Пушкин. Инцидент 2 ноября 1836 и пасквиль

После смерти поэта в его кабинете корзине для бумаг были обнаружены рванные в клочья листы. Когда  их сложили, то выяснилось, что это части черновика письма Пушкина к некоему графу, в котором автор делал попытку сделать публичным то, что произошло в его семье: 4 ноября он получил пасквиль после некоего собрания или по итогам его событий этого сборища.
Это означало одно:  акция с пасквилем Пушкиным связано с этим событием  и явилась реакцией на инцидент в публичном месте.
В поисках отгадки  исследователи обратились к неотправленным черновикам ноябрьских писем Пушкина к Геккерну, также обнаруженным  в кабинете после кончины смертельно раненного на дуэли Пушкина. По записям на черновике  было установлено: инцидент имел место 2 ноября и имел необратимые последствия: интриганы в ответ решили нанести решительный удар – запустить в дело позорящий пасквиль т.нзв. «Диплом Ордена кокю». М. Сафронов справедливо уточнил – не диплом, а циркулярное письмо КАПИТУЛА РОССИЙСКИХ ОРДЕНОВ
Этот инцидент 2 ноября – важнейший репер в дуэльной истории Пушкина с двумя гей-баронами
Его не найти в хрестоматийных для официальной  пушкинистики легенде кн.П.А. Вяземского и в исследованиях писателя П.Е. Щеголева. Их и многих за ними увлекала  версия о свидании НН с поручиком в казармах кавалергардов на Шпалерной с участием И. Полетика.
В 1936-ом Б. Казанский  обратил внимание поисковиков  на важный текст черновика  поэта от 21 ноября с имеющейся  ссылкой  Пушкина на публичный инцидент 2 ноября  на ПРИДВОРНОМ собрании, что указывало на присутствие в  нем … тени царя
А тайны не было никакой - об этом собрании писали:
«2  ноября  1836  г.  в  зале  Петербургского  дворянского  собрания  в  доме  госпожи  Энгельгардт  торжественно  праздновали  пятидесятилетие  научной  деятельности  академика,  профессора  Медико-хирургической  академии  П.  А.  Загорского.»
//см.  Эльзон  М.  Д.,  Иерейский  Л.  А.  Две  даты  к биографии  Пушкина  //  Временник  Пушкинской  комиссии.  1981. Л.,  1985.  С.  135—136;  Коломино;  В.  В., Файнштейн  М.  Ш.  Храм  муз  словесных.  Л.,  1986.  С.  100;  Сафонов  М.  М.  «Пролетая  над  гнездом  кукушки...»  //  Смена.  1997.  12  февр.//
Во время торжественного обеда на 165 кувертов (включая для Пушкина) возник щекотливый разговор о мужьях «кокю» (рогачах), ибо среди  пациентов  врачебных  светил,  видимо,  было немало  выдающихся  «кокю».  Дело в том, что  за  день  до  этого  1  ноября  «Санкт-Петербургские  ведомости»  опубликовали  уведомление  «От  Капитула  Российских  Императорских  и  Царских  орденов».  Капитул  сообщал  о  том,  что на  открывшиеся  командорские  пенсионные  вакансии  помещены следующие  кавалерственные  дамы  и  кавалеры  (прилагался  список,  открывавшийся  четырьмя  женскими  именами).  Это  означало,  что  перечисленные  лица  будут  отныне  получать  командорские  доходы  (со  специально  определенных  для  этого  казенных имений)  и  пенсии.  Для  того  чтобы  получать  их,  включенные в  «комплект»  лица  призывались  представить  в  Капитул  подлинные  документы,  подтверждающие  их  принадлежность  к  Ордену.  Этим подлинником и мог быть  Извещение, Диплом или Сертификат Ордена!
Об этом разговоре Дантес  с радостью сообщил  своему «лё папа» - партнеру по сожительству и мужской любви – барону Геккерну. Радость была вызвана тем, что поставку рогов Пушкину связали не с ним, а с его Хозяином и нанимателем
И не было в списке четырех дам Капитула фамилии Натали?   А, иначе, какая баронам от этого разговора радость =  рогачей в СПб было пруд пруди – карасей живьем лови. А вот если в нем публично затронуты Пушкины… иное дело. Совсем иное …. 
Но важен не «диплом» (точнее – циркулярное письмо) и не акция с ним  против Пушкиных, а его умысел:  Пушкин дипломировался за заслуги его жены перед …царем!   Значит целью явно пасквильной акции был  перевод стрелки ревности, гнева и мести Пушкина, находившегося в контрах с баронами с середины октября, с искусителя его женки на самого царя. Лихо!
Но возникает вопрос:  Кому это было нужно и кто этим (вводом в опасную игру царя) никак не риcковал?    Это осталось тайной …  Но кто-то мощно сыграл – пошел ва-банк!
Реакция Пушкина на пасквильную канонаду (из десятка анонимок) :
- 5 ноября направлен письменный вызов Дантеса на дуэль
- 6 ноября написано письмо  министру  финансов  Е. Ф .  Канкрину  с  предложением  отдать  в  казну  ту  часть  своего  нижегородского  имения  Болдино,  которая  была в его владении, в погашение долга казне (по траншам высочайшего повеления!)
Это были демарши публично уязвленного человека. Это стало обозначенным  делом чести
Дальше – больше и горше: 13 ноября «Санкт-Петербургские  ведомости»,  издаваемые  Академией  наук  под  председательством  С.  С.  Уварова,  поместили  еще  один,  уже  второй в  течение  недели,  отчет  о  праздновании  юбилея  Загорского. Газета,  травившая  Пушкина,  поспешила  лишний  раз  напомнить об  инциденте,  воспоминания  о  котором  были  поэту  особенно  неприятны.

Не прокололся ли министр …?  Уваров, которому Пушкин своей эпиграммой На смерть Лукулла нанес   удар ниже пояса, вполне  мог рассчитать:  поэт умен, ранен, опозорен, точит зубы на баронов  и вычислит их как авторов акции …
 
***

Истопники мысли:
Поляков  Л. С.  О  смерти  Пушкина:  (По  новым  материалам)  Пг.,  1922.
Щеголев  П. Е.  Дуэль  и  смерть  Пушкина.
Казанский Б. В.  Письмо  Пушкина  Геккерну. 
Казанский Б. В.  Гибель  поэта  // Литературный  современник.  1937.  №  3.
Казанский Б. В.  Гибель  Пушкина  //  Звезда.  1928.  №  1.  С.  114—115.
Витале С. Пуговица  Пушкина.  Калининград,  2001.
Сафонов  М. М.  Смерть  поэта  —  жизнь  легенды  //  Смена.  1997.  24
Сафонов  М. М.  «Гости  на пороге»,  или Последняя  дуэль  поэта  по  Щеголеву  //  Вечерний  Петербург.  2000.
Сафонов  М. М.  Легенда  об анонимных письмах Пушкину // История  России  в  X I X — X X  вв.  СПб.,  1998.
Сафонов М. М. КАПИТУЛ РОССИЙСКИХ ОРДЕНОВ В ДУЭЛЬНОЙ ИСТОРИИ ПУШКИНА