Терпение как фактор стойкости - небольшая проза

Мне этот человек неприятен, однако я его терплю. Так со мною с детства, наверное.
У меня предки очень верующие – православные христиане, католики, мусульмане-
аристократы, которые, в частности, были благородными князьями-военнослужащими
при Русском Царе-мученике Николае II, претерпевшие мытарства от 'культа личности'
Сталина-Джугашвили.

Мой отец, который ещё мальчиком спасался со своими родными от т.наз. «голодомора»
в Малороссии, был крайне молчаливым и добрым человеком, учился в старейшей школе
нашего города уже в военные сороковые, а незадолго до окончания Великой Отечественной
был призван на фронт, с которого вернулся младшим офицером, только спустя год после
Победы.

Когда мои папа и мама поженились, на дворе были ''оттепельные'' 60-е. У них, людей
глубокого ''среднего возраста'', первой родилась моя сестра. Я же появилась на свет уже
по окончании ''оттепели'', которую, кстати сказать, так не идеализировали в то время, как
в наши щедрые на ''развесистую клюкву'' времена. Однако же прозвище ''лысый Хрущ''
долго звучало в народе, – вплоть до брежневских ''застойных'' времён. ''Хрущ'', чтоб вы
имели представление, – это такой жучок-вредитель сельскохозяйственных культур.

В хрущёвские времена почитай все обширные поля вокруг нашего ''городка в степи'' были
засажены кормовой кукурузой, подсолнечником и горохом. Эти растительные культуры
называли ''техническими'',  – на корм скоту или для изготовления пищевого и технического
масла. А ещё были поля с сочным и сладким тростником…

В малолетстве это была моя любимая пища: очищенная сердцевина тростника, обжаренные
семечки подсолнухов, молодой стручковый горох да кукурузные варёные початки. А также
покупной поп-корн и подслащённые кукурузные хлопья в небольших  продолговатых упаковках 
граммов по сто, с изображением  «козы-рогатой» (мне до сих пор непонятен ассоциативный
смысл этого магазинного принта).

Возможно, из-за моей терпимости к каким-то гадким человечишкам, я стала журналисткой.
Меня все любили, ибо я не была нахрапистой хамкой. Я до бесконечности могу кого-то терпеть,
а хотелось бы громко нахамить и послать какого-либо мерзавца ''на три весёлых буквы''!.. Но
фельетоны у меня получалось едкими! Моё ангельское терпение было подобно законопаченной
смолою бочке с горючим.  Я же всё  «простите» да «будьте так любезны»…

Я до мазохизма была улыбчива и терпелива, – дитя родителей, чьи родители были репрессированы
ни за что. Генетическая деликатность, можно сказать… Несмотря на то, что мой дед-джигит бывал
крут – после трёх сталинских сроков. Но мой милосердный нрав – по женской линии унаследован.
Терпение русских – российских –  дам и баб бесконечен, ибо на них дети, они могут остаться 
сиротами…  Моя мама лет с пяти по сути росла сиротой при живых родителях…

Пока я всё это излагала, уж и запамятовала, о ком я хотела гневно высказаться, что он-типа-мразь.
Фиг с ним! Себе дороже. «Вычёркиваем...»,  – сакраментальная фаза из популярного фильма…
Как говаривала моя «мама-сизая голубушка»(из Окуджавы), памяти не хватит и чувства мести,
дабы каждому вымещать. Мама была яркой южной красавицей. Её терпению не было предела!