Портрет с натуры

                Драма в 2 действиях


               
                Костромичам – героям СВО посвящается…

                Действующие лица:

Алексей Шахов — 25-27 лет,  художник
Игорь Шалимов – 35 лет, контрактник, сослуживец и друг Алексея
Михаил Шувалов – 27 лет, невысокий, коренастый сослуживец и друг Алексея
Василий Шепелев  –  около 30 лет, контрактник, друг Алексея
Сергей Александров – около 40 лет, капитан-инструктор
Алёна – около 25 лет, стройная блондинка, невеста Алексея
Лилия – около 30 лет, красивая  женщина, жена Игоря
Виктор Ильич – 45 лет, подполковник, райвоенком
Вера Сергеевна – 40-45 лет, сотрудница РВК
1 медсестра
2 медсестра



                ДЕЙСТВИЕ 1

                Картина 1

          Ночь. Полутёмная, скромная холостяцкая комнатка,
          слегка подсвеченная через окно уличным фонарём.
          На диване с постелью – мужская фигура, на тёмной
     стене всплывает световое пятно с мужским силуэтом в центре.

          Диалог между Алексеем и его Тенью, которая всегда рядом,
               всё видит, слышит и знает, о чём он думает.

Алексей (подняв голову с подушки и взглянув на силуэт на стене): Ты опять здесь?

Голос (иронично): А где же мне быть – я всегда рядом с тобой! Ну, что, брат, и тебя военкомат нашёл? Зато теперь будешь спать мирным сном обречённого. А то в последнее время по ночам ворочаешься, мечешься… Кошмарики, что ли, душат?

Алексей (откинул одеяло, сел, спустив ноги на пол): Помолчал бы – и без тебя тошно, ей-богу! Чувствовал я, догадывался, что не минует и меня чаша сия…

Голос: А как же! Защита Родины есть священный долг каждого гражданина.

Алексей: Так то – защита! А сейчас что? Пацаны гибнут на Украине так же, как до этого – в Чечне, а ещё раньше – в Афганистане.

Голос: Зачем лукавишь? Разве не знаешь, что донецкие республики с Херсонской и Запорожской областями вошли в состав Федерации? Так что, на нашей земле пацаны бьются, на нашей… Или о вторжении в Курскую губернию забыл? А вот о Чечне и Афганистане – давай пока не будем! Некогда сейчас нырять в историю, о дне сегодняшнем и завтрашнем думать надо.

Алексей: А меня Президент, прежде чем начать эту спецоперацию, спросил, хочу ли я воевать?

Голос: Эка, куда хватил! А фюрер в своё время – что, референдумы проводил? Ломанул к нам через границу – и «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!»

Алексей: Так потому она и была – священная война.

Голос: Ты ещё скажи, что мы – агрессоры! Да ты бы первым заверещал, что власть никаких уроков из истории не извлекла, если бы натовские орды через Украину на нас двинулись. А вот если мы не позволили им стать первыми, то и война, получается, несправедливая – так, что ли? Я вот что думаю: тебе непременно надо в Донбасс! С местными поговорить – порасспросить, по «аллее Ангелов» погулять, птичками, которые пропеллерами гудят, полюбоваться, «хаймарсы» послушать! А сколько тем для творческого вдохновения: развалины, блиндажи, герои в масках… Пиши, сколько хочешь – ты же художник!

Алексей (угрюмо): Я темы и здесь неплохие могу найти. Развалин и у нас хватает, только загляни в любую деревню…

Голос: А может, и не зря ты, пока учился, на портрете специализировался. Год на срочной тебе удалось в клубе прокантоваться. Глядишь, и теперь будешь там, в штабах, расписывать генералов в брониках. Война закончится – твои труды в историю войдут, в музеях боевой славы висеть будут…

Алексей: Не напоминай о срочной… Достали тогда меня господа офицеры со своими портретами. Ну, сделай ты, если тщеславие свербит, любое фото, хоть на полстены, закажи раму золотую – и любуйся! Так нет же: портрет подавай – настоящий, красками писаный!

Голос: Стоп, а о чём это мы с тобой разговорились? Тебя ещё не призвали, ты ещё на войну не попал, да и попадёшь ли — неизвестно.

Алексей: Это ты разговорился! Ты же кто? Ты – тень моя, сущность нематериальная! Меня ранят – а тебе не больно. Меня убьют (тьфу-тьфу) – и ты тихо, без агонии исчезнешь.

Голос: Во-во! Это ты, сущность материальная, за свои бренные потроха трясёшься! Идеей жить надо, идеей! Кстати, насчёт твоих потрохов… Вес-то сбросить тебе совсем даже не вредно будет – ишь, раздобрел на материнских харчах! Тебе и Алёнка намекала…

Алексей: Напомнил! Ей-то я как о повестке скажу – она же с ума сойдёт!

Голос: Не сойдёт! Всплакнёт, конечно, не без этого… Но ждать будет, как образцовая невеста… пока будет кого ждать!

Алексей: Ну, ты и циник!

Голос: Я не циник, я реалист. Но вот если ты оттуда вернёшься покалеченный, то я насчёт Алёнки прогнозировать не берусь… Наверное, всё будет зависеть от степени инвалидности.

Алексей: Слушай, ты, реалист – заткнись, пожалуйста!

Голос: С удовольствием бы, да не могу, права не имею! Ты же без меня такого наколбасить можешь, с полной уверенностью в собственной правоте. Вот и сейчас ты со мной лясы точишь, а сам прикидываешь, как бы от этой темы вообще уйти. Это ты зря, деваться тебе, брат, некуда! В Грузии и Казахстане родных у тебя нет, плоскостопием тебя тоже Всевышний не наградил. И остальные твои параметры в норме. Разве что вес малость… ну, это быстро исправится, как только в вещмешке домашние пирожки кончатся.

Алексей: Интересно, а у Алёнки в ближнем забугорье есть родня?

Голос: А ты спроси! Да заодно и объясни, почему ты этой темой интересуешься. Вот тогда ты доподлинно будешь знать, как она относится к трусам и уклонистам. Понимаешь, брат, закосить от армии в мирное время — это одно. Тут вроде бы и расклад какой-то логический выплывает, мол, на гражданке я больше Родине пользы принесу, чем год болтаться по казарме и плацу. Но ведь ты от службы и в мирное время не прятался. А в военное время такая фишка – тем более не проходит! В военное время понятие «патриотизм» очень даже ясно материализуется, это уже не лозунг. Я уж не говорю о том, что за уклонение можно и статью получить, да ещё такую позорную.

