Волшебные капельки

   Вечер. Сельский медпункт с дневным стационаром. Одна палата, одна медсестра и один врач. И пациент тоже один. Бабуля. Старенькая. Сын сегодня привёз. Ему завтра заступать на двухдневную вахту, а матери опять стало плохо, в который уже раз.
   – С ней такое частенько бывает, возил в городскую больницу, там подержали, обследовали и выписали. Сказали больше не привозить, старенькая очень, время её подошло, ничего сделать нельзя. Но не могу же я её одну в таком состоянии оставить? Подержите у себя? А я сразу после вахты заберу. У меня выходные потом, что-нибудь придумаю.
   – Что значит подержите? У нас дневной стационар для первичной помощи, нет ни интенсивной терапии, ни нужных препаратов, питания даже нормального нет. Вам в город надо, в полноценную больницу.
   – Ну не везти же мне её в ночь за 250 км? Да и возил уже, без толку. А здесь хотя бы от дома недалеко. А насчёт питания, так она почти ничего и не ест. Хлеб, кашка да чай, вот и весь её рацион. Всего два дня.
Врач тяжело вздыхает. Две ночи придётся дежурить. Хотя какая разница, здесь или дома ночевать. Он один, без семьи, с него не убудет. А Бабуле спокойней, врач под боком. Умирать в хороших условиях всегда хорошо. Он-то это точно знает.
   – Ну, хорошо, оставляйте. В порядке исключения. И расписку напишите, что осведомлены о наших условиях, претензий не имеете.
Какие уж тут претензии? Низкий поклон, что в положение вошли. Слава Богу, мир не без добрых людей.
   Бабуля и впрямь очень старенькая, под девяносто, длинную жизнь прожила. При этом никаких угрожающих жизни заболеваний, судя по выпискам, что сын оставил, нет. Видно, действительно время её пришло, тело ресурс свой исчерпало, отработало. Бабуля, похоже, сама это понимает, в глазах страха нет. Взгляд у неё спокойный, глубокий, с житейской мудростью. Готова к смерти своей. Оставшееся время с толком использует, полежит в тишине, повспоминает, поблагодарит, попрощается. Врачу такие больные нравятся. Понятливые больные. С такими проблем не бывает.
   Разместили Бабулю около окна с видом на сад, положили на новую кровать с удобным матрасом. Сделали ЭКГ, послушали лёгкие, давление измерили, капельницу поставили. Больше для видимости, но хуже не будет. Хороший врач, внимательный, к людям не равнодушный. Бабуля лежит, молчит, но на внешний мир реагирует. Глазами как будто к беседе приглашает. Врач и сам поговорить не прочь, давно откровенно ни с кем по душам не беседовал. А тут случай подходящий. Можно всё, что за долгие годы накопилось, разом выложить начистоту, не таясь, не лукавя. Бабуле всё равно недолго осталось, да и вряд ли ей кто поверит, если она историю его пересказывать начнёт. Спишут на старческий маразм. Взял врач стул, присел рядом, вздохнул.
   – К сожалению, у меня для вас нет хороших новостей. Медицина вам бессильна помочь. Ваше тело умирает, ресурс его исчерпан. Но вы большая молодец, что дожили до такого возраста, да ещё с учётом всех драматичных событий, которые выпали на долю вашего поколения. Меня всегда восхищали такие люди, как вы. Ваша сила, стойкость, жизнелюбие. Не то что нынешнее поколение. На всё вечно жалуются, всем недовольны. Им бы с вас пример брать.
   Замолчал. Бабуля тоже молчит, но по глазам видно: готова слушать дальше. Не удержался врач. Давно по душам не беседовал. Когда ещё такая возможность подвернется?
   – А я, знаете ли, вам завидую. Да, да, вы не поверите, но это так. Я же не знаю, каково это – умирать, чтобы навсегда, насовсем, безвозвратно. Сам-то я умирал не счесть сколько раз, но каждый раз возрождался в новом теле, когда в мужском, как сейчас, а когда и в женском. По-разному было. Я, между нами, не совсем человек. То есть человек, но бессмертный. Или вечный, кому как удобней для восприятия.
   Взял паузу, реакции ждёт. А реакции никакой, лишь на мгновенье ироничное выражение в глазах Бабули промелькнуло да исчезло. Не верит Бабуля. Да и как тут поверить? Доказательной базы ведь никакой. Однако же в Бога почти все люди верят, хотя тоже доказательной базы никакой. Тут от внутреннего убеждения зависит.
   – Вижу, не верите мне. И правильно. Так и должно быть. Мы своё существование в тайне держим, не афишируем. Людям про наш дар бессмертия знать не к чему. Они это знание, как и многое другое, в ущерб себе обратят. Однако же идея о существовании альтернативной популяции всегда будоражила сознание людей. Вот и стали они разные легенды слагать, страшилки всякие сочинять, вампирами нас нарекли.
