было причин для гордости ими у Сенькиных родителей и бабушки. Конечно это обязывало не отставать от талантливой и прилежной родни, количество которой не ограничивалось краевой столицей.
У двоюродного Сенькиного брата Вовки, был настоящий аккордеон. Чёрный, блестящий, с белыми клавишами, как у пианино и с множеством регистров. Когда Сенькины родители или Буся Паша вместе с Сенькой приезжали в гости к краснодарской родне, обязательной показательной частью родственной встречи, была Вовкина игра на аккордеоне.
Тётя Валя, невысокого роста, смуглая, черноволосая с озорными блестящими глазами, с каким-то только ей присущим говором, неожиданно прерывала бесконечный разговор с Сенькиной мамой и громко звала: "Володька, а ну-ка сыграй нам с Надей!" Сенькину маму звали Анастасией, но все без исключения почему-то называли её Надей. Она, радостно улыбаясь, шла в зал большого дома, где находился большой стол, кровать с пирамидой подушек и редкая по тем временам роскошь - диван. Вовка выходил с огромным чёрным футляром, выносил стул на середину зала, ставил его, как раз на против телевизора. Который тоже ещё был в диковинку. Торжественно открывал футляр, снимал темно - бордовую бархатную накидку и являл всем присутствующим аккордеон. Потом доставал инструмент. Основательно усаживался. Вовкин отец, дядя Коля, каждый раз сообщал о количестве регистров у аккордеона. Как будто без такого количества и слушать было не чего. И Вовка начинал играть. "Чардаш", "Цыганочку" и ещё что то, что вызывало неподдельный восторг всех присутствующих. Играл Вовка классно, с каким-то шиком, словно аккордеон был с ним всегда, а мы только сейчас это заметили. Он обладал идеальным слухом и легко мог бы стать настройщиком роялей. Но эту перспективу тогда конечно никто не рассматривал. Сенькиной маме очень нравилось, как Вовка лихо перемещал пальцы по клавишам извлекая звуки от которых хотелось танцевать. Возможно это и предопределило дальнейшую Сенькину музыкальную судьбу.
На аккордеон у Сенькиных родителей денег скорее всего не хватило. И это обстоятельство, потому что других явных причин не наблюдалось, определило музыкальное предпочтение. Баян! Баян купили совершенно новый. Тульский ученический "Этюд".
Честно говоря, Сенька даже обрадовался, что купили баян. Потому что играть для родственников, как Вовка ему совсем не хотелось. Всегда будут сравнивать! Вовка лучше играет, у Вовки аккордеон с регистрами, у Сеньки их непременно будет меньше. И сыграет он не так, потому что Вовка уже три года свой "Чардаш" играет. Пока Сенька так научится, Вовка уже будет какую-нибудь мазурку играть. Что такое мазурка, Сенька точно не знал. Слышал, когда смотрел кино в солдатском клубе, про то как шло сражение, под названием Бородино. А Сенька стихотворение с таким названием с четырёх лет рассказывает. Запомнил его, пока старшая сестра учила: "Скажи-ка дядя, ведь не даром..." и так далее. Там и была этот танец на балу, который громко объявили: "Мазурка".
Так что баян, был просто - то что надо. И когда папа принёс его домой Сенька сразу в него влюбился! Был он чёрный, блестящий, такой аккуратный и прямо сиял, лёжа в своём футляре.
Сеньке не терпелось начать играть баяне. Он уже, как месяц ходил в музыкальную школу. У него были уроки с трудным названием "сольфеджио", потом они пели хором. И все говорили, что, когда купят баян начнётся ещё и специальность. Сеньке нравились все занятия. Он с удовольствием писал ноты. Правда петь их получалось не всегда. А писать получалось. Сеньке купили папку для нот. И он с утра ехал в музыкальную школу. Первый раз с мамой. А потом совершенно самостоятельно. Это было так здорово. Музыкальная школа была не обычной. Она находилась при музыкальном училище. В настоящую музыкальную школу Сенька не попал. Причина, по которой это случилось была для него не ясна, просто мама сказала: "Значит найдём другую!" Объяснять, что значит нет мест в школе, мама Сеньке не стала. Если бы мама сказала это Сеньке, то он бы ей сразу сказал, что надо идти во Дворец пионеров. Там во всех кружка, для всех всегда было место. К тому моменту, когда Сеньке купили баян, он успел побывать в шахматном кружке, литературном и прикладного творчества. А всего их было по Сенькиным подсчётам, штук двадцать пять. И музыкальный там был точно. Но мама сама решила эту задачу. Так Сенька попал в музыкальную школу при музыкальном училище.
Музыкальное училище находилось в самом начале улицы Видова в конце которой жил Сенька с родителями. А по середине между ними находилась школа, в которой Сенька учился. Музыкальное училище находилось в красивом двухэтажном здании. Сенька три раза в неделю поднимался по красивой парадной лестнице, очень похожей на лестницу старинного имения, открывал большую парадную дверь и входил в музыкальное училище. Сенькин мир сразу наполнялся музыкальными звуками. Это было так необычно и так непохоже на все, что прежде окружало Сеньку. И он чувствовал себя в этом новом мире почему-то очень комфортно. Одно тревожило, кто же будет учить его играть на баяне. И вот к исходу месяца, на одном из занятий вошли взрослые студенты музыкального училища и их представили их ученикам. С этого времени Сенькиным учителем стал Василий Михайлович. Стройный и серьёзный он подошёл к Сеньке и сказал, что завтра у них первое занятие, и он ждёт его с баяном в 14.00 и предупредил, чтобы не опаздывал. Выглядел Сенькин учитель старше и серьёзнее всех остальных. Хорошо это или нет было не понятно. И только, когда Сенька добрался домой стало понятно, что придётся тащить с собой баян в футляре, на занятие.
