Очередной день пути

1

На последнюю ночёвку караван остановился на невысоком обрывистом берегу, кое-где поросшем старыми дубами. После бесконечного леса, где за каждым стволом мог скрываться враг, хорошо просматриваемая территория явно не способствовала усиленной бдительности, но каждый опытный стражник понимал, что опасность может подкарауливать именно там, где, казалось, все тревоги уже позади. Вот только опытных в их отряде было не так уж много.
Мечник Корбин Лес, по прозвищу Серая Тень, вытянул усталые ноги и привалился спиной к стволу дерева. Закат уже начинал окрашивать небо оттенками кармина, над затихшей рекой кое-где по заберегам стлался первый робкий туман. Место бивака было выбрано после придирчивого осмотра и согласовано с магом Ральфом Торенсом. К его рекомендациям мечник относился с должным уважением, особенно после того неожиданного нападения нечисти, когда вовремя не успели установить защитный барьер. Если бы не маг, всем бы пришлось туго. Тогда обошлось одним загрызенным мулом, стоимость которого караванщик Бласс клятвенно пообещал вычесть из жалованья охраны, но, встретившись с ледяным взглядом Корбина, только отвернулся и в сердцах плюнул.
Сквозь прищуренные веки мечник наблюдал, как погонщики, привычно составив фургоны правильным кру;гом, разжигают в середине костры и готовятся к ночёвке. Где-то в середине каравана нашли место и его подопечные – труппа бродячего цирка со своими кибитками.
Солнце садилось. Уставшие тягловые лошади, скучившись, мерно хрустели овсом в торбах – в этой местности, несмотря на близость города, их не рисковали отпускать на вольный выпас. Потянуло дымом и запахом готовящегося кулеша. И, как всегда, рядом возникла гибкая фигурка Греты. Девчушка-акробатка явно была очарована профессией воина-охранника – ей представлялось, что именно такая деятельность ближе всего к благородной романтике рыцарства. Пустые фантазии, как и многое в её возрасте. Нет в этой службе никакой романтики – только вечный кочевой быт, каждодневные изматывающие тренировки (иначе быстро утратишь квалификацию) да иногда схватки с… Да с кем угодно, раз на раз не приходится. Короче, не сладкая это жизнь. Вот только как ей это втолковать? Ишь как смотрит…
– А правда, что у воина нет цели, а есть только путь?
– Правда.
– Почему?
– Это же просто. Подумай сама, – вздохнул Корбин. – Вот человек ставит перед собой цель… Допустим, достичь того-то и того-то. Есть два варианта: либо он достигает её, либо нет. В первом случае у него впереди появляется какая-то новая цель, Во втором – то же самое, но цель остаётся прежней. При любом раскладе получается, что цели он ещё не достиг. И так всю жизнь. А когда цель недостижима, то это всё равно, что её нет.
– По-твоему получается, что наше существование бессмысленно?
– Отчасти да, но не совсем.
– Как это?
– Существование не может иметь цель, потому что любая жизнь с точки зрения её обладателя – случайность. Не может же человек планировать своё рождение! А какая цель может быть у случайности? – мечник сделал паузу, давая время осмыслить свои слова. – Но человек может поставить целью жизни личное совершенствование – а этот процесс бесконечен. К тому же у воина всегда есть возможность применить свои способности. К сожалению.
Корбин остановился и взглянул на собеседницу, проверяя, не слишком ли он заморочил юный мозг, которому явно следовало бы переваривать совсем другую информацию. Но Грета смотрела на него серьёзно и испытующе.
– Я думаю, совершенствовать можно не только себя, но и всё вокруг, – упрямо заявила она. – И это тоже может быть целью воина.
– Правильно, – согласился мечник. – Между нами, осознание этого уже само по себе достаточно неплохой уровень. Но этапов понимания – бесконечное множество. Мы словно поднимаемся по ступенькам, всё выше и выше. Главное не ошибиться в направлении пути.
– Так я смогу стать воином?
Корбин постарался скрыть улыбку. Опять она за своё! Вот как ей ответить? Наверно, не стоит разрушать мечты юности – они и без того достаточно хрупки.
– Это не так легко, как тебе кажется, – уклончиво сказал он, вставая. – Ты видишь сама: все воины  – мужчины. Просто потому, что они физически крепче. Так уж устроено природой, тут ничего не попишешь. Конечно, девушка вроде тебя может частично компенсировать это ловкостью. Твоя акробатика, бесспорно, большой плюс, но если ты серьёзно решишь… Тренироваться придётся всю жизнь. Да и потом природа всё равно возьмёт своё: беременность и дети не очень-то способствуют нашей профессии.
– У меня не будет детей!
Корбин чуть заметно улыбнулся.
– Как знать.
Внезапно Грета сделала сальто и легко прошлась на руках вокруг него.
– Чему ты меня научишь на этот раз? – звонко крикнула она. – Тот приём в падении я уже освоила!
А ведь из девчонки действительно может получиться ловкий боец, подумал Корбин. Легка, гибка, быстра, с хорошей координацией, всё схватывает на лету. На тренировках выкладывается полностью, до изнеможения – так, что партнёры по номеру начинают косо посматривать на «безжалостного солдафона», мучающего хрупкую девочку. Только вот куда она сможет потом приложить своё умение? Чтобы тебя наняли, нужно иметь какую-никакую репутацию. Только где её взять, если тебя не нанимают? Замкнутый круг. Ну ничего, зато при случае хрупкая девочка всегда сможет постоять за себя…
Корбин бросил Грете короткий шест, оставив второй у себя.
– Хороший мечник обязан справиться с двумя вооружёнными, мастер – с тремя. Поэтому старайся выбирать позицию и перемещаться так, чтобы противники по возможности оказывались на одной линии, мешая друг другу. Если есть солнце, луна или другой источник света, он должен быть за спиной у тебя, а не у них… А теперь представь, что второй противник – вот этот летающий светлячок. Да, обрати внимание, меч нужно держать вот так, из этой стойки удобно атаковать в любом направлении.
– А когда мы будем тренироваться с настоящим оружием?
– Когда ты не дашь коснуться себя ни разу хотя бы в течение минуты. А пока вот и вот! – Корбин легонько шлёпнул её по плечу и ткнул в живот. – Следи за защитой!
– Но ты не дал сигнал к началу боя!
– Настоящий враг никогда его тебе не даст. Воин должен быть готов всегда, – с этими словами мечник легко парировал яростный выпад и ушёл за спину взорвавшейся атакой Греты. Девушка нападала быстро и ловко, но опытному мастеру не составляло труда предугадывать все её движения.
– Следи за ногами! – то и дело указывал Корбин. – Держи дистанцию. Не открывайся, в бою тебя бы уже дважды ранили! Используй не только оружие, но и обычные удары! Вот так, молодчина…
– Я всё равно тебя достану! – окончательно выдохшись, через полчаса заявила Грета, опуская шест. Я не сдалась, просто устала!
– Когда-нибудь достанешь, – мягко согласился Корбин. – У тебя уже кое-что получается. Но учиться тебе надо ещё много и долго. Схватки ведь бывают не только с людьми. А каждый хищник или порождение мрака имеет свои повадки, их нужно знать. Волчца-одиночку, например, опасаться не стоит, они всегда нападают стаей. Упыря обычным мечом нечего и пытаться достать, приходится серебрить лезвие… Секретов много.
– Ты меня научишь?
– Расскажу, что знаю. Быть в курсе абсолютно всего невозможно, каждый боец нарабатывает свой собственный опыт. Должно появиться чутьё на опасность. Этого не передашь, это приходит само. Или не приходит… Только такие охранники долго не живут.
Разговаривая, Корбин краем глаза следил за лагерем. Хотя Торенс уже настроил магическую сеть, случайностей никто не отменял.
– Ты опять не будешь спать этой ночью?
– Завтра, как будем в городе, отосплюсь, – провёл ладонью по лицу мечник. – А пока пошли-ка поужинаем. Ты вон уже на ногах чуть держишься…


2

– Лешие в этом году расплодились – житья нет! В Змеином лесу, аккурат возле Чёртова Стана, где-то с месяц назад пришлось нам отбиваться от одной такой компании, – подвыпивший латник громовым голосом явно пытался убедить весь мир в своей отваге. – Голов двадцать навалилось, не меньше – да кто их там считает! Знай клинком маши, иначе схарчат за милую душу!
Корбин равнодушно отвернулся и отхлебнул пива. Таких вояк он на своём веку навидался вдосталь. Добро, если они хоть вполовину так хороши в деле, как на словах. С другой стороны, чем больше рекламы – тем выше оплата. За что тут можно осуждать?
Разноязычный говор волнами плыл под закопчёнными балками потолка. Знаменитая таверна «Притон радости» – извечное место встреч, сделок, горячих новостей и слухов. Караванщики вербуют команды, охранники ищут выгодные контракты, всякого сорта жулики и шулеры ловят простаков, которых можно прибыльно облапошить. По мере сил собирают свою мзду музыканты и фокусники. Ну и соответствующей профессии женщины, ясное дело, тоже завсегдатаи таких мест.
Сегодня посетителей было не очень много. Компания городской гвардии – им разрешалось пить за счёт заведения. Несколько человек из своей братии – наёмная охрана, этих отличишь сразу. Тут же вертелось с десяток незапоминающихся личностей неопределённых профессий. Вот коммивояжер – видать, из начинающих – пытается навязать свой товар… Зря он это, никто у него ничего здесь не купит. Особняком сидели четверо лесных людей из племени мохноногих – эти заняли отдельный стол, не вступали в разговоры и лишь угрюмо зыркали по сторонам: должно быть, кого-то ожидали. Корбину было скучно.
– Лес, чертяка! Ты ещё жив?! Здорово, дружище! – заорал разбитной толстяк, на удачу заглянувший в «Притон» промочить горло. В сопровождении ещё двух устрашающего вида шальных голов он решительно устремился к столику Корбина. Некоторые лица повернулись было на шум, но тут же утратили интерес, поскольку дракой тут и не пахло.
– А, Гуннар! Рад тебя видеть,– поднявший глаза Корбин сразу повеселел и повелительным жестом согнал со скамьи напротив каких-то пьянчужек. – Присаживайся! И вы тоже: друзья моего друга – мои друзья!
С Гуннаром они сошлись в позапрошлом году: в тот раз им довелось нести службу в одной команде, и каждый смог по достоинству оценить класс и мастерство напарника. Несмотря на излишне плотную фигуру, Гуннар был на диво увёртлив и надёжен в бою – в этом Лес убедился, отражая с ним спиной к спине внезапный налёт гарпий.
– Лев и Эрик, – представил товарищей Гуннар. – Братья-лучники. А это тот самый мастер клинка Серая Тень, о котором я вам рассказывал. И если б не он, меня бы сейчас с вами не было… Эй, хозяин, вина!
Выяснилось, что Гуннар с товарищами только что получил расчёт и теперь не прочь как следует угостить старого приятеля.
– Денька три погуляем, а потом снова нанимаемся вместе! Идёт?
– Я уже на контракте, – возразил Корбин. – А так было бы неплохо.
– А! Тогда мы попробуем завербоваться в твой караван. Возьмут, как думаешь?
– Мой завершил маршрут. Вряд ли Бласс так сразу намерен формировать новый. Разве что недели через три… Так что нет, не выгорит.
– Завершил? Так ты, выходит, свободен? А говорил – контракт, контракт…
– Я, брат, как бы на постоянке, – пожал плечами Корбин. – Так уж вышло. Цирк клоуна Хела Доннора – слыхал про такого? Хел, он такой: к любому каравану в любой момент прилепится, и – на новое место… А тут, надо полагать, задержится надолго. Публики много, хороший доход, – мечник помолчал и добавил:
– В общем, циркачам меня одного за глаза хватает. Их всего две повозки.
– Две? – Гуннар пренебрежительно хмыкнул. – Мало. Зачем согласился?
– Платят.
– Ну, тогда что ж…
И Гуннар, подмигнув, приложился прямо к только что доставленному кувшину. Видно было, что огорчаться надолго он не умел.
Стольный град Стриборн действительно многим предоставлял идеальные условия для наживы. Королевство под разумным руководством старого Айварса Мирного процветало – правителю удалось найти ту золотую середину, когда собираемые налоги не слишком отягощали подданных, и в то же время неиссякаемый золотой ручеёк непрерывно пополнял казну. Торговля процветала, ремесленные промыслы тоже были на подъёме. Вследствие этого зажиточные обыватели не задумываясь могли тратить  некоторые суммы на различного вида развлечения. Всё это и принимал в расчёт Хел Доннор, направляясь в Стриборн.
Обстоятельства, однако, имеют обыкновения меняться, причём иногда весьма кардинально. Обстановка в городе вдруг резко накалилась после внезапной смерти короля Айварса – как шептались по углам, не совсем естественной. Слухи ходили самые невероятные. В воздухе повис вопрос, кто же займёт опустевший трон – царевна Хельга или принц Варгард Айварсон? Оба обладали правом наследования, и партии их приверженцев  имели примерно равное влияние при дворе.
Но главное с точки зрения Хела Доннора было вовсе не в этом. Согласно этикету, строгий траур должен был длиться целых два месяца, и все без исключения представления и увеселения на это время запрещались. А для цирка это означало прямой убыток.
– Надо же такому приключиться, – ворчал обозлённый Хел. – И куда теперь прикажете податься? Во Фрорд, что ли? Или в Санбу, там сейчас ярмарка… Да только попутчиков туда когда ещё дождёшься! А самому нанимать охрану – это ж такой убыток! С другой стороны, торчать без толку здесь – убыток, пожалуй, ничуть не меньше…
В таком раздражённом состоянии и застал его Корбин, вернувшийся из таверны. Зная по опыту, что с клоуном лучше не задираться попусту, он намеревался было обойти его и незаметно проскользнуть на своё место, но тут его остановил неприметный человечек в сером плаще. Лицо его, как ни пытался он это скрыть, выражало надменное превосходство. Впрочем, держаться он старался корректно и вежливо.
– Не подскажете ли мне, почтенный мечник, где можно найти мэтра Хола Доннора?
– Видимо, вы ошиблись. Возможно, вы имели в виду не Хола, а Хела?
– Какая разница! – поморщился незнакомец. – Вы можете указать мне его персону? Будьте так любезны, – прибавил он, явно делая над собой усилие.
– Прошу вас, – столь же чопорно отреагировал Корбин. – Указанная вами персона – вон тот обуреваемый сонмом противоречивых чувств человек. Как соблаговолите вас представить?
– Торгнир, королевский маг.
– Что вам угодно? – буркнул клоун, когда Корбин с подчёркнутой учтивостью представил ему мага. Мечнику было интересно взглянуть, как раздражённый Хел станет выбивать пыль из спесивого придворного. Однако ничего подобного не произошло – Торгнир сразу сумел направить разговор в правильное русло:
– Вам нужны деньги, мэтр Доннор?
Мечник вынужденно признался себе: лучшей фразы для начала диалога с прижимистым клоуном отыскать было невозможно. После слова «деньги» Хел мгновенно превратился в слух и стал самым приветливым и внимательным собеседником.
– Кажется, вы можете что-то предложить для нашего взаимного удовольствия, почтенный маг? – вкрадчиво осведомился он, натягивая на лицо наиболее приторную из своих улыбок.
– Да, могу. Я предполагаю, ваша труппа намерена в ближайшее время покинуть Стриборн. Это так?
– О да, признаться, меня посещали такие горькие мысли.
– В таком случае, я присоединяюсь к вам, и выезжаем немедленно. Все дорожные расходы я беру на себя. Единственное условие: никто не должен знать о моём присутствии. У вас просто появится ещё одна повозка – и всё. Согласны?
– Поверьте, я бы с превеликим удовольствием, глубокоуважаемый Торгнир, с превеликим! Но как быть с охраной? Дороги небезопасны, а у меня всего один мечник, хотя и высочайшего класса…
Вот как, подумал Корбин. Высочайшего класса, надо же! Стоит припомнить это скряге при выдаче жалования.
– Безусловно, я мог бы обеспечить должный конвой, – нахмурился королевский маг, – но по ряду причин предпочитаю обойтись наёмниками. Повторяю, я не желаю привлекать излишнего внимания. Так что потрудитесь подобрать ещё двух-трёх надёжных человек. Больше не надо, будет слишком подозрительно. Но бойцы должны быть лучшими из лучших.
– В этом вопросе я полностью доверяю мастеру Корбину, – расплылся в очередной улыбке клоун. – Он, бесспорно, отберёт самых достойных кандидатов.
– Да, но это должно быть сделано очень быстро, – свысока заметил маг, поворачиваясь к мечнику. – Сумеете?
– Да, но это будет стоить очень дорого, – в тон ему ответил Корбин. – Потянете?
– Сумма не имеет значения. Вот аванс.
– В таком случае, выступаем завтра на рассвете. К утру ваш фургон должен быть здесь. И позаботьтесь о том, чтобы он вписывался в антураж цирка, коли уж вы так печётесь о своей тайне.


