Муха цеце

- Мне, чтобы мою рогатую худобину выдоить, которую Гидку, нужно триста семьдесят пять раз за сисечку дёрнуть. И не просто дёрнуть, а ещё потянуть и нажать, чтобы молочко зажурчало в мисочку. Вот это всё равно, что эспандер нажимать. Знаешь, что такое эспандер? А ну да, я говорила, знаешь, стало быть. А триста семьдесят пять раз нажмёшь его? Ну, зубами может быть и нажмёшь. Даже представила себе картину как ты жмяк, жмяк, жмяк делаешь. Воооот, а мне восьмой десяток лет. А я старая и больная женщина. Господи, кому я ещё пожалуюсь на свое здоровье? Так что терпи и слушай молча, пока я у тебя клещей выбираю. Какая гадость эти клещи. Вот один пробьёт дырку в коже и тут же, и другие лезут в эту ямку. И пьют, пьют кровь своими хоботками, словно  воду из калюжи. Углубляются внутрь, одни жопки торчат. И толкаются ими вправо - влево, вправо - влево. Ну, это я конечно же шучу на счёт толкаются. А помнишь, как ты с Лялькой толкался, да ещё и приговаривал, наверное, что-то вроде этого: «Ложусь с тобой на кирпичик, и мы тремя попами, чтобы искорки были, даже молнии и громы трах – тибедох. Чтобы шерсть  по всей коже торчком и даже дыбом, ух, чтобы антенки ах, чтобы бабочки  ууууутиииии...». 
- Что виляешь хвостом и на меня радостно смотришь? Было да? Так и скажи что было! Я вас рыжих, бесстыжих знаю. Во, сразу троих выдернула. Так это я о чем? Ах да, хорошая у меня моторика рук получается. Жмякаю, жмякаю сисечки у коз, жмякаю жмякаю. А утром ведь они налитые молочком, словно волейбольный мяч и сосок упругий, упругий. Жмякаешь его, а с него жидкость, как со шприца, с иголки, писяет такой тоненькой, тоненькой струечкой. У меня уже правая ладошка больше от левой. И это видно невооружённым глазом и болит, болит моя рученька. Какая же она «натруденная» рученька. Пыталась левой рукой доить, не-а, не получается, словно рука не моя. Струйка бьёт, но вжик, вжик и мимо ковшика, и  на мои ноги и на ноги козы, куда попадёт. В общем, сплошное безобразие. Но ладно бы это, так мухи злючие, кусучие тут как тут. Вася брызгает их ядохимекатом, но толку нет, кажется, ещё больше становится мух. Ох и надоедливые, спасу нет! Нужно со шланга поливать их. Пшик, пшик и мимо... Но ладно бы это, так мухи злючие, кусучие тут как тут, летят на капельки и хоботками пить, пить молочко. Выпивают, а у них же зубов нет, только присоски, смокталки эти и вот они вакумом втягивают через кожу последние мои соки и создаётся впечатление, что кусают. Ой, как больно кусают. Если б я фашистом была, то придумала бы пытку: обливать человека молоком и отдавать мухам на съедение. Это ужас какой-то как больно.
- Вон Ариэль Маром говорил, что сионисты или сатанисты, уж не помню кто, но придумали генно-модифицированную саранчу-химеру. Взяли ген от рептилии, вложили в саранчу, и та стала плотоядная. То есть они хотят выпустить, её чтобы она ела не только растения зерновые, бобовые, но и кусала, кур, свиней, буйволов, людей, птиц. Такой себе хотят устроить Египетский голод при помощи этого биологического оружия. Хотят погубить триста миллионов мусульман вокруг всего Израиля. Какой ужас и какая муха цэ - цэ их укусила, что они до такого додумались? Тут с мухами этими не знаешь, что делать, а то саранча, да ещё и ядовитая, небось. 
- Но кто про что, а я про мух. Словить бы их всех да в мешок и отправить Васю с ними за тридевять земель. Пусть выменяет их на что-то путное и нужное в хозяйстве. А на что и сама не знаю. Даже представила себе картину, ходит Вася по базару и кричит: «Кому мухи злючие, кусучие, больно смоктучие, от мухоловки улетучие, от яда не падучие. Жужучие, жужучие!». Главное рекламу сделать, и будут брать кто тёще, кто свекрухе. Вот я свекруха, хм и смех, и грех. Это есть баба с веслом, а я старуха с мухобойкой. Во как!
