Переезд

               
  одноактная пьеса
      (мелодрама с элементами фарса)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
БАБА НЮРА – 77 лет.
СЛАВА – 52 года, сын бабы Нюры, тучный, но подвижный мужчина, с весёлым нравом.
КЛАВА – 50 лет, невестка.
ТАНЯ - 27 лет, внучка бабы Нюры
ПАША – 27 года, деревенский парень, влюблён в Таню со школьных лет.
ЕГОР – 30 лет, жених Тани.

ВРЕМЯ И МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: 70-е годы, глубинка России.


КАРТИНА ПЕРВАЯ
За сценой – строительный шум. На сцене – русская печь, скромное убранство комнаты, в углу несколько сумок-узлов и большой, оранжевого цвета чемодан. Видно, что люди переезжают. На печи, сложив руки на груди, (как в гробу), лежит баба Нюра. За столом, громко и радостно причмокивая, Слава пьёт чай. В комнату вбегает Клава, заходит Паша.

КЛАВА. Мама, вставайте! Завтра – конец!
СЛАВА. Дык она клад свой охраняет. Признавайся, куда ожерелье дела?
КЛАВА. Мама, Вы как?.. Ой, кажись, померла!.. Что ж Вы голос не подаёте, мама?
СЛАВА. Я ж говорю, она пока клад свой не выдаст, не помрёт. Мама, на том свете Вам покоя не будет. Отдайте лучше по-хорошему.
КЛАВА. Да отстань ты, балагур. Не успокоишься никак. Седина в бороду, а всё в мальчишечьи игры играешь. Мало вы с отцом эту печку перекладывали на десять раз. Нашли что-нибудь? Помогать думаешь али нет? Все соседи переехали давно. Одни мы, как заполошные. (Хватает оранжевый чемодан.) Это чей? Откуда? Что за тяжесть! (Ставит на пол.)
СЛАВА. А это мой клад… Слышь, мать, и я богатый теперь!
КЛАВА. Люди, поди, не донесли, а ты подобрал.
СЛАВА. А… всем подарок будет. Ну-ка, жена, что там?.. Да не бойся, не украл я!.. Да отдали мне сами… Ну?
КЛАВА. Некогда мне гадать-то, пойду. (Уходит, выбрав самый большой узел.)

ПАША. Дядь Слав, что за тайны? Что за ожерелье?
СЛАВА. А это-т ты свою подружку попытай. Может тебе и признается. Вы ж с бабкой не разлей вода! Словно не соседи, а родственники уж давно. (Подмигивая, толкает Пашу в плечо.)
ПАША (смущаясь). Да ладно вам.
СЛАВА. Эх, переезды, переезды. Так-то жалко, конечно, всё бросать. Но в благоустроенной-то квартире лучше будет. Великое дело – вода из крана сама течёт, качать не надо. И спину под ледяной ковш больше не подставлять! Горячая, титан затопили, аж обжигает… Мама, вы меня слышите, нет? Поднимайтесь. Вот упрямая старуха. Завтра дом рушить будут. Не встанете, на руках вынесу!
ПАША. Дядь Слава, я с бабой Нюрой побуду. Мы Таню вместе подождём. Подъедет уж скоро.
СЛАВА. Что, не забывается любовь-то школьная, а? Эх, Пашка, Пашка, смотри, чтобы единственной не стала. Жизнь упустишь… Парень, по секрету тебе скажу, если бы ты понимал, какие возможности молодость даёт, не стал Таньку бы мою ждать, время просиживать. (Уходит, прихватив небольшой узелок. Вслед ему от печки летит веник.)