3

Лучники Лев и Эрик расположились на козлах первых двух повозок, выбрав позиции рядом с возницами. Гуннар и Корбин ехали верхами, прикрывая маленький обоз с тыла. Впереди них, третьим в колонне, тащился наглухо драпированный рогожей фургон. Погода выдалась на загляденье: лёгкий ветер гулял в вершинах сосен, время от времени опускаясь вниз сочными волнами хвойного духа, лесные птахи мирно перепархивали над головой, не давая поводов для тревоги.
– Лошадки у него хороши, – сплюнув, отметил Гуннар, глядя вперёд. – Слишком даже хороши для простого извоза. Бьюсь об заклад, в скачке ни тебе, ни мне их не опередить.
– Это скверно, – думая о своём, кивнул Корбин. – Может вызвать ненужный интерес. Надо бы сказать этому придворному Торгниру, пусть какой-нибудь морок на них наведёт, что ли… А то подозрительно: какой-то заштатный балаганишка, а кони племенные.
– Да тут всё подозрительно.  Чего ему надо, магу этому? Удирает он от кого, что ли? Ну, приспичило ему ехать – пусть бы ехал в карете, как положено по рангу. Нет же, всё с выкрутасами! А морда какая наглая, ты заметил?
– Я заметил, что нам хорошо заплатили.
– Это да, – согласился Гуннар. – Тут не придерёшься.
– Тут другое, – медленно сказал Корбин. – Сколько у него там людей?
– Двое, я думаю. Он сам да кучер.
– А на обеде им три порции относили. Заметил?
– Да? Ну, я бы тоже не отказался от лишнего куска. Люблю мясо!
– Наш чудотворец ловко устроился, – криво ухмыльнулся Корбин. – То ему принеси, это подай!
– Ага. Только и пользы от него пока, что комаров с оводами отвадил.
– Ну, может, не только комаров. Может, ещё от кого защиту поставил, да мы не замечаем… Я думаю, королевскими магами просто так не становятся, тут ого-го какую силищу нужно иметь.
– Ну, брат, на всякую силищу может найтись сила посильнее. Да ведь и не на каждого колдовство действует, сам знаешь.
– Так-то так, но пока нам жаловаться не на что.
Внезапно ехавший на головной повозке Лев подал сигнал тревоги и сорвал с плеча лук. Караван остановился. Видно было, как засуетился Хел, размахивая алебардой и отдавая команды. Труппа спешно занимала оборону с флангов. Грета выскочила было вперёд, воинственно размахивая кухонным тесаком, но клоун шикнул на неё и загнал обратно в кибитку.
– Ты здесь, я вперёд, – решил Корбин, выпрастывая меч. Гуннар согласно кивнул, обнажённые сабли его блеснули тусклым серебром: он сражался без щита, имея оружие в обеих руках. Ничего обидного для него в тыловой диспозиции не было: зачастую засады устраивались так, что именно арьергард каравана подвергался наибольшей опасности.
– Эй, почему остановились? – сварливо осведомился выглянувший наружу маг.
– Птицы, – указал Корбин вперёд.
– Что птицы?
– Суетятся. Значит, вон в том ельнике – засада. Грюлы, если не ошибаюсь.
– И только то? Поезжайте спокойно. Их я беру на себя, – с этими словами Торгнир вновь скрылся в фургоне, скорчив напоследок презрительную гримасу, относящуюся не то к нечисти, не то к мечнику.
Корбин скрипнул зубами и поскакал на помощь братьям-лучникам. И вдруг впереди тяжко и глухо выдохнуло, словно под дрогнувшей землёй кто-то огромный подавил стон.
Когда Корбин и Гуннар осторожно приблизились к густой поросли, им открылась поразительная картина: мёртвые чудовища лежали, сжимая в руках колы и дубины – там, где их настигло заклинание.
– Неслабо это он, – с уважением присвистнул Гуннар.
– Да уж, – согласился Корбин. – Вроде в живых никого. Как на твой взгляд? Красиво лежат, гады.
– Прикопать бы надо, – с сомнением прищурил глаз Гуннар. – Или ну их, трупоеды и так сожрут?
– Спросим Торгнира, – решил Корбин. – Может, он нам яму наколдует.
– Да, что говорить, способная личность. Насчёт него был неправ, признаю;. Ладно, послушаем, что он скажет. Яму так яму…
– Не нужно ничего там трогать, – небрежно отмахнулся маг, когда они явились с этим предложением. – До вечера пролежат и очнутся. Помнить ничего не будут.
– Но они же того… – не сдержался Гуннар. – Мертвее мёртвого! Я лично проверил.
– Запомни, солдат: если я что-то утверждаю, надо верить, – небрежно уронил Торгнир. – Не стоит отнимать ничьи жизни, если можно этого избежать… А сейчас пора двигаться дальше, – с этими словами он скрылся в своём фургоне, плотно задёрнув полог.
– Видал? – неприязненно протянул Гуннар. – Как он на меня глянул! Как на дерьмо. Волшебник он, конечно, крутой, но как человек – дрянь.
Караван вновь двинулся в путь, только теперь в центре колонны очутилась повозка мага. Это и хорошо, потому что глядеть на весёлую Грету замыкавшим колонну мечникам было гораздо веселее, чем на аляписто размалёванный тент таинственного фургона. Девчонка же, болтая босыми ногами, уселась на задке кибитки и принялась донимать их вопросами.
– А кого больше ценят, лучников или мечников? А может маг наколдовать, чтобы воин стал непобедимым? А правда, что биться двумя клинками в два раза сложней?
Корбин терпеливо отвечал, что выбор оружия – вопрос предпочтения самого воина, что маги, хотя и оказывают неоценимую помощь, но заменить вооружённого бойца никак не могут, что два клинка… Впрочем, этот вопрос он, лукаво улыбнувшись, переадресовал напарнику.
– Это совершенно разные техники боя, – отмахнулся Гуннар. – Но тебе, девочка, такое знание ни к чему.
– Почему это?!
– Потому что рассказывать долго, – отрезал тот. – А я во время несения службы не желаю отвлекаться на ерунду.
Грета надула губки, но уже через минуту не выдержала и заговорщицки шепнула Корбину:
– А я что-то знаю!
И, поскольку мечник ничего не ответил, выпалила, не в силах держать секрет в себе:
– У колдуна взаперти сидит ещё кто-то третий! Я слышала, как он называл его «ваше высочество»! И не позволял ему вылезти, вот!
– Что?! Высочество? Ты не ошиблась?!
– Ещё чего!
Охранники переглянулись и, не сговариваясь, придержали лошадей. Когда караван отъехал на такое расстояние, что их никто не мог слышать, Корбин сказал:
– Складывается занятная картинка. Похоже, наш чародей задумал дурно пахнущую авантюру. Как думаешь, сколько выкупа можно запросить за особу королевской крови?
Гуннар пристально взглянул на напарника:
– Вариант интересный… Тогда всё становится на своё место, – понимающе заключил он, – и желание соблюсти тайну, и способность сорить деньгами… Но если так, должны появиться сообщники. И совсем скоро. Чтобы препроводить его высочество к тайному месту заключения.
– А все свидетели, естественно, становятся обузой. От которой надо избавляться. Тут и придумывать ничего особо не надо: судьба поголовно вырезанного нечистью отряда вряд ли кого сильно удивит, мало ли подобных случаев!
– Значит, действуем немедленно, – мгновенно решил Гуннар. – Если он заподозрит, что мы о чём-то догадываемся, я не дам гроша ломаного за наши шкуры.
– С другой стороны, если мы спасём наследника престола, как думаешь, какая награда нам светит?
– Ха! – оскалился Гуннар. – Можешь не уговаривать, я и так в деле!
– Решено, – кивнул Корбин. – Значит, так: ты вызываешь его из шатра, отвлекаешь, а я атакую сзади-сбоку. Подстрахуешь, если что. Главное подобраться вплотную, чтоб эта падла не успела заклинание применить…
– Замётано.
– Что ещё, чёрт возьми, от меня нужно? – откликнулся недовольный голос Торгнира на вежливое «милостивый государь» Гуннара. – Оставьте меня в покое!
– Вам желательно самому поглядеть, тут, видать, без чар не обошлось, – не отставал тот.
– Магия? Где? – высунул из-за занавески голову Торгнир.
– Извольте полюбопытствовать, – протянул руку мечник, останавливая коней. – Кажись, любопытный артефактик обнаружился. Ну, это по вашей части…
– Никому ничего не трогать! – королевский маг решительно двинулся вперёд, но тут же попал в железные объятия Корбина.
– Только трепыхнись! Не успеешь и пикнуть, – предупредил тот.
Маг был понятлив. Почувствовав возле горла лезвие даги, он замер в неподвижности. Тем более, что обнажённые клинки Гуннара тоже были готовы для атаки.
– Что вам нужно? Денег?
– Нет. Ваш пленник. Это принц Варгард, не так ли?
– Принц? Пленник? Ох и дурачьё! – Торгнир расхохотался. Это было так неожиданно, что у Корбина дрогнула рука, и по шее мага потекла красная капля.
– Оставьте его! – повелительный голос принадлежал юнцу, выглянувшему из фургона.
– Не стоит беспокоиться, ваше высочество, вы в полной безопасности, – заверил маг.
– Да, в отличие от тебя! – отреагировал Корбин.
– Сейчас же уберите оружие! – сердито повторил принц. – Это не враг, а друг! Он меня спасает!
Переглянувшись с напарником, мечник нехотя спрятал кинжал в ножны:
– Как скажете, ваше высочество.
– Вот и накрылась наша награда за верность короне… – проворчал Гуннар, также убирая сабли.
– Вовсе нет, – сверкнул глазами юноша. – У меня хорошая память.
– Надеюсь, не нужно предупреждать, что инкогнито должно быть сохранено? – своим обычным брюзгливым тоном осведомился маг. – Это касается всех без исключения, – он красноречиво указал взглядом на караван. – Иначе у слишком болтливых могут укоротиться языки…
Он демонстративно вытер пальцем шею, и все следы пореза исчезли, словно их никогда и не бывало.


4

– А ты на самом деле настоящий принц? – любопытная Грета яростно осаждала нового знакомого, ну, разве что пальцем не решалась потрогать. Её интересовало всё: и что принято надевать к балу знатным леди, и рецепты самых изысканных блюд, и количество пажей в свите, и цены на драгоценности…
Варгард Айварсон хмурился и отвечал скупо: нет, он не принц, а сын купца, и так должно остаться до прибытия в некий замок (нет, он не знает, какой); остальные вопросы следует задавать знатным людям, а не таким, как он.
– А принцев учат фехтовать? – после этого вопроса не выдержавший Корбин насильно всучил ей деревянный меч и чуть ли не за ухо отвёл в сторону:
– Вот фехтованием мы сейчас и займёмся! Живо в позицию! – и тут же наградил звучным шлепком пониже спины.
– О защите думай! Совести у тебя нет: у мальчишки только-только отца убили, а она лезет со своими расспросами… Вот тебе! И вот! Не опускай меч, двигайся!
– Ой, больно!
– Терпи! И поразмысли над своим поведением! А теперь у меня меч в левой руке… Забыла, чему я тебя учил?! Меняй стойку!
Погоняв девчушку до седьмого пота, мечник, наконец, отпустил её:
– Иди, отдыхай. И будь посдержанней, поняла? Для воина умение помалкивать не последнее качество…
Однако собственная сдержанность Корбина тут же подверглась серьёзному испытанию. Подошедший с мрачным выражением лица Гуннар вполголоса поведал ему, что они неожиданно оказались в нешуточной опасности:
– Мы лишились мага.
– Как?
– Дурацкий случай. Отошёл он в сторонку – ну, по нужде или как ещё – да и зацепил ловушку. То ли прежний караван забыл снять, то ли кто из лесных чудил наладил, а только лежит он теперь без памяти со стрелой в башке. Уж не знаю, сколько протянет…
Ситуация оборачивалась крупными неприятностями. Случись такое с кем другим, толковый маг мигом бы поправил тому здоровье – ну, отлежался бы бедолага пару дней, на том и конец. А тут…
– Рана, говоришь, серьёзная?
– Куда уж серьёзнее. Череп насквозь.
– Где поблизости ближайшее жильё?
– В Стриборне, а то ты не знаешь. Только, думается, вряд ли ему там рады будут. Да и нельзя его двигать, помрёт. Он и так чуть жив.
– Значит, кого из чародеев сюда притащить придётся. Если успеем.
Говоря это, Корбин уже решил, что ехать за подмогой придётся ему. Как ни крути, а другого выхода нет. Конечно, посылать одинокого гонца (пусть и по наезженному тракту) означало тому почти верную смерть. Эх, ежели бы двоих-троих, да плюс к тому умеющих не только ложку в руках держать… Тогда может выгореть. А только как каравану без защиты остаться? Хоть тролли, хоть альвы наскочат – не помилуют. И не ехать нельзя тоже: отряду без волшебника что на месте ждать, что по здешним гиблым местам пробираться – это дурное счастье надо иметь.
– Мага, небось, ещё уговаривать придётся, – прищуривая глаз, заметил Гуннар. Всё он понимал, и ход мыслей Корбина был ему совершенно ясен. – На такую авантюру согласится не всякий… Что, жребий кинем?
– Нет. Поеду я. А что касаемо согласия, так у них корпоративная этика: маг мага по любому обязан выручать. Откажешься – свои же затравят.
– Это если узнают, – возразил Гуннар. – А только для какого криводушного колдуна много проще тебя пришибить потихоньку, чтоб не переться хрен знает куда из-за правил этих дурацких. Так что будь поосторожней: всё при свидетелях говори, чтоб ему отступать было западло.
– Сам знаю. А ты тут это… Тоже поосторожней. И за девчонкой присмотри, вечно она вперёд лезет…
Расстояние до города Корбин рассчитывал покрыть за два дня. Плюс ещё два на обратный путь. Это если повезёт сразу наткнуться на свободного мага. Многовато так-то по времени… Выдержит ли Торгнир такой срок? Впрочем, маги живучи: каждый заговаривает себя, любимого, на любые случаи – ну, почти на любые. Взять того же Гуннара или его самого: при такой ране оба враз бы скопытились, а этот ничего, дышит. А в сознание придёт – и вовсе себя хоть с того света вытащит. Только надеяться на это нечего.
Корбин ехал ровной рысью: в долгих экспедициях гнать коня во всю прыть – значит запалить его в первые же часы. До вечера он рассчитывал сделать полтора перегона: верховой-то много быстрей гружёного фургона. Воскрешая в памяти недавно пройденный путь, мечник прикидывал, где удобнее и безопасней остановиться на ночёвку: ночью по лесу шастать – это чемодан запасных жизней надо иметь.
Но пока всё было спокойно. Ни одичалого лесного народу, ни нежити, ни лихих разбойных людей. А хищный зверь, способный напасть, встречается редко. Может, и в самом деле ему повезёт? Бывают же на свете чудеса!
Впрочем, расслабляться не приходилось. Корбин внимательно поглядывал по сторонам, чутко вылавливая подозрительные звуки. В густой чаще ухо порой служит верней глаза, особенно летом, когда листва. Нападают обычно, подпустив поближе, сбоку или сзади – на атаку в лоб способны только безмозглые драуги.
Склонявшееся к горизонту солнце золотило вершины сосен. В лесу ночь наступает быстро, и следовало уже присматривать место для ночлега. Оставалось решить как быть с огнём: с одной стороны, костёр способен отпугнуть зверя, а с другой – привлечь непрошеных гостей… Мечник решил, что лучше всё же костёр развести: будь ты хоть трижды бандит, по темноте не очень-то разъездишься, так что риск этого невелик. Но вот дым! По дыму одинокого путника не выследит разве что ленивый шрат… Куда ни кинь, всюду клин. А, зато хоть перекусить можно будет горяченького.
Однако обстановка вдруг резко изменилась. Издалека донеслось конское ржание, стук копыт и лязг доспехов. Похоже, навстречу двигалась конная группа, причём не очень-то скрываясь. Такое мог себе позволить только большой отряд, способный охладить пыл самых отчаянных из лесных обитателей.
Корбин съехал с дороги и притаился в густом подлеске, зажав лошадиную морду: фыркание или иной звук сейчас были совсем ни к чему. Против целого отряда не выстоит никакой мастер. Пусть недобрые люди едут себе мимо… О том, что случится, если они наткнутся на оставленный им позади караван, мечник предпочёл не думать. Бог даст, может, ещё и разминутся.
Однако ему повезло: с громадным облегчением Корбин узнал форму королевской гвардии. А магом-проводником, к его радости, оказался ни кто иной, как Ральф Торенс, и скоро мечник уже рассказывал о беде, в которую попал цирк.
– Поможешь, Ральф?
– Само собой! Кто этот невезучий волшебник?
– Торгнир, – Корбин рассудил, что инкогнито королевского мага всё равно будет раскрыто: не может быть, чтобы никто из отряда не опознал столь значимую при дворе личность.
– Прекрасно, – уронил услышавший это командир полусотни. – А теперь сдайте оружие, воин. Именем закона вы арестованы.
– За что?! – изумился мечник.
– За пособничество государственному преступнику, беглому магу Торгниру Хорну.


