Служили два товарища

               
                Служили два товарища…

    Нет у нас в России семьи, которую не коснулась бы война с фашисткой Германией. Более 28 миллионов жизней советских граждан погибло в огне той страшной войны. Не вернулся с войны (по официальным документам  пропал без вести) и мой дедушка - Дрига Илья Никитович. 
    Дедушка  был практически глухой, повестка из Штейгартовского РВК всё равно пришла и 12 августа 1941 года он был призван в РККА. Красноармейца Дрига И.Н. определили служить поваром в 204-ю отдельную автороту 127-й стрелковой дивизии , которая была сформирована в Харькове в 1940 году и полностью была  отмобилизована за неделю до начала войны. В этой же роте уже служил в должности водителя автомобиля ЗИС-5 его земляк, работавший до войны шофёром в колхозе «Пионер» Штейгартовского района, Соловьёв Василий Алексеевич, мобилизованный на фронт 23  июня 1941 года .
     Дивизия принимала самое активное участие в Смоленском сражении, а также в контрударе по уничтожению Ельнинской группировки врага,  организованному и  проведённому генералом Жуковым Г.К.  под городом Ельня, где была проведена  с начала войны одна из первых наступательных операций РККА и была рождена советская гвардия. За эти бои 127-й сд первая в Красной Армии , наряду с другими тремя дивизиями, в сентябре 1941 года стала  гвардейской, и дивизия стала именоваться 2-й гвардейской стрелковой дивизией. В дальнейшем 2-я гвардейская стрелковая дивизия принимала участие в Харьковской наступательной операции в апреле-мае 1942 года. Эта операция из-за грубых ошибок в планировании и проведении операции  Командующего войсками  Юго-Западного направления Маршала Тимошенко К.С. и члена  Военного совета направления Хрущёва Н.С. закончилась военной катастрофой – в плен попало около 240 тысяч бойцов и командиров Красной Армии,  было уничтожено около 20 наших дивизий со всем вооружением и запасами. Среди этого количества пленных оказался и мой дедушка – Дрига Илья Никитович.
   