БАБА НЮРА. Бесстыжий. Баламутом был, баламутом и остался. И в кого такой?
ПАША. Баба Нюра, вы как? Боитесь, в городе скучно будет? Там, конечно, всё по-другому. Вам ещё повезло, балкон есть. Хоть и третий этаж, а всё равно кусочек леса виден.
БАБА НЮРА. Скушно, когда не вкусно. (Крестится, поднимает корпус.) Чавой-то у него в чемодане, глянь-ка.
ПАША. Да не удобно как-то, баб Нюр.
БАБА НЮРА. Так и Таньку мою проворонишь. Не удобно ему. Упустишь девку, догонишь не ту. Не мужское это слово «не удобно». Делай, как душа велит.
ПАША. Так я и так...
БАБА НЮРА. (Баба Нюра слезает с печки. Распахивает чемодан.) Вот сын порадовал, спасибо! Настоящий клад! (Захлопывает чемодан.)
ПАША. Что там?
БАБА НЮРА. Так тэбеж неудобно? Вот и сиди, и гадай теперь-ча, мучайся. Во сколько автобус-то?
ПАША. Так скоро уж… Баб Нюр, а это не вы по молодости с Махно сбегали?
БАБА НЮРА. Какой Махно? Отродясь в наших краях не было. Не Махно то был, но горяч! И подарил он мне, Пашка, за любовь безоглядную ожерелье царское.
ПАША. Вспомнил! Дед рассказывал, как влюблён был по глупости в шутницу-баловницу-красавицу, что головы многим задурила ожерельем несуществующим. Всем селом сколько лет искали, не нашли. Значит, это Вы – наша местная легенда? А я не верил никогда. Думал, дед шутит.
БАБА НЮРА. А кто ж шутки не любит? Шутка дело хорошее, доброе, нужное. Понял теперь, Танька в кого красавица такая?
ПАША. Но я не Махно.
БАБА НЮРА. Да ты и не Чапа;й! Ча;пай отсюда, пока смелости не наберёшься. Нет, не чапай. Давай-ка лучше чайку сказочного, горяченького попьём, на печи заваренного, земляничным листом приправленного. Да с медком. Где тут запасы мои? (Открывает в печке потайной шкафчик.)
ПАША (заглядывая). Ого, как здорово придумали! Я бы ни за что не догадался. Да у вас тут целый клад! Сколько припасов!
БАБА НЮРА. Всё леса дары. Трудов наших общих, праведных. (Берёт чайник, заваривает чай. На табуретку, вместо стола, Паша ставит чашки. Садятся. Пьют чай.) Так и быть, расскажу тебе. Всё быстрее время пойдёт. Только тебе, понял. Всю правду. Как на духу. В гражданскую это было. Нагрянули в наше село не то белые, не то красные. Но грязные все как черти, лиц не разобрать. После бани вышел один – раскрасавец, прям с картинки лубочной, добрый молодец, пулемётная лента через голое плечо, в руках наган…
ПАША. Баб Нюр, а чего он в баню-то с наганом и…
БАБА НЮРА. Ну… Так враги ж кругом. Не перебивай. Внимай, слушая, можешь, и услышишь чего. И увидели мы друг друга при свете лунном, и забилось сердечко моё, и забыла я и про папку и про мамку. Чуть в банду с ним не ушла. Утром, слава богу, очухалась. Никогда эту ночь не забуду. Сколько жить буду.
ПАША. Баб Нюр, так вам уже…
БАБА НЮРА. Это сейчас уже, а тогда ещё!!!
(Звучит музыка. Баба Нюра начинает танцевать. Из глубины сцены выходит балерон с пулемётной лентой через плечо. Танцуют вдвоём. Когда музыка останавливается, на сцене – танцующая девушка ТАНЯ. Баба Нюра сидит в кресле, вытянув ноги, и тяжело дышит.)

КАРТИНА ВТОРАЯ

На сцене БАБА НЮРА, ПАША, ТАНЯ и ЕГОР.
ТАНЯ. Бабулечка, как я рада, а то мамка напугала меня. Говорит, бабка помирать собралась, переезжать не хочет. А ты ещё на моей свадьбе погуляешь и внуков понянчишь. Знакомься, мой жених Егор.
ЕГОР. С внуками мы торопиться не будем пока, бабушка. Очень рад знакомству.
ТАНЯ. Почему это мы торопиться не будем? Может и будем. (Таня осторожно трогает живот. Смотрит на Егора. Тот отводит глаза).
БАБА НЮРА. Тьфу ты, нуты. Благородные какие. Пашка, глянь.
ТАНЯ. Ой, Паш, и ты тут. Привет.
ПАША Привет.
ЕГОР. Павел, меня помочь дядя Слава попросил. Пойдём? (Уходят вместе. Паша забирает с собой один из больших узлов. Егор не берёт ничего.)