5

В странном, неловком положении очутился Корбин. Он, безоружный, ехал в середине колонны под конвоем двух бдительно за ним присматривающих меченосцев. Хорошо ещё, что рук не связали… Пару раз мечник пытался что-то сказать, объяснить ситуацию, но ему грубо приказывали заткнуться. Да это-то ладно, это несущественно. Самое скверное, что едут они, чтобы захватить врасплох его друзей, и навёл их именно он, воин-охранник, Серая Тень... А вдруг да прольётся кровь? Кто будет виноват? Всё он, Корбин.
Однако обошлось. Лев с Эриком, узнав гвардейскую форму, конечно, стрелять не стали, наоборот – восприняли появление отряда стражи как долгожданное избавление от опасности. Тем неожиданнее для них было требование сложить оружие.
– В чём дело?! – возмущённое недоумение Гуннара готово было выплеснуться через край. Но, заметив предостерегающий жест Корбина, воин сплюнул и бросил на землю оба своих клинка.
– Где хворый чародей? – холодно поинтересовался Ларс Хансен. – Первым делом займёмся им. Ральф, нужна помощь?
– Нет. Это недолго. Не надо мне мешать.
Торенс скрылся в фургоне. Стражники, не спешиваясь, образовали полукруг, выставив копья к центру, где сгрудились недоумевающие и встревоженные циркачи.
Магия действует быстро. Через минуту оба мага уже стояли перед командиром Хансеном.
– В чём меня обвиняют? – тон Торгнира Хорна звучал ещё более спесиво и напыщенно, чем обычно. Чародей с трудом держался на ногах, пошатываясь от слабости, но на его надменность это никак не повлияло.
– В убийстве короля и наследника трона, в похищении государственной казны и королевской короны, – холодно отчеканил командир отряда. – За любое из этих преступлений положена позорная казнь через повешение. И я, капитан Ларс Хансен, с удовольствием вздёрнул бы уличённого в этом преступника на первом попавшемся суку. К сожалению, как представитель закона я должен предоставить его суду. Это отсрочит казнь, но ненадолго… В кандалы его!
– Не сметь! – из глубины фургона, отдёрнув занавесь, выступил Варгард Айварсон. Куда девались его прежние сдержанность и закрытость! Теперь это был грозный и разгневанный, хотя и очень молодой человек, привыкший повелевать. – Капитан, вы не эту корону имели в виду? Так знайте, что она на моей голове по праву!
– Вы живы, мой принц?!
– Мой король, – властно поправил его юноша. – Я унаследовал этот титул, когда мой отец был убит в результате подлого заговора. Который, как теперь выяснилось,  возглавляла моя сестрица. Королевский маг Торгнир Хорн, верный слуга отечества, помог мне спастись. И ни один волос не упадёт с его головы!
– Мы об этом не знали, ваше выс… величество, – с запинкой ответил ошарашенный командир гвардейцев. – Принцесса Хельга утверждала, что вы, простите, мертвы… Но теперь… – капитан опустился на одно колено. – Гвардия готова служить истинному королю. Да здравствует король Варгард!
– Поднимись, воин, – строго произнёс тот. – Сейчас не время для придворных церемоний. Твой отряд станет первой частицей моей будущей армии. Которую я скоро поведу на Стриборн, – юный король помолчал и тихо добавил. – А ведь я любил её, Хельгу…
– Ваше величество, – тихо, но настойчиво напомнил Торгнир, – позволю себе заметить, что вы ещё отнюдь не в безопасности. Наверняка по приказу самозванки в округе рыщут и другие отряды… Не лучше ли поспешить добраться до замка ярла Йенсена, как мы и планировали?
– Король в безопасности, пока жив хоть один гвардеец! – ревниво отозвался успевший прийти в себя капитан. – Но нам действительно не стоит здесь задерживаться. Прикажете отправляться, государь?
Варгард Айварсон кивнул, и караван медленно потащился по тракту. Корбин и Гуннар вновь ехали парой, замыкая колонну. Теперь им не надо было так уж пристально следить за округой: с такой внушительной охраной не грех и немного расслабиться. Можно просто бездумно смотреть на выцветшее летнее небо, на парящих в воздухе стрекоз, на покачивающиеся под пробегающим ветерком кусты.
– Чем чёрт не шутит, может, нам с тобой теперь тоже найдётся по тёплому местечку в гвардии, – повернувшись в седле, мечтательно проговорил Гуннар. – А что? Почёт, уважение, хорошее жалованье… Как думаешь? Всё спокойно, размеренно. В леса – так, как сейчас – гвардию хорошо если пару раз в жизни выгонят, а там сиди в таверне да пиво пей. Красота!
– Не по мне это – в таверне… Тем более всю жизнь, – мотнул головой Корбин. – Да и ты, дружище, выдержишь пару недель – и плюнешь на такую службу. Пузо растить – это не твоё. Я тебя знаю.
– Ну и правильно, – вмешалась Грета, высунувшая выпачканную гримом физиономию из кибитки напротив них. – Кстати, воин, ты мне обещал показать один секретный приёмчик. Забыл?
– Я обещал? – деланно возмутился мечник. – Когда это? Ты ври, да не завирайся!
– А что, тебе нечему меня научить?!
– Ну, положим, есть, – усмехнулся Корбин. – Вот погоди, остановимся на ночёвку – попляшешь ты у меня!
– А что, и попляшу! – согласилась девчушка и, показав язык, скорчила хитрую гримаску.
Дорога вильнула вбок, и караван наконец-то выбрался из леса на равнину. Здесь дышалось легче, несмотря на жару: не было того приятного, но изнуряющего смолистого аромата, который преследовал их всё это время. Вдалеке блеснула река. Дорога уходила вдоль неё в степь, туда, где золотой шар солнца медленно, но неуклонно склонялся к далёким холмам. День цвёл душистыми травами, день играл спелыми волнами ковыля, день парил вдалеке распластавшим крылья коршуном – очередной день бесконечного пути бродячего цирка Хела Доннора.


6

А всё-таки судьбу не угадаешь… Казалось бы, самый опасный лесной участок миновали удачно: ни тебе троллей, ни разбойников-мохноногов – и тут фортуна отвернулась. И как только они, драуги, сумели так искусно затаиться? Ведь как из-под земли выскочили! И не побоялись же большого отряда… Видать, совсем оголодали, коли на такой риск пошли.
Вот эта внезапность и сыграла роковую роль. Тут, надо честно признать, маги прошляпили. Нет, конечно, гвардия успела короля защитить – моментом в два ряда оцепили, это у них чётко получилось, вот только тащившимся последними циркачам от этого пользы было мало. Погрызли всех. Корбин с Гуннаром, даром что ранены оба, отбивались отчаянно, да только что двое могут сделать против двадцати? Смяли бы их числом, если б не Торенс с Торгниром. Маги приложили крепко, так, что вместо тел – каша какая-то. Ну, надо сказать, плоть у мертвецов и так не шибко чтобы плотная, зато уж кости – как камень. И всё равно всё вдребезги.
И опять же спасибо волшебникам – подлечили быстро, не дали кровью истечь. Правда, только мечники в живых и остались из всего цирка, да ещё сильно порванная Грета – про неё Торенс, бросив опытный взгляд, решил:
– Пока жива, но не выживет однозначно. Конечно, можно было б попытаться, но тут укус вампира – вот и вот – а такое не лечится. Поэтому, чтоб не мучилась…
– Не спешите, коллега, – высокомерно усмехнувшись, остановил его Торгнир. – Для изгнания вампирского яда существует особая методика, которой владеют немногие избранные. Смотрите и учитесь…
Королевский маг застыл, вперив взгляд в изломанное тело девушки. Тонкие губы его беззвучно шевелились, вены на висках взбухли, лоб покрылся испариной. Торенс, ревниво поглядывая на него, безуспешно старался скрыть зависть.
Надо признать, искусством врачевания Торгнир владел выше всяких похвал. Раны затягивались на глазах, неестественно вывернутые конечности принимали природное положение. Даже казалось бы неизлечимые увечья исчезали без шрамов.
 Сделав пальцами быстрое неуловимое движение, Торгнир резко выдохнул и опустил веки. Затем, стараясь не показать виду, насколько тяжело ему далось заклинание, небрежным тоном заметил:
– Вот и всё. Завтра сможет сидеть в седле, а через три дня будет готова снова показывать эти свои фиглярские штучки… Остальным, вы правы, уже не помочь, – он недовольно оглянулся и прибавил. – Нам следует поторопиться. Солнце скоро сядет.
– А похоронить? – не выдержал Гуннар.
– Не беспокойся, воин, трупов не останется, – через плечо бросил маг, уходя. Похоже, посмертная участь Хела Доннора с товарищами никак его не волновала.
Грета, не приходя в сознание, тихо простонала. Корбин осторожно поднял её на руки и понёс в кибитку. После ранения даже этот пустяковый вес заставил его стиснуть зубы, чтобы не выругаться от навалившейся слабости. Гуннар, пробормотав что-то неразборчивое, но очень злое, отправился к капитану – за лошадью или на худой конец мулом: от прежней запряжки не осталось и следа. Кое-как пристроив выпрошенную животину в постромках, он взгромоздился на козлы, приняв на себя роль кучера.
– Отдыхай, – буркнул он на вопросительный взгляд Корбина. – Тебе больше досталось, так что пока полежи. Заодно и за девчонкой приглядишь. Потом, когда маленько очухаешься – меня сменишь.
Благодарно кивнув, Корбин растянулся на одеяле, брошенном на решетчатый пол повозки. О том, чтобы поспать, не могло быть и речи: ухабистая дорога отнюдь не способствовала ровной и мягкой езде. Ступицу правого колеса надо бы подмазать, подумал он. Скрипит. Но это потом, потом…
Мечник задумался и не заметил, когда Грета пришла в себя.
– Что… Чем всё кончилось? – был первый её вопрос. – Где Хел? Что с остальными?
– Остальные только мы с тобой, – жёстко ответил Корбин. А чего тянуть? Если уж ей суждено узнать правду, то лучше сразу.
Девчушка откинулась, как от удара. Собственно, это и был удар – и более жестокий, чем удар физический. Потом она долго лежала молча, осознавая и принимая ситуацию. Так долго, что солнце успело наполовину спрятаться за горизонт, и под тентом совсем стемнело.
– Я была при смерти? – повернув на подушке голову, спросила девушка. И тут же, не ожидая ответа, добавила. – Знаешь, там ничего этого нет – ну, того, о чём нам рассказывают. Просто тишина и пустота. И совсем не страшно.
Корбин, бывавший в таком положении не раз, только усмехнулся краем губ и ничего не ответил. Ох, по-разному там бывает. Каждый раз по-разному…
– А ты боишься смерти? – спросила Грета.
– Я больше боюсь, что смерти нет, – помолчав, ответил мечник. – Подумай сама, каково это – жить вечно, со всем грузом прошлых ошибок? Но надеюсь, что это не так: что-то же оберегает нас от такого поворота событий, иначе мы бы рождались уже со знанием предыдущих жизней… А так-то да, конечно, смерть страшит любого живущего.
Корбин снова прикрыл глаза. Сейчас лучше не двигаться: так быстрее восстанавливаются силы. Да и поддерживать этот тяжёлый разговор не хотелось. Конечно, девчонка сейчас переживает шок. Вот что лучше: отвлекать её разговором или дать время молча осознать нынешнее положение? Он решил, что лучше не загружать её неокрепший мозг неразрешимыми философскими вопросами. Действительно, уместно ли сейчас рассуждать о вечности жизни – со всем её ворохом былых оплошностей и упущенных возможностей? Тем более, что каждый рано или поздно сталкивается с чем-то таким, что ни магия, ни грубая сила изменить не в силах. И смерть близких – лишь один из примеров подобного. Остаётся только смириться и, как бы тривиально это ни звучало,  уповать на время, которое залечивает любые раны.
Грета тоже молчала, забывшись в полусне.
Ночью, наконец, прибыли в замок ярла Йенсена. Несмотря на позднее время, их ждали: хозяин после нескольких учтивых фраз с поклоном пригласил короля со свитой к праздничному столу. Соблазнительные запахи уже давно щекотали прибывшим ноздри. Корбин, которому для восстановления требовалось сейчас много энергии, тоже испытывал голод. Поэтому он с удовлетворением отметил, что Варгард Айварсон без церемоний уселся во главе стола и небрежным знаком приказал всем последовать его примеру.
– И когда этот мальчишка успел усвоить властные манеры? – подумал Корбин. – Ах да, он же принц. Конечно, во дворце он всегда так себя и вёл. Это ты, Серая Тень, простой наёмник и никогда не вращался в кругу высшей знати. А ему такое привычно. Наоборот, для него, нынешнего короля, невыносимо дико было играть роль простого купеческого сынка…
– Я наблюдал, как ты дерёшься, – вдруг обратился к нему юный король. – Ты хороший  мастер.
Корбин молча поклонился. Вот как, наблюдал он… Из-за спин гвардейцев. Которые не очень-то спешили на помощь этому мастеру… Ещё бы, охрана его величества много важней жизни какого-то воина. Даже хорошего.
– Оставьте нас, – вдруг повысил голос Варгард. – Я желаю говорить с мастером Лесом наедине.
Присутствующие, недоумевая, поспешно покинули зал, плотно затворив за собой высокую дубовую дверь. Пламя факелов качнулось и вновь выровнялось.
– Ты остался без работы, – Варгард встал с кресла и принялся ходить взад-вперёд. – Я бы предложил тебе службу в своей гвардии, но у меня на тебя другие планы. Сейчас нельзя, чтобы тебя что-то связывало со мной, – он остановился и бросил тяжёлый взгляд на мечника. – Короче, я решил так: ты вернёшься в Стриборн и убьёшь королеву Хельгу. Как ты это сделаешь, меня не заботит. Если сумеешь уйти живым – станешь ярлом. Замок, почести, деньги…  Всё будет. Можешь взять на помощь этого, как его… Гуннара, что ли? Если ты, конечно, ему доверяешь. И мага Торенса. Они также получат свою долю.
Молодой король явно нервничал. Даже в неверном свете факелов было видно, как дрожат его руки. Перехватив наблюдающий взгляд мечника, Варгард нахмурился ещё больше. Корбин поспешил задать вопрос:
– А если я не сумею уйти живым?
– Замок ярла стоит того, чтобы рискнуть, – дёрнув щекой, возразил король.
– Конечно, вне зависимости от того, выгорит дело или нет, ваше величество останется в стороне?
– Ты правильно понял. Именно так. Для всех – ты действуешь по своей инициативе. Задача опасная, но и награда будет соответствующей. Даю слово. Мы договорились?
Корбин бросил на юного монарха испытующий взгляд. Что ж, возможно, из такого и получится решительный и сильный лидер. Время покажет.
– Когда выезжать?
– Как только будешь готов.
– Тогда завтра утром. Надо переговорить с Гуннаром и Ральфом... И ещё одно: я заберу девчонку-циркачку.
– А она тебе зачем?
– Маскировка. От воина, на котором висит обуза, ожидают меньшего, чем от свободного воина. Меньше подозрений.
– Делай как знаешь, – безразлично кивнул Варгард. – Главное – не привлекать ненужного внимания. Четыре человека – это максимум. И девица ничего не должна знать. Надеюсь, это понятно?
– Никто не узнает ничего лишнего.  А теперь с позволения вашего величества я позволю себе удалиться. Дело не терпит отлагательства.
– Ступай. Да, и позови всех… Кстати, я сделаю вид, что весьма недоволен тобой. Это должно помочь втереться в доверие к узурпаторше.


