Встреча

Встреча

Как молоды мы были... Вся жизнь была еще впереди. Мне было тридцать четыре года с хвостиком, когда написал на печатной машинке свою первую  небольшую статейку, посвященную пятнадцатой годовщине трагической, несвоевременной кончины гениального самородка Поэта, композитора, певца и Человека с большой буквы Владимира Высоцкого. Стоял знойный июль, шла московская Олимпиада. Эту печальную новость я услышал  вечером во дворе, 25 июля 1980 года, из сообщения вражеской и враждебной радиостанции «Голос Америки». Я собирался на следующий день поехать в столицу, но брежневская Москва была закрыта в связи со спортивным праздником планеты – Олимпийскими играми. В столицу никого не пускали  без специального пропуска с разрешением на въезд, поэтому на похороны своего кумира я не попал.
Взяться за перо я осмелился спустя много лет. Маленькую заметку о великом Поэте и писателе второй половине XX века написал на редкость быстро, на немецкой печатной  машинке «Erika 100». Она работала мягче, чем отечественная «Москва». Конечно же, ее ни в коем случае, нельзя сравнивать с компьютером: если в компьютере  текст можно править сразу  в файле, то на печатной машинке нужно сделать несколько черновиков, прежде, чем получить безошибочный вариант.
Самостоятельно я не решился  отнести очерк в редакцию, а показал свой материал директору шахматной школы Владимиру Петровичу Лесику.  В молодые годы он какое-то время работал в калужской газете «Молодой ленинец»  корреспондентом. Мой материал его заинтересовал,  даже никаких замечаний не было сделано.
– Я сейчас позвоню своему давнему приятелю Анатолию Николаевичу Кухтинову из редакции газеты «Знамя», чтобы он тебя принял,  при тебе сделал вычитку, попрошу, чтобы он поставил статью в номер 25 июля, в день смерти Высоцкого, - сказал директор шахматной школы.
Это было мое первое литературное творение, поэтому было приятно услышать позитивный отклик такого опытного человека, как Владимир Петрович, к тому же, он, как говорят в народе, не отходя от кассы, набрал рабочий телефон журналиста:
– Добрый день, Анатолий! Я тебя беспокою по одному важному вопросу. Хочу, чтобы ты принял моего шахматного тренера Сергея Шарабина.  Он написал небольшой материал к 15-й годовщине смерти Владимира Высоцкого. Мне лично статья понравилась.
– Пусть Сергей приходит прямо сейчас в «Дом печати».   Я его буду ждать, - на противоположном конце провода ответил маститый калужский журналист.
Недолго думая я направился пешком через Театралку в редакцию.  Дошел достаточно быстро. Анатолий Николаевич  встретил меня на втором этаже  и пригласил в кабинет. Там уже находились трое молодых людей. Меня сразу представили заместителю главного редактора Аркадию Шишкину, журналисту Андрею Гусеву и фотографу Сергею Константинову.
Я чуть ли не дрожащей рукой вытащил листочек, на котором был напечатан очерк и отдал журналисту.
– Хлопцы! Тише между собой разговаривайте. Дайте, я в тишине прочту рукопись, – обратился Анатолий Николаевич к коллегам.
Всех троих как ветром из кабинета сдуло. Мы остались вдвоем. На несколько минут воцарилась гробовая тишина. Молчание прервал журналист:
– Сергей, интересно написал на смерть Владимира Высоцкого. В день его кончины статья будет опубликована в газете. Это первое твое литературное творение? Ты раньше нигде не публиковался?
– Нигде, ни в какой газете я ранее не печатался, - сообщил я мастеру слова.
– Материал мне понравился. Я только в некоторых местах переставлю слова. Из разговора с твоим директором знаю, что ты окончил финансово-экономический институт. Там конечно не учат, как правильно писать, и в  какой последовательности необходимо слова расставлять. Журналистика многим напоминает шахматную игру. Строгое расположение загадочных фигурок в начале партии. Как это у вас, шахматистов, говорится «Дебют», - начал монолог Анатолий Николаевич и продолжил: - у тебя есть хорошие природные данные для написания, конечно, нужно над словом работать. Я даю «зеленую улицу» твоему начинанию. Поверь мне - старому, прожженному журналисту, ты напишешь в жизни много статей, но самое главное из-под твоего пера выйдет в свет не одна книга. Уже из этой заметки понятно, как ты относишься к коммунистической идеологии... Свои мысли и взгляды на происходящую жизнь держи за зубами, пока профессиональным журналистом не станешь. Придет время, все в книгах напишешь.