- В общем, запретила я Васе брызгать ядохимекатом от мух, потому что они со всей округе к нам летят на яд. Не знаю, дохнут или нет, но полакомиться прилетают все. Ведь мухам этим не важно кого кусать меня или козу. А скотинка то моя все понимает, знает, как это больно.

Вот сегодня во время дойки мотнула коза головой на овода, те вообще жалятся – «уписятся» можно и задела рогом меня. Теперь я «ранетая», у мамочки вавочка на ручке. Воть, - Людмила Леонидовна показывает перебинтованную руку псу. Смотрит на него долго и сострадальчески. Мухтар смотрит на хозяйку и тут же, виляя хвостом, лезет целоваться. 
- Так, всё, уйди, ещё твоих слюнявых поцелуев мне не хватало. Мало того, что козленок мой меньший, который Галченок, всегда перед едой лезет на ручки ко мне, чтобы поцеловать, так ещё и ты туда же. Интересный ребёнок конечно. Смокчет, смокчет сосочку, потом что-то у него перемыкает в головке, он делает так, тпфу. Выплюнул соску. Заскочил своими копытами очень стройными ко мне на ручки и целует меня  слюнявым молочным ртом в губы. А я отбиться не могу. А потом думаю, ну, откуда у меня на руках синяки. Это ужас какой-то. Поцелует, посмотрит на меня своими  неправильными глазами в полосочку и опять давай сосочку смоктать и так каждый раз. Вот не он будет, если не отблагодарит меня таким способом. А самое главное то, что никто так больше не делает. Вот что у ребёнка в голове? Какая такая любовь козлячая в сердце у него заложена, что так поступает? Какая муха цэ-цэ его на это сподвигает? Чудно. 
- Так, о чем это я? Мысль, мысль, вернись. Не-а, не помню, точно провал в памяти на старости лет. Тоже интересно люди устроены. Вот иду со спальни на кухню, только порог переступила и холодильник открыла и все провал в памяти, турбулентность. Тут помню, а тут мухи мысль зажужжали и унесли. И стою, дура дурой, смотрю на внутренность морозилки и думаю: «Ну, зачем то же я сюда шла? Что-то хотела взять?». И не одной умной мысли по этому поводу нет. Ну ладно, говорят, чтобы мысль вернулась нужно снова переступить порог. Перешагнуть в обратную сторону. Возвращаюсь, только шаг через порог: «Аааааа, вспомнила, мне же нужно печенку с холодильника достать для братии нашей меньшей!». Вот как так получается? Это что, мысль боится пересечения каких-то невидимых врат? Или кто-то её на границе этих врат у меня похищает шутки ради. Мол: «Помучайся Леонидовна, поломай голову чего тебе от холодильника нужно!». И только стоит смириться с положением вещей, мысль мою тут же и возвращают. Или это не моя мысль? Может быть, кем-то данная во временное пользование? А у тебя Муха бывает такое? Ну, ты почему-то, когда загоняешь козлят, вдруг теряешься у мышиной норки. Бывает? Что виляешь хвостом и улыбаешься на все тридцать два? Или сколько там у тебя зубов?
- Вообще ты чудной пёс. Вот почему, когда ты детвору рогатую домой гонишь, то в основном Каю достаётся. Хотя понятно почему, Гердочка - та смышленая девочка, рраз и в сарайку, а Галченок бегом, бегом за ней, чтобы не досталось, понимает. А вот Кая нужно погонять и за попу покусать за то, что он к тебе сзади пристроился. Да? Точно, так как ты к Ляльке. Ой, не могу Муха, и смех и грех, это надо было видеть твою, смущённую, изумлённую, возмущённую морду. Всё у тебя было на ней в тот момент написано. Мол: «Как так, меня кобеля и в попу? Да какая тебя муха укусила, да как ты посмел? Животное!». Теперь все понятно. Ты его, так сказать, для профилактики гоняешь, чтобы знал, что в доме хозяин пёс, а не какой-то там козлик. 
- И вдруг увидел Муха как к дверям памяти хозяйки подошёл зверь. Зверь двигался неспешно на одной ноге. На голове у него были рога и ими он видел. А на спине он носил как бы броню в которой  время от времени почивал. Дверь была обвешена ключами воспоминаний. И кода зверь ключик доставал и вставлял в замочную скважину, тут же  отворялась дверь и выходила память. Двери были одни, ключей же не счесть и каждый ключик хранил в себе часть жизни хозяйки. Они хранились тут, на данный день и час. 