7

Четверо всадников ровной рысью двигались по лесной дороге.
– Что за секретность, Лес? – не выдержал, наконец, Гуннар. – Может, ты посвятишь нас в свою страшную тайну? Почему мы должны срываться с места и очертя голову тащиться куда-то с непонятной целью? Чего вообще от тебя хотел король?!
– Ральф, нас никто не может подслушать? – повернулся к волшебнику Корбин. – Например, Торгнир? Нет ли для этого каких-нибудь специальных заклинаний?
– На таком расстоянии? Вряд ли. Никто.
– Хорошо. Тогда могу сообщить, что наш милостивый монарх выбрал нас, чтобы нашими руками избавиться от королевы Хельги. Ни больше, ни меньше.
– Шутишь?!
– Какие там шутки! Лично я должен наняться в королевскую стражу, охрану дворца, в телохранители или что-то подобное. Главное – добраться до его милой сестрицы и прикончить её. А вы должны по мере сил помочь мне в этом богоугодном деле.
– И ты согласился?!
– Нет, конечно. Я что, похож на дурака? Но постарался сделать вид, что согласился. Не связывая себя никакими обязательствами, замечу. А что уж наш добрый монарх обо мне подумал – это его дело.
– И что теперь будет? – испуганно спросила Грета.
– Ничего не будет. До столицы, во всяком случае, мы доедем тихо-мирно – я имею в виду, что погоню за нами вышлют только тогда, когда до Варгарда дойдёт весть, что мы не собираемся там обосноваться. Но мы к этому времени будем уже далеко. Надеюсь.
– Да, – рассудил Торенс, – ты поступил верно, когда утащил нас с собой. Я тоже не собираюсь встревать в чужие разборки из-за короны. Кто там знает, у кого из семейки на неё больше прав?
– А раз уж ваши имена прозвучали, – кивнул Корбин, – думаю, такую же задачу рано или поздно король поставил бы перед каждым. Кстати, потом, даже в случае успеха, неудобные свидетели обычно исчезают без следа… Так что, зная ваши настроения, я и пригласил вас составить мне компанию. Это прекрасный повод убраться от греха подальше. Я не ошибся?
– Подальше от начальства, поближе к кухне, – хмыкнул Гуннар. – Да, хорошая компания для бродяги всяко лучше, чем одиночество. Только зачем ты потащил с собой девчонку? Ей-то ничего не грозило. А нам она будет только мешать.
– А что бы эта девчонка дальше делала? Труппы нет, денег нет. Сам знаешь, в таком положении у неё одна дорога.
– Н-да, это точно, – крякнул толстяк. – Ну ладно, это я так. Ты не обижайся, – повернулся он к Грете. – Никто тебе плохого не желает.
– Тем более, что я у неё вроде как ещё на найме, – добавил Корбин. – Хелу Доннору она одна наследница, других не осталось.
И тут же пожалел о своих словах. Незачем напоминать человеку о недавнем горе. Но слова уже сорвались, что уж теперь… Чтобы замять неловкую тему, он принялся рассуждать:
– Ну, допустим, явимся мы в Стриборн. Отдохнём пару дней. А после куда? По мне, так нужно прибиться к какому-нибудь приличному каравану и рвануть куда подальше. В соседних королевствах люди тоже живут.
– Это мы решим на месте, – оборвал его Торенс. – А пока гляди в оба, впереди тролль. Совсем близко. Я чувствую.
– Один?
– Один, что и странно.
– Грета, держись сзади, – предупредил Корбин, выпрастывая меч. – Сунешься вперёд – накажу!
С Гуннаром у них давно было оговорено: поскольку тот левша, то левый фланг всегда за ним. Так врагу обороняться неудобнее всего: хоть на шаг, но шире фронт атаки. А вот маг в данном случае был совершенно бесполезен – на троллей чары не действуют.
Впрочем, одиночный тролль не представлял никакой угрозы: эти существа не отличаются быстротой и ловкостью, поэтому опытный боец может на равных противостоять сразу троим таким великанам. Они и бродят-то всегда втроём, объединяясь в отряды лишь для нападения на деревни да обозы.
Изгиб дороги привёл их к небольшому мостику через безымянный ручей. Возле которого и лежал тот самый тролль. Вернее, троллиха.
Кто-то безжалостно расправился с ней. Живот пересекала резаная рана, которую жадно облепили мухи. Земля была пропитана тёмной кровью, уже подсыхавшей грязными сгустками. Великанша ещё дышала – с трудом, прерывисто – но видно было: не то что часы, а минуты её на этом свете уже сочтены.
– Кто же это её так? – пробормотал Гуннар, опуская клинки
– Какая разница! – Грета дёрнула Торенса за руку. – Сделай что-нибудь! Ей же больно!
– Невозможно, – покачал головой тот.
Действительно, ничего поделать они не могли. Оставалось лишь смотреть, как троллиха умирает – или прекратить мучения ударом милосердия. Но почему-то на это ни у кого не поднялась рука.
Зачерпнув из ручья воды, девушка попыталась напоить раненую, но вызвала лишь судорогу, при которой из горла выплеснулась новая порция крови.
Троллиха открыла глаза. В её потухающем взгляде уже проступало то состояние отрешённости от жизни, которого бывалые воины на своём пути навидались достаточно. Глазами умирающая показала на меч, который Корбин всё ещё держал в руке. Воин, нахмурясь, кивнул, и тогда лёгкая улыбка-оскал пробежала по её разбитым губам. Великанша опустила веки и разжала пальцы, освободив то, что было у неё в кулаке.
– Грета, отвернись, – негромко уронил Корбин. И нанёс быстрый укол в сердце.
Корбин с Гуннаром наскоро обследовали место, пытаясь понять, что произошло, но ничего особо не выяснили. Скорее всего, произошла ссора, и троллиху убили свои же: ничего не указывало на присутствие посторонних. То же подтвердил и Ральф Торенс. Магия утверждала, что за истекший месяц кроме великаньего народа никого на этом месте не появлялось – люди, естественно, не в счёт.
– Только вот рана резаная, а тролли предпочитают дубины… Непонятно, – задумчиво пробормотал Корбин.
– Наверно, надо вырыть могилу? – неуверенно предложила Грета.
– Нет, – отрицательно мотнул головой Гуннар. – Тролли никогда не хоронят мёртвых. Считают это надругательством… У них свои обычаи. Так ведь, Лес?
– И ещё одно непонятно, – не слушая его, продолжал Корбин свою мысль. – Почему они не забрали это?
На ладони его лежал гладкий камень-голыш с грубо нацарапанной руной.
– Что это? – спросила Грета.
– Я, конечно могу ошибаться… Ральф, ты специалист. Это то, о чём я думаю?
– Да, это ключ к тайным тролльим тропам, – приглядевшись, ответил Торенс. – Теперь путь до Стриборна займёт раза в три меньше времени. И никаких пикетов стражи… Правда, на этом пути, милая фрёкен, может встретиться одна мелкая неприятность. Сами тролли.
– Тогда лучше ехать по дороге?
– Не думаю. На тролльей тропе нас не отследит никакая магия. Ручаюсь. А мы как раз в таком положении, что стоит рискнуть.

8

Тролльичьи тропы в принципе ничем особым не отличаются. Просто позволяют пройти там, где никакого прохода казалось бы и нет. Это поначалу удивляло: вдруг на широкой и полноводной реке откуда ни возьмись выявлялся брод; в месте, где обычному путнику пришлось бы огибать гору, внезапно открывалась укромная пещера или расщелина, позволяющая спрямить путь… В результате они двигались напрямик по таким дебрям, где вряд ли когда-либо ступала нога человека.
Подозрительная настороженность, с которой они вступили на тропу, скоро притупилась и сменилась обычной внимательной зоркостью воина, идущего по своему пути. Опасение вот-вот встретить враждебную орду не оправдалось: на долгие расстояния в любую сторону чуткая магия Ральфа Торенса ничего внушающего тревогу обнаружить не могла.
– Это мне нравится! – наконец заявил Гуннар, расслабляясь и облегчённо переводя дух. – Да будет с миром упокоена душа той милой дамочки, если она у неё есть!
– Странно всё же, – откликнулся Корбин. – Слишком уж удачно всё сложилось с этим талисманом. Ну не верю я, чтобы кто-то вот так взял и бросил его, не обыскав твою милую дамочку! Может, её и убили-то из-за него!
– А может, и обыскивали! – не сдавался толстяк. – Да только она его перед этим проглотила! Вот и не нашли.
– Ага, а потом порылась в кишках и вытащила? Он же у неё в руке был.
– И что? Почему нет? Можешь ручаться, что не так? Пузо-то у ней всё равно уже вспоротое…
Корбин молча сплюнул. Как бы там ни было, а находка здорово сократила им путь.
День кончался. Солнце уже пыталось красить небосвод закатными лучами. Нужно было подыскивать подходящее место для ночлега. И тут они наткнулись на развалины на пологом берегу безымянного ручья. Что здесь было раньше? Замок? Маловато строение для замка. Часовня? Э, какая часовня может быть в таком глухом месте! Тем не менее, остатки крепких стен – хоть и без крыши – подвернулись как нельзя кстати. За ними можно и костёр развести, не так заметно будет: незваные гости им совершенно ни к чему.
Пока Торенс налаживал охранные чары, Грета успела состряпать какой-никакой ужин, а Корбин с Гуннаром приволокли несколько охапок травы: всё же не на голых камнях спать.
– Первая половина ночи моя, – предложил Корбин. Гуннар безразлично пожал плечами: отключаться он мог в любое время в любом месте. Зато уж если брался сторожить, положиться на него можно было смело. Оно и понятно: плохой сторож – мёртвый сторож. А уж на тролличьей тропе и подавно приходилось держать ухо востро. Тролли, несмотря на свою неуклюжесть, подкрадываться бесшумно умеют ещё как.
Однако пока никаких поводов для тревоги наблюдалось. Мечник время от времени вставал и обходил место бивака, внимательно прислушиваясь, но ночной лес хранил мёртвое молчание. Время словно остановилось: невозможно было сказать, прошёл час или несколько минут. Даже та пара звёзд над головой, которую не заслоняли ветви, казалось, застыла в неподвижности.
Вязкая и тягучая темнота в лесу по ощущениям совсем не та, что на открытой местности, где даже в самую глухую пору брезжит свет ночных светил. Здесь же мечнику приходилось передвигаться почти наощупь. Вот и сейчас он споткнулся обо что-то и чуть не упал. Нагнувшись, Корбин пошарил под ногами, и в руки ему попалось что-то гладкое и скользкое. Похоже, металл?
Зажав в кулаке странный предмет, он вернулся к умирающему костру, где слабо теплилось несколько угольков. В их неверном свете удалось разглядеть, что предмет этот – не что иное, как старинный браслет причудливой формы. И, судя по весу, золотой. На ободке его тускло блеснули три красных огонька – то ли рубины, то ли гранаты, в темноте не разобрать. Корбин довольно хмыкнул: хотя денег пока хватало, такая находка никак не могла оказаться лишней. Более тщательный осмотр он решил отложить на утро и нацепил вещицу на левую руку, чтобы случайно вновь не затерялась. Затем приготовился было сделать очередной обход, но тут Гуннар открыл глаза:
– Моя очередь. Ложись спать.
Вот в чём Корбин больше всего завидовал своему другу, так это в безошибочном чувстве времени. Тот мог с точностью до минуты запланировать время, когда ему надо проснуться – и не было случая, чтобы проспал. Поэтому мечник без спора занял нагретое товарищем место и провалился в сон.
Утром он проснулся из-за того, что на лицо ему упал разрубленный пополам дубовый лист: это Грета, поднявшаяся раньше всех, затеяла упражнения с настоящим боевым клинком, который Корбин с Гуннаром накануне подобрали ей из обширной коллекции ярла Йенсена. Девушка подбрасывала охапку листьев, стараясь поразить как можно большее количество, пока те падали.
– Подальше отойди, ещё поранишь кого! – прикрикнул мечник, погрозив пальцем.
Болтавшийся на руке браслет заставил его вспомнить события прошлой ночи. С недоумением Корбин обнаружил, что странная вещица не желает сниматься с руки. Тонкий золотой ободок вроде бы неплотно охватывал запястье, но избавиться от него не было никакой возможности. Встревоженный Корбин тут же позвал Торенса:
– Ральф, погляди, пожалуйста, кажется, это по твоей части. Наверно, какое-то колдовство!
Маг, повозившись с браслетом какое-то время, поднял на него озадаченный взгляд:
– Могу поклясться, что вещица полна магии. Но в то же время зацепиться ни за что не могу. Маг, который это сделал, настолько сильнее меня, что даже не представляю, кого можно поставить с ним вровень… Постой, да здесь какие-то руны! Почти стёрлись. Повернись-ка к свету, а то плохо видно.
Он снова долго вглядывался в надпись, поворачивая руку мечника так и эдак, шевелил губами и морщил нос.
 – Невероятно, – наконец сделал вывод волшебник.– Боюсь ошибиться, но я бы сказал, что это вещь самого; Гуди Три Огня. По легенде, он обретался как раз в здешних краях. Если, конечно, легендам можно верить.
– А кто этот Гуди? – полюбопытствовал Гуннар.
– Как?! – взвился Торенс. – Темнота! Это же великий маг, один из четвёрки знаменитых…
– Стоп. Это всё хорошо, – прервал его Корбин. – Легенды там, волшебники… Но вот браслет. Как его снять?
– Не знаю. Пока, наверно, никак. Похоже, он тебя выбрал. Так бывает.
– Что значит выбрал? Как вещь может выбирать?
– Это же не просто вещь! Это магическая вещь.
– И что? Что теперь с ней делать?
– Почему с ней обязательно надо что-то делать? Она тебе что, мешает?
– Да нет…
– Вот и носи на здоровье.
Корбин почесал в затылке. Вот уж влип так влип! Если даже такой незаурядный чародей, как Ральф Торенс, ничего поделать не в силах, придётся, видно, обращаться к старейшинам их лиги. А не хотелось бы так по-глупому светиться! Обязательно начнутся слухи, домыслы, досужие сплетни, а там, конечно, и королевские шпионы подтянутся. И в результате будешь ты, воин, сидеть в высокой башне с двойными решётками на бойницах, а настырные старики с испытательными орудиями да хитрыми эликсирами станут тебя неторопливо изучать. Настолько неторопливо, что можешь потратить на это всю жизнь…
Нет уж. Сначала надо перебраться куда подальше, а там видно будет. К тому же, может, это наоборот, очень даже нелишний в их профессии охранный амулет. Ну не станет же чародей таскать на себе что-то вредное для здоровья?!
Через полчаса они оседлали отдохнувших коней и покинули место ночёвки. Их ждал очередной день пути.