Алексей: И что же мне делать?

Голос: Ничего. А точнее – явиться, куда вызывают и когда вызывают. И выкинуть из головы дурацкое представление о том, что для других парней их жизни менее до;роги, чем тебе – твоя. А уж повезёт или не повезёт – это судьба-лотерея. Неизвестно ещё, в какие войска призовут. У тебя же универсальная военная специальность – стрелок. Попадёшь на «точку стратегического назначения», так уж там точно всю службу просидишь, передовой не понюхав. Или, скажем, в подразделения аэродромного обслуживания… Но есть ещё и те, кто «за ленточкой» – артиллеристы, разведчики, штурмовики…  Вот такая, брат, рулетка – только барабан в ней ты не сам крутишь!

Алексей: А ты представляешь, что дома начнётся, когда предки о повестке узнают!

Голос: Так не болтай раньше времени, побереги мать! И Алёнке до последнего не говори, чтоб твоим не брякнула случайно. Родители, конечно же, забегают по кабинетам, чтобы уберечь единственного, любимого… А не дай Бог, у них что-то получится! Так они же тебя своей слепой родительской любовью так опозорят – за всю жизнь, может, отмыться не сумеешь. И вообще, хватит ворочаться, спи себе… Решили уж: в военкомат – значит в военкомат. А там… будь что будет. Ну, всё, спокойной ночи!



                Картина 2

         Кабинет райвоенкома. За письменный столом с бумагами – подполковник.
                Стук в дверь, заходит сотрудница в штатском.

Вера Сергеевна: Разрешите, Виктор Ильич?

Виктор Ильич: Да-да, заходи, Сергеевна…

Вера Сергеевна: Виктор Ильич, один из вызванных по повесткам к вам на личный приём просится.

Виктор Ильич (недовольно): Что за фрукт?

Вера Сергеевна (подаёт тонкую бумажную папку): Шахов Алексей Петрович, рядовой запаса, стрелок. После срочной закончил Академию художеств… Отдал мне повестку и предупредил, что всё остальное – только после встречи с вами.

Виктор Ильич: Ну, что ж, зови этого художника сюда.

Вера Сергеевна выглядывает в коридор,
следом за ней в кабинет входит Алексей.

Алексей: Здравия желаю, товарищ подполковник!

Виктор Ильич: Здравствуйте, э-э… Алексей Петрович! Присаживайтесь (указал на стул), повествуйте, что вы мне хотели сообщить. Вера Сергеевна, не уходите!

Вера Сергеевна, согласно кивнув, присела на стул
с противоположной от посетителя стороны

Алексей: Просьба у меня, товарищ подполковник, небольшая. У вас тут (он указал на папку) вся подноготная, пожалуй, на меня собрана будет. Так вот я прошу не показывать в этом деле мою гражданскую специальность и образование. Лучше мне в анкете быть просто временно не работающим, чем художником…

Виктор Ильич (с некоторым интересом): Это почему же так?

Алексей: Меня ещё на срочной этим достали вконец… портретами. Не хочу больше офицерское тщеславие в красках тешить. Пойду служить стрелком и по совместительству – вольным художником. Если и буду писать – так только то, что сам захочу!

Виктор Ильич (к Вере Сергеевне): Как, Вера Сергеевна, сможем мы откликнуться на такую просьбу?

Вера Сергеевна (неопределённо пожав плечами): Вообще-то отсрочку он получал в Питере как раз в связи с обучением в Академии… Это никуда не денешь… Вот если только копию диплома не приобщать…

Виктор Ильич: Ну, думай, Вера Сергеевна, сама, думай! Я парня понимаю… Удачи тебе, вольный художник!


                Картина 3

                Ночь. Тусклая лампочка над дверью подъезда. У двери
                стоят, обнявшись, парень в джемпере и стройная
                девушка в лёгком плаще. Прощание затягивается…

Алёна: Ну, мне пора, Лёш, поздно уже!

Алексей: Погоди, Алёна, ещё чуть-чуть…

Алёна: Завтра – во сколько?

Алексей: Прости, Алён, но завтра не получится…

Алёна: Почему?

Алексей: Завтра я уезжаю… Это ненадолго, на сборы…

Алёна: На какие сборы? И кто посылает?

Алексей: Военкомат…

Алёна: И ты молчал? Мы же оба понимаем, что это за сборы! Ты же на войну уходишь!!

Алексей: Алёна, я получил повестку, а значит – я обязан…

Алёна: А родители твои как?

Алексей: Они ещё не знают…  Я к ним утром зайду, попрощаюсь.

Алёна: Ты больной на всю голову?! Они даже проводить тебя по-человечески не смогут!

Алексей: Алён, поверь, так для них будет лучше… И не вздумай сейчас, ночью им звонить, не надо!

Алёна (шагнув в сторону от подъезда и решительно потянув за руку Алексея): Пойдём!

Алексей (недоумевая): Куда?

 Алёна: К тебе, Лёша, к тебе! А утром к твоим родителям вместе сходим…


                Картина 4 

      Открытое купе плацкартного вагона. Монотонный перестук вагонных колёс
     по рельсовым стыкам. За окном, частично закрытым шторкой – непроглядная
     темень, лишь изредка проплывают далёкие огни. Обе верхние полки заложены
       вещами, внизу – сидят Алексей и молодой  мужчина с бородой. 
                Напротив – ещё двое молодых мужчин.

Бородач (роется в сумке и достаёт металлическую фляжку): Земляки! Я не знаю, зачем судьба-злодейка собрала нас сюда, в этот вагон, и куда нас везут, но повод познакомиться у нас есть. Меня зовут Игорь, я самый, что ни на есть, земляк Сусанина. Впрочем, мы все, в той или иной степени, его земляки, поскольку – костромичи. Я первым объявил свою тайну – своё имя и первым сделаю глоток из этой фляжки, дабы никто ничего дурного не подумал. Помните Ивана Васильевича из фильма: «Сперва ты из моего кубка отведай!»

Алексей (с улыбкой): Я – Алексей! – (взял фляжку из руки Игоря, глотнул, поморщился) – Ключница водку делала?

Игорь (расхохотавшись): Ай, молодца, с таким не соскучишься!

(фляжку принял от Алексея сидящий напротив него невысокий крепыш,
лихо глотнул и лишь затем представился: «Михайла»)

Игорь: А ты, Михайла, часом, не Потапыч?