 Муха гавкнул на память и Людмила Леонидовна начала свой рассказ:
- Дааа, интересно устроен человеческий мозг. То, что вчера делала, не помню, а то, что в далёком детстве помню. Вот как так? Причём отчётливо помню, в подробностях и деталях. Вот вспомнила кстати. Это я, наверно, ещё садиковская была. Отдали меня родители летом на воспитание к деду да бабке в село.

А дед Пётр охотник был, правда, без руки, но это не мешало ему приносить всегда зайцев и куропаток. Так что они не бедствовали, мясо на столе всегда было. А ружье он почему-то  вешал при входе в хату на крючке дулом вверх. Придет, снимет ружье с плеча и на вешалку вешает. Одежда рядом и ружье, как часть гардероба. Это сейчас сейфы должны быть, а тогда всё было просто, всё рядом, под рукой. Сапоги обул, кепку на голову натянул, ружье на спину и пошёл дичь искать. Ни телефонов, ни рации, когда придет хозяин тогда и придет. Главное, чтобы с добычей. И вот меня маленькую заинтересовало чем-то это ружье. Как в поговорке сказано: «Раз в году и палка стреляет!». А тут целое ружье, да ещё и без присмотра. И словно манит меня и говорит так беззвучно:
- Иди, иди ко мне детонька, иди сладенькая, иди хорошенькая, иди гарнэсэнькая. 
- И я как кролик перед удавом смотрю на спусковой крючок, на чёрный, чёрный ствол с двумя отверстиями, в которые можно аккуратненько вставить детские пальчики и даже поковыряться внутри, и ощутить на ощупь внутреннюю часть ствола, его резьбу. А потом вытянуть пальчики из ствола и поднести к носу. Да втянуть детской носопыркой воздух в себя и почувствовать чем пахнет охота. А потом пальчик попробовать на язык, чтобы узнать вкус пороха и страха. И чем больше я смотрю, тем больше шепчет беззвучно ружье в самом детском моем сердечке: 
- Иди, иди ближе ко мне, коснись, не бойся. 
- Прямо как в рассказе «Маугли» говорил большой питон: «Бандерлогам! Бандерлогииии! Вы слышите меня? С вами говорит Кааа, сделайте ещё один шаг ко мне!». Ох, как вспомню так и вздрогну, даже мурашки по коже пошли. Тоже мне мелкие мушки. Но кто-то ведь мне эти мысли вкладывал в мою детскую светлую головушку? Не уж то ружье? Ох, не учили нас в школе духовным законам и родителей наших молиться отучили, а ведь зря. Но Ангел хранитель стоял видать рядом возле меня. Да не просто стоял, а держал мою душу в ладонях, словно фиалка хранит драгоценный цветок в своих листьях. Но шкода есть шкода, то бишь я. Ну и полезла я смотреть, что это за такая громовая палка висит. Помню, на лавку вскарабкалась, и потянулись любопытные и шкодливые детские ручонки к палке - стрелялке. В общем, не знаю как, но дотянулась я все же до спускового крючка и нажала на него. А ружье оказалось заряженным. Ну и как результат после оглушительного грохота и грома, испуга полные детские штаны, ну и кусок вываленного глиняного потолка. Ох, помню, досталось деду от бабки, за то, что оставил ружье да ещё заряженным на самом видном месте. А в доме то ребёнок, то бишь я. А ещё помню, как дед напился и гонял нас с бабкой вокруг хаты с этим ружьём. Ой, хорошо помню. Как вспомню, так и вздрогну. Какая его муха цэ-це тогда укусила, не знаю.
- А вчера Серый у меня спрашивает: «Как там Лялька?». А я смотрю на него, и сообразить не могу, о какой ляльке он толкует. Просто из головы вылетело, что это твоя подружка. А она вона за забором бегает. Это же надо, а я и не помню, кто такая. М-да это звоночек. 
- Ну да ладно, всё в прошлом, сейчас о козах. В общем, Мухтарик мой, надавить правильно на сисечку не могу или вообще сил не хватает придавить. Одним словом, левая рука, как говорила бабушка: «Нэ на шо нэ здатна!». А правая «ранетая». И вот мучаю так себя и козу. А она повернётся и смотрит  умным и понимающим взглядом на меня, на мои мучения и непосильные старания. А я её обниму, поглажу, слезку пущу. «Терпи, моя родненькая, терпи, хорошая», - скажу ей. А она посмотрит, посмотрит на меня снова, сжалится и отпустит свою чакру, и тогда зажурчит молочко в ковшичек.