   Снова пауза. Бабуля спокойна, то ли не поняла, то ли не расслышала, но в глазах по-прежнему внимание. Да нет, похоже, всё расслышала и поняла. Можно дальше продолжать.
  – Это всё чепуха, что про нас в книжках пишут да в фильмах снимают. Мы, бессмертные, людей не едим, кровь вашу не пьём и вообще никого не кошмарим. Мы даже умираем, как вы, по-настоящему, но только не навсегда. Когда наше тело увядает, мы возрождаемся в новом телесном сосуде. Вся наша память, весь опыт и знания, накопленные за прошлые многочисленные жизни, не исчезают бесследно, а переносятся в новое тело, в тело новорождённого. В запакованном, архивированном виде, говоря современным компьютерным языком. А к тринадцати годам все эти знания распаковываются, возвращается вся память обо всех прошлых жизнях, наступает прозрение, кто ты есть на самом деле. Ответственный, скажу вам, момент, когда понимаешь, что твоя жизнь бесконечна, что ты просто кочуешь из одного телесного сосуда в другой, и так бесчисленное количество раз, ощущая себя вечным странником на Земле. Мы по-разному к этому дару относимся. Для кого это счастье, а для кого проклятие. Но так повелось много-много веков назад, и нам не дано изменить это. Мы бессмертны, а у вас, людей, жизнь скоротечна, и обе наши популяции веками живут сообща, уравновешивая и дополняя друг друга. Только мы об этом знаем, а вы нет. Мы, если хотите, вечные хранители вашей человеческой истории.
  Закашлялась Бабуля. Есть от чего. Врач встал, налил из графина воды, поднёс к её губам. Бабуля жадно выпила до дна. Надо выждать, чтобы информация осела. Помолчали, каждый о чем-то своём подумал. Хорошо с Бабулей, даже просто молчать.
  – Так на чём я остановился? Да, мы такие же, как вы. Но, помимо бессмертия, у нас с вами много различий. Вот, к примеру, мы иначе относимся к своему телу. Мы с ним живём в партнёрстве, а не в соперничестве, ничего во вред ему не делаем. Не переедаем, не употребляем спиртного, а если и выпиваем, то умеренно, следим за здоровьем, нагружаем себя полезной физкультурой, отдыхаем, спим. А ещё мы с нашим телом разговариваем, и оно нам отвечает. Не словами, конечно, а ощущениями. Мы понимаем, что телу нужно, чего ему не хватает, и всегда это ему даём. Благодаря этому мы значительно реже болеем, чем вы. И, как правило, умираем не от болезней, а от травм или от глубокой старости. Подавляющее число ваших долгожителей – это мы, бессмертные.
   Ваше тело запрограммировано жить до 100 лет и более, но вы сами его убиваете. Разумное отношение к телу вы называете здоровым образом жизни, но лишь немногие из вас его придерживаются. А для нас это единственно возможный формат существования. И вот что удивительно – мы, вечно кочующие из одного тела в другое, проявляем о нём намного больше заботы, чем вы, смертные, а ведь вам тело даётся всего лишь один раз. Казалось бы, всё должно быть с точностью наоборот. Но нет. При этом вы так безрассудны, так беспечны, вам кажется, что вы будете жить вечно, и каждый раз вы так удивляетесь, когда узнаете, что чем-то серьёзно больны. А ведь часто, не всегда, но очень часто, вы могли бы избежать многих болезней. Достаточно лишь к своему телу с вниманием относиться. Ну разве это не парадокс?
   Бабуля ничего не ответила. Вместо этого закрыла глаза. Устала. В этот момент в дверь постучались. Медсестра. Беспокоится, уже поздно, пора медпункт закрывать.
  – Вы идите домой. Я сегодня здесь заночую. Обещал выручить мужика того, подежурить с его матерью. У самого когда-то бабуля такая была. Не смог отказать. А вы идите, отдыхайте. До завтра.
  Дверь осторожно прикрыли. Они снова наедине. Бабуля спит. Врач пошёл закрыл медпункт изнутри. Вернулся в свой кабинет, полистал ещё раз Бабулину историю болезни. Попытался представить, какую жизнь она прожила. Хорошая Бабуля, хочется, чтобы и смерть у неё хорошая была.
   Прошло два с лишним часа перед тем, как Бабуля проснулась. Отдохнула, по глазам видно. Врач напоил её чаем, угостил печеньем «Юбилейное», своим любимым. Подушку с одеялом поправил. И снова Бабуля готова слушать, смотрит на него с интересом, можно продолжать.