Михайла (так же шутливо): Нет, на Потапыча я габаритами не вытяну. Но вот позывной себе такой, если потребуется, я выберу – прикольно.

Михайла передал фляжку последнему попутчику, который спокойно и
серьёзно сделал добрый глоток, вернул фляжку Игорю и назвался: «Я – Василий».
Игорь взвесил фляжку в руке, глотнул ещё раз и пустил её по второму кругу.

Игорь: Я вот смотрю на нас и размышляю: почему из всей немалой команды наши отцы-командиры выбрали именно нас? Что нас объединяет, какой критерий? Может, образование?

Василий: У меня – среднее специальное…

Алексей: У меня… незаконченное высшее…

Михайла: Не годится – у меня всего девять классов!

Игорь: Может, по физическим данным?

После его слов все взглянули на «Потапыча»,
и купе разразилось дружным смехом.

Михайла (отсмеявшись вместе со всеми): Мужики, а я понял! Они нарочно так сделали, чтобы не только мы, а и вообще никто ничего не понял…

Алексей с Игорем переглянулись.

Игорь: Топтыгин, а ты не так прост, как стараешься показаться!

Михайла: А у нас в Шарье таких много…

В купе заглянул высокий плечистый капитан – сопровождающий.

Капитан: Э, голуби, хватит ворковать! По койкам – и спать, утром разбужу рано. У нас в Москве пересадка…

Игорь (вскочив и ухватив капитана за рукав): Товарищ капитан! Откройте нам страшную буржуинскую тайну: куда мы едем, и что нас там ждёт? То, что там нас ждёт война, мы и сами понимаем. Но в каком качестве мы примем в ней участие – головы изломали, но сообразить не можем!

Капитан (аккуратно освободив рукав от руки Игоря): Так ведь я вам уже почти сказал! Птичками будете заниматься – сделаем из вас операторов беспилотников.

Игорь: И по какому же критерию именно нас отобрали?

Капитан: По списку, там вы все – в алфавитном порядке, а все четыре ваши фамилии – на «Ш».

(Дружный хохот под недоумевающим взглядом капитана).

Игорь: А что, ребята, пора и в самом деле – на боковую.

         Михайла и Василий поднялись и ушли из купе. Игорь улёгся на свою
          лавку, отвернувшись к стенке и положив сумку под голову вместо
          подушки. Алексей остался сидеть, задумчиво глядя на тёмное окно
           с изредка проплывающими огоньками. На противоположной стенке,
               над спящим Игорем возникает световое пятно с силуэтом…

Голос: Что, опять не спится, искатель приключений?

Алексей: Тише ты, Игоря разбудишь!

Голос: Спит он уже как сурок, я проверил…

Алексей: А ты что же?

Голос: А я – как и ты, сам знаешь…

Алексей: Чего тебе надобно, старче?

Голос: Мне надобно знать, не закончился ли у тебя приступ романтики и героизма? Теперь ты знаешь, что из тебя и твоих попутчиков сделают особо значимые мишени, сродни снайперам. Только снайперы из укрытий стреляют, а вам запускать дроны из подвалов не получится, на свежий воздух, на открытые просторы выходить придётся. Да ещё и не ночью – ночью все птички спят, ничего не видят…

Алексей: Не пугай… Ты же знаешь – я немного фаталист. От судьбы не убежишь, не спрячешься ни в подвале, ни в блиндаже. Если она мне предписала жить – пройду и через войну. А нет, так и дома с крыши пятиэтажки хорошая сосулька в голову прилетит – и кранты!

Голос: Логично, согласен с тобой… А всё-таки ответь: не жалеешь об армейском клубе и мольберте с красками?

Алексей: Проехали! Забудь…

Голос: Ну что ж, отрадно слышать голос воина и мужа! Будь по-твоему, ложись спать!

                (Световое пятно на стенке гаснет вместе с силуэтом).


                Картина 5

                Небольшой учебный класс с несколькими столами.
                За столами – в военно-полевой форме Алексей, Игорь,
                Михайла и Василий, перед ними – капитан.

Капитан: Итак, голуби, с сегодняшнего дня я повышаю ваш лётный статус. Прошёл месяц. Теперь вы – орлы, которые контролируют небо, теперь вы – операторы. Что вам доведётся запускать – «ланцеты» или что попроще, время покажет. Оружие ваше – очень дорогое. Но мишени, в которые вы обязаны попадать, дороже многократно. Поэтому у вас две главные задачи: первая – выполнить боевой пуск и попасть в цель, вторая – вовремя убраться с позиции. На вас будут охотиться как на самую ценную дичь. Оператор – это инструмент многоразового использования, поэтому прошу вас – сумейте сберечь себя. Конечно, за месяц подготовки здесь высокого мастерства не достичь, но всё остальное – только в ходе реальной боевой работы. Завтра уедете, и дай вам Бог… Берегите себя, парни!

                (уходит)

Алексей: Слушай, Гоша, а давай я твой портрет напишу. Красок нет, конечно, но и карандаш сгодится.

Игорь (удивлённо): А ты можешь?!

Алексей: Я не говорил… Я ведь Академию художеств закончил.

Игорь: Ну-у! Тогда валяй!

Алексей: Карандаш есть, вот бумагу бы приличную…

Игорь(вытащив из свёртка учебных плакатов один лист): Такая подойдёт? Плотная, глянцевая…

Алексей (согласно кивнув): Годится, садись передо мной на стул…

Василий: Лёш, а почему тебе в голову эта мысль раньше не пришла? Мог бы нас всех троих запечатлеть для истории…

Алексей (сокрушённо): Верно, не подумал вовремя. Ладно, может потом получится…

Михайла: Не  загадывай на будущее, Лёха! Может, у нас и не будет его – будущего-то…

Игорь: Не каркай, Потапыч!

Алексей: Я к тому, что, может, мы завтра все в одно место поедем, а значит, и увидеться будет возможность. А пока – только один портрет с натуры, да и тот удастся ли закончить.

Василий (заглядывая в лист из-за спины Алексея): Лёш, а здо;рово у тебя получается! Почему ты не говорил, что ты – художник?

