Пушкин Стихи стихии после женитьбы

(дополнение к заметке Путь к суициду)

Ахматова Анна свою статью «Каменный гость « Пушкина» начинает с замечания:
« … где-то около 1830 года читатели и критики отшатнулись от Пушкина. Причина этого лежит в самом Пушкине. Он изменился»

Возразим: Он не изменился - он женился и музе Эвтерпе с богом Аполлоном изменил с Натали

В самом деле, поэтическая фабрика (или кухня) стала тормозить и затухать :  уже, успешно посватовшись к Натали небесной красоты, Пушкин  оставил незавершенным Онегина, а публике предложений свою презренную прозу – Повести Белкина, а затем и сказки…

Публика приуныла, а хищная  критика встрепенулась – запахло жертвой…  Модный молодой критик  В.Г  Белинский (это наше критическое всё НВ - Неистовый Виссарион) приговорил некогда Первого Поэта и царя трона Русского Парнаса к оставлению титула и трона.

В кн. Мордовченко Н. И., Бурсов Б. И. Белинский (1955) об этом сказано так:

«Восторженно оценивая гений Пушкина, признавая Пушкина главой русской литературы первой трети XIX века, Белинский вместе с тем указывал на кратковременность пушкинского периода в истории русской литературы и писал о закате таланта Пушкина, о том, что «Борис Годунов был последним великим его подвигом» и что «в третьей части полного собрания его стихотворений замерли звуки его гармонической лиры» (В. Г. Белинский,  Том I c.364 по Полн. собр. соч., тт. I—XI (1900—1917) под ред. С. А. Венгерова, тт. XII—XIII (1926—1948) под ред. В.С. Спиридонова. ).
 «Теперь мы не знаем Пушкина; он умер или, может быть, только обмер на время, — писал Белинский в «Литературных мечтаниях». — Может быть его уже нет, а может быть он и воскреснет; этот вопрос, это гамлетовское быть или не быть скрывается во мгле будущего. По крайней мере, судя по его сказкам, по его поэме Анджело и по другим произведениям, обретающимся в Новоселье и Библиотеке для чтения, мы должны оплакивать горькую невозвратную потерю. Где теперь эти звуки, в коих слышалось, бывало, то удалое разгулье, то сердечная тоска, где эти вспышки пламенного и глубокого чувства, потрясавшего сердца, сжимавшего и волновавшего грудь, эти вспышки остроумия тонкого и язвительного, этой иронии вместе злой и тоскливой, которые поражали ум своею игрою, где теперь эти картины жизни и природы, перед которыми была бледна жизнь и природа?» (В. Г. Белинский,  Том I c.364 по Полн. собр. соч., тт. I—XI (1900—1917) под ред. С. А. Венгерова, тт. XII—XIII (1926—1948) под ред. В. С. Спиридонова. ).»

Но каков  публичный приговор  … как распятие на древе  вопиющего в пустыне женитьбы на призрачной как мираж пустыни Сахара или Гоби Мадонне:
««Теперь мы не знаем Пушкина; он умер или, может быть, только обмер на время. Может быть его уже нет, а может быть он и воскреснет; этот вопрос, это гамлетовское быть или не быть скрывается во мгле будущего.»

И ведь НВ не угомонился и приправил свое осуждение горьким как яд соусом. Его особенно поразили Повести Белкина. Реакцию критика на них Макогоненко Г. П. в кн. «Творчество А. С. Пушкина в 1830-е годы (1830—1833) Глава вторая. Начало нового пути, «Бесы» «Повести Белкина». Пункт 2» описал так:

« В 1835 году он откликнулся на отдельное издание «Повестей Белкина» коротенькой рецензией. Это была отходная таланту Пушкина.
Сомнений нет: «Повести Белкина» потому и плохи, потому и знаменуют наступление «конца Пушкина» — осени его творчества, что это «прозаические бредни», что нет в них прежнего романтического огня. И чтобы читателю было все ясно, Белинский дает и непосредственную оценку «Повестям Белкина». «Правда, эти повести занимательны, их нельзя читать без удовольствия; это происходит, от прелестного слога, от искусства рассказывать (conter); но они не художественные создания, а просто сказки и побасенки; их с удовольствием и даже с наслаждением прочтет семья, собравшаяся в скучный и длинный зимний вечер у камина; но от них не закипит кровь пылкого юноши, не засверкают очи его огнем восторга; но они не будут тревожить его сна — нет — после них можно задать лихую высыпку» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I. М., АН СССР, 1953, с. 139—140)»
 
В  итоге в  статье Белинского «О русской повести и повестях господина Гоголя», Гоголь объявлялся «главою литературы» и была высказана мысль, что именно Гоголь «становится на место, оставленное Пушкиным».