   – А ещё знаете, что мне в людях непонятно? Мне непонятно, почему вы свои эмоции впустую растрачиваете, а не преобразуете их во внутренний ресурс. Вот мы не умеем так переживать, как вы. Мы, если угодно, ровно-спокойные. Нет, безусловно, нам не чужды элементы сострадания и привязанности, радости и грусти. Мы очень привязываемся к своим биологическим родителям и детям, трудно принимаем их уход из жизни. Но нам не дано испытывать такого накала страстей, как вам. Это исключительно ваш бесценный дар. Вы даже не представляете, какая сила заключена в ваших эмоциях, сколько в них мощи и энергетики, причём в любых переживаниях, даже самых негативных. Взять, к примеру, злость. Ею можно себя полностью разрушить, а можно, опираясь на неё, замахнуться на что-то дерзкое, доселе не изведанное. Со злостью не страшно в неизвестность шагнуть. Злость подхватит, поддержит, уверенности придаст, с трудностями поможет справиться, внутренние убеждения, преграды преодолеть. И всем этим вы пользоваться не умеете. Или не хотите. Сливаете свои эмоции впустую либо, ещё хуже, направляете их в саморазрушение. Мы ваши переживания ловим, впитываем, наполняемся ими подобно солнечным панелям или радиоантеннам и за счёт них ресурсней становимся. Вы же при этом опустошёнными себя чувствуете.
  В глазах Бабули промелькнула тень осуждения. Ну зачем сразу так? Даже обидно.
  – Знаю, знаю. Вы сейчас подумали: так и есть, кровососы проклятые, вытягивают из людей силы и ими питаются. Ведь подумали? Но мы ничего не забираем против вашей воли. Вы сами своими эмоциями разбрасываетесь, расшвириваетесь направо и налево, а мы лишь бережно подбираем их и используем во благо себе.
   Ну, к примеру, не станете же вы ругать бомжа за то, что он с помойки ваши выброшенные башмаки себе забрал? Ведь вы же их сами выбросили, за ненадобностью. А бомж подобрал и ещё не один сезон проносит. Вы решили, что башмаки своё отслужили, более вам не нужны, а они прочные, кондовые, если их почистить да слегка подлатать, то цены им не будет. А про раритеты я вообще не говорю. Про те переживания, которые на самом деле бесценны. Любовь, к примеру. Тоже часто на «помойке» оказывается или же вас, людей, изнутри уничтожает. Вернее, вы себя сами уничтожаете посредством любви, если она безответная, неразделённая, отвергнутая. Для нас все ваши эмоции бесценным кладом являются. Нашёл, присвоил, обогатился. Без ваших эмоций наша жизнь не в радость. Всё равно как жить, не ощущая ни вкуса, ни запаха, не различая цветов. Безвкусно, безынтересно, безрадостно. Не жизнь, а повинность какая-то получается.
   Встал, подошёл к столу, на сей раз налить воды себе. Выпил залпом. Хоть и ровно-спокойный, а рассказывая свою историю, трепет внутренний стал ощущать. Это благодаря Бабуле, это её трепет он в своей груди чувствует, это она так сопереживает. Какие же люди счастливые, таким богатством обладать.
   Не спешил Врач к третьему своему пункту переходить, самому болезненному. Ведь бессмертие – это ещё и бремя вечной памяти, когда история множества человеческих поколений у тебя в голове, как в компьютере, хранится. Временами такая тяжёлая эта история, столько в ней страданий, трагедий и боли, а люди, наивные существа, сказочками про вампиров друг друга стращают.
   – Вот вы думаете, мы – монстры? А дело обстоит с точностью наоборот. Монстры – не мы. Монстры – люди. Не все, конечно. Далеко не все. У каждого человека есть выбор, на чью сторону встать, добра или зла, какого покровителя себе в спутники выбрать, Бога или дьявола. У нас, к слову, такого выбора нет, мы по природе своей нейтральны. Живём по принципу «не навреди» ни себе, ни людям, ни сегодня, ни завтра, никогда. Если можешь помочь, если это не в ущерб тебе, то всегда помоги. Не потому, что это кем-то зачтётся, а просто потому, что для нас это естественно. Одно только условие есть – помощь эта вреда нам не должна наносить, поскольку мы в первую очередь за себя ответственны. А люди что? Они же иногда хуже лютых зверей. Истребляют друг друга и физически, и морально, хотя, как ни старайся, жизнь всем даётся всего один раз. Из ста родившихся все сто умрут. И вместо того, чтобы сплотиться, держась рука об руку пройти жизненный путь вместе, без лишних страданий и мучений, без бед и разорений, чтобы каждый из ста дожил до глубокой старости и принёс как можно больше пользы себе и своему сообществу, вы же истребляете друг друга. Постоянно. И спрашивается – кто же здесь монстры?!