Это откровение известного калужского журналиста и поэта произвело на меня сильнейшее впечатление, дало стимул для дальнейшего творчества. Анатолий Николаевич Кухтинов –  уроженец корекозевской земли Калужской области. Первые строки шестиклассника Кухтинова были опубликованы в 1959 году в районной газете «Колхозный труд». Через 6 лет он прошел творческий конкурс и поступил в Литературный институт им. Горького. В 1969 году вышел первый сборник стихов «Снежана», который был отмечен премией Калужского обкома комсомола. Его стихи печатались в районных и центральных газетах и журналах.
При общении с Анатолием Николаевичем я был поражен его дальновидностью и проницательностью, верным определением характера собеседника. Он впервые в жизни со мной общался, и сразу почувствовал мой внутренний мир, мои политические взгляды на российскую действительность. В то же время он подтвердил пророчества папы и школьного учителя физики Галины Михайловны Серебряковой. Из редакции я вышел в приподнятом настроении. Мне хотелось серьезно подумать о будущем,  обстоятельно проанализировать слова, которые в свой адрес не первый раз услышал.
Через несколько дней очерк в память российского поэта-самородка был опубликован в газете. Когда стал газету «Знамя» от 25 июля 1995 года читать и увидел напечатанную статью «Пророк в своем Отечестве» под своим именем и фамилией, в тот самый незабываемый день я был на седьмом небе. Впервые в жизни увидел свои инициалы под очерком в областной прессе. Началась моя бунтарская журналистская и литературная деятельность.
Время шло, но я как-то серьезно еще не задумывался о писательском ремесле. Хотя глубоко в душе было желание написать о государстве, в котором пришлось родиться и порой доказывать, что являюсь таким же гражданином общества как и физически здоровые люди, только у меня плохо работали руки и ноги, не вполне четкая речь.  Проблема в том, как излагать свои мысли на бумаге, ведь они опережают движение и скорость письма. Я медленно пишу. В школьные годы мне даже отводилось на письменные контрольные работы дополнительное время. Когда учился в финансово- экономическом институте, приходилось конспекты у одногруппников просить, и дома их на печатной машинке перепечатывать.
Компьютер появился значительно позже, а в начале и середине 90-х годов считался роскошью. Его было сложно приобрести, стоил он тогда дорого. А с финансами в моей семье было туговато. Зарплату в школе начали задерживать  месяца на три,  пенсии в срок не платили. Отец продолжал работать на водоканале, несмотря на свой преклонный возраст, но и там  наблюдалось значительное опоздание с выплатой зарплаты.
Россия встала на путь необдуманных, грабительских реформ, что обернулось для страны неисчислимыми бедствиями – разгулом бандитизма, сокращением численности населения, резким падением уровня жизни. Россияне впервые узнали, что такое либерализация цен, финансовая пирамида, обесценивание вкладов и в конечном итоге – дефолт.
Как выяснилось, либерализация цен – это одно из направлений программы грабительской «шоковой терапии», которая была разработана осенью 1991 года горе реформаторами во главе с Егором Гайдаром. Это была злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей. Ее главной целью выступал скорый переход к основанной на принципах монетаризма рыночной экономике. Стоимость продуктов и услуг в стране астрономически выросла. Горе коммунисты-реформаторы, позже они себя стали называть демократами, довели народ  до нищеты. Такое варварское отношение к гражданам могло произойти только в многострадальной России.
Директор шахматной школы неоднократно предлагал мне увеличить преподавательскую нагрузку, но я отказывался. Тогда не было  в этом никакого финансово-экономического смысла. Категории для тренеров ввели значительно позже, только с началом нового тысячелетия. Тарифная ставка тренера-преподавателя даже не дотягивала до прожиточного минимума. В магазине ценники менялись несколько раз буквально на все в течение суток  в сторону повышения. В эти бандитские годы все население России превратилось в миллионеров из-за заоблачно высокой инфляции. В результате гиперинфляции рубль быстро обесценивался, указывать цены в рублях было затруднительно, поэтому широко практиковались расчеты в долларах США.  Необходимо было как-то выживать в эпоху экономически-грабительской нестабильности в стране. Многие учителя и врачи превратились в предпринимателей. Пришлось и мне перестраиваться, тем более, что коммерческая жилка передалась мне по наследству.