9

– Путь… э-э-э… опасный, но плачу хорошо, – подвыпивший караванщик в чудно;м иноземном хитоне пытался сфокусировать на Корбине разбегающиеся глаза. – Но знай, чужеземец, что я нанимаю  только самых луч… лучших! Можешь доказать, что ты и твои… Ик! Достойны сорпо… сопровождать самого Марги Счастливого?
– Могу, уважаемый. Какого рода доказательство тебя устроит?
– Покажи, как владеешь о… оружием.
Народ в «Притоне радости» притих и с интересом уставился на мечника.
– Держи это, – Корбин сунул в руку Марги огурец. – Выбери любого из твоей команды, – предложил он. – И пусть он помешает мне дотронуться до него. Если за минуту… Нет, даже за полминуты я не смогу до него дотянуться, разговор будет окончен. В ином случае ты нас берёшь. Идёт?
– Идёт. Грим, мальчик мой, п-проверь-ка его!
Мальчик Грим оказался белокурым детиной саженного роста с жёсткой недельной щетиной. Хотя он тоже явно был на подпитии, на координации движений это никак не сказывалось. По тому, как он выбрал позицию, по скупым и точным движениям Корбин понял, что боец тот опытный и умелый.
– Время пошло, – объявил Марги, с хрустом откусывая носик огурца. – Успей, чужеземец, по.. пока я его не съем.
Корбин быстро оценил ситуацию и прикинул стратегию боя. Он сделал пару обманных финтов, словно намеревался обойти Грима, но в последний момент резко изменил направление, стремительно скользнув в сторону. Его движения были настолько быстры, что Грим едва успел отреагировать.
Мечник использовал каждый шанс, чтобы сблизиться с караванщиком. Он двигался как пружина, непрерывно меняя направления и темп. Грим отчаянно пытался удерживать Корбина на расстоянии, но в какой-то момент мечник неожиданно проскользнул под его рукой и даже коснулся плеча Марги.
Грим мгновенно развернулся и попытался перехватить Корбина, но тот опять оказался быстрее. Он ловко увернулся от выпада соперника и молниеносным движением перерубил цепь, на которой с потолка свисала лампа. Падающий абажур задержал защитника на какое-то мгновение, но этого оказалось достаточно: Корбин вновь оказался рядом с караванщиком. Едва удержав равновесие, он успел полоснуть кончиком лезвия по огурцу, который Марги почти уже доел.
– Я выиграл, – сообщил он Марги, пряча меч в ножны.
– Да, – подтвердил тот, отправляя в рот остаток огурца. – А твои друзья так же х-хорошо… э-э-э… умеют махать железом?
– Не все. Вот этот человек – его зовут Ральф Торенс – маг. Его умения стоят не одного хорошего меча.
– М-маги нам нужны… – кивнул Марги. – Это хорошо. Добро пожаловать в ко… Ик! манду…
На следующее утро, когда  караван отправился в путь, Корбин, Гуннар, Грета и Ральф заняли свои места среди охранников.
Первый день начался тихо и мирно. Да и немудрено – поблизости от городов нечисть не позволяла себе слишком уж наглеть. Корбин ехал, размышляя, через какое время Варгарду Айварсону станет известно, что они не собираются выполнять никаких его приказаний. В том же, что на них после этого будет объявлена охота, мечник не сомневался: вряд ли король оставит без внимания такое оскорбление. Да и по его людоедской логике неплохо бы посвящённых в его замыслы заставить навсегда замолчать.
– Как думаешь, не предложить ли Марги воспользоваться тролльим камнем? – спросил он Торенса, поделившись с ним своими сомнениями.
– Я и сам об этом думал, – ответил тот. – Но пока рановато: равнина, мы и так движемся прямо. Да и пара дней в запасе у нас, мне кажется, есть… А потом – да, конечно. Может быть, даже стоит специально избавиться от этого подарка судьбы. Понимаешь, я чувствую, что что-то не так с этим камушком. Что именно, сказать не могу, но определённо что-то чувствую.
– Нехорошее?
– Даже не знаю, как назвать. А только давай продадим его или даже просто подарим. Нам-то он не нужен будет, когда границу перейдём. Не станет же Варгард начинать войну с соседями из-за нас!
– Что ж, посоветуемся с остальными, – решил Корбин. – Наверно, ты прав: незачем так уж держаться за него. Как думаешь, Грета?
Грета ехала рядом, внимательно слушая разговор. Её улыбка говорила о том, что она наслаждается возможностью быть частью команды. Ей было, по-видимому, плевать, что там будет с камнем – ей нравилось, что с ней советуются как с полноправным товарищем. Корбин специально обратился к ней, зная, что это ей будет приятно.
– Если Гуннар тоже не против, то делайте что хотите, – ответила девушка.
К вечеру они достигли предгорий, где начинался сплошной сосняк. Пологие увалы потянулись по обе стороны дороги, создавая всё более внушительное зрелище. Марги Счастливый, ехавший впереди каравана, обернулся и объявил:
– Эй, охрана! Скоро Ущелье Гоблинов. Не спать, не расслабляться! Никогда не знаешь, что может произойти в таком месте.
– Ага, не знаешь, как же! – презрительно буркнул Торенс. – Один гоблинёнок-дозорный. Нападения ждать не приходится, но своим он сейчас побежит докладывать.
– И что будет? – тревожно спросила Грета.
– Да ничего не будет. Нас слишком много. Скорее всего, останутся поджидать тут кого послабее, – отмахнулся маг. – Но следить за нами будут. И как стемнеет, наверняка попытаются потихоньку что-нибудь из лагеря стащить. Придётся ночью коллег чуток подстраховать.
Ночью начался мелкий, противный дождь. Хорошо, что на этот раз дежурная смена выпала не им, подумал Корбин. Они с Гуннаром лежали, закрыв глаза, и слушали унылую дробь редких капель по брезенту палатки, а Торенс сидел сгорбившись, обхватив колени руками. Он, наклоняя голову то вправо, то влево, вслушивался в одному ему доступную мелодию натянутых вокруг лагеря волшебных нитей.
– Как я и думал, – с удовлетворением отметил он, – крадутся. С левой стороны, там, где стоят лошади.
Корбин потянулся, нашаривая меч.
– Не надо, – остановил его маг. – Погоди, сейчас… Ну же, ещё чуточку…
Внезапно раздался смачный резкий шлепок, словно там, поодаль, злобный великан от души перетянул кого-то кнутом, а затем – удаляющийся визг, топот многих ног и запоздалые крики сторожей.
– Больше не полезут, я думаю, – довольно заключил Торенс. – На сегодня хватит с них. Давайте спать.


10

Потянулись однообразные дорожные будни. Марги Счастливый без колебаний ступил на тролличью тропу. Это означало, что караванщик был абсолютно уверен в своей охране. Он честно расплатился за артефакт:
– В нашей профессии такому цены нет! Вот погодите, расторгуюсь в Гарморе, ещё добавлю!
Щедрый Марги не забыл своё обещание и по прибытии честно сдержал слово. Но когда после нескольких дней отдыха караванщик вновь засобирался в Стриборн с очередным обозом, друзья вынуждены были отказаться от его предложения.
– Жаль! – заявил тот. – Что ж, оставайтесь. Удачи. Если передумаете, буду рад снова видеть вас в своей команде!
Гармор, крупный портовый город, располагался в живописной горной котловине. Он славился оживлёнными коммерческими связями со многими полисами побережья и материка. Это был центр, где сходились все торговые пути. Здесь свободно ходили монеты разных стран; на улочках, ручейками сбегавших к морю, часто слышалась речь на диковинных языках. В залитом солнцем порту непостижимым образом сочетались практическая деловая хватка горожан и их же добродушная флегма. Воздух там был насыщен дикой смесью запахов: фимиам благовоний соседствовал с угольным дымом, а ароматы экзотических фруктов перемежались порой зловонием гниющей рыбы. И всё это, щедро разбавленное морским бризом, вызывало непередаваемое ощущение повседневного, привычного, и от этого чуть надоевшего праздника. Гуннар, на которого впервые в его жизни обрушился пронизанный солнечными бликами простор океана, был очарован:
– Обалдеть! Это место прямо создано для того, чтобы тешить душу!
Но больше всего Корбина удивил и опечалил Торенс:
– Знаете, друзья, – заявил тот, – я вот что надумал и решил… Осяду-ка я, пожалуй, тут насовсем. Не поверите, мне этот город ещё в детстве снился. Теперь вот иду по улице и знаю, что там, за поворотом…
– Ты серьёзно решил?
– Любому человеку нужен свой угол. Сколько мне ещё осталось бродить по свету? Пока есть силы, надо где-то пускать корни. А здесь хорошо. Я прямо как домой приехал. Так что поживу здесь, попробую. А там, может, и женюсь.
– Понимаю, – вздохнул мечник. – Ты нашёл своё место. Повезло… А чем займёшься?
– Пока не знаю. Могу лечить людей… А может, открою таверну. Деньги-то, спасибо Марги, на первое время есть.
– Возьми и мою долю, Ральф, – неожиданно бухнул Гуннар. – Всё равно ведь пропью! А у тебя целей будет. И нужней. Потом когда-нибудь отдашь, как разбогатеешь.
– И мою бери, – тут же вставила Грета.
– Тогда уж и мою, – улыбнулся Корбин. – Только чур, нам в твоём заведении выпивка со скидкой!
Торенс отвернулся, пытаясь скрыть волнение.
– Я назову её «Четыре странника», – сказал он изменившимся голосом. – И всегда буду рад каждому из вас.
– Договорились! – хлопнул его по плечу Гуннар. – Ох, чувствую, и прогоришь ты на скидках, когда я всерьёз затею пить!
А через несколько дней сам Гуннар виновато признался:
– Я тут устроился на корабль… Сам не знаю, как это вышло. Им был нужен охранник. Но только один…
Гуннар опускал голову и избегал смотреть им в глаза. Но под конец его прорвало:
– Это сильней меня! Когда я увидел «Медузу», когда она под всеми парусами влетела в гавань… Э, что говорить! – он, наконец, отважился взглянуть прямо. – Вы думаете, мне легко было решиться?!
– Нет, мы не думаем, – с грустью ответил Корбин. – Ты поступил так, как тебе подсказывало сердце. Идти против себя – неверный путь. Время от времени жизнь ставит перед человеком проблему выбора – вот ты и выбрал. Значит, для этого пришло время.
– Вы не обижаетесь?
– На что здесь обижаться, дружище?
– Мы будем помнить тебя! – проведя ладонью по глазам, добавила Грета. – И ждать. И может, ещё встретимся…
– Обязательно!
– Когда отплываешь? – уточнил Корбин.
– Завтра. Я, это… Попрощаться пришёл. Вот так, в общем.
Последний раз они сидели за столом вот так, вчетвером. Разговор не клеился. Торенса то и дело отвлекали повседневные дела – у новоиспечённого хозяина таверны их было невпроворот. Гуннар подавленно молчал, уткнувшись носом в кубок с вином. Корбин, пытаясь развеселить друзей, рассказал пару смешных историй, которые были встречены вежливым смехом, и тоже замолк. Наконец Гуннар поднялся и, молча обнявшись с каждым, решительной походкой покинул таверну. Отставной маг, извинившись, удалился на кухню: там у поваров что-то пригорело. Корбин с Гретой остались одни.
– А что теперь будет с нами? – задумчиво спросила девушка. – Так и будем наниматься то к одному, то к другому?
– Таков путь воина, – ответил мечник. – Ты сама его выбрала.
– Но я не думала, что он… такой.
– Ты взрослеешь, – положил ей руку на плечо Корбин. – А это всегда трудно.
– Но я не хочу, чтобы Гуннар уходил!
– Поверь, ему тоже нелегко. Расставания всегда грустны – если, конечно, те, с кем расстаёшься, для тебя что-то значат.
– А ты? Ты меня не бросишь?
– Кому ж я без тебя нужен? – невесело пошутил мечник. – Конечно, рано или поздно каждому наступает пора уходить. Но я надеюсь, что это произойдёт не скоро.
– Не уходи, – попросила девушка. – Мне будет так плохо, ты даже не представляешь!
– Всё на свете происходит тогда, когда должно произойти. Не раньше и не позже. А тебе ещё многое предстоит в жизни понять и принять. Значит, мне нужно быть рядом... А пока давай поговорим о чём-нибудь другом. Не таком грустном.
– Давай. Знаешь, мне всегда чего-то не хватает, – пожаловалась Грета. – Как будто кто-то специально прячет от меня что-то важное. Задаёшь себе вопросы, а ответов на них нет.
– Какие, например, вопросы?
– Ну, скажем, почему именно у тебя оказался волшебный браслет? И что с ним делать? Не может же быть, чтобы всё так и закончилось ничем!
– Почему не может? Может. Это только в сказках всё всегда ясно и понятно – почему да отчего. А люди порой всю жизнь проживают рядом с секретом, так и не найдя разгадки, – Корбин помолчал. – На все вопросы ответы, конечно же, есть. Просто они не всегда доступны. Ведь если поразмыслить, то окажется, что ответа нет не вообще, а именно у тебя.
– Кто же решает, кому дать ответ, а кому нет?
– А это как раз один из тех вопросов, на которые у меня нет ответа.
– А может быть так: в один прекрасный момент – бац! – и всё станет ясно? И мы поймём, почему столько лет тайна оставалась тайной?
– Такое тоже может случиться. Но рассчитывать на это не стоит. Нужно просто идти по своему пути, никуда не сворачивая. Не покупаться на дешёвые сиюминутности, которые лишь отвлекают от того, к чему ты предназначен… Или предназначена, – Корбин улыбнулся, но глаза его при этом оставались серьёзными. – Главное не перепутать и суметь отличить одно от другого.


11

Утомившеся за день солнце спряталось наконец за гору, последним усилием окрасив облака тёмным кармином. Насыщенная суета дня на улицах Гармора сменилась долгожданной вечерней прохладой. Обезлюдел базар. На рыночной площади затихли крики торговцев, фырканье мулов и скрип тележных колёс. Те, кто не успел продать свой товар, спешили укрыться в незатейливом уюте постоялых дворов: в тавернах и портовых кабаках жизнь в этот час била ключом. У Торенса, мельком подумал Корбин, сейчас самая прибыльная пора.
Корбин и Грета возвращались в свою гостиницу по узкой, скупо освещённой редкими фонарями улочке, стараясь не привлекать излишнего внимания. Это было совсем нетрудно: кроме них, насколько можно было видеть, мостовая была пуста. Излишняя осторожность спутников объяснялась скорее привычкой, чем настоятельной необходимостью: здесь им не приходилось опасаться клевретов принца. Но мечник по своему обыкновению выбирал наиболее безопасный путь – там, где спину страховала каменная стена, или там, где открытое пространство не давало возможности напасть исподтишка – действие чисто подсознательное: лихие люди водились и здесь, как везде. Конечно, законопослушный гарморский люд мог в таких ситуациях рассчитывать на помощь стражников, патрулирующих улицы, да вот только оказаться рядом стражи порядка в нужную минуту могли далеко не всегда…
Улица засыпала. В тёмных окнах лишь кое-где мелькали огоньки. Дома с плотно закрытыми ставнями и медленно остывающими черепичными крышами погружались во мрак, прижимаясь друг к другу вплотную, как заговорщики. Лишь кое-где перед входом скупо теплились масляные лампадки. А двери после захода солнца здесь принято было запирать до рассвета.
Грета вдруг приостановилась и тронула мечника за плечо:
– Мне кажется, что мы не одни, – прошептала она. – Я слышу, за нами кто-то идёт.
– Знаю, – так же тихо ответил Корбин, как бы случайно положив руку на рукоять меча. – Двое. И ещё двое впереди. Я поступил опрометчиво, прилюдно пересчитывая деньги… Давай-ка свернём в переулок. Может быть, они не те, кого нужно опасаться.
Далеко уйти они не успели. Более того, из темноты переулка навстречу им выступили ещё две тени и преградили им путь.
Корбин нахмурился. Его меч демонстративно блеснул в луны: мечник давал понять, что готов к любому повороту событий.
– Что вам нужно? – спросил он, хотя ответ был очевиден.
– Всё, что у вас есть, – оскалился один из бандитов. – Отдадите сами, или придётся вас… убеждать?
Грета вытащила кинжал.
– Вам придётся постараться, – бросила она с вызовом.
– Держись сзади, – скомандовал Корбин.
Шесть человек… Немало даже для мастера. А оружием владеть они умеют, опытный взгляд мечника примечал это в мелочах – в скупости привычных движений, в хвате рукояти, в согласованности действий.
Схватка вспыхнула мгновенно. Корбин двигался хладнокровно, с точностью тренированного бойца, ловко уклоняясь от многочисленных ударов и время от времени даже пытаясь проводить контратаки. Грета прикрывала тыл, соблюдая запрет не высовываться: она знала, что результат боя во многом зависит от беспрекословного повиновения учителю.
Нападающих оказалось больше, чем они думали: из тени стали появляться всё новые фигуры. Корбин нахмурился: приходилось экономить силы, а круг врагов замыкался всё плотнее.
Вдруг вспыхнул свет. Нападавшие отскочили и замерли, пригнувшись. Корбин опустил руку с мечом и чуть повернул голову – так, чтобы смотреть лишь боковым зрением: не хватало ещё ослепить себя прямым взглядом на огонь!
Двое магов застыли в боевой стойке, а третий высоко поднял руку с сияющим огненным шаром. Шар пульсировал и еле слышно шипел.
Мечнику в силу профессии доводилось водить знакомство с самыми разными чародеями. Он хорошо представлял, какое могущество нужно иметь, чтобы вот так, играючи, обращаться со стихией огня.
Между тем маг протянул руку к нападавшим повелительным жестом:
– Прочь отсюда. Убирайтесь и останетесь живы, – раздался его спокойный голос.
Бандиты переглядывались, не решаясь бросить вызов вмешавшейся силе. Перевес теперь явно склонялся не на их сторону.
– Нам незачем ссорится, – наконец принял решение старший из них. – Между нашими кланами мир. Мы уходим.
Грета перевела дыхание, а Корбин настороженно обернулся к своим неожиданным спасителям:
– Кто вы?
– Мы пришли помочь вам, верховный магистр, – с поклоном ответил один из магов. Взгляд его был исполнен почтительности. – Прошу простить за самовольное вмешательство. Но нам показалось, что так будет проще сохранить ваше инкогнито.
Корбин нахмурился.
– Кто магистр? Я? Это вряд ли. Я вообще не маг.
Волшебник взглядом указал на браслет:
– Этот артефакт не может принадлежать никому другому. Вам, мэтр, удалось обмануть всех, изменив облик, но ваши приверженцы узнают вас всегда.
– И всё же вы ошибаетесь, – вмешалась было Грета, но взгляд мага остался прикованным к лицу мечника. Чародей напрочь игнорировал девушку, видимо, считая излишним уделять ей хоть каплю внимания.
Корбин толкнул её локтем:
– Они нас спасли. Может, стоит выслушать, а не спорить?
В последующем разговоре мечнику так и не удалось убедить магов, что они стали жертвой чудовищной ошибки. Чародеи вели себя корректно, вежливо соглашаясь со всеми доводами, но ничему не верили.
– Пусть будет так, как угодно великому магистру, – был их обычный ответ, – мы ждали долго, подождём ещё. Когда бы нас ни позвали, мы будем рядом.
В конце концов  маги удалились, заверив «великого магистра» во всемерном почтении и полной готовности служить ему в любое время дня и ночи.
– Согласно пророчеству, – добавил  мастер огня, уходивший последним.
В гостинице Корбин растянулся на своей кровати, обдумывая случившееся. Наилучшим выходом при создавшейся ситуации было бы временно исчезнуть: в их положении ни к чему привлекать внимание кого бы там ни было, а уж гильдии магов – и подавно. Он испытующе глянул на спутницу: а выдержит ли она, если всё начнётся сначала – бегство, схватки… Грета молчала, полируя на оселке свой длинный кинжал – ему сегодня досталось немало. Но мечник знал, что она тоже раздумывает и прикидывает их дальнейшую судьбу. Да, девочка за последнее время заметно повзрослела.
– Я думаю, что с тобой будет, если ты окончательно выберешь путь воина, – задумчиво сказал Корбин. – Потом, через годы, когда меня уже не будет рядом, ты будешь глядеть на лезвие своего меча, всё больше тускнеющее под чужим солнцем. И вспоминать… Сталь-то останется той же, но рука, что её держит, станет другой – тяжёлой от бремени странствий. А душа наоборот, более лёгкой из-за отсутствия корней, удерживающих её на месте. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Да, учитель.
– Вдали от родины, за пределами знакомых дорог, однажды ты ясно осозна;ешь, что смысл жизни не в земле, по которой ты идёшь, а в следах, которые оставляешь. Когда и как это осознание придёт к тебе? Чем окрасится – горечью? Безразличием? Какая нота прозвучит в твоём внутреннем голосе?
Грета подняла голову и посмотрела на него очень серьёзно:
– Думаю, не важно, где прозвучит голос, – сказала она, – важно, что в нём звучит. Так ты всегда меня учил. Превыше всего честь и долг, прежде всего – перед собой. А остальное лишь шёпот чужих ветров – стоит ли к нему прислушиваться? Ты же знаешь, что свой путь я выбираю сама.
Грета провела пальцами вдоль клинка и убрала его в ножны.
– Люди здесь живут иначе, – продолжила она, – но страх в их глазах перед лезвием тот же. Я видела такие же взгляды и там, где родилась. Всё повторяется. Значит, дом – не стены, а сам человек.
– Похоже на правду, – кивнул мечник. – А если так, то не только мы с тобой вечные скитальцы. Каждый из людей всего лишь воин, ищущий истину на своём пути. И если однажды наши следы исчезнут, то не потому, что мы не нашли смысл жизни, а потому, что смысл нашёл нас.
– Ты говоришь так, будто собираешься завтра умереть, – недовольно заметила девушка. – Я не люблю, когда у тебя такое настроение! Или ты меня специально поддразниваешь?
– Воин может умереть в любой момент, такая уж у него работа, – примирительно заметил Корбин. – Другое дело, что стремиться к этому не стоит… – он помолчал и добавил:
– Знаешь, однажды я встретил древнего-предревнего старика. Он умирал. Старик сидел у костра один – может, его просто бросили в лесу как лишнюю обузу, но мне тогда показалось, он сам захотел этого. Его глаза смотрели сквозь меня, будто видели не человека, а его тень. Он прожил недолго, но успел сказать: "Каждый пытается отыскать истину, но цель воина не истина, а путь. Ты не найдёшь ничего, пока не перестанешь искать". Эти слова я запомнил и потом часто думал над ними. Может, истина действительно не в том, чтобы найти, а в том, чтобы искать? И что бывает с теми, кто останавливается на пути? Теряют ли они смысл или находят покой?
Корбин пристально взглянул на спутницу. В неровном, прыгающем свете свечи её задумчивое, неподвижное лицо походило на резко вырезанную маску, и лишь колеблющаяся прядь волос напоминала, что перед ним живой человек.
– Я не знаю ответа, – продолжил он. – Но пока мой меч остаётся острым, а дорога бесконечной, я буду идти. И, возможно, однажды я соглашусь с тем, что старик был прав. А потом я тоже стану таким же стариком у костра и передам свои сомнения и мысли следующему воину… Но это, надеюсь, случится не скоро. А теперь давай спать.