ТАНЯ. Ой, бабушка. Что делать-то теперь?
БАБА НЮРА. Поторопилась, внученька. Ох, поторопилась, бедная. Этот принц не наших кровей. Зря руки работой пачкать не будет.
ТАНЯ. Он – атомщик.
БАБА НЮРА. Причём тут профессия? А-та-манщик? Хороший муж жену насквозь видит и не перечит ей, коли сама не просит. А твой чего хочет? Лямку-то потянет?
ТАНЯ. Не думала об этом.
БАБА НЮРА. Во даёт! Детей чувствовать надо от кого заводить. Думаешь, полюбила и сразу ожерелье на шею?
ТАНЯ. Какое ещё ожерелье? Бабушка, опять ты про свои выдумки!
БАБА НЮРА. Ну, кому ожерелье, а кому и хомут.
ТАНЯ. Баба, я…
БАБА НЮРА. Вот останешься одна с ребетёнком-то. Кому нужна?
ТАНЯ. Не знаю, что делать, как быть теперь? Как жить?
БАБА НЮРА. А ты проверь его.
ТАНЯ. Как это?
БАБА НЮРА. Скажи, что меня в город с собой заберёшь.
ТАНЯ. Сказать, что ты с нами в городе жить будешь? (На этой фразе возвращается Егор.)
ЕГОР. Так у нас печки в городе нет. Где вы спать будете?.. И этаж высокий… И лифт плохо работает… И балкона нет… И вообще, мы с родителями живём. С моими!

(Входит Слава, весело и громко распевая, играя в несуществующую гармонь, следом входит Паша.)
СЛАВА. Слава мне, слава.
БАБА НЮРА. В объятиях удава.
СЛАВА. Мама, вы встали? А я уж думал, вас парализовало от неизбежности… Прощай, любимая деревня. И здравствуй, новое село.
БАБА НЮРА. Была б для Славика харчевня, а в ней уютно и светло.
СЛАВА. Мамочка, я вас обожаю, когда у вас хорошее настроение. Вам бы только песни сочинять, да слова не клянчить. Где ломик? Клавка двери в кладовку открыть не может… Чёрт, и тут  нет! Ну куда делся?! Ничё с этим переездом не найдёшь. (Уходит, но тут же возвращается. Из оставшихся узлов выбирает самый лёгкий.)

ТАНЯ. Бабушка, пойдёмте, а? Что толку на печи сидеть? Новую квартиру посмотрим.
БАБА НЮРА. Что там смотреть-то. В доме душа должна быть… Я, может, домового обижать не хочу!
ТАНЯ. Так обживётесь, уютно и там станет… а домового с собой забирай.
БАБА НЮРА. Куда там… Не пойдёт он…
ЕГОР (подходя ближе). Вы про меня?
БАБА НЮРА. Дайте хоть последнюю ночь теплом настоящим, животворящим насладиться. Печь затопить. Шуточное ли дело, всю жизнь в одной избе прожить. (Гладит кирпичики печки. Когда никто на неё не смотрит, постукивает по одному из кирпичей, прислушиваясь.)

ЕГОР. Мы что, здесь ночевать будем? С туалетом на улице?
БАБА НЮРА. А ты, Егорушка, воду с колодца принеси. А то у нас ночью нечисть разная вокруг дома кружит. Пить захочется, и не выйдешь!
ЕГОР. Какая ещё нечисть? Вы о чём?
БАБА НЮРА (входя в кураж). О страшном, неизведанном. Всю жизнь на одном месте прожили, а так и не догадался никто. (Заносит над ним руки).
ПАША. Я принесу, баб Нюр.
ТАНЯ. А…, Паша, что нового?
ПАША: Да всё по-старому у нас. Весной пашем да сеем, и летом от зари до зари, а осень – самая горячая. Зато зимой – курорт. Горы снежные, только успевай откидывать от порога. Да на лыжах за зайцами летать!
ТАНЯ. Да знаю, помню. Ты сам как? Видел кого из наших?
ПАША. Да приезжали многие, помогали родителям в квартиры перебраться. Да поразъехались все уже. Я тут из-за бабы Нюры задержался.
ЕГОР. А Вы что, тоже родственник?
БАБА НЮРА. Родственник, родственник.
ЕГОР (Тане). Ты не говорила.
БАБА НЮРА. А у нас большая родня-то, всех не упомнишь. А некоторых и не узнаешь, коли они сами не захотят!