В далекие 30-е годы отец мамы Любови Константиновны, Константин Иванович Гусев, в селе Сокольском Ивановской области являлся директором продовольственного магазина с широким продуктовым ассортиментом. В конце каждого месяца всегда имел выручку от продаж в значительном плюсе.
По линии папы всем хозяйством в селе Полянки Ядринского района Чувашской АССР занималась его мама – Александра Ивановна Шарабина (Чистякова).  Семья была многодетной, кроме моего отца росли еще три сына. Земля в этих местах черноземная и плодородная. Излишки выращенной сельскохозяйственной продукции моя бабушка, Александра Ивановна, возила в Нижний Новгород на рынок за 180 километров от села.  Никого для продажи не нанимала. У нее торговля  всегда «на ура» шла. На вырученные деньги в городе покупала для семьи промтовары.
Отец жалел, что ему в 90-е было за семьдесят.
– Вот мне сейчас хотя бы лет двадцать  скинуть, я тогда бы на полную мощь в новой российской экономической системе развернулся. Государство сейчас  позволяет заниматься предпринимательством. Я это только приветствую, - делился  со мной папа. Он даже жалел, что так поздно в стране начались экономические преобразования.
Несмотря на свое тяжелое физическое состояние, я умудрялся совмещать работу в шахматной школе с подработкой в кооперативе. Расписание занятий составлял таким образом, чтобы днем была возможность заниматься мелкой коммерческой деятельностью: у хозяев, созданного в центре города частного торгового предприятия, распространял художественную литературу. Произведения многих авторов в конце 80-х и в 90-е годы отлично продавались, особенно отечественных и зарубежных писателей, которых после идеологических запретов разных лет - октябрьского переворота 1917 года, репрессий 1937 года, а также при правлении Хрущева и Брежнева – впервые разрешили издавать в стране. Кроме книг постоянным клиентам доставлял жвачку и импортную говяжью тушёнку. Прежде чем привезти в железных банках мясной деликатес, собирал списки, брал с будущих покупателей задаток, а уже  потом вместе с отцом на машине мы доставляли продовольственные товары заказчикам. Благодаря такой мелкой коммерции наша семья каким-то чудом выживала.
В мыслях, и не только в мыслях, но и практически постоянно искал возможности добиться еще одной поставленной в жизни цели – пройти интенсивный хирургический курс врачевание в Китае или Индии. Государственным и медицинским чиновникам здоровье конкретного человека, не имеющего лохматой руки в органах власти, всегда было безразлично. В 90-е годы, как это не странно будет звучать, такие люди нашлись, моей безумной идеей заинтересовались. Что ещё удивительней,  случилось это в родной школе после девяти лет преподавания шахмат. В этой школе я сам проучился с третьего класса до окончания с похвальной грамотой. И уже вернулся в нее через восемь лет как шахматный тренер.
Однажды, после моей первой литературной публикации в областной газете, состоялся откровенный разговор с учительницей начальных классов Надеждой Владимировной Прониной.
– У меня есть цель - попасть на лечение в Китай или Индию, но ничего не получается. Отечественная медицина отказывает в выдаче направления. Заколдованный круг выходит, - поделился я с коллегой после уроков.
– Хорошо, Сергей, я по твоему вопросу переговорю с теми, кто может помочь, - сказала Надежда Владимировна.
Через несколько дней она встретила меня в школе и сказала:
– Я договорилась с директором калужского агентства «Комсомольская правда» Галиной Николаевной Гаврилиной. Она будет тебя ждать в редакции, это на третьем этаже «Народного дома» 
«Народный дом» на улице Ленина открылся в 1965 году как «Дом политпросвещения». Бывший Дом политпросвещения обкома «КП СС». Официально здесь располагался университет марксизма-ленинизма. При совке в нем протирали штаны бездельники и каратели кумовской, античеловеческой, миллионной секты. После августовского путча 1991 года в здании стали находиться офисы некоторых политических партий, а также представительства общественных и коммерческих организаций, зрительный зал и столовая.