- Знаешь, как я с Васей познакомилась? Нееет? Хм. Ну, тогда слушай. Пошёл значит Вася с мешком мух на базар. Помнишь же? Ну да, с тем самым. Но никто мух у Васи не брал, только и делали, что смеялись над ним, да пальцем тыкали. А некоторые у виска крутили говоря: «Это где такое видано, что бы православный люд зло смотрел в сторону тёщи или других родственников?».

И пошёл тогда Вася на мельницу, так как Клаус Шваб сказал, что ваши посевы из ржи да пшеницы  сгорят от наших драконов, а вы теперь ешьте червей да мух, да всякую мерзость какую человекам есть Бог не велел. Приходит Вася значит удрученный, в таком помраченном состоянии с мешком мух на мельницу, чтобы из мух муку сделать, да чтобы была мука не хуже Швабовской по всяким гэндэлыкам, да забегаловкам. Ну, в смысле по магазинам да макетам. Поставил мешок у ног, вытер пот со лба, смотрит на мельницу да понять не может, что за диво такое. Свечение идёт от мельницы: красивое, яркое, не земное в общем. Присмотрелся получше, а там я сижу молодая, красивая, в общем, куколка. Забыл он тут же про мух злючих - кусучих, бросил мешок, схватил меня как драгоценность на руки, да в дом к себе унёс. А тут нас Бог благословил и всякую снедь, всякую травку полезную дал. Бери, ешь, да радуйся. Да отделяй мух от котлет. Или вот тебя дал. Да Муха, так всё  было? Что виляешь хвостом? Значит правда. Кстати сказать, на случай голода можно и щарыцю есть, амарант в смысле. В этой травке столько белка, сплошное мясо! А семена вообще ценились на вес золота. А мы думаем, что это сорняк, ну, да только золотой!
- Сегодня умудрилась при дойке вывихнуть большой палец. А одной ладошкой доить тоже неудобно, в общем, кое-как вправила палец назад. Болит, даже напух немного. Ну, это старость называется, ничего не поделать, уж как есть. Наверное, до самой смерти так и будет. А Васю осы покусали. В курятнике шифер прохудился, и когда дождь идёт, в одном месте ручьём прям бежит. В общем, собрался он с духом да пошёл менять шиферину. А там, оказывается, было осиное гнездо. Теперь имеем в наличии: новый шифер, злых ос и покусанного Василия Ивановича. Так что, если под хворостину Васе попадёшь, не обижайся на него и не говори ему, мол: «Какая муха цэ - цэ тебя укусила?». Тут уж ясно какая -  полосатая. А ведь он уже так третий день страдает. Только к «курям» в сарай зайдёт, а там злой полосатый мух нападает, словом - злыдни!  Вот как их выгнать оттуда? Кирогазкой, что курей смалим, да как бы сарай не спалить вместе с «курьми». Взял бы да гавкнул на них своим фирменным «гавом». Сказал бы им, кто у вас тут главный? Летите вон на заброшенную соседнюю усадьбу Полины Ивановны и живите там свободно. 
- Выдохлись мы Муха что-то с Васей, совсем расклеились на старости лет. Вот и ножки мои совсем не отдыхают. Чтобы мне вверх до конца огорода дойти, нужно сто семьдесят три шага сделать. А чтобы вниз до ставка от хаты, где Вася, нужно шестьдесят восемь шагов сделать. Ножки мои крутят и болят после таких походов. А чтобы не болели, я беру лопух, жмякаю его и прилаживаю нижней стороной к больному месту. Всё, что Господь даёт на моем огороде, нужно в дело пускать. И утром я как молоденький огурчик. Во, какая я молодец. Вчера Светка заходила, плакалась. Говорит:
- Надоила целое ведро молока. А тут муха цэ - цэ, тобишь овод, жахнул телку мою в зад, она взбрыкнулась и молоко все на земле. Не чуть-чуть, не чашечка, а целое ведро, а это все-таки продукт, - пошла плакать. 
- Зиту мою тоже, какая то муха укусила и Бэлочку рогами так стукнула, что та околела. А у меня на вечерней дойке попала муха цэ - цэ в молоко. Я её бегом выловила из ведерка и голову скрутила. Никогда не думала, что получу такое невероятное удовольствие от того что изничтожила вредителя. Может быть, этим спасла пол человечества и голода не будет. А?