А Пушкин где!? На свалке…  Исход Поэта НВ описал также неистово дерзко :

«Лучшая пора жизни человека — это юность, «весна, время деятельности и кипения сил». Далее — «постепенная возвышенность гения необходимо сопряжена с постепенным охлаждением чувства». За весной расцвета наступает осень, которая сопровождается бесплодностью  (там же)

Итак , по диагнозу НВ,  Пушкин обмер, впал как поэт в кому  и поражен вирусом бесплодности = брак (по его  же откровенному прогнозу в отношении брака Баратынского), ранил ум, выхолостил душу и муза его покинула … до Второго пришествия на Парнас…

Так ли, фрэры и сёры (fr;res et soeures), это?

Вот список названия  лирических творений поэта после женитьбы (жирным шрифтом выделены те, что можно отнести к пушкинским chef d-oeuvre)

1831
Перед гробницею святой  Стою с поникшею главой…
Клеветникам России. О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России?
<из пиьсма>Любезный Вяземский, поэт и камергер…
От вас узнал я плен Варшавы. < > Вы были вестницею славы И вдохновеньем для меня.
Бородинская годовщина. Великий день Бородина  Мы братской тризной поминая,
Эхо. Ревет ли зверь в лесу глухом,  Трубит ли рог, гремит ли гром,
Чем чаще празднует лицей  Свою святую годовщину,

1832
И дале мы пошли – и страх обнял меня. Бесенок, под себя поджав свое копыто, Крутил ростовщика у адского огня.
Мальчику (Из Катулла). Пьяной горечью Фалерна  Чашу мне наполни, мальчик!
<В альбом А. О. Смирновой.> В тревоге пестрой и бесплодной
В альбом кж. А. Д. Абамелек.> Когда-то (помню с умиленьем) Я смел вас няньчить с восхищеньем,
<Гнедичу.>  С Гомером долго ты беседовал один,
Красавица. Всё в ней гармония, всё диво, Всё выше мира и страстей;
К *** Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться;
В альбом. Гонимый рока самовластьем  От пышной далеко Москвы,
(Из Ксенофана Колофонского.) Чистый лоснится пол; стеклянные чаши блистают;
(Из Афенея.) Славная флейта, Феон, здесь лежит. Предводителя хоров Старец, ослепший от лет,
Бог веселый винограда Позволяет нам три чаши Выпивать в пиру вечернем.
В альбом  Долго сих листов заветных  Не касался я пером;

1833
Юноша! скромно пируй, и шумную Вакхову влагу
Вино. (Ион Хиосский)
Царей потомок Меценат, Мой покровитель стародавный
Гусар. Скребницей чистил он коня,
Царь увидел пред собой  Столик с шахмат<ной> доской.
Французских рифмачей суровый судия,
В поле чистом серебрится Снег волнистый и рябой, [Светит месяц], тройка мчится По дороге столбовой.
Сват Иван, как пить мы станем, Непременно уж помянем Трех Матрен, Луку с Петром, Да Пахомовну потом.
Чу, пушки грянули! крылатых кораблей
Будрыс и его сыновья Три у Будрыса сына, как и он, три литвина.
Воевода. Поздно ночью из похода Воротился воевода.
Когда б не смутное влеченье Чего-то жаждущей души,
Колокольчики звенят, Барабанчики гремят, А люди-то, люди — Ой люшеньки-люли!
Державин. I.  Октябрь уж наступил – уж роща отряхает VII.  Унылая пора! очей очарованье! XII. Плывет. Куда ж нам плыть?…
Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума;
<Дук.> Вам объяснять правления начала
<Плетневу.> Ты хочешь, мой [наперсник строгой], Боев парнасских судия,

1834
Я возмужал [среди] печальных бурь,
Пора, мой друг, порa! [покоя] сердце просит — Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия
Он между нами жил
Везувий зев открыл – дым хлынул клубом – пламя
Стою печален на кладбище. Гляжу кругом – обнажено
Песни западных славян. Что ты ржешь, мой конь ретивый, Что ты шею опустил,