Галина Николаевна родилась в Калуге, окончила университет имени Баумана. В начале своей карьеры занималась бухучетом и постоянно повышала квалификацию. В середине 90-х стала учредителем самого большого медиаагентства в Калужской области – агентства «Комсомольская правда - Калуга», издания которого славились своей независимостью.
В указанное время прекрасным апрельским днем я поехал на встречу с редактором.  Галина Николаевна меня уже ждала. У нас завязался деловой разговор. Выяснилось, что мы ровесники, только в разных калужских школах учились. Я рассказал директору агентства о своей первой опубликованной статье в областной газете и коротко – о жизни.
– Сергей, во время нашей беседы я кое-что записала. Меня интересует подробное изложение твоей сложной судьбы, начиная с рождения, а также твои мытарства по бюрократическим государственным  инстанциям. Даю тебе трое суток для развернутого написания статьи. В понедельник, жду в офисе с литературным материалом, - заключила Галина Николаевна.
Уже возвращаясь домой,  начал составлять в голове план публикации, думал о том, что необходимо  включить в повествование. Мне хотелось не просто написать, а именно заинтересовать читателя. Казалось, что это должен быть очерк или полноценный рассказ, в котором следовало указать все то главное, что пришлось испытать  при геноциде правящей советско-российской элиты, и не сломаться.
Кто работал на печатной машинке, а потом на компьютере, понимают разницу, знают, насколько больше времени уходит на набор текста, когда стучишь по клавишам, нежели на компьютере. Рассказ у меня получился достаточно емкий - на трех печатных листах. Его я дважды  перепечатывал.
В назначенный день я приехал в офис агентства «Комсомольская правда - Калуга». Директору предоставил готовый материал.
– Сергей, благодарю за оперативную работу. Я должна внимательно прочитать твою исповедь, для этого нужно время. Сейчас набирается и верстается очередной номер газеты. Все сотрудники заняты. Предлагаю встретиться через три дня, в четверг. Тогда уже конкретно все обсудим, - сказала Галина Николаевна. Я с ней полностью согласился.
Трое суток пролетели незаметно. В четверг в первой  половине дня состоялась третья встреча в редакции.

– Я внимательно прочитала всё, что написал  о своей нелегкой судьбе, да и многие сотрудники тоже. Мы шокированы твоей человеческой стойкостью и целеустремлённостью, любовью к жизни. Наш корреспондент обязательно подготовит материал к печати. Редакция газеты – независима от городского и областного руководства, - сказала Галина Николаевна и добавила: - Хочу предложить тебе, Сергей, сотрудничать с нашим изданием. Из рассказа сделала вывод, что человек ты начитанный, эрудированный. Предлагаю возглавить и вести в нашей газете литературный отдел.  Будешь писать и одновременно редактировать статьи о писателях и поэтах, об их литературном творчестве.
Многое мог я  предвидеть, но такое предложение меня обескуражило. Я был убежден, на этой должности необходимо быть профессиональным литературоведом, а такому ремеслу студентов обучают в литературном институте, и не один год.
В моей голове не укладывалось как, не имея литературного образования, я могу возглавить такой ответственный отдел в редакции, по какому праву. Я считал себя еще «сырым» в этой области человеческой деятельности. И, конечно, хорошо понимал, какое бремя ляжет на мои плечи.
Поэтому я покраснел, и  чуть было, не заикаясь, сказал:
– Спасибо за предложение, но это очень ответственно, такое смелое решение пока не готов принять. И физически не потяну сразу несколько дел: вести литературный отдел в газете и продолжать учительством заниматься. Из шахматной школы уходить не собираюсь - это мое детище, цель моей жизни. С подросткового возраста готовил себя к профессиональной шахматной карьере, - сказал я собеседнице. После чего выдохнул и продолжил: - У меня есть встречное предложение. Согласен в газете вести шахматный отдел, материала у меня достаточно. Любителям шахмат, и не только шахматистам, будет интересно его читать. За это я полностью ручаюсь.
– Хорошо. Я полностью согласна с предложением, - сказала Галина Николаевна.
Первый номер под моей редакцией в газете «Ва-Банкъ» вышел под рубрикой «Шахматы» в середине ноября 1996 года. С третьего выпуска стал издаваться под названием «Шахматная мозаика». Много лет я вел этот тематический отдел в газете. Несколько позже стал вести рубрику «Рокировка» в областной газете «Знамя» и одновременно в «Калужском перекрестке». Шахматные материалы из-под моего пера выходили и в других печатных изданиях.