Алексей: Понимаешь, Васёк, меня этот талант ещё на срочной службе достал. Как прознали офицеры, что я немного рисую, а я тогда только художественную школу окончил, правда – с отличием, так и давай меня прессовать, мол, портрет свой, настоящий хочется родным отправить. Я – вроде как отболтаться стараюсь, мол, лучше хорошее студийное фото сделайте, в рамке приличной, а мне: ты чего кочевряжишься, салага! Знать бы, как оно обернётся, так надо было самый первый портрет нарочно хреновым сделать, чтобы у других желание пропало. А я вовремя не сообразил – расстарался… Вот при этом призыве я и договорился с военкомом, что копию диплома Академии в военкомат не принесу. Никто не знает – мне дышать легче. Когда захочу, тогда и поработаю, как вот сейчас, карандашом. А то, не дай Бог, генералам тоже портретов захочется!

Василий (хохотнув): Откуда они здесь?

Алексей: Я что подумал… Возможно, что уже завтра нас всех разбросают, а мы друг о друге, кроме того, что все мы – земляки, ничего и не знаем. О себе мне что ещё добавить можно? После учёбы домой приехал, работу ещё не подыскал. Жил за родительский счёт, квартирка мне маленькая после бабушки осталась. Невеста, вроде как, есть…

Игорь: А почему не женился, не успел?

Алексей: Да я и не торопился с этим. Понимаешь, неопределённость какая-то… Диплом есть, а что он мне дал? Хорошо оплачиваемую работу? Чёрта с два! Преподавать на худграфе университета – так там и без меня хватает… В школу идти, вести уроки, никому не нужные, за гроши? Или на фанерках виды Костромы расписывать да возле памятника Сусанину продавать?

Игорь: Это точно, что за гроши… Я вот тоже, как филфак закончил да срочную в Твери отслужил, в школу было метнулся – сеять разумное, доброе, вечное. Да только никому там это не нужно! Сегодня в школе главное – баллы, а не знания. Ученики ходят по школе как хозяева, а мы, педагоги – вроде подрядчиков, оказываем им, этим сопливым хозяевам, образовательные услуги. На два года всего меня и хватило. Женился, дочка родилась – надо же и зарабатывать где-то, надо и квартиру съёмную оплачивать. Несколько мест работы поменял… А вот теперь, раз уж так сложилось, думаю: если всё хорошо, если получится вернуться, да ещё и здоровым, то с квартирой я вопрос решу, не придётся восвояси, назад, в деревню... Но на это вперёд лучше не загадывать…

Михайла: А я, ребята, сам на этот контракт пошёл! В нашей глухомани, на северо-востоке, работы нет, разве что последние остатки лесов выпиливать. Поездил по вахтам, даже на Ямале, на буровых побывал, только нигде длинного рубля не нажил. Как прилетали деньги шалые, так и улетали. Отец с матерью в своём домике на пенсии как-то существуют, да и огородик сажают. А мне куда деваться? Своей семьёй обзаводиться всё некогда было, вот и решил: была не была – пойду на контракт! Мамка – в слёзы, а батя – тот покрепче. Молодец, мол, сын, кто-то же должен Родину защищать! А я ещё подумал: война – она не вечная, а армия… Пойдёт всё ладом, так я и после Победы останусь по контракту служить.

Василий: Молодец, Потапыч, одобряю! Но я сверх контракта служить не хочу. Возвращаться домой раньше срока тоже желания нет – «двухсотым» или «трехсотым». Вернусь к своей семье, у меня – пацаны-двойняшки, им сейчас три года, и к своей работе. Я, братцы, сам на себя работаю, пасечник я. Здоровый труд на природе, цветочки, пчёлки, мёд… Весь сезон живу в домике на пасеке, семья в гости приезжает. Пацаны подрастут – дай Бог, помощники будут! Я по этому промыслу техникум заканчивал в Рыбинске, а до того своему деду на пасеке помогал. Вот так с детства и прикипел к пчёлкам.

Михайла: Смелый ты, Васёк… Пчёлы – они же жалятся!

Василий: Ну и что? Это же пчёлка – не змея, от её укуса только польза! А вообще-то тебе, Топтыгин, мёд любить сам Бог велел!

Михайла: А я и люблю… Только не пчёл – а их продукт.

Игорь: А где же сейчас твои пчёлки, Васёк?

Василий: На Вологодчину погостить уехали! Там под Никольском у меня друг пасеку держит, к нему своих и увёз. Он половину взятка с моих ульев себе оставит за труды, а половину – ко мне домой перевезёт. Мне своих постоянных покупателей обижать нельзя, клиентура дорого достаётся.

Алексей (откладывая карандаш): Ну, на сегодня хватит…

(Игорь с любопытством потянулся к листу,
но Алексей перевернул его лицом вниз)

… Нет, неоконченную работу не покажу.


                Картина 6

                Тот же учебный класс, те же контрактники – операторы БПЛА.
                Входит капитан – инструктор.

Капитан: Доброе утро, орлы! Позавтракали? Ну и прекрасно. Даю пятнадцать минут на сборы и прощания. Разъезжаетесь парами: Шахов – с Шалимовым, Шувалов – с Шепелевым. Сейчас машины подойдут. Вопросы есть?

Игорь: Только один… А у вас имя и фамилия есть? А то всё – «товарищ капитан»…

Капитан (улыбнувшись): Есть… Александров я, Сергей. Тоже костромич. Я за вами и поехал, чтобы лишний раз на родине побывать. Мои на Якиманихе живут… Удачи вам, земляки!

                (уходит)

Игорь: Ну, вот и распорядилась военная судьба… Мне дальше с Лёхой служить, а вам, любители мёда, где-то в другом месте.

Михайла: Если что, помните: мой позывной будет «Потапыч».

Алексей: Если что, то я – «Пикассо».

Игорь: Я – Шалимов, значит быть мне «Шалуном».

Василий: А я – просто «Пасечник».

                (обнявшись, уходят все четверо, класс опустел.
                Слышен постепенно стихающий шум автомашин)




                ДЕЙСТВИЕ 2

                Картина 1

                Полуразрушенный дощатый сарай без одной стены.
                В проёме видны пожелтевшая берёза и серое небо.
                На чурбаке в полной боевой экипировке сидит Алексей.
                На затенённой стене сарая всплывает бледное пятно.
                Знакомый голос…

Голос: Ну, вот и первое твоё боевое дежурство. Каковы ощущения, художник?

Алексей: Никаких ощущений… Сижу тихо, аки мышь, жду, пока мне разведка цель найдёт.

Голос: А если не найдёт?

Алексей: Обратно в расположение вернусь.

Голос: А вообще, так бывает, что цель не находится?

Алексей: Откуда мне знать, если у меня это первый выход!

Голос: Проверь рацию… на всякий случай.

Алексей: Слушай, не лезь не в своё дело! Давай поговорим о чём-то более интересном.