12

Заснуть им так и не удалось. Не успел Корбин задуть свечу, как щеколда на двери медленно поползла вверх. Меч словно сам собой оказался в его руке. Грета тоже среагировала мгновенно: она уже покачивалась на напружиненных ногах в позиции чуть справа-сзади, клинок наготове. Всё-таки кое-чему научилась девочка, не без удовольствия отметил мечник.
Но пускать оружие в ход не пришлось. В полуоткрытую дверь осторожно просунулась голова Ральфа Торенса. Маг приложил к губам палец и бесшумно проскользнул в комнату.
– Собирайтесь, – прошептал он. – Времени в обрез. Потом объясню. Уходим отсюда! Быстро!
Корбин и Грета не стали ни о чём его пытать. Наверняка Торенс знал, что делает, а критические ситуации научили мечника доверять товарищам без лишних расспросов. Спешно набросив плащи и проверив оружие, мечник быстро двинулся за магом, Грета следовала за ним.
В гостинице все спали. Даже трактирщик прикорнул за стойкой, так и не допив свою кружку пива. Корбин ухмыльнулся: сон – наверняка работа Торенса. Тем лучше, тем лучше…
– Что случилось? – первой не выдержала Грета.
 В городе люди принца, – коротко бросил Торенс. – Прибыли час назад. Мне повезло, что они зашли в мою таверну. А уж слушать я умею.
– И что? Здесь-то правит совсем не он!
– Как думаешь, местный городской совет захочет ссориться с соседним королевством?
Корбин понимающе хмыкнул.
– Значит, они ищут нас официально? – уточнил он.
– Полуофициально. Без лишнего шума. Принц предлагает сделку – передача государственных преступников в обмен на какие-то там плюшки – я не разобрал точно. Городская стража молчит, не хочет вмешиваться, – ответил Торенс.
Грета прикусила губу:
– И маги тоже? Они ведь уверены, что Корбин их магистр. И не просто магистр, а великий!
– Думаю, это единственная причина, по которой нас пока не сдали, – сухо заметил Корбин. – Но если маги начнут сомневаться, то и они не станут рисковать ради чужака. А втроём нам против стражи не выстоять.
– Что ты предлагаешь? – спросил Торенс. – Что касается меня, то лично моё желание – поскорее оказаться как можно дальше отсюда.
– А как же твоя таверна?
– Я нанял надёжного помощника. Присмотрит, пока не вернусь.
– Ха! Ты так уверен, что вернёшься?
– Не вернусь – пусть забирает себе.
Корбин кивнул и решил:
– Сматываемся. Здесь оставаться опасно. Кстати, надо бы найти того, кто знает, что это за браслет. И как избавиться от этой колдовской штуки.
Город не отпускал их так просто. Гармор погружался в глухую ночь – он наконец сбросил дневную маску и остался один на один со своими шёпотами и тенями. Узкие мостовые с нависшими над ними балконами хранили тишину, нарушаемую лишь негромким потрескиванием древесных балок да лёгким эхом их шагов. Гармор засыпал, но он всё ещё слушал – словно в темных углах притаились те, кто никогда не теряет бдительность.
Они миновали лавку аптекаря и вышли на базарную площадь. До городских ворот осталось совсем немного..
– Ральф, – спросил мечник, не сбавляя шаг, – а как вообще маги узнают своих?
– Магия всегда оставляет след, – пояснил тот. – Это как подпись, у каждого своя. Что-то наподобие запаха, который ощущают только другие маги. Не могу описать точнее, это надо почувствовать. Стоит магу использовать свой дар, от коллег уже не укрыться.
– А если не колдовать? – полюбопытствовала Грета, – тогда как?
– Никак. Проявляет себя не маг, а магия.
– А вот браслет, например – он что, пахнет? – спросила Грета.
– Грубое сравнение, но да, — проворчал Торенс. — Он принадлежал самому Гуди Три Огня, его сила зафиксировалась в металле.
– Ты можешь ручаться, что именно его? – спросил мечник.
– Я вот не сомневаюсь, что ты отличаешь палаш от сабли! – возмутился Торенс. – Так что поверь, я знаю, о чём говорю!
Корбин нахмурился. Он чувствовал что-то странное, неясное, как легкое покалывание в пальцах. Он сжал рукоять меча, словно пытаясь стряхнуть странное ощущение.
– Если это действительно браслет Гуди, — медленно проговорил он, – значит, кто-то очень хотел, чтобы он оказался у меня.
Торенс усмехнулся.
– Или ты просто не вовремя его поднял.
Грета, шагавшая рядом, оглянулась на уходящую в ночь площадь.
– А может, этот браслет сам выбирает владельца?
Маг покачал головой.
– Артефакты не думают. Они запоминают. Если браслет ещё хранит силу Гуди, он будет вести себя… определённым образом.
Корбин насупился.
– А если я не желаю его силы?
– Тогда тебе нужно найти кого-то из хранителей свитков, – сказал Торенс. – Только они смогут сказать, можно ли вообще избавиться от этой вещи.
Грета вздохнула:
– Опять искать кого-то, кого никто не видел?
Торенс пожал плечами:
– Вовсе нет. Правда, они живут в таких местах, куда мало кто ходит.
Корбин с досадой разглядывал браслет.
– И где ближайший? Далеко?
– Достаточно, чтобы задуматься, а стоит ли оно того, – отрезал маг.
Городские ворота, широкие и массивные, возвышались перед путниками, будто исполинский порог, отделяющий Гармор от диких просторов за его стенами. Фонари у караульного поста мерцали неярким светом, их пламя дрожало в ночном воздухе, отбрасывая косые тени на грубо отесанные камни. Стражники, по меньшей мере пятеро, лениво переговаривались у входа.
Корбин мельком взглянул на Ральфа:
– Как думаешь, может, лучше поискать какой-то тайный выход?
Маг криво усмехнулся.
– Конечно, тайный выход есть всегда. Да только секретная дверь не всегда самая нужная.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что за ней наблюдают гораздо внимательнее. И ещё там ловушки. Так что придётся сделать так, чтобы вместо нас увидели кого-то другого.
Торенс решительно направился к стражникам, взгляды которых уже с профессиональным интересом обшаривали наших путников: охране предоставлялась нечастая возможность чуть-чуть развлечься в скучной, медленно тянущейся ночи. Корбин и Грета последовали за волшебником, поглубже натянув на головы капюшоны.
– Время вам не благоволит, господа, – лениво заметил один из стражей, скользнув взглядом по троице.
Маг учтиво склонил голову, будто соглашаясь.
– Именно поэтому нам пришлось отправиться в путь, – ровным голосом сказал он. – И, конечно, мы не хотим доставлять затруднения доблестным служителям закона.
Корбин едва сдержал ухмылку. Если кто-то и мог ублажить словами кого угодно, то это Торенс.
Стражник хмыкнул.
– Что в дорожных мешках?
– Товар на продажу, – без паузы ответил маг. – Мы торговцы редкостями.
– Торговцы? В такой час?
– Особые товары продаются в особое время, – Торенс чуть понизил голос.
Стражник пристально посмотрел на него, потом на Корбина и Грету.
– Трое торговцев, без телеги, без охраны?
Маг сделал осторожный шаг вперёд.
– Если вам нужны доказательства моих слов, – из ладони Ральфа Торенса что-то, похожее на монету, едва заметно скользнуло в ладонь стражника, – мы можем предъявить вам товар.
Стражник, казалось, колебался.
Но прежде чем он успел ответить, из караульного помещения раздался резкий окрик:
– Эй вы, на посту! Что там у вас?
Караульные рефлекторно обернулись.
И в этот миг Торенс шагнул ещё ближе, его пальцы быстро задвигались, вычерчивая невидимые руны. Корбин ощутил, как воздух вокруг них изменился, словно сам город на мгновение отвёл взгляд в сторону. Когда стражники снова повернулись, их глаза слегка затуманились.
– Доброго пути, – вежливо поклонился один из них, с трудом открывая тяжёлую ставню ворот.
Корбин не стал медлить. Грета шагнула следом, и последним – Торенс, напоследок запечатлев на воротах финальный рунный знак.
Они были свободны.


13

Ночь выдалась звёздной. Чуть заметный степной ветер приносил запах пыли и увядших трав. Костёр еле слышно потрескивал, рыжие языки пламени лениво лизали сухой валежник. Корбин с Торенсом сидели, прислушиваясь к ночи, а Грета улеглась на плаще и не отрываясь смотрела в огонь.
– Спим по очереди, как обычно? – вполголоса спросил маг. – Дежурим вдвоём, девица пускай отдыхает, – предложил он. – Будешь первым или вторым? Давай первым, я что-то спать хочу.
– Хорошо, – Корбин кивнул, проверяя лезвие меча, но внезапно ощутил что-то странное – лёгкое, едва уловимое чужое присутствие. Не магия, не движение – а словно рядом был кто-то ещё.
Торенс, почувствовав то же самое, недовольно привстал и нахмурился.
– Защита не нарушена, – пробормотал он. – Если бы кто-то пробрался через заклятье, я бы почувствовал!
– Но оно не сработало.
Корбин осторожно поднялся, держа меч наготове.
– Кто здесь?
Тишина.
Лишь через несколько секунд, когда пламя вспыхнуло чуть сильней, они увидели его. Человек стоял у самого края света, как будто не прячась, но и не спеша выходить вперёд.
– Неплохая ночь для безмятежного сна, – насмешливо сказал он.
Торенс резко дёрнулся:
– Как ты здесь оказался?
Человек чуть склонил голову, будто удивляясь вопросу.
– Я уже был здесь. Просто вы плохо смотрели.
Торенс быстро сделал несколько пассов руками, пристально глядя на него:
– Чёрт. Действительно, так и есть. Не пробирался, не обходил защиту, не скрывался. Он был здесь до того, как заклятье было поставлено! И куда мы с тобой, два дурака, смотрели?!
– Кто ты и что тебе надо? – спросил Корбин, пряча меч. Незнакомец не выглядел угрожающе, хотя и не был похож на простого путника.
– Надо не мне, а вам, – ответил он. – Думаю, вам нужна дорога. И я могу показать несколько, где вас не найдут.
– С чего ты взял, что нас ищут? Ты маг? Читаешь мысли? Или придумал сам?
– Обычная логика. Люди, которым нечего опасаться, по ночам сидят дома, а не бегут из города.
Корбин искоса взглянул на хмурого Торенса.
– Маг ты или нет, – предупредил тот пришельца, – но если врёшь, может кончиться плохо.
Незнакомец вновь усмехнулся.
– Ложь обычно бывает громкой. А я предпочитаю говорить тихо… Меня зовут Бел-Уртах. Можно просто Бел. Или Путник. Называйте как хотите, я не обижусь.
Незнакомец не был ни стражем, ни торговцем, ни магом – по крайней мере, сам утверждал, что в колдовстве ничего не смыслит. Его одежда, выцветшая и запылённая, была крепкой, а ботинки из толстой кожи, хотя явно прошагали не одну сотню лиг, могли прошагать ещё столько же.