Впервые в Калужской области в газете «Ва-Банкъ» провел коммерческий конкурс по решению шахматных позиций с весомым денежным призом. Награждение победителей этого заочного соревнования состоялось 9 августа 1999 года на главном калужском стадионе. Сейчас на его месте воздвигли Дворец спорта с таким же названием - «Центральный».
Прошло чуть больше месяца, как Галина Николаевна Гаврилина изучила мою судьбу и мою статью. И в мае сразу в трех номерах коммерческой газеты «Ва-Банкъ» начал печататься очерк «Боль людская» под авторством В.Сухова. Спустя много лет узнал, что этим псевдонимом подписывался известный калужский журналист, а позже главный редактор двух калужских газет Владимир Красников.
Очень люблю  московские просторы. Приезжая в столицу,  обязательно посещаю магазин «Книги» на Калининском проспекте, люблю вечером прогуляться по Старому Арбату.  За свою жизнь посетил много музеев, однажды даже сумел выстоять в огромной очереди в мавзолей Ленина на Красной Площади. Впечатления эта экскурсия на меня никакого  не произвела, даже был удивлен, почему толпы  людей туда так ломятся. Считаю, что тело надо убрать из центра города и захоронить на кладбище. При этом могилу качественным бетоном залить, метров на пять глубиной.
Практически каждую поездку в Златоглавую Москву я посещаю  Центральный шахматный клуб. Он располагается в особняке XIX века на Гоголевском бульваре.
В советский период дом сменил множество владельцев, в нем в разное время размещались суд, общежитие политэмигрантов, службы подразделения ГУЛАГа. Благодаря стараниям седьмого чемпиона мира по шахматам Василия Васильевича Смыслова и его тренера Владимира Алексеевича Алаторцева здание перешло к Центральному шахматному клубу СССР, здесь впоследствии появился и Музей шахмат.
В конце августа 1996 года в очередной раз приехал в шахматную житницу государства. Поднимаясь  по лестнице на второй этаж, случайно столкнулся с высоким мужчиной, который предложил мне свою помощь. Удивительно, но этим человеком оказался Юрий Львович Авербах, с которым я не встречался с марта 1977 года. У нас сразу завязался разговор. Международный гроссмейстер пригласил меня в шахматный музей, который был открыт в 1980 году при Центральном шахматном клубе СССР, причем на тот момент это был первый музей в мире, посвященный игре. Он создавался на основе  коллекции Вячеслава Домбровского, который был известным в стране собирателем редких шахматных экземпляров. Она была невелика, а размещалась в выделенном для этих целей небольшом помещении. Первым заведующим на общественных началах был кладовщик клуба.
Сегодня  в экспозиции представлены разнообразные комплекты шахмат, многие из них являются редкостью, некоторые обладают высокой культурной значимостью. Также здесь можно увидеть предметы живописи, редкие экземпляры тематических книг, коллекцию наград советских и российских шахматистов.
Игра в шахматы была популярна в нашей стране с давних времен, это подтверждают археологические находки. На Руси были даже ремесленники, специализирующиеся на изготовлении комплектов для игры. Известно, что любили логическую игру и монархи. Иван Грозный умер во время партии. Этот сюжет нашел отражение в картине Петра Цепалина «Смерть Ивана Грозного за шахматами», которую можно увидеть в музее. Также в  коллекции есть блюдо, на котором изображен царь Алексей Михайлович, играющий в шахматы. Центральное место в экспозиции, конечно же, занимают комплекты шахмат, многие из них имеют большую культурную и художественную ценность, свою историю.
Самому старому экземпляру в коллекции около 250 лет, его фигуры изготовлены из моржового клыка. Соперниками на шахматной доске выступают войско турецкого султана и армия европейцев, что отражает политические события периода правления Екатерины II. По отдельным фигурам можно судить о том, что в Россию игра пришла с Востока. Предположительно, автором комплекта является талантливый резчик XVIII века Осип Дудин, фигуры выполнены с огромным мастерством. Возможно, комплект принадлежал одному из государственных деятелей того времени. В музее можно увидеть «стаунтон» – особый дизайн шахмат, разработанный Натаниэлом Куком, такие фигуры удобно держать в руке, они отличаются устойчивостью и прочностью.