    Из рассказа сослуживца - Соловьёва Василия Алексеевича - наша семья узнала о военной судьбе   дедушки. Дело обстояло так. Во время очередного рейса по подвозу снарядов на огневые позиции полковых пушек Соловьёв В.А. подъехал к мосту через речку.  Он увидел, как по мосту на противоположный берег к ведущим бой нашим подразделениям мчится полевая кухня с ротным поваром - Дрига Ильёй. Василий Алексеевич обратил внимание, что в этот момент установилась тишина и он понял, что наши подразделения  бой на той стороне  уже не ведут, так как они были, вероятно,  уничтожены. Тогда он стал кричать моему деду, чтобы тот развернулся и ехал на наш, восточный берег, но из-за своей глухоты, а также из-за большого расстояния тот ничего не слышал и продолжал движение на западный берег реки.  В это время на западную часть моста въехал немецкий танк и сразу же наши сапёры взорвали мост – вместе с немецким танком и моим  дедушкой.   Вот так, по словам  вернувшегося с войны Соловьёва В.А, погиб мой дедушка – Дрига Илья Никитович. Взорванный нашими сапёрами мост, так же как и в  книге «Живые и мёртвые» К. Симонова, разделил солдат 2-й гвардейской дивизии на живых и мёртвых.          
    Но, как оказалось, действительность была намного страшней.  Через                интернет мне удалось разыскать донесение Штейгартовского РВК от 10.02.47 года о военнослужащих, с которыми была утеряна связь во время войны. В списке числится 426 человек (только из х. Нардегин таковых оказалось 37) – и на них всех были выписаны извещения как о пропавших без вести. Напротив фамилии моего деда  было написано «…пропал без вести в мае 1943 года». Однако, посетив некоторое время спустя музей станицы Шкуринской, я увидел, что  на одном из стендов написано: «…Дрига Илья Никитович погиб в плену в Германии в 1942 году». Налицо была видна явная нестыковка – как мог погибнуть человек в 1942 году, если он пропал без вести в мае 1943 года и, соответственно, в 1942 году был ещё жив? После  этого я принял решение установить истинную судьбу моего дедушки.
    Я разыскал в интернете немецкий сайт с базой данных о советских военнопленных, где сразу же обнаружил запись о военнопленном Дрига Илье Никитовиче. Потом сделал запрос немецкой стороне и мне быстро пришёл ответ с приложением карточек учёта военнопленного. Из карточек учёта мне стало известно, что красноармеец Дрига Илья Никитович был пленён в районе Харькова 26 мая 1942 года. Сразу он попал в лагерь 326 Stalag VI K Senne, а потом был переведён в 326 Stalag VI D Dortmund. На карточках стоят отметки о проведённом медосмотре  и о том, что мой дедушка здоров, отнесён к первой категории здоровья и годен к тяжёлому физическому труду.   Оба эти лагеря для военнопленных являлись лагерями смерти, и военнопленные имели право на существование до тех пор, пока они могли работать.  Военнопленные интенсивно использовались на тяжёлых работах – в карьерах, на разборе завалов от бомбёжек… и т.д. и быстро умирали, так как рацион питания был значительно ниже физиологической нормы. Смертность в этих лагерях доходила до 150 человек в сутки, и никогда не была ниже 50 человек в сутки. На карточке лагеря в Дортмунде стоит отметка о том, что мой дедушка умер в октябре 1942 года.  Немецкая сторона указала место захоронения - кладбище военнопленных г. Дортмунда, советский сектор.               
    Надо сказать, что судьба военнопленных г. Дортмунда интересует не только родственников умерших в неволе. Большую работу по установлению фамилий и мест захоронения умерших военнопленных проводит Дмитрий Костоваров, проживающий в Германии. Благодаря ему, уточнено место захоронения  моего деда: г. Дортмунд, центральное кладбище, поле №4, место захоронения  с 900 по 1000. Более точно место захоронения установить не удалось, так как до января 1943 года немецкие власти запрещали хоронить умерших советских военнопленных под своими фамилиями и с указанием точного места захоронения. И только благодаря неоднократным требованиям работников Центрального  кладбища  г. Дортмунда власти разрешили с января 1943 года  указывать фамилии и точное место могил. Дмитрий Костоваров уже установил фамилии более пяти тысяч  сгинувших в неволе наших солдат – спасибо ему за нелёгкий труд.  Хочу добавить, что  адрес Дмитрия Костоварова сообщил мне Ансгар Хольцкнехт – сын погибшего горного стрелка 4 горнострелковой дивизии Вермахта в бою с казаками 2 августа 1942 года  недалеко от моего х.Нардегин.
    Вот так я и установил  судьбу своего дедушки – Дрига Ильи Никитовича - погибшего в фашисткой неволе.