– Если хотите идти незаметно, нужно двигаться по склонам, – подсказал он, когда они сушили плащи у костра от утренней росы. – Тропа за холмами ведёт к каменным трещинам, там можно сбить след.
Корбин испытующе посмотрел на него:
– Откуда ты это знаешь?
– Я странствую, – коротко ответил Бел-Уртах, вытаскивая из сумки потёртую жестяную флягу. Запах оттуда исходил крепкий – эликсир или крепкий настой чего-то травяного.
Он аккуратно хлебнул, затем протянул флягу Грете.
– Пей. Утренняя прохлада в степи коварна.
Грета вопросительно взглянула на Корбина, но потом все-таки взяла флягу. Горьковатая жидкость согревала мгновенно.
– Где твой дом, Бел-Уртах? – спросила она.
– Дом? – Бел усмехнулся. – Там, где добрые люди и надёжная крыша над головой.
– Значит, ты одиночка?
Путник ответил не сразу. Словно колебался, решая, говорить или нет.
– Я был с людьми. Когда-то. Теперь иду один.
Торенс, покачав головой, отломил кусок хлеба и сунул его незнакомцу.
– Ты говорил, что знаешь путь. Веди.
Путник взял хлеб и благодарно кивнул:
– Куда?
– Вообще-то мы ищем хранителя свитков.
– Ага, конечно… – ничуть не удивился Бел-Уртах. – Куда же ещё можно держать путь…
– Ты знаешь, где это?
– Да.
Так Путник стал частью отряда, просто и незатейливо. Они не сразу, но приняли его в свой круг. Никто не задавал ему лишних вопросов, никто не пытался выяснять прошлое. В степи главное выжить. Остальное со временем раскрывается само.

… Солнце только-только начинало подниматься над горизонтом, разливая по земле жидкое золото утренних лучей. Воздух ещё хранил ночную прохладу, но в нём уже начиналась чувствоваться сухая тяжесть знойного дня. Корбин поправил ремень на плече и взглянул на Бел-Уртаха.
– Вперёд.
Путник, будто не слыша, смотрел вдаль, куда волнами уходили бесконечные однообразные холмы. Лёгкий ветер играл складками его плаща.
– Там, – указал он подбородком, – след не запутать… Но мы всё-таки попробуем. Первое: идём вдоль склонов, не поднимаясь на вершины. Так нас не будет видно издалека. Земля песчаная, лёгкая – следы скоро стянет ветер. Второе: идём не группой, а растянутой цепью. Как можно дальше друг от друга. Никакой общей тропы, только отдельные! Если кто-то пойдёт следом, он не сразу поймёт, сколько нас.
– Нет, – покачал головой Корбин. – Так нельзя. В одиночку не отбиться, если вдруг нарвёмся на нечисть.
– Хорошо, – легко согласился Бел-Уртах. – Если ты больше боишься нечисти, чем преследователей, пойдём группой. Тебе виднее, как оценивать опасность.
Грета хмуро взглянула на него:
– А направление? Я не люблю двигаться вслепую, без ориентира.
Бел чуть усмехнулся, качая головой.
– Всегда есть ориентиры. Есть камни, кусты, даже ветер. Просто будь внимательна.
Путник, чуть повернув голову, прищурился, будто разглядывал вдалеке что-то, видное лишь ему. Затем, не говоря больше ни слова, уверенно двинулся вперёд, ступая мягко и бесшумно, точно зверь, знающий округу лучше, чем кто-либо. Остальные потянулись следом, стараясь не оставлять явных следов. Торенс время от времени останавливался, проверяя местность магическим зрением.
Бел-Уртах шагал уверенно, будто знал не просто направление, а саму степь – её ритмы, её настроение.
Спустя пару часов, когда солнце над ними уже вовсю плавилось в дневной жаре, Бел-Уртах решительно свернул в сторону. Впереди лежал овраг – глубокий, с осыпавшимися краями.
– Там ручей, – пояснил он. – Отдохнём, воды наберём. Дальше воды не будет.
– И долго не будет? – спросил Корбин, прищурившись.
– Два дня, если ничего не случится.
– А если случится?
Бел усмехнулся.
– Тогда и будет видно.
Кроме того, им нужно было как-то решить вопрос с едой. Конечно, пару дней можно было как-то обойтись, а дальше, там, где вода, должна водиться какая-то живность… Но голод уже настойчиво напоминал о себе: друзья не ели с тех пор, как поужинали в гостинице.
Бел-Уртах первым спустился вниз, ступая осторожно, чтобы не спровоцировать осыпь. Здесь, в тени, было довольно свежо. Узкий ручей пробирался между камней.
– Можно немного передохнуть, – зачерпывая воду двумя горстями, сказал Путник. – Но долго задерживаться не стоит. Прежде всего они станут прочёсывать такие места, как это.
Корбин кивнул, оглядываясь. Место было укромным, но не неприступным. Торенс чуть присел на корточки, ссыпая пригоршню песка между пальцев, будто проверяя его.
– Опытный следопыт заметит, что мы тут были, – пробормотал он. – Надо бы оставить ложный след, направить их в сторону.
Бел-Уртах чуть склонил голову, оценивая идею, затем кивнул.
– Тогда идём дальше вдоль оврага, но у выхода разделимся: я оставлю след, уходящий к южному плато. Пусть думают, что мы свернули туда. А вы уходите на север.
Грета, смочив лицо холодной водой, внимательно посмотрела на него.
– Ты уверен, что сможешь запутать след?
Бел лишь усмехнулся.
– Следы – это не просто отпечатки ног. Это ещё и смысл, который они несут. Если оставить правильный узор – его прочитают так, как ты задумал.
Он ещё раз плеснул водой на лицо, затем повернулся к остальным.
– Пейте. Кто знает, когда будет следующая возможность.
Друзья пили воду, набирали её во фляги. Жара постепенно сгущалась, воздух потянулся в овраг сухими волнами зноя. Настала пора двигаться дальше.
Бел-Уртах поднялся первым:
– Всё. Вы уходите вон туда. Я через час догоню вас у скального выступа.
Корбин пристально посмотрел на него, но возражать не стал.
– Догоняй. Только будь осторожен.
Путник усмехнулся и, поправив плащ, уверенно двинулся к югу, тщательно рассчитывая каждое движение и оставляя ровные следы на песке.
А трое других шагнули в сторону северного склона, куда ещё не добрался палящий жар. Их следы должны исчезнуть быстрее, чем их найдут.


14

От погони они оторвались, в этом Корбин был уверен. Конечно, не мешало бы убедиться в этом с помощью магии, но проверочное заклинание Торенса неминуемо позволило бы вновь засечь их след любому мало-мальски опытному волшебнику. Приходилось даже рисковать – не накладывать защитных заклятий и на ночёвке.
Ночью Корбину снились непонятные сны. То он сражался с полчищами чудовищ, то плёл хитроумные заклинания, сам не понимая, откуда у него знание магических ритуалов, то участвовал в тайных придворных интригах, где все были готовы предать друг друга. Он проснулся с головной болью, которую пришлось терпеть, и которую в ином случае Торенс снял бы одним лёгким жестом.
Зато выяснилось, что Бел-Уртах был гораздо более предусмотрителен и запаслив, чем остальные: в его вещмешке нашлось некоторое количество сушёного мяса. Это значительно подняло всем настроение.
Утренний воздух был прохладен и свеж, но солнце уже настойчиво напоминало о себе, обещая очередной знойный день. Корбин, в качестве умывания плеснув в лицо водой из фляги, покосился на Бел-Уртаха, который задумчиво сидел на камне и, прищурившись, осматривал горизонт.
– Надо двигаться, – хрипло сказал подошедший Торенс, растирая затёкшую шею. – Никто за нас наши дороги не пройдёт.
Бел кивнул:
– Дорога дальше будет сложней, – сообщил он. – Предгорья. Заколдованные каменные трещины. Не просто сбивают со следа, а заставляют терять направление.
Грета встряхнула плащ и набросила его на плечи.
– Но мы же знаем, куда идём? Нам нужен хранитель свитков.
Бел насмешливо усмехнулся:
– Вопрос в том, знает ли он, что вы идёте к нему.
Корбин нахмурился.
– А это на что-то влияет?
Путник задумчиво провёл пальцем по пыльному ремню на запястье.
– В таких делах случайностей не бывает. Думаю, он наверняка знает, что кто-то его ищет: уровень его магии не чета прочим… И либо позволит его найти, либо нет. Тут уж ничего не попишешь.
Он поднялся, перекинув сумку через плечо.
– Вперёд. Чем дальше уйдём – тем ближе ответ на этот вопрос.
Корбин оглянулся на Грету, на Торенса, потом снова перевёл взгляд на Бел-Уртаха. Путник уже уверенно двигался по склону, шаги его были лёгкими и выверенными, точно он не просто шёл, а вписывался в ритм степи.
День впереди обещал быть долгим. Вопросов было больше, чем ответов. Но пока у них была дорога, и пока впереди был тот, кто знал её лучше, чем они сами, оставалось лишь одно – идти.
Монотонный ритм шагов не мешал думать. Корбин перебирал в уме события последних дней. Всё складывалось в непрерывный поток, в котором была лишь одна зазубрина: Путник. Что, собственно, о нём известно? Ничего! Как он умудрился появиться у костра, когда они с Ральфом тщательнейшим образом проверяли местность? Уж что-что, а это – первейшая обязанность как охранника, так и мага. Пренебрегающие ей долго не живут. И ведь никого же не было! Странно это, очень странно… И откуда это его знание степных дорог? Он ведь бродит, по его словам, в одиночку, что само по себе немыслимо. Их сейчас вон четверо, и то страшновато – как бы не нарваться на стаю упырей, а то и на тех, кого и называть не стоит. Или как в прошлый раз – пойдём, говорит, порознь, чтоб следы путать… Ну как можно было опытному страннику такое сморозить?!
Корбин краем глаза следил за Бел-Уртахом, который шагал уверенно, будто не замечая его испытующего взгляда. Путник не задавал вопросов, не пытался вдаваться в разговоры, но его молчание порой говорило больше, чем любые слова.
Торенс плёл пальцами узоры в воздухе, словно что-то высчитывая, но не произносил ни единого заклятия. Магия могла их выдать. Он знал это лучше всех.
Грета чуть ускорила шаг, порой бросая короткие взгляды на Корбина.
– Тебя что-то беспокоит? – негромко спросила она.
Корбин качнул головой:
– Скорее удивляет. Не пойму я его.
Грета скользнула взглядом по силуэту путника впереди.
– А нам обязательно понимать? – она произнесла это почти без эмоций, словно просто озвучила мысль.
Корбин ответил не сразу.
– Не знаю. Мне кажется, что он знает больше, чем говорит. И не только о степи.
Путник, как нарочно, чуть повернул голову, будто услышал, но никак не отреагировал.
Торенс, наконец опустив руки, мрачно пробормотал:
– Впереди магическая расселина. Надо двигаться осторожно.
Бел-Уртах остановился на самом краю трещины. Она была неширокой, но глубокой, и пересекала путь от горизонта до горизонта. Внизу, в глубине, курился сизый дымок. Вроде ничего особо опасного.
– Вот здесь можно перепрыгнуть, но аккуратно, – указал Путник, – камни ненадёжные, порода рыхлая.
Корбин шагнул ближе, проверяя почву под ногами.
– А что, у нас есть выбор?
Бел чуть усмехнулся:
– Всегда есть выбор. Но если хотите идти дальше, лучше не задерживаться.
Грета осмотрела края расщелины, Торенс бросил взгляд назад. Никаких знаков погони. Ну и хорошо. Но все знали, что это не гарантирует безопасность.
Бел-Уртах, оторвав взгляд от камней, тихо сказал:
– Это проверка. Нас проверяют, насколько каждый готов доверять другим.
Корбин посмотрел на него.
– Ты о чём?
Но Путник уже рванулся вперёд. Неожиданно, уверенно. Как будто этот момент был ему знаком заранее. Он приземлился мягко, едва ли оставив след на осыпающейся породе противоположного края.
Корбин, стиснув зубы, перехватил ремень меча, шагнул ближе и глянул вниз. Вроде бы прыжок должен оказаться несложным, но сама мысль о скрытой угрозе, о возможных ловушках внизу, заставляла внутренне напрячься. Он остро чувствовал исходящую снизу опасность, заставившую его на шаг отступить. Никогда прежде с ним такого не бывало. Словно кто-то другой в его теле, более мудрый и опытный, предостерегал его от опрометчивых поступков.
Ральф Торенс, не дожидаясь, без лишних слов коротко разбежался и прыгнул, приземлившись с лёгким шорохом.
Грета задержалась, посмотрела вниз.
– Почему-то страшно, – сказала она Путнику. – А ты так спокойно это сделал…
Бел-Уртах чуть склонил голову, но ничего не ответил.
– Идём, – бросил Корбин и, сделав глубокий вдох, прыгнул. Земля под ногами дрогнула, но выдержала.
Грета шагнула назад, оттолкнулась, преодолев расстояние лёгко, но всё равно с видимым напряжением.
Все оказались на другой стороне.
Бел-Уртах не сделал ни единого движения, но всё его существо словно подталкивало к дальнейшему пути.
– Сюда, – он указал подбородком на узкую тропу, ведущую в сторону каменных уступов. – Не стоит здесь задерживаться.
Корбин кивнул.
Но мысль о том, насколько уверенно Бел-Уртах знал дорогу, как легко он выбрал путь, не покидала его.
Что ещё скрывает этот человек?
Путь впереди был долгим, и ответы, возможно, появятся в своё время...