И он притащил его. Ровно к обозначенных времени. Сам. Все взрослые были на работе. Было это в декабре. Одет Сенька был по-зимнему и по этой причине взмок основательно, пока тащил свою ношу. Куда идти было понятно, потому что Василий Михайлович предупредительно после знакомства повёл Сеньку на соседнюю с музыкальным училищем улочку и показал времянку, которую хозяева сдавали студенту. Чуть ли, не валясь с ног, Сенька дотопал до калитки и остановился. Предстать в таком замученном виде на первое занятие ему вовсе не хотелось. Не ясно сколько бы простоял Сенька в нерешительности, но на встречу, накинув на плечи пиджак вышел Василий Михайлович. Он ждал своего ученика, рубашка, галстук, безрукавка, пиджак. Брюки отглажены, как у Сенькиного отца, который служил в полку сверхсрочником. Василий Михайлович забрал Сенькин инструмент, завёл ученика во времянку. Помог снять пальто. Посадил на стул. Оглядел. Сказал, что так дело не пойдёт. Надо шить чехол, для баяна. Потом открыл футляр. Осторожно достал инструмент и положил на аккуратно застеленную кровать:
- Ему тоже подышать надо.
Сенька кивнул в знак согласия. Во времянке было тепло. В печи горел уголь. Сенька огляделся. Всего жилья Василия Михайловича была одна комната, где стояла кровать, стол, два стула и шкаф для одежды. Все блестело чистотой, заправлено и сложено. Сеньке даже стало немного стыдно за тот беспорядок, который был вечно на его письменном столе.
Тем временем Василий Михайлович взял баян, сел на стул на против Сеньки:
- Вот послушай - и начал играть.
О! Сеньке даже показалось, что сердце иногда останавливается, чтобы передохнуть от восторга! Чистые звуки какой-то совершенно незнакомой, но очень красивой мелодии заполнили всю комнату. Сенька даже глянул за окно, не слышно ли на улице и увидел, что там пошёл снег, от чего во времянке стало ещё уютнее. Василий Михайлович закончил играть:
- Вот так, ты сможешь играет, если мы пойдём вместе шаг за шагом - он серьёзно посмотрел на Сеньку, - а пока начнём с гаммы.
Так начался этот путь. Шаг за шагом.
Василий Михайлович оказался учителем настоящим. Любящим свое дело. Он ставил Сенькины непослушные пальцы, на кнопочки баяна, расписывал каждый раз какую кнопку каким нажимать, называл это чудным словом аппликатура. Тысячу раз повторял с Сенькой трудные переходы, точно зная на каком моменте он споткнётся и понимая, что ученик ему достался не самый прилежный. И Сенька шаг за шагом пытался измениться к лучшему. Даже навёл на столе порядок. Ровно по времени садился за занятия если не ходил к учителю. Но, на полтора требуемых часа, его все время не хватало. Было не понятно. Почему с Василием Михайловичем время пролетело незаметно. А когда садился играть сам, минуты тянулись до изнеможения долго. Кроме того, оказалось, что на баяне играют двумя руками. Это открытие, вообще поставило Сеньку в тупик. Тут одной рукой едва справляешься. Вторая рука, мало что была непослушной левой рукой. Она при этом ещё и играть должна была в слепую. Это было невозможно понять! Но оказалось, что Василий Михайлович, знал такие секреты, которые неожиданно дали проблеск надежды на то, что и с этой проблемой справится можно! Сеньке пошли чехол, и он легко теперь переносил баян к месту занятий. Василий Михайлович терпеливо ставил руки ученику. Раз за разом повторял трудные переходы, налаживал их плавность и рассказывал о темпах и произношении. Так он называл если надо играть грустно или наоборот весело. Убеждал, что только усердные занятия позволят играть как следует. Сенька соглашался, но исполнял не всегда, хотя динамика со слов учителя была положительной. Но несмотря на то, что ему приходилось учить не только музыке, но и прилежанию, он не разу не повысил голос, не обидел, не разочаровался. Учил, учил и учил. Первый учебный год закончили песней "Полюшко, поле", второй -"Одинокой гармонью", а третий - этюдом Черни. После чего сказали, что у Сеньки большие перспективы. И конечно похвалили учителя.
А потом Василий Михайлович поступил в консерваторию. У Сеньки появился новый учитель.
- Этюд Черни? Да ты что? Я сам его ещё плохо играю! Нет! Нет!  Давай "Полюшко, поле".
И Сенька из музыкальной школы ушёл. Но учитель музыки остался с ним. И когда он первый раз вошёл в класс к своим ученикам в школе и когда первый раз вёл лекцию студентам в университете. Он был рядом, словно снова ставил руку.
Шаг за шагом. Шаг за шагом.