(Входит Слава.)
CЛАВА: Где тут мой подарочек-то? Пойду разверну, порадую всех. (Забирает оранжевый чемодан.) Кто со мной?
ЕГОР. Можно, я с вами?
ТАНЯ. Ты не останешься?
ЕГОР: Я лучше в квартире переночую.

(Таня подходит к Паше.)
ТАНЯ. Спасибо, что бабушке помогаешь. Спасибо, что рядом всегда.
ПАША. Ты счастлива, рада?
ТАНЯ. Чем это?
ПАША. Замуж выходишь. Любовь настоящую нашла.
БАБА НЮРА. Настоящая не всегда ст;ящая. Вот ст;ящая – настоящая всегда.
ТАНЯ. Я не знаю, Паша. Ничего не пойму теперь.
ПАША. Всё образуется. Я люблю тебя и всегда любил!
ТАНЯ. Ой, Паша… Я теперь понимаю… всё помню…

БАБА НЮРА. Пашка, достань-ка ломик из-под шкапу.
ТАНЯ. Господи, бабушка. Это ты его туда запрятала? Ну, с тобой не соскучишься! Тебе-то он зачем?
БАБА НЮРА. Пора наследство твоё доставать. Время пришло. Пусть на доброе дело достанется. Красоту в темноте всё равно не удержать. Не любит она темноты-то, красота. И неизвестности. Людям ведь служит. Подцепи-ка, Пашка, вот этот угол. Да не бойся. Печи не жалко. Жалко жизнь. Да погодь маленько… Вот теперь давай.
(Паша бьёт по углу печи. Летят осколки. Играет музыка. Таня присаживается, ищет тайник.)
ТАНЯ. Бабушка, так нету тут ничего.
БАБА НЮРА (рассматривает пристально). Да откуда там чему взяться?! Кто туда переложил?..Положил… Оставь ты печку в покое. Пущай постоит ещё… До утра.
ТАНЯ. Пошутила что ли? А я поверила! (Таня смеётся). Бабушка, ты – чудо. Клад, он совсем не там, где я искала. (Смотрит на Пашу. Они обнимаются.) Паш? Мне нужно важное тебе сказать…

(Звучит музыка. Таня и Паша стоят, взявшись за руки, и смотрят вдаль, в глубину зрительного зала. Затем танцуют медленный танец.
Бабка притопывает то в одном месте, то в другом, как бы проверяя доски пола. Иногда кружится. На груди появляется красивое ожерелье. Поворачивается спиной. Поворачивается лицом. Ожерелья нет.)

БАБА НЮРА. Тихо всем! (Музыка останавливается. Паша с Таней замирают.) Кажись эта половица-та! (За сценой раздаются звуки баяна.)
СЛАВА. (Сначала голос за сценой). Собирайся-ка, родня, в новоселье. Будет повод для питья и веселья.
(С этими словами выходит на сцену. В руках его оранжевый баян. В руках Клавдии – кастрюля. Баба Нюра успевает набросить на ломик тряпку.)
КЛАВА. Вот поужинать вам принесли. Егор сказал, вы тут ночевать будете. Дом в 7 утра ломать будут. Имейте в виду.
БАБА НЮРА. Да мы раньше управимся.
СЛАВА. С чем управитесь-то, мать? Ты чего посреди комнаты стоишь, как истуканша? Давно спина не болела?
КЛАВА. Да пошли уже. Согласилась и ладно.
(Клава берёт последний узел. Слава играет на баяне. Уходят.)
БАБА НЮРА (поднимая ломик, глядя на Таню и Пашу.) Ну!!!