15

– Гуди Три Огня не был ни светлым, ни тёмным, – уронил Бел-Уртах. – Он был необходимостью. Когда мир боялся ответа, Гуди вытаскивал его на свет. Или создавал его, этот ответ, с нуля. Когда даже лучшие маги отступали перед неизвестным, он шагал вперёд. Быть таким, как Гуди – значит владеть не силой, а смыслом её применения.
Да, я чувствую это, подумал Корбин. А ведь он прав, этот неизвестно откуда взявшийся человечек. Но откуда во мне такая уверенность в собственной правоте? Я знаю вкус стали, знаю цену простых решений. Но простые решения не всегда доступны. Многое решается иначе. И магия это не выбор между добром и злом, это компромисс между тем, что может быть сделано, и тем, что не должно быть сделано… Откуда у меня такие мысли?
– Что с тобой? – Грета смотрела на него с тревогой и недоумением. – Учитель, я уже который раз обращаюсь к тебе. Ты не слышишь?
– Ничего, – пробормотал мечник. – Просто задумался. Должно быть, устал.
Может ли сила быть свободной?
Гуди не задавался этим вопросом. Он знал: сила свободна только в том случае, если никто не способен её ограничить.
Вот опять! Корбин потряс головой, выгоняя незваные размышления. Эх, как сейчас бы не помешала бутылочка чего-нибудь крепкого, чтобы хорошенько прочистить мозги!
Бел-Уртах краем глаза наблюдал за Корбином, но как обычно молчал. Он вообще говорил только тогда, когда без этого нельзя было обойтись. А сейчас он просто шагал рядом, словно ощущал внутреннее напряжение мечника, но вмешиваться не собирался.
Грета нахмурилась, её взгляд задержался на лице Корбина дольше обычного.
– Ты слишком бледен, – заметила она. – И слишком сосредоточен на чём-то, чего никто не видит.
– Иногда мысли — это нечто большее, чем просто мысли, – тихо ответил он, не глядя на неё. – Они приходят как знаки. Или как предупреждения.
Торенс, до сих пор шедший чуть позади, вдруг остановился:
– Ты о магии? – спросил он медленно.
Корбин покачал головой.
– Не знаю. Может быть, о чём-то ином. О силе, которая не требует заклинаний, но всё равно меняет вещи.
Бел-Уртах наконец заговорил, тихо, но весомо:
– Гуди понимал это. Потому и смог двигаться дальше, когда другие замерли. Любая сила, если её не осознавать, становится не благом, а проклятием.
Мечник замер. В этих словах было что-то пугающее. И почему-то странно знакомое.
Грета положила ладонь на рукоять кинжала.
– Надеюсь, ты не начнёшь проповедовать нам тёмные пути, – бросила она с натянутой усмешкой, но в голосе чувствовалась неуверенность.
Бел-Уртах не ответил. Он неотрывно смотрел вдаль, куда тянулась тропа.
– Вперёд, – сказал он.
Они пошли дальше.
Но в голове Корбина что-то продолжало звучать – будто чужой голос, будто отголосок вопроса, на который он ещё не знал ответа. Этот браслет… Неужели это его влияние? И как противиться магии прежнего его обладателя? Я не верю в судьбу. Но если она существует, значит, её можно переломить. Не ломают ли меня – медленно, исподволь, незаметно, заменяя мою сущность сущностью Гуди? И если я стану Гуди – кто скажет, правильно ли это?
Медведь вылетел на них из засады. Он, верно, был голоден, этот хищник – шкура болталась на выпирающих рёбрах; но силы и свирепости это не убавляло.
Рефлексы мечника сработали сами собой, быстрее, чем разум осознал угрозу. Лезвие, сверкнув, окрасилось красным, но страшная рана не остановила зверя. Жестокий удар отбросил Корбина спиной на выступ скалы. Перехватило дыхание, что-то хрустнуло в груди, а клинок, прозвенев, запрыгал по камням. Инстинктивно мечник в странном жесте выбросил вперёд сомкнутые руки и провалился в беспамятство.
… Боль уходила быстро. Мечник знал: восстановительная магия – одна из тех дисциплин, которыми Ральф Торенс никогда не пренебрегал. Разлепив глаза, Корбин обнаружил, что всё особо важное в организме уже не нарушено, более того – даже разошедшийся по шву плащ сравнительно легко залатать.
– Моя благодарность да обратится в благословение, – пробормотал он ритуальную фразу, с которой исцеляемый традиционно обращался к лекарю. – Ральф, мне кажется, я сейчас чувствую себя даже лучше, чем до этого!
– А я здесь ни при чём, – взъерошенный маг кивнул на Бел-Уртаха, как ни в чём не бывало разделывающего тушу медведя. – Это всё он.
– Как это – он?
– А так! Я ничего не понимаю, – маг в сердцах хлопнул себя по ляжкам. – Этот… этот… короче, он маг такой силы, что мне до него – как до Луны! Да и ты сам…
– Что я?
– Что я! – передразнил его Ральф. – Сам-то зверя одним жестом прихлопнул! А ещё притворялся, что в волшебстве ни фига не смыслишь! Тоже мне, друг называется… И зачем тебе меч в таком случае?!
– Хочешь сказать, что я свалил медведя волшебством?!
– Именно это я и сказал! Я и опомниться не успел, как ты его – хлоп! И всё, получите тушку…
– Для Великого Магистра это плёвое дело, – удовлетворённо бросил Бел-Уртах, не прекращая свежевать тушу. – Не правда ли, мэтр?
– Что? Откуда ты взял… про магистра?!
– Неужели кто-то мог подумать, что адепты покинут своего предводителя? Если ему хочется ломать комедию, то долг любого из нас подыграть ему в этом.
Корбин медленно сел, ощущая, как распирающая его сила теперь не просто переливается в его мышцах, а раскрывает перед ним новый мир ощущений. Он чувствовал пульсацию браслета, но уже иначе – не как внешнюю магию, а как часть самого себя. Это было ново и непривычно.
Ральф раздражённо усмехнулся, запуская пальцы в спутанные волосы.
– Ну конечно! Действительно, почему бы и нет?! – маг повернулся к Бел-Уртаху, яростно скрестив на груди руки. – Всё это время ты шёл рядом и не сказал ни слова. А теперь, когда Корбин одним жестом валит зверя, ты, оказывается, вдруг прозрел?
Путник, всё ещё разделывающий тушу медведя, не торопился отвечать.
– Некоторые истины нужно почувствовать, а не услышать, – после паузы сказал он.
Грета смотрела на него так, будто видела впервые.
– Так ты всё-таки маг…
Бел-Уртах мягко усмехнулся.
– А кто не маг, девочка? Люди, которые несут в себе знание – все они маги. Только одни признают это, а другие боятся.
Корбин слушал их голоса, но они отдалялись, исчезая в размышлениях, которые рождались в нём самом.
Гуди… Если он… То есть, если я… Нет, всё же он, он!… Если он видел мир иначе, если его сила была не просто даром, а необходимостью, значит ли это, что любой путь, который ведёт к пониманию, оправдан?Любой?
Он взглянул на руки, ощупал кожу, погладил браслет.
Я изменяюсь. Или меня изменяют?
Бел-Уртах покосился на него и вдруг негромко произнёс:
– Делает истинно сильным не принятие силы. А лишь понимание её целей.
Корбин вздрогнул.
Ральф фыркнул:
– Да кто ты такой, чтобы претендовать на роль всеобщего наставника?!
Бел-Уртах повернулся к нему. Взгляд его был спокоен, но твёрд:
– Я? Никто. Я просто наблюдаю. Слишком рано говорить, чему мэтр научится. И чему впоследствии сможет научить нас. Сейчас он всё ещё Серая Тень, но кто может сказать, что будет, когда он станет великим Гуди?
Грета переводила взгляд с одного на другого. Голос её был тихим, но ломким от волнения:
– Но… Разве Корбин действительно может им стать?
Никто не ответил.


16

– Сегодня мы достигнем жилища Хранителя, – бесстрастно произнёс Бел-Уртах. – И, если он позволит, сможем войти.
Камень под ногами становился всё круче, тропа медленно забиралась вверх, укрываясь в ущелье, куда ветер долетал лишь слабыми порывами. Здесь воздух был иным – глухим, плотным, без привычного степного простора.
– Не понимаю, откуда здесь тропа? – обратился Корбин к Путнику. – Сюда что, так многие ходят?
– Кто знает? – пожал плечами тот. – Возможно, время теряет здесь власть. А за тысячи лет даже один посетитель в столетие может протоптать тропу.
Грета догнала Корбина и пошла рядом.
– Странно, – сказала она. – Я слыхала про эхо в горах, но звуки здесь совсем другие.
– Это излишек магии глушит шум, – пояснил Торенс, придерживая плащ, чтобы не цеплялся за острые камни. – Он как страницы старой книги, где каждая наслаивается на предыдущую.
Бел-Уртах оглянулся, но ничего не сказал.
– Далеко ещё? – полюбопытствовал Корбин.
– К вечеру будем на месте, – с некоторым сомнением ответил Путник.
Ральф покачал головой.
– Не самое радостное место для жизни.
– Хранители живут не ради комфорта.
Грета огляделась.
– А что, если он… или она… нас не примет?
Корбин тяжело вздохнул, а Торенс хмыкнул:
– Если не примет, значит, придётся искать ответы в другом месте. Только и всего.
Ветер чуть заметно прошелестел в верхушках скал, издав некое подобие смешка.
Корбин шагал вперед, чувствуя, как стекающий с вершины холодный воздух обостряет мысли, будто вытесняя всё лишнее. Но в голове всё чаще звучали чужой, настойчивый шёпот:
Ты боишься быть мной, мечник? Но даже если будет так, ты всё равно останешься собой…
Он моргнул, встряхнул головой. Нет, этот голос не был его. Он не должен быть его.
Но чем выше они поднимались, чем плотнее становился каменный мир вокруг, тем больше в голове звучали чужие мысли.
Слушай меня. Освободи своё сознание, дай себе свободу!
– Что есть свобода? – чуть слышно прошептал Корбин. – Мы, к примеру, верим, что воздух свободен, но он заключён между камнями и стенами, скручен, как свиток, который никогда не прочитают. Это свобода? Я смотрю на людей, и они ведут себя так, будто владеют своей частью пространства. Как будто каждый знает, зачем он здесь. Но если спросить, почему ты идёшь именно этой дорогой, почему ты выбрал этот день, этот голос, этот жест – никто не ответит. Потому что никто не решал этого, никто не выбирал.
Правильно. Может ли меч решать, как его используют? О морали говорят слабые. Сильные говорят о необходимости! Мир существует не потому, что он должен. А потому, что он просто не умеет исчезать.
Корбин остановился на мгновение, вцепившись пальцами в рукоять меча. Он мечник, мечник, он Корбин Серая Тень! Он не маг, что бы там ни нашёптывал проклятый голос!
Браслет на запястье едва заметно пульсировал. Если бы это не выходило за грань разумности, то походило бы на холодную насмешку – Корбин готов был в этом поклясться.
Значит ли это, что всё предрешено? Значит ли это, что человек не в силах что-то изменить? Но если я – это не только я, если я заражен чужими решениями, чужими желаниями, если я сожалею о чужих потерянных днях, то кто тогда говорит во мне? И если я начну говорить не своим голосом, кто поймёт разницу?
Грета заметила его заминку:
– Ты опять…
– Всё нормально, – резко ответил он, прежде чем она успела закончить. – Просто задумался.
Торенс догнал их, бросив на друга недовольный взгляд.
– Что-то я не помню, чтобы ты когда-нибудь так задумчиво цеплялся за меч.
Корбин не ответил.
Бел-Уртах шагал чуть впереди, но говорил так, будто знал, что происходит.
– Гуди не боялся силы, – веско сказал он. – Он знал, что она либо принадлежит магу, либо поглощает его. И выбирал первое.
Я становлюсь Гуди? Или уже стал?
Ветер шелестел по камням. Они поднимались выше и выше. Деревья вокруг исчезли, теперь между камней лишь кое-где кустилась жёсткая трава, в которой там-сям шныряли ящерицы.
Тропа становилась всё круче, вынуждая их цепляться за камни, карабкаться, следить за каждым шагом. Грета, оступившись, чуть не соскользнула в пропасть, но Корбин вовремя успел удержать её за руку.
– Осторожнее, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Не хватало ещё, чтобы спутники почувствовали, как его корёжит…
Бел-Уртах, пристально наблюдавший за ним, как бы ни к кому конкретно не обращаясь, разразился очередной сентенцией:
– Маг не становится сильным от знания – только от умения держать баланс между тем, кем он был, и тем, кем он становится.
Корбин не ответил. Что, неужели этот зануда-просветитель не видит, что баланс уже давным-давно нарушен?!
Ты думаешь, что сопротивляешься. Но сила уже твоя. Это не ты говоришь со мной, мечник. Это я говорю с тобой.
Корбин на мгновение закрыл глаза, пытаясь выбросить из головы чужие слова, но темп движения вперед не давал останавливаться.
Впереди тропа резко сворачивала и выходила на небольшую площадку. И тут жилище Хранителя впервые показалось из-за камней.
Ральф Торенс, смахнув пот со лба, устало пробормотал:
– Ну и дыра. Просто райское местечко для тех, кто решил, что жизнь в обществе – излишняя роскошь. Кстати, интересно бы узнать, чем он здесь питается?
– А ты уверен, что Хранители свитков – люди? – отозвался Бел-Уртах. – И что им непременно нужна пища?
Грета ухватила Корбина за руку:
– Думаешь, Хранитель уже знает, что мы здесь?
Корбин ободряюще сжал её холодные пальцы.
Что, если он… или она… уже слышит нас… меня? Не слова. Мысли?
Бел-Уртах торжествующе улыбнулся:
– Мы на месте.


17

Хранитель свитков – кто бы он ни был – не спешил показываться. Ветхая деревянная дверь в пещеру, потемневшая от времени, беспомощно болталась на ветру, в углу за ней намело кучку песка. Было непонятно, когда здесь проходили последний раз.
Корбин шагнул вперёд.
– Мы пришли, – сказал он.
Тишина.
– Я пришёл! – громче повторил он.
Бел-Уртах, склонив голову набок, изучал высеченные над входом руны.
– Это не просто жилище. Здесь место тайны, – произнёс он.
Грета не сводила глаз с Корбина.
– А ты? Ты тоже чувствуешь?
Он молча кивнул.
Потом за дверью раздался голос – сухой, ровный, безэмоциональный:
– Войдите.
Корбин толкнул створку.
Внутри было сумрачно. Хранитель стоял у длинного стола – массивной каменной плиты с выбитыми по краям узорами, и первое, что бросалось в глаза – его глаза. Или её? В скудном свете различить черты было трудно, но взгляд был таким, будто прожигал тебя насквозь. Вдоль стен на длинных стеллажах ровными рядами, как солдаты на плацу, стояли и лежали манускрипты. Некоторые были раскрыты, их пергамент мягко колыхался, будто воздух внутри жил особой жизнью. Никаких излишеств – только самое необходимое. Было тихо, но не мертво. Скорей наполнено чем-то невещественным – при всей смысловой нелогичности такого определения. Будто стены хранили истории, которые могли заговорить в любой момент. Здесь чувствовался нервный узел, центр чего-то древнего, но неразрывно связанного с настоящим.
– Ты принёс его, – сказал Хранитель.
Корбин замешкался с ответом, и тогда Бел-Уртах вышел вперёд и почтительно поклонился:
– Великий Магистр желает знать, возможно ли его лишиться.
Хранитель покачал головой:
– Невозможно.
Ральф медленно вдохнул.
– Но…
– Можно только уничтожить, – продолжил хранитель.
Наступила тишина. Все выжидательно смотрели на Корбина. И тогда он негромко спросил:
– Как?
Хранитель посмотрел на него.
– Его невозможно разбить. Нельзя разорвать. Нельзя переплавить. Но его можно перезапустить.
Сердце Корбина на мгновение замерло и забилось с новой силой. Он быстро спросил:
– Что это значит?
– То, что ты носишь – не просто артефакт. Это ключ к всеобщему сознанию. Чтобы уничтожить его, придётся перезапустить его магию так, чтобы она впитала тебя полностью.
Бел-Уртах понял первым.
– Тогда артефакт исчезнет. Но вместе с ним исчезнешь и ты. Не делай этого, Великий Магистр! Это смерть!
Грета пронзительно вскрикнула:
– Нет!
Корбин перевёл взгляд на свою руку.
Если не уничтожить… то он поглотит меня. Полностью.
– А если он поглотит меня… значит ли это, что я стану Гуди?
Хранитель холодно взглянул на него:
– Ты и так уже наполовину стал им.
Торенс стиснул зубы.
– Но почему это так опасно? Гуди же не был безумцем…
Хранитель подошёл ближе:
– Дай мне взглянуть ещё раз. Протяни руку. Мне надо окончательно убедиться.
Хранитель долго изучал артефакт в полной тишине. Потом ответил:
– Да, я был прав. Гуди не был обычным магом. Он был существом, перешедшим грань времени. Если он вернётся полностью, границы между мирами разрушатся. Магия перестанет быть потоком – она станет самим миром. Может быть, поэтому кто-то, могущество кого я не могу даже представить, навечно заточил его в этом артефакте. И спас наш мир.
Бел-Уртах побледнел:
– Тогда это не просто отдельная судьба. Это судьба всего живого!
– Именно так.
Корбин судорожно выдохнул. Затем провёл взглядом по лицам друзей. Торенс стоял набычившись, сжав кулаки, Грета беспомощно переводила огромные испуганные глаза с мечника на Хранителя и обратно, и даже Бел-Уртаху изменило его фирменное хладнокровие. Корбин криво усмехнулся:
– Что ж, выбор невелик. Если я уничтожу его, я уничтожу себя. Если я сохраню его, я погублю всех. Я правильно понял? Другой возможности нет?
– Ты понял правильно. Другого пути нет.
Грета в ярости топнула ногой:
– Должен быть другой способ! Должен!
Потом бессильно всхлипнула, и от этого стало ещё тише. Воздух в пещере будто застыл, пропитанный чем-то бесцветным, давящим.
– Нет! – повторила она, понемногу осознавая всю жестокую несправедливость ситуации. – Так нельзя!
Хранитель не отвечал.
Корбин провёл ладонью по лицу, пытаясь упорядочить в голове суматошно пляшущие мысли, но чужие слова прыгали, расползаясь по сознанию словно мерзкие насекомые.
Смерть? Ты думаешь, что она моя? Нет, она твоя. Глупец. Смерть не решение. Это отказ от силы.
Мечник глубоко вдохнул, стараясь не поддаться этому голосу.
– Должен быть другой способ… – повторил он за Гретой, но голос прозвучал глухо и безнадёжно. Он уже понимал, что иного способа избавиться от браслета нет, но всё еще никак не мог с этим примириться.
Бел-Уртах всё ещё с надеждой смотрел на хранителя:
– Если Гуди вернётся… мир точно изменится? Необратимо?
Хранитель медленно кивнул:
– Магия перестанет быть потоком. Она станет плотью. И заменит собой плоть мира.
Ральф Торенс ударил кулаком по столу.
– Чёртова магия! А ведь я пробовал стащить его с тебя! Потихоньку. Много раз. Сколько ни пытался… Всё всегда заканчивалось не так, как нужно. Я столько раз пробовал, честно!
Грета сжала кулачки:
– Почему… Почему именно он? Почему Корбин?
Хранитель снова посмотрел на мечника.
– Потому что он сам выбрал.
Корбин медленно поднял взгляд.
– Выбрал? Я?
– Ты надел его. Ты дал ему силу. Ты стал его частью. И только ты можешь его перезапустить.
Грета схватила мечника за руку.
– Корбин! Нет, ты не должен! Мы что-то придумаем!
Он коснулся её руки, успокаивающе сжимая тонкое запястье, где бешено билась ниточка пульса.
– Придумаем. Конечно. Непременно. Обязательно придумаем. Выше нос, воин. Это просто очередной день пути. Жаль, что он выдался не совсем удачным... Помнишь старика под деревом?
В голосе Гуди послышались презрительные нотки:
– Ты действительно хочешь уйти? Или просто боишься быть мной?
– Убирайся, – сквозь зубы приказал Корбин. – Здесь решаю я. А ты просто жалкий и никчемный морок.
Всё, что он чувствовал, всё, что знал и любил, теперь казалось зыбким.
А браслет яростно жёг руку.
Человек делал свой выбор.