Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 4. Гл 25

Глава 25. Наш дом – наша крепость.



                Зачинался второй месяц, как проводили гостей, и я пребывал в ожиданиях и неведении. Михаил обещался позвонить, если вдруг вскроется какая информация о Татьяне, но видать не подошло еще тому время, да и когда ему при такой работе ворошить чужое прошлое. Юрка все последние дни проводит наверху в дежурстве у рации, а куда ему особо то шастать. Пару раз выбрались за дровами чуть поближе, чем в прошлый раз, да на речку – прорубить лунку для воды. И занятие у него вдруг отыскалось подходящее: из лиственных кругляков уже сделал две табуретки, и говорит, что точно такие делал в интернате на выставку. И всего четыре гвоздя на одно изделие! Ну, дела, глядишь, так к лету и мебелью обставимся. А вот причина то всех его неожиданных увлечений открылась мне лишь сегодня! И как я сразу не догадался? Еще в первых деньках нового года я опять заприметил, что ручонка его бездействует, и он совсем не уделяет ей внимания. И при удобном случае заявил ему:
                - Надобно бы тебе в больницу показаться.
               На что Юрка вмиг обиделся, и тотчас схватился левой немощной за молоток.  А уж вечером за едой я опять вернулся к больному месту:
                - Вот оленеводы зайдут, то и отправлю тебя с ними к врачу.
                - Не, бесполезно, я дядьке не нужен, да на оленях туда не доехать.
                - Как это?
                - Ждать придется, пока лед не сойдет.
                - Я и не подумал. Тогда Михаила попрошу, как позвонит, чтобы вертолет за тобой прислал.
                Последняя моя затея, видимо, глубоко отозвалась в его сердечке, что уже целый месяц он что-то мастерит, и частенько сует мне под нос обе ручонки, шевелит пальцами, а я удивляюсь, да ухмыляюсь себе в бороду.

                Сегодня под вечер я вдруг спросил пробегающего мимо мальца:
                - Юрок, а когда у тебя день рождения?
                - В марте, - выдал мне мимоходом, и вмиг скрылся во дворе. Я выглянул следом, да куда там: вся троица уже чесала к реке, где мы еще накануне залили ледяной водой дорожку с самого берега почти до середины притока. И как я позабыл про это дело – сейчас вмиг себе заднее место поиздерет. Еще и не пройдя полпути, как углядел, что малец уж скрылся из виду, а где-то внизу вперебой заливаются в лае Алтай с Альмой. Ну, дела, будет теперь мелким развлечение, а мне на весь вечер забота – как бы с рукой что не сотворил. У самого края обнаружил Юрку, уже наполовину взобравшегося наверх, собачат, поднимающихся с другой стороны от катушки, и два темных пятна в сумерках на другом берегу.
                - А ну бегом домой, и собак зови! – подал Юрке руку, а сам уставился вдаль.
                - Чё там?
                - Да не пойму, как будто кто идет сюда.
                - Мишки, поди.
                - Быстро в дом! – и потащил Юрку за собой, а собаки вперед нас.
                Закрыв тут же на засов дверь, и схватив карабин, поспешил на верх. В окно как на ладони просматривалась береговая кромка, но как ни приглядывался, так ничего и не углядел. Либо померещилось, либо взаправду медвежья парочка полюбопытствовала. И ветряк который день заглушен по ненадобности. Ну так не бежать же сейчас запускать, да и безветрие полное. Юрка рядышком тоже пялится в нижнее стекло, и шепчет:
                - Надо подкараулить, или чем приманить.
                - И что тогда?
                - Прицелиться, и в глаз! Мой дядька меткий, я сам видел волка с пробитой башкой.
                - Ну-ну, привиделось мне, пошли печь растапливать.
                Альма с Алтаем преспокойно полеживали у самой двери, и я понемногу тоже пришел в себя. Юрка, при свете керосинки, колол щепу для разжижки, а мне суждено было раскрывать банки с консервами. Всего пару раз попробовали тушенку, привезенную Михаилом, и вот теперь в самый раз будет. Юрка, помнится, прямо из банки с хлебом навернул, и тут же остатки собакам дал облизать. Хлеба у нас образовалось целых десять булок, по одной на неделю, и то, что еще осталось, хранилось в холоде наверху, вместе с оленьим мясом. А вот крупы всякой было завались, поэтому и вывалил первую попавшую в кипяток, да орудовал сейчас ножиком вместо отмычки.

                Первой отреагировала Альма, а вторым – Юрка. Алтай еще доедал свою порцию под ногами у мальца, а потому ему не было причины отвлекаться на всякого рода раздражителей. А вот его подружка лишь только примостилась у двери, как тут же подскочила со взъерошенной холкой, и уткнулась мордой в дверную щель. Юрке ее такое действо показалось занимательным, и он поспешил к ней на выручку. И когда они уж было собрались приоткрыть во двор дверь, тут пришла моя очередь вмешаться:
               - А ну назад, и живо наверх!
               Юрка схватил недовольного пса за ошейник и поволок к лестнице, а я поискал глазами карабин. Выходит, Альма кого-то учуяла, раз стала в стойку, но мне, как ни прислушивался, так и не донеслось до ушей. Юрка выглядывал сверху, а я торочил подставку под окно. И как только взобрался на неё, так сразу и углядел лохматую спину в метре от входа. Ну, дела, гости пожаловали без приглашения, да видать чуть припозднились к нашему ужину. Да и то ладно! Зверь лучше всякого случайного человека в тайге, как ни крути, и будем разбираться, да выбирать, кто кого пугать будет.

                Вспомнилось вдруг, как однажды Владимир Иванович, отсылая меня с глаз людских в дальнее зимовье, наговаривал: если дверь слабая, то укрепи, да что б открывалась наружу, а то первый встречный косолапый выдавит вовнутрь. Вот и наша дверь была никудышная, хорошо еще хоть сообразил жестью обшить, а то бы и дыру проломить недолго. Но медведь, а может и не один, вовсе не собирался меряться силами, а лишь чуть поскребся по стене, да и улегся напротив окна, позевывая, да хватая ноздрями манящие эманации. Я затащил и Алтая наверх, подальше от раздражителя, да пристегнул обеих к ножке стола. А у возбужденного Юрки поинтересовался:
                - Ну, что делать будем с таким охранником?
                - Я бы ему в глаз прям попал, как дядька!
                - Ну, молодец, что бы я без тебя делал! Воевать будем?
                И Юрка вмиг полетел вниз, а я не успел его зацепить. И лишь подался вослед, как он уже кряхтел вверх со своим ружьишком:
                - Дядя Егор, давай ножом окошко откроем, и в два ружья по нему ударим.
                Я аж и сел на его новую табуретку от такого известия:
                - Вместе?.. Тогда беги за ножом еще.
              Спустя полдюжины времени я неспеша выставил раму и поставил подальше к стене, на что Юрка торжествующе улыбнулся, и тотчас перегнул свое оружие через коленку. Я осторожно вставил ему в патронник пульку и передернул затвор:
                - Ложи на подоконник, и как только досчитаю до трех, нажимай на курок.
                - Я сначала прицелюсь.
                - Ну, целься, - а сам в оптику навел прямо в левое ухо.
               Два щелчка вышли почти одновременно, на что медведь рявкнул, подскочил на задние лапы, и тут же получил еще две пули прямо в левую грудь.