Испытание

      Когда они случайно встретились, Нина театрально избила его по щекам своей маленькой ладошкой и безудержно зарыдала. Александр никогда не видел ее такой. Они были знакомы еще со студенчества и очень симпатизировали друг другу. Но это был редкий случай, когда откровенная и взаимная симпатия исключила какие-либо близкие отношения, вполне естественные между мужчиной и женщиной. По-житейски можно было сказать, «не сложилось». Виной тому были сначала его неизбежная служба в армии, потом случайные мужья, вившиеся вокруг красивой и умной дамы, которые, по ее же утверждению, «не годились ему в подметки».  И потому вот уже два десятка лет они оставались самыми лучшими друзьями, не претендовавшими на что-то иное.

      -Ты хоть помнишь, что я тебе говорила?..  Или мы уже все забыли, ведь мы любим только себя, слушаем только себя и говорим только о себе любимых?.. - Она продолжала в том же духе. За двадцать лет знакомства она никогда не разговаривала с ним в таком тоне.
      -Ну, ты говорила, что, кажется, болеешь… А я хотел узнать твое мнение о моем киносценарии…
      -Ты, видимо, так ничего и не понял!
      Первым его порывом было, пусть и неуместно, отшутиться, но поскорее уйти. Что слушать бабу, вставшую не с той ноги, когда и так проблем хватает! Но что-то его остановило и заставило перетерпеть ее тон.
       -У тебя что-то случилось?
      -«Случилось», - она, кажется, немножко успокоилась. - Последние полгода я ждала смерти. В наши-то сорок лет! Вот когда ты разглагольствовал о своем киносценарии и молол всякую чепуху, я ждала приговора. А ты не хотел меня даже слушать. Ты не поверил, пропускал все мимо ушей. Полгода назад умер мой папа – на онкологии. Сколько дней я выходила к нему в больницу, с надеждой. И вот проходит совсем немного времени, и со мной случается что-то похожее. Мне говорят: «Ваша опухоль развивается слишком стремительно. Это рак. Мужайтесь».
      Я вызвала из Питера сына и дочь, - ее голос сорвался, и она заплакала. - Я написала завещание и сообщила им, чтоб они были готовы ко всему. А потом полгода я слонялась по коридорам в раковом корпусе - по тем самым до боли знакомым мне коридорам, по которым еще недавно ходил мой умерший отец. «Боже мой, - думала я, - и ты был здесь еще совсем недавно!»
      Ты знаешь, Саша, я узнала, что такое холод смерти. Ночью он подступал под самое сердце – физический, настоящий холод могилы. И я думала – так когда же я умру? И так – все эти полгода. В конце концов, мой диагноз поставили под сомнение. Правда, еще не окончательно. Когда я уходила, за мной шла молчаливая толпа старушек, которые ждали свою участь. «Уходи, уходи отсюда скорее, - говорили мне вслед, - чтоб мрак этих стен снова не упал на тебя!..» Представляешь эту молчаливую толпу старушек?..
       Две недели я ждала результатов анализов и окончательного диагноза. Вот тогда ты и позвонил со своей чепухой. Слава Богу, диагноз не подтвердился!
      -Слава Богу! Ты хоть поставила в церкви свечку?
      -Я поставила миллион свечей. Теперь я по-другому посмотрела на жизнь. Я просто радуюсь каждой мелочи, каждому ее проявлению. И еще я заметила, дети совсем по-иному стали смотреть на меня. Беречь, что ли, больше.
      -Теперь ты будешь жить долго. Бог не случайно дает такие испытания.
      -Да? – с надеждой спросила она.
      -Да. Но зачем он дает такие испытания, нам до конца не понять… Кому-то сваливается все на блюдечке, и он прожигает дармово свалившиеся капиталы. А кто-то сражается за жизнь, за миску супа, за минуту жизни…
      - …Саша, мне недавно явилась во сне бабушка. Тогда, в советское время, помнишь, все как было. Ее не отпевали в церкви, хотя она была крещеная и верующая. И во сне она попросила меня ее отпеть… И еще, знаешь, там, в онкологии, я встретила настоящих друзей по несчастью… Беда только в том, что все они уже умерли.