Среди экспонатов есть  стол, за которым состоялся первый матч между Карповым и Каспаровым в 1984 году, со всей оригинальной атрибутикой.
Я с радостью прошелся по  залам музея, поскольку там еще никогда не был. А потом мы расположились на старинных креслах возле красивого шахматного столика. Так начался наш разговор в святая святых  шахматного мира.
На удивление Юрий Львович меня помнил, несмотря, на то, что прошло столько лет.  Тогда нам не удалось сыграть с ним партию в сеансе одновременной игры в калужском Дворце пионеров, да и пообщаться тоже.
На этот раз беседа продолжалась минут сорок. Я коротко, но четко, по-военному рассказал о том, чего сумел за эти годы добиться. Конечно, самое главное, чем гордился - была работа тренером-преподавателем по шахматам и шахматный отдел, который начал вести в газете.
– Юрий Львович, очень хочу добиться лечения в восточной стране, - поделился я с собеседником.
– Я тебя понял. Идем в редакцию, постараемся там что-нибудь придумать.
Мы спустились в редакционный отдел журнала «Шахматы в России». Нас встретили корифеи шахматной журналистики.
Главный редактор представил меня пишущим коллегам.
– Сергей, у тебя какая фамилия? - Был задан один из вопросов.
– Шарабин, - картавой речью ответил.
– Мы не поняли, повтори, пожалуйста.
Юрий Львович внимательно смотрел на меня и сотрудников. В разговор не вступал, хотя мои инициалы прекрасно знал.
– Уберите первые буквы «ша». Тогда моя фамилия будет звучать более точно - Рабин, та самая, что происходит от Рабинович, - с улыбкой ответил я на поставленный вопрос.
Как известно исследователям, фамилия Рабинович является одной из наиболее распространенных в еврейской культуре. По мнению исследователей, она имеет несколько версий происхождения и различные значения.
 В редакции разразился смех. Даже Юрий Львович не удержался. Никто не ожидал от меня такой находчивости. Оценив мое чувство юмора, журналисты сказали:
– Молодец! Вот теперь все с тобой ясно. Приготовь-ка для нашей редакции материал о своем опыте работы в качестве тренер по шахматам.
Конечно, я пообещал, на том и расстались.
Возвратился домой, рассказал родителем этот эпизод «про Рабиновича».  Дольше всех отец смеялся.
Мою большую статью с сыгранными шахматными комбинационными партиями и методиками преподавания юным шахматистам подготовил для всемирного известного журнала «Шахматы в России». Ее опубликовали в журнале №5 за 1997 год под названием «Помогите, мне люди!» с предисловием Валерия Мурахвери:
«Помню, я всегда был уверен, что люди больные ДЦП, слабоумны. Видимо, причиной тому впечатление, производимое их внешним видом, прежде всего – искаженные напряжением лица, а также трудная и не совсем внятная речь. Впрочем, пока я сам был молод и здоров, они меня не интересовали. Сегодня говорю об этом со стыдом. Уже в весьма зрелом возрасте я узнал, что ДЦП сам по себе не сказывается на умственные способности, и если у больных им порой проявляется определенная отсталость, виной тому невольный гандикап в образовании, затрудненное с окружающими и, что греха таить, наше нескрываемое их неприятие.
Сергей Шарабин приехал к нам в редакцию сам. Он принес вырезки из калужских газет, где было рассказано о его долгих и безуспешных попытках выехать на лечение в Китай или Индию. Узнав о том, что он шахматный тренер, предложил ему написать статью в журнал. «Вы можете писать?» – «Да, я печатаю одним пальцем на машинке», – ответил Сергей… Трудно что-либо добавить к написанному им. Я был поражен логичностью и выразительностью повествования, а еще силой духа и настойчивостью, присущему этому удивительному человеку. Помогите  ему, люди! Ведь силы человеческие не беспредельны, а крест, который он несет, так тяжел…»
Из великих шахматистов никто не откликнулся, в том числе чемпионы Карпов и Каспаров. Только один пенсионер отщипнул от пенсии небольшие денежные средства. Позже при встрече в редакции все были удивлены безразличным, равнодушным отношением великих шахматистов.

20 января 2025 года.

Карта Сбербанка России  4276  1609  6278  2307