   Фу, выплеснул, давно наболело, гора с плеч. Хотя не совсем. Если бы только он мог вмешиваться, влиять на человеческие судьбы, менять траекторию их жизни, сколько бы несчастий можно было бы предотвратить, скольких людей уберечь от горя и бед. Но нет, надо границы соблюдать. Люди должны сами научиться правильный выбор делать. Научиться жить во благо себе, а не во вред. В этом и есть их предназначение – учиться. А предназначение бессмертных – наблюдать. Каждый должен свою миссию выполнять.
   – Замучил я вас своими разговорами. Пойду, надо и честь знать. Утро вечера мудренее. Дай Бог, завтра ещё пообщаемся. Спокойной вам ночи.
На следующее утро, зайдя в палату, Врач сильно удивился. Бабуля сидела на кровати, болтая своими маленькими, как у ребёнка, ножками и озорно, по-детски, наблюдала через окно, как резвятся дворовые собаки.
   – Доброе утро! Да я смотрю, вы сегодня молодцом.
   – Утро доброе, – услышал он в ответ. – Больно капельки у вас хорошие. Волшебные. Я после них так сладко спала, давно так не отдыхала. Вчера вон помирать собралась, а сегодня чувствую: рановато ещё. Силы вновь появились. Значит, время моё не пришло. А завтракать будем? Плиточка у вас имеется? Я сама вам кашу сварю, она у меня отменная получается.
   Следующие два дня пролетели незаметно. Новые больные поступали, но к вечеру их забирали, а ночью Врач с Бабулей вновь возвращались к своим беседам, каждый свою историю рассказывал, каждый открывал что-то новое для себя, наполняясь новыми ощущениями и вкусами.
   Утром третьего дня приехал Бабулин сын, забрать её, да так и ахнул.
   – Это что за капельницу вы такую чудодейственную поставили? Ожила, глаза горят, не узнать.
   – Да ничего особенного. Физраствор, да витаминов немного добавил.
   – Чудеса... Я же к вам с тяжёлым сердцем ехал, боялся... А тут радость такая. Можно привозить её к вам буду на курсы капельниц? На несколько дней оставлять? Возьмёте?
   – Ну, привозите, покапаем.
   Так курсы волшебных капельниц продолжились ещё какое-то время. Бабуля и Врач с нетерпением их ждали, ночами напролёт потом беседуя, и, расставаясь, каждый раз ощущали, что не наговорились. Оказалось, их пути уже однажды пересекались, в сорок втором в блокадном Ленинграде.
   Бабуля тогда подростком была, а Врач – старушкой, которая, похоронив двух своих внуков, скончалась от голода, холода и лишений. Они не знали друг друга, но жили на соседних улицах. И теперь, слушая рассказ Врача о той его смерти, Бабуля плакала, будто бы война и вовсе не закончилась. Врач, глядя на её слезы, думал, что если бы бессмертные могли переживать так глубинно, как люди, то нарушили бы свой нейтралитет, вмешались бы в их судьбы и не допустили бы больше войн, никогда. Бабуля, вытирая слёзы, жалела, что молодое поколение не в состоянии ощущать историю, как бессмертные, не по книжкам, а как лично пережитый опыт. Потому что если бы могли, то не допустили бы больше войн, никогда. И оба они сошлись во мнении, что большой путь надо пройти человечеству, чтобы научиться жить в мире с собой и друг с другом.
И вот однажды сын не привёз Бабулю в назначенный день. И не позвонил. И на звонки не отвечал. Врач забеспокоился, решил съездить, лично навестить. А приехал на поминки. Девять дней.
   Бабуля умерла внезапно, под Пасху. Сколько времени готовилась, а смерть её врасплох застала. На огороде, пошла какие-то кусты то ли открыть, то ли закрыть, да так около кустов и осталась. Соседи нашли её сидящей рядом с кустами. Как будто глаза на мгновение прикрыла. И лицо спокойное, ровное, помолодевшее в последнее мгновение. Легко ушла, мирно.
   Расстроился Врач, привязался он к Бабуле и к их ночным посиделкам. Но и порадовался за неё, потому что по всему очевидно, что душа её в рай попала.
   Врачу самому не дано было знать, что душа Бабули не перенеслась в рай, а перенеслась она в другое тело, точно так же, как и у него. Только её знания о прошлой жизни обнулились с этим переходом, стёрлись напрочь, и в новом теле жизнь для неё стартовала заново, с чистого листа. Она снова будет учиться жить в моменте, делать свой выбор, пробовать и ошибаться, искать своё счастье и размышлять над смыслом жизни. Ведь человек для того и создан – чтобы находиться в вечном поиске, в поиске лучшей версии себя.

16 июня 2023
Картинка из Яндекса (в свободном доступе)