Самая длинная ночь

Дом перевернулся в полночь.
Птица почувствовал это. Он проснулся от странного ощущения, будто его сердце перевернулось вместе с Домом. В окнах больше не было ни луны, ни улицы. Только густая темнота, в которой, если долго вглядываться, угадывались силуэты.

— Опять, — шепнул Птица и сел на кровати. Он знал, что Дом живёт своей жизнью, и в такие ночи проявляется его настоящая суть.
В коридоре послышались шаги. Птица осторожно выглянул в щель двери.
 Это была соседка с третьего этажа. В пижаме не по размеру, она шла босиком, и её длинные красные  волосы волочились по полу. В руке она держала  свечу, которая не давала света, а скорее забирала его, окутывая всё вокруг мрачной дымкой.
— Серафина — позвал Птица шёпотом.
Девушка остановилась, её глаза вспыхнули янтарем, как у кошки.
— Ты тоже это чувствуешь? — тихо спросила она.
Птица кивнул и вышел из комнаты. Дом скрипел, словно пытался сдержать дыхание.
— Ночь смены. Старые правила рушатся, новые ещё не написаны. Здесь можно найти ответы или потеряться окончательно.
 На лестнице сидел Кривой. Он держал в руках старый компас и смотрел в пустоту.
— Осторожней, — сказал он, не поворачивая головы. — Сегодня Дом покажет свои самые тёмные углы.
Серафина шагнула ближе.
— Ты что-то знаешь?
Кривой медленно поднял глаза.
— Знаю, что эта ночь заберёт кого-то из нас. Дом всегда требует плату.
Птица почувствовал, как похолодели его пальцы.
 Дверь в подвал была приоткрыта. Раньше туда никто не заходил — говорили, что там живёт что-то старое, ещё с тех времён, когда Дом только построили.
— Пойдём вниз, — предложила Серафина
— Ты уверена? — Птица замялся, но любопытство его уже затягивало.

Подвал встретил их сыростью и запахом старых вещей. Серафина зажгла другую свечу, и на стенах заиграли тени.
— Смотри, — прошептала она.
В самом углу подвала стояло зеркало. Оно было старым, с трещинами по краям, и  отражение в нём двигалось быстрее, чем они сами.
 — Это зеркало показывает то, что ты боишься увидеть, — раздался голос из темноты.
На ступенях стоял старик, которого Птица раньше не замечал. Его глаза были как две чёрные дыры.
— Кто ты? — спросил Птица.
— Я — часть Дома. Я появляюсь только в самую длинную ночь.
Серафина выглянула из-за плеча Птицы.
— Что ты хочешь?
— Предупредить, — голос старика стал шёпотом. — Если смотреть в зеркало слишком долго, можно остаться по ту сторону навсегда.
 Птица не смог оторвать взгляда от мутноватой поверхности. В отражении он видел себя — но старше, с холодными глазами и шрамом на щеке. Этот другой Птица смотрел на него сжав губы.
— Ты — это я? — спросил Птица, не понимая, обращается ли он к отражению или к самому себе.
— Нет, — ответило зеркало. — Я — тот, кем ты можешь стать.
Серафина схватила Птицу за руку и резко дёрнула в сторону.

 Когда они вернулись наверх, Дом вновь пришел в движение. Казалось, что стены сдвигались, открывая новые двери и коридоры.
Кривой все еще сидел там, на лестнице.
— Утро близко, — сказал он. — Но кто-то не выйдет из этой ночи.
Серафина испуганно посмотрела  на Птицу.
— Это был ты в зеркале?
Птица кивнул, чувствуя, как в груди разрастается странная пустота.
— Я не знаю, что это значит.
— Может, это предупреждение, — тихо сказала она. — Или шанс всё изменить.