    Судьба сослуживца моего дедушки – Соловьёва Василия Алексеевича,-  оказалась более благополучной. Василий Алексеевич достойно провоевал всё в той же автороте до конца войны.  Судьба Василия Алексеевича неразрывно связана с боевым путём 2-й гвардейской стрелковой дивизии.  После     потери более половины личного состава в неудачной Харьковской операции, дивизия была введена в боевой состав 3 гвардейского стрелкового корпуса, где была укомплектована личным составом, техникой и вооружением. После укомплектования 2 гв.сд  воевала на Миус-фронте, а в июле-августе 1942 года вела оборонительные бои в районе Ростова-на-Дону и , отступая,  восточнее станицы Кущёвской. При переходе в наступление в январе 1943 года  дивизия освобождала города Нальчик, Ессентуки, Армавир, Крымск. Участвовала в прорыве немецкой оборонительной «Голубой линии» и закончила свой боевой путь при освобождении Кубани на Таманском полуострове, уничтожая остатки 17-й армии вермахта. За массовый героизм и отвагу, проявленные личным составом при наступательных боях, 2-я гвардейская стрелковая дивизии было присвоено почётное наименование «Таманская». А 204 автомобильная рота подвоза получила гвардейское звание и стала именоваться - 8-й гвардейской авторотой .
    После войны Таманская дивизия была передислоцирована под Москву и мы все знаем эту дивизию – ведь Таманская гвардейская дивизия всегда участвует в военных парадах на Красной площади.  Гвардейцем стал и  старший сержант Соловьёв В.А. По результатам боёв гвардии старший сержант Соловьёв В.А в октябре 1943 года был награждён медалью «За отвагу». И в дальнейшем командир автотранспортного отделения гвардии старший сержант Соловьёв В.А. продолжил воевать с отвагой и мужеством.
    Из наградного листа на представление к ордену Отечественной войны второй степени: «…. Тов. Соловьёв В.А. командир отделения и водитель автомашины ЗИС-5 30 июля 1944 года, работая на подвозе боеприпасов в 15 гв. стрелковый полк, после разгрузки боеприпасов взял трёх раненых бойцов для отправки в МСБ. На обратном пути возле села Шокчебара на машину налетели четыре немецких самолёта, сделав три залёта, пушечно-пулемётным огнём подожгли машину. Под продолжающимся обстрелом  тов. Соловьёв В.А., раненый в ногу, снял с охваченной пламенем автомашины всех раненых и оттащил их в безопасное место. Мужественным, самоотверженным поступком тов. Соловьёв В.А. спас жизнь трём раненым гвардейцам… Достоин Правительственной награды – орден Отечественной войны второй степени.» 
    Василий Алексеевич к концу войны был награждён также орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Кавказа»,  «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». За всю войну он сменил шесть автомашин, разбитых и сгоревших во время боёв. Но больше всего ему было жалко первую, на которой он провоевал более года  – ведь с этим автомобилем Василий Алексеевич был мобилизован в  Красную Армию 23 июня 1941 года из колхоза «Пионер» Штейнгартовского района (упразднён в августе 1953 года). 
   После демобилизации в 1946 году Василий Алексеевич продолжил работу  шофёром. Умер в 1989 году, имея более сорока лет водительского стажа. Кстати, тот факт, что гвардии сержант Соловьёв В.А. с первого и до последнего дня войны провоевал в одном подразделении одной и той же дивизии, является уникальным. Например, мой крёстный – Буланов Александр Григорьевич (ныне покойный), уйдя в 17 лет на войну добровольцем в начале 1943 года в Ростовскую дивизию, до конца войны сменил шесть воинских частей – был  стрелком, ординарцем, миномётчиком, связистом. Имел восемь боевых наград и шесть ранений.
    
    В журнале «Москва» №4 за 1989 год напечатано стихотворение Геннадия Иванова. В нём есть такие слова:

                « …И всё  же за нас умирали
               
                В Отечественную войну,
               
                За нас в самолётах сгорали,
               
                За нас пропадали в плену.
               
                Вставал из цепи кто-то первый
               
                И падал совсем не за тем,
               
                Чтоб мы на великие жертвы
               
                Ответствовали – « А зачем?...» 

    Мне кажется, что эти слова  относятся к  тем  более 3,5 миллионам советских военнопленных, погибших в фашисткой неволе, а также к моему дедушке – Дрига Илье Никитовичу, разделившем общую на всех судьбу пропавших в плену.
    Эти слова относятся ко всем советским бойцам и командирам Красной Армии, погибшим  и живым, отстоявшим свободу и независимость нашей Родины – Союза Советских Социалистических Республик.
    Но самое главное – эти слова должны знать «раскатавшие губы» на баварское пиво и хорошо прожаренные немецкие сосиски те люди, которые  считают, что в случае победы фашисткой Германии они  это пиво и попивали бы.

    Полноте, господа! Да вас, так думающих, не было бы даже в зародыше!
       
                Житель хутора Нардегин  Дрига Александр. 12.04. 2012г.