1835
(Из Анакреона)  (отрывок)  Узнают коней ретивых  По их выжженным таврам,
(Из Анакреона)  (отрывок)  Поредели, побелели  Кудри, честь главы моей,
Юношу, горько рыдая, ревнивая дева бранила;
Что белеется на горе зеленой?  Снег ли то, али лебеди белы?
Полководец. У русского царя в чертогах есть палата:
Туча. Последняя туча рассеянной бури! Одна ты несешься по ясной лазури.
Из А. Шенье. Покров, упитанный язвительною кровью
«На Испанию родную…»
Менко Вуич грамоту пишет
В Академии наук  Заседает князь Дундук.
Кто из богов мне возвратил
Странник. Однажды странствуя среди долины дикой,
К кастрату раз пришел скрыпач, Он был бедняк, а тот богач.
<Плетневу.> Ты мне советуешь, Плетнев любезный,
Вы за «Онегина» советуете, други, Опять приняться мне в осенние досуги.
В мои осенние досуги,
… Вновь я посетил Тот уголок земли, где я провел
Я думал, сердце позабыло  Способность легкую страдать,
О бедность! затвердил я наконец Урок твой горький!
Если ехать вам случится  От **** на *,
На выздоровление Лукулла. Подражание Латинскому
Когда владыка ассирийский  Народы казнию казнил,
Пир Петра Первого Над Невою резво вьются Флаги пестрые судов;
На это скажут мне с улыбкою неверной: Смотрите, вы поэт уклонный, лицемерный,
Подражание Арабскому.  Отрок милый, отрок нежный,
– Не видала ль, девица, Коня моего?

1836
Д. В. Давыдову Тебе певцу, тебе герою!
Художнику Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую:
Мирская власть. Когда великое свершалось торжество,
<Подражание Италиянскому.>  Как с древа сорвался предатель ученик,
Напрасно я бегу к сионским высотам,
(Из Пиндемонти.) Не дорого ценю я громкие права,От коих не одна кружится голова.
Отцы пустынники и жены непорочны,
Когда за городом, задумчив, я брожу И на публичное кладбище захожу,
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»
Родословная моего героя  (отрывок из сатирической поэмы.)
«Пошли мне долгу жизнь и многие года!»
<Кн. Козловскому.> Ценитель умственных творений исполинских,
Была пора: наш праздник молодой
На статую играющего в свайку
Альфонс садится на коня;

И  - Последнее (будто чирикание…):
Забыв и рощу и свободу, Невольный чижик надо мной Зерно клюет и брызжет воду,
И песнью тешится живой.
***
Истопник:  Полное собрание стихотворений в одном томе — изд. Эксмо 2011

***

 Некоторый  анализ поэтической ситуации и продукции на фабрике стишистой торговли или лишь на одной кухне »Поэзи» (Poesie)  Гения

Что в пушкинистике уверенно относят из творений этой пятилетки 30-х к пушкинским шедеврам лирики (по поэтике или только по самой мысли):

1831 - Эхо. Ревет ли зверь в лесу глухом,  Трубит ли рог, гремит ли гром …. Итого: (одно)
1832 - И дале мы пошли – и страх обнял меня. Итого: (одно)
1833 - В поле чистом серебрится.  I.  Октябрь уж наступил – уж роща отряхает  VII.  Унылая пора! очей очарованье! Плывет … куда нам плыть. Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума;   Итого: (Три)
1834 - Пора, мой друг, порa! [покоя] сердце просит … Итого: (одно)
1835 - Туча. Странник. Родриг  (дораб.)     Итого: (Три)

1836 -  Легендарный «каменноостровский цикл» (в стол) = прощальный и исповедальный … Это Пушкин в состоянии «Иду искать смерти» хлопнул покосившейся дверью кабинета Поэта.  Это как бы не в счет – ибо в стол, и публике неизвестно. 

Прощайте, мол,  Всё. Амба, ухожу…
С Чижиком в финале … что «песнью тешится живой» … Песнь даже самая простенькаz всегда будет живой

10 шедевральных (без придирок)  для поэтики творений за 5 лет … Много это или мало?  Суть не в количестве, а в спаде  ресурсного и продуктивного состояния личности, потенциально и по дару способного на иное. Шансов дождаться от Пушкина творений ранга Божественная Комедия, Фауст или Гамлет уже не суждено.  Он занят водевильными разборками, спровоцированными его женкой и его службой в дежурной части власти с примесью душка кокюажа. И эти разборки, приправленные ненужными злобными эпиграммами, поэта, ставшего на путь суицида, и сгубили