Голос: Например, об Алёнке? Тебе её не жаль? Ты когда в последний раз давал о себе знать ей, да и родителям тоже?

Алексей: Неделю назад эсэмэску сбрасывал…

Голос: Ну, ты даёшь! Они там в такой тревоге за тебя, а ты… Вот прикинь: они там новостные каналы не выключают, наверное, круглосуточно, смотрят и слушают, как там, за ленточкой. А в это время перед нашей камерой пленный укроп даёт честные показания, что срок жизни только что прибывшего в их окопы рекрута составляет всего несколько часов… И что чувствуют твои, понимая, что и украинские пушки по нашим блиндажам стреляют? Сообразил?!

Алексей: Завтра, если всё хорошо, выберусь из расположения, куда подальше, сброшу весточку.

Голос: А где сейчас Потапыч с Пасечником, не узнавал?

Алексей: Нет, не всё сразу… Позднее попробую навести справки.

Голос: У матери скоро день рождения, помнишь?

Алексей: Конечно, но с подарками отсюда – негусто…

Голос: Я знаешь что подумал сейчас: а не написать ли тебе её портрет по памяти да через ватсап выслать? Свой-то нельзя – примета нехорошая…

Алексей: Спасибо, мысль добрая, попробую!

Голос: Ну, пока. Бди!

                (Световое пятно исчезает.
                Неслышно в сарае появляется Игорь)

Игорь (негромко): Лёха, привет! А я тебе письмо принёс…

Алексей (удивлённо):  Как оно сюда попало?

Игорь: Наверное, со старого адреса переслали.

Алексей: Алёнка пишет… (углубился в чтение)

Игорь: А мне сегодня удалось сделать коротенький звонок жене и дочке. Обрадовались…

Алексей (не отрываясь от чтения): Ещё бы!

Игорь: Проблема там у неё: хозяева квартиру, где мы живём, продают. Дали месяц на выселение… Жильё-то она, конечно, снимет, не вопрос, а вот как с переездом? Сколько всего собрать, перетащить… Мужские руки нужны для обустройства, а где их взять?

Алексей: Мне Алёнка пишет, что после моего отъезда она плотно связалась с какой-то организацией волонтёров. Сети маскировочные вяжут, свечи блиндажные отливают, посылки со всякой гуманитарной всячиной собирают для нашего триста тридцать первого гвардейского…  Даже посильную помощь оказывают нуждающимся семьям воинов. Слушай, Гоша, а у меня мысль: а что, если я передам ей координаты твоей семьи? Вдруг она со своей гуманитарной командой сможет хоть чем-то помочь? Да ей сам Бог велел с твоей половинкой познакомиться, мы же друзья!

Игорь: Не знаю… Мысль, конечно, интересная…

Алексей: Значит, так и решим. Спасибо за письмо, отправляйся назад. У тебя сейчас время отдыха – иди, отдыхай, нечего шляться по позициям.
 
                (Игорь исчезает)


                Картина 2

                Очень скромная квартирка, по стенам обставленная
                картонными коробками и прочим скарбом. Хозяйка
                квартиры, молодая красивая женщина, открывает
                входную дверь. На пороге – молодая стройная девушка.

Девушка: Простите, Шалимова Лилия здесь живёт?

Лилия: Да, это я.

Девушка: Меня очень просили найти вас…  Мой жених воюет вместе с вашим мужем.

Лилия: Так вы – Алёна?! Мне муж звонил… Проходите, пожалуйста, что же мы у порога! Как я рада! Мы с вами сейчас чайку…

(Лилия метнулась к низенькому столику возле стены,
включила электрочайник)

Алёна: Я состою в волонтёрском движении, мы организуем гуманитарную помощь воинам в СВО и, по мере возможности, их семьям. Мне сообщил мой Алексей, что у вас – вынужденный переезд…

Лилия: Да, эту квартиру собственник продаёт, мне через три недели её надо освободить.

Алёна: Вы нашли другую?

Лилия: Вот буквально вчера. Подыскать было непросто, ведь надо надёжно снять на длительный срок, чтобы ещё раз не переезжать. Да и район менять не хочется, дочка уже привыкла к своему детсаду.

Алёна: Я понимаю…  Скажите, в чём вам будет нужна помощь?

Лилия: Пока трудно сказать… Новое жильё, как и эта квартира, на первом этаже. Машину и грузчиков для перевозки мебели я найму… Но останется много разной мелочёвки – коробки, узлы… И самое главное – в той квартире нужно установить весь настенный крепёж под зеркало, вешалки, стенные шкафчики, бра…

Алёна: Я поняла! Скажите, Лиля, а квартира та – уже пустая?

Лилия: Да, только ключей у меня пока нет, ведь договор аренды ещё не заключён.

Алёна: Значит, план у нас будет такой: вы срочно заключаете договор и завладеваете ключами. Не откладывая в долгий ящик, вымеряете и записываете, где и что нужно будет крепить. Не забудьте точно измерить расстояние между петлями у настенных шкафчиков и высоту. Потом звоните мне, я приду вместе с мастером, который принесёт перфоратор. Только мне позвоните заранее, чтобы я смогла вовремя договориться с человеком. Запишите мой телефон…

Лилия: Ой, Алёнушка, вам столько хлопот… Да и своя работа…

Алёна (махнув рукой): У меня – очередной отпуск… Дальше: выбираете удобный для переезда день, заказываете на утро машину и грузчиков для перевозки мебели. Дочка, как я понимаю, мешать вам не будет, если она ходит в детсад.

Лилия: Да, она и сейчас там.

Алёна: Отлично. С перевозкой вы должны управиться быстро, до обеда. А после обеда я приеду сюда, на эту квартиру, с небольшой командой наших ребят-волонтёров, и мы быстренько перетаскаем и перевезём в нашем фургончике всю остальную мелочь. Заодно ребята помогут мебель расставить по местам и на стены, что надо, поднять и повесить…

Лилия: Алёнушка, я не знаю, как мне вас благодарить…

Алёна: Уж кто-кто, а мы с вами просто обязаны помогать друг другу!

Лилия: Скажите, как они там?

Алёна (вздохнув):  Если б знать! Мой так редко звонит! Эсэмэску сбросит – и то в радость…

Лилия: Вот и мой так же…  Давайте, Алёнушка, мы с вами договоримся: как только вы хоть какую весточку получите – сообщите мне. Я, если получу, сделаю то же самое. И мы чаще будем знать, что у них там всё в порядке, пока они вместе.

Алёна: Договорились! Ну, мне пора, буду ждать вашего звонка.

Лилия: А чай?

Алёна: Давайте отметим ваше новоселье. Вот тогда и посидим, поговорим…

                (Женщины обнялись на прощанье, Алёна уходит)


                Картина 3

               Тот же дощатый сарайчик. Теперь в нём затаились оба оператора –
                Алексей и Игорь, ждут сигнала на запуск беспилотника.

Алексей :Что-то долго впустую сидим, спит разведка, что ли?

Игорь: Спасибо тебе огромное, Лёха, за помощь. Я домой звонил – мои переехали, благодаря помощи твоей Алёны и её волонтёров.

Алексей: Мне-то за что спасибо – не я помогал. А я уж тебя и не спрашиваю, что и как… Думаю, вдруг пробуксует Алёнка насчёт помощи!

Игорь: Нет, всё прошло отлично. Они с Лилей даже новоселье потом отметили! И ты знаешь, о чём договорились? Будут друг другу тут же сообщать, если кто-то из них от нас весточку получит.

Алексей: Надо будет сказать Алёнке, чтобы в эту систему оповещения и моих родителей включили, если ещё сама не догадалась…

Игорь: Есть ещё нехорошая новость: у наших соседей сразу двух операторов накрыло, птичка выследила.

Алексей: Это точно уж – нехорошо… Возникает вопрос: им других пришлют, или нас с тобой разделят? А кого накрыло – не знаешь? Что-то мне подсказывает…

Игорь: Брось, не думай! Вернёмся, я попрошу связистов послушать, узнать позывные тех «двухсотых».

Алексей: Просить будешь – позывные Пасечника и Потапыча им не называй. Примета недобрая…

Игорь: Лады…

Алексей (схватил рацию, услышав вызов, молча выслушал): Отбой, Гоша! Собираем катапульту, тащим нашу птичку назад.

                Операторы покинули своё убежище,
                а через несколько секунд – близкий взрыв…


                Картина 4

                Военный госпиталь, помещение «приёмного покоя».
                Разговор двух девушек в белых халатах.

1 медсестра: Новенького, который сейчас в операционной, куда положим?

2 медсестра (посмотрев списки пациентов): В третью, там сегодня Александров выписывается.

1 медсестра: А как он, новичок?

2 медсестра: На всё – воля Божья… Дрон с гранатой его нашёл, осколков много. Но хирурги говорили, что должен выкарабкаться.

1 медсестра: Пойду, Александрова побеспокою, а то из операционной каталку привезут, а у меня койка не готова.

2 медсестра: Он бы уже давно ушёл, но ждёт, когда за ним приедут.

                Палата на две койки. Обе койки «обжиты», но одна – пуста,
                а на другой сидит капитан Александров с подвешенной
                на перевязи к шее левой рукой, рядом – его сумка.
                Входит 1 медсестра.

1 медсестра: Вы уже в сборе, товарищ капитан?

Александров: Я уже давно в сборе, жду машину…

1 медсестра: Вы уж извините, сейчас на ваше место новенького из операционной привезут, а у меня койка не готова.

Александров (встав с койки): Ничего-ничего, пожалуйста, я на стул пересяду!

В палату ввозят каталку с человеком под белой простынкой.
Он в сознании. Взглянув из-под бинтов на голове на стоящего
Александрова, он тихо окликнул: «Капитан!»

Александров (пристально вглядываясь в лицо раненого): Кто вы, я не узнаю;…

Алексей: Шахов я, Алексей…

Александров: Земляк, как же тебя угораздило?

Алексей: Я-то … живой. А вот Игорь… он меня собой накрыл, когда граната прилетела. Мы только стали катапульту от «ланцета» собирать, а тут дрон…  А вы как здесь?

Александров: Да хватит «выкать», Лёша! Сергей я – понял, земляк? У меня это второе ранение за СВО. Первое получил ещё в самом начале, в феврале двадцать второго, когда брали Гостомель. Вывезли меня тогда, а по выздоровлении пришлось переквалифицироваться на инструктора по беспилотникам и новичков, вроде вас, обучать. Но там было серьёзное дело, а в этот раз совсем по-глупому попал, под совершенно случайный прилёт. Осколок кость руки раздробил, хорошо хоть здесь хирурги-умельцы меня пожалели, собрали, как было. А то бы без руки домой ехать. Боюсь, что теперь и совсем списать могут…

Алексей: Сергей, у меня к тебе просьба. За несколько минут до своей смерти Игорь мне рассказал, что у наших соседей убило сразу двух операторов, но кого именно – он не знает. Он собирался через наших связистов установить их позывные, но теперь… сам видишь. Я тебя попрошу, ты офицер, тебе это проще. Узнай, позвони сюда, в госпиталь, чтоб мне передали…  Всего-то два слова, два позывных. Ты их позывные, Шувалова и Шепелева, не знаешь. Знаю я…  Сказал бы тебе, но примета, как говорят, нехорошая, когда позывные на «двухсотых» примеряют…

Александров: Я всё понял, Алексей, я сделаю. А ты выздоравливай, дай Бог – дома, в Костроме встретимся, друзей помянем, кто не вернётся. Я тебе свой телефон запишу, звони…

                В палату вновь заглянула медсестра:
                «Александров, за вами приехали!»
                Капитан осторожно пожал руку Алексея и ушёл.
                Выйдя за дверь, он достал и включил мобильный телефон.

Александров: Привет, Олег! (пауза) Да всё в порядке… почти. Дали отпуск на долечивание, потом обещали повторную комиссию…  Ну, да, я просил, чтобы не списывали… Сегодня вечером уеду… Слушай, Олег, просьба у меня к тебе. У кого-то из наших соседей разом накрыло двух операторов дронов. Я не знаю, где именно, но не каждый день мы их теряем, да ещё сразу двоих. Будь добр, разведай! Мне нужны только их позывные… Спасибо, дружище, буду ждать твоего звонка!


                Картина 5

                Та же палата госпиталя, Алексей разговаривает,
                лёжа на койке, по мобильному телефону, положив его
                себе на грудь и включив «громкую связь».

Алексей: Алёна, привет!

Алёна: Алёшка, ну, слава богу, откликнулся!

Алексей: Алёна, я не знаю, как тебе сказать… Я в госпитале, а вот Игорь… он меня собой от гранаты закрыл. Его жена, может, ещё и не знает, это вчера было.

Алёна: Какой ужас! Я сегодня с Лилей по телефону говорила. Она точно – ещё ни сном, ни духом.

Алексей: Алён, может, ты..?

Алёна: Лёша, миленький, я не смогу! Как – сказать по телефону и отключиться? Или к ним домой прийти, объявить ей и Настюшке?

Алексей: Алён, я тебя прошу… Я понимаю, что это выше человеческих сил, но он мне жизнь спас. Он нам с тобой нашу общую жизнь спас!! Я бы сам к ней пришёл, если б смог… Я, конечно же, приду, как только приеду. Не смогу не прийти…

Алёна: Я всё поняла, миленький мой… Я плачу, но я схожу к Лиле, пока к ней чины с военкомата не заявились со снятыми фуражками. В конце концов, я ей обещала…

Алексей: Спасибо, Алён!

Алёна: Я не спросила, ты-то как?

Алексей: Да почти нормально! Ну… подырявило меня немножко…  Немножко – это как раз благодаря Игорю. Руки-ноги целы, дырки лишние заштопали. Полежу – зарастут, и буду как новенький. Теперь можешь мне звонить, здесь таких строгих ограничений нет. Родителям своим я уже позвонил, они в теме.

Алёна: Целую тебя! Я одеваюсь, поеду к Лиле…

(Алексей отключил телефон и закрыл глаза.
В палату заглянула медсестра).

Медсестра (держа в руке какую-то бумажку): Только что сюда, к нам на пост, позвонил Александров, просил передать вам всего два слова. Я ничего не поняла, но записала: «Пасечник» и «Потапыч». Вы что-нибудь поняли?

Алексей: Да, я понял…

                (Он отвернулся к стене, чтоб спрятать слёзы.
                Медленно гаснет свет, так же медленно
                на стене всплывает световое пятно с уже
                знакомой Тенью)

Голос: Тяжко тебе, брат? Можешь не отвечать, сам понимаю… Один из четверых остался. А Мишка-то прав оказался – насчёт своего будущего…

Алексей: Может, и моего – тоже?

Голос: Типун тебе на язык! Игорь жизнью за товарища пожертвовал, как устав воинский велит. А твой долг теперь – выжить, и не просто выжить, а воевать и отомстить за друзей павших.

Алексей: Слушай, скажи мне честно…

Голос (перебивая): А я тебе когда-то врал?

Алексей: Скажи мне, правильно ли я поступил, что на Алёнку такой груз моральный возложил?

Голос: Не завидую я ей… Её сейчас Лилия с радостью встретит, а Алёнка ей – такую весть… Да и вечер уже, дочка дома, не в садике.

Алексей: Я мысленно ставил себя на место Алёны… Как ни тяжело было бы, но я бы пошёл. Долг это мой перед Игорем…

Голос: Значит, ты прав. Плачут сейчас там… все втроём, делят одно горе на троих.

Алексей: Да только велико оно, хоть и одно – на всех хватит…

Голос: Ну, хватит разговоры разговаривать, поспи… если сумеешь. А сосед твой – где бродит?

Алексей: Не бродит он, в реанимацию перевезли…


                Картина 6

                Новая квартира Лилии – небольшая, скромно, но опрятно убранная.
              В комнате за столом двое: Лилия в чёрном платье и черной повязкой
               на голове и Алёна. На столе – чайные чашки, вазочка с конфетами.

Лилия: Спасибо тебе, Алёнушка! Навещаешь, хотя и у самой, наверное, кошки на душе скребут…

Алёна: Да что мои кошки против твоих! Как Настенька-то?

Лилия: Ну, как… Дома – поплачет… вместе со мной. Обнимет меня за шею, и сидим обе… А в садике всё же, видно, забывается немного. Воспитательница говорила: заиграется с другими детишками, так порой и улыбнётся. В садике ей лучше…

Алёна: А с работой как, нашла?

Лилия: Нашла, но ещё не выходила. Начальник понимающий оказался. Узнал о муже, так сам предложил, мол, выходите на службу, когда сможете работать. Но я тянуть не буду…

Алёна: Конечно, на людях – легче…

Лилия: А у тебя как?

Алёна: Поправляется Алексей, говорил, что скоро домой приедет. Я уж и спрашивать его боюсь, совсем вернётся или так – в отпуск, долечиваться.

Лилия: А есть надежда, что комиссуют?

Алёна: Отсюда трудно судить… Ранений несколько, есть и проникающее, но опасных для жизни нет. Мне удалось дозвониться до госпиталя, с врачом поговорить.

Лилия: Хорошо бы, если б вернулся совсем…

Алёна: Если приедет, ты к нам придёшь?

Лилия: А ты как думаешь!

Женщины обнимаются на прощание, Алёна уходит.

 
 
                Картина 7

               Квартира Алексея. Празднично накрытый стол, рюмки, открытая
                бутылка вина. Алексей – в тёмных брюках и светлой рубашке.
                Хлопнула входная дверь – и в квартиру ворвалась Алёна.
               На ходу сбросила прямо на пол шубку, бросилась в объятия
               к Алексею, но в последнее мгновение замерла как вкопанная…

Алёна: Тебя хоть обнять-то можно?

Алексей (улыбаясь): Можно, но пока ещё – осторожно!

Алёна и Алексей долго стоят, обнявшись…

Алёна: Ты почему о приезде не сообщил? Я бы на вокзале встретила…

Алексей: Боялся, что ты духовой оркестр организуешь на такой случай!

Алёна: Ой, балабол!

Алексей: Прости, Алён, я никому не сообщал… Поезд рано приходит, зима, темно… Я взял такси и сразу к родителям. Уже потом, вместе с ними, пришёл сюда. Родители у меня с понятием, собрали стол для нашей встречи. Сначала настаивали, чтобы отметить мой приезд у них, конечно – вместе с тобой. Но я сказал, что должны прийти Сергей Александров, наш бывший инструктор и Лилия, как ты обещала. Мать взяла с меня обещание, что завтра мы с тобой к ним на обед придём, и они ушли.

Алёна: Так если у нас стол, благодаря твоим родителям, практически готов…

Алексей: То пора приглашать Лилю. Я уже звонил Сергею, он на подходе.

Алёна звонит по своему телефону, что-то
негромко говорит и выключает телефон.

Алёна: Лиля скоро будет, приедет на такси, адрес я ей сказала.

                Зазвенел дверной звонок. Алексей ушёл в прихожую
                и возвратился с пришедшим Сергеем. Тот оставил
                на вешалке куртку, галантно раскланялся с Алёной
                и преподнёс ей завернутую в бумагу хризантему.
                Левая рука Сергея – всё ещё на перевязи.

Алексей: Можно бы и за стол, но сейчас должна подъехать Лилия, жена Игоря…  Слушайте, у меня язык не поворачивается сказать: «вдова»!

Сергей: У тебя это первые боевые потери…   Сказать, сколько у меня было? И сколько по ночам снятся?

Алексей: Так может, примем по чуть-чуть за встречу, пока Лиля не подъехала? 

Сергей : Не сто;ит, подождём…

             Снова зазвенел дверной звонок, но в прихожую выбежала Алёна.
             Через полминуты она вошла в комнату вместе с Лилией, одетой
           в чёрное платье. На тёмных волосах гостьи чернела траурная повязка,
             на серьёзном, немного суровом лице – полное отсутствие косметики.
                Мужчины стояли перед ней молча, неподвижно.

Лилия: (подойдя ближе к Алексею и протянув ему руку): С возвращением вас, Алёша! Я узнала вас по фото, Алёна показывала.

Алексей: (неловко, неумело поцеловав протянутую руку): Здравствуйте, Лиля!

Лилия: (обращаясь к Сергею и так же протягивая ему руку): А вы, стало быть, Сергей?

Сергей (более элегантно поцеловав протянутую руку): Вы не ошиблись!

                Алёна, чувствуя общую неловкость, на правах
                хозяйки взяла инициативу в свои руки.

Алёна:  Прошу всех за стол!

                Все неспешно, всё ещё чувствуя некоторую
                натянутость атмосферы, уселись вокруг стола.

Лилия: Алёнушка, а можно на стол ещё один прибор?

Алёна: (с недоумением): Конечно, Лиля…

         Алёна бросилась к серванту, проворно поставила на стол рядом с Лилей
          десертную тарелку и водочную стопку. Лиля достала из своей сумочки
          небольшой (10 х 15) фотопортрет Игоря в тёмной деревянной рамке и
         поставила рядом с пятой тарелкой, повернув его лицом к середине стола.

Сергей (взглянув на Алексея): Вот теперь все в сборе, Алёша…

              Алексей открыл водочную бутылку, дрожащей от волнения
              рукой наполнил пять стопок, одну из которых Сергей поставил
               на свободную тарелку перед фотографией и накрыл ломтиком
                чёрного хлеба.

Сергей (встав и подняв свою стопку): Помянем Игоря, Михаила, Василия и всех, кто не вернулся…

          Все пригубили – стоя, молча, не чокаясь, после чего сели за стол.
            Но Алексей, поставив стопку, подошёл к стоящей в углу своей
             объёмистой дорожной сумке и осторожно извлёк из неё довольно
             большую, примерно 30 на 40 см., плоскую бумажную упаковку. Он
            снял бумагу, под которой оказался рисованный карандашом портрет
              молодого мужчины – воина с бородой. Портрет был вставлен в
            тонкую рамку и отблескивал покровным стеклом. Алексей медленно
       повернул портрет лицом к Лиле… Все смотрели на Лилю, она – на портрет.

Лилия (после долгой паузы): Это – тот самый портрет, о котором мне говорил Игорь, и который он сам так и не увидел?

Алексей: Да. Я начал его ещё на курсах, когда Сергей объявил нам об окончании нашей подготовки. Но не закончил и не показал Игорю, не хотел показывать незавершённую работу. В расположении поработать над портретом не получалось. Перед выпиской из госпиталя я связался со своими. Ребята мне мои личные вещи привезли, вместе с упакованным портретом. Ну, а рамку мне наша медсестричка через каких-то волонтёров раздобыла. Так что портрет с натуры я заканчивал уже без Игоря, сидя на койке…

Лилия (не сводя глаз с портрета): Таким даже я его никогда не видела… Какой-то он здесь… строгий, даже мудрый… А взгляд – как живой…

              И Лилю «сорвало»… Она уткнулась лицом в свои ладони, плечи
             её сотрясались в безудержном, горьком плаче… Алексей и Сергей
         стояли, оцепеневшие. Лишь Алёна бросилась к сидящей, сгорбившейся
             под тяжестью своего горя Лиле, сильно и молча обняла её плечи…
                Наконец, рыдания стихли…

Лилия (не убирая платка от лица): Алёша, вы подарите мне этот портрет?

Алексей: Конечно, он ваш, Лиля!

Лилия (посветлев лицом): Спасибо вам, Алёшенька! Ничего, что я вас так назвала?

Алексей (облегчённо улыбнувшись): Да всё в порядке, Лиля!

Лилия: А вы… а ты, Алёша, совсем вернулся?

                Ответа Алексея ждали все трое. Алёна не сводила
                с него испуганных глаз. Алексей медлил с ответом…

Алексей (негромко, но решительно): Нет. Ещё немного – и я практически здоров. И потом, я просто обязан вернуться. Там, под Часовым Яром, у меня долгов много осталось, вернуть надо…

Сергей: А у меня – ещё и под Киевом… Тоже очень хочется расплатиться… за Игоря, за Потапыча, за Пасечника… за моих друзей Фёдора, Илью, Николая, моего тёзку Серёгу…

Алёна (с недоумением): А ты, Сергей, что – тоже собрался?

Сергей: Не сейчас… Вот рука окончательно восстановится – и… Но мои пока не знают!

Лилия: Ох, мальчики…

Алексей: (поднимаясь из-за стола): Простите, девочки, но мы ещё и воины…

                Свет на заднем плане сцены плавно меркнет, сверху спускается
                лёгкий тёмный занавес, окутанный «туманом», скрывая от
                зрителей оставшихся за столом героев, а Алексей медленно идёт
                к авансцене и, обращаясь уже к залу, продолжает:

 …И кто воздаст за наших погибших друзей, за их осиротевших детей, за всех, кого обездолила война, лишила близких и крова?

         Алексей стоит, глядя в зал, а за его спиной на опустившемся занавесе
        появляется уже знакомое нам световое пятно с Тенью, которая постепенно
         бледнеет и исчезает, но тут же поочерёдно появляются и исчезают тени
       Игоря, Михаила, Василия, других бойцов… Бесконечная череда теней воинов
           (своеобразный «бессмертный полк» в неподвижном световом пятне).

                Из глубины сцены, из полумрака появляется Сергей,
                присоединяется к  Алексею, так же глядя в зал.

Сергей: (как бы отвечая на вопрос Алексея): Только мы – и никто, кроме нас!

                Они стоят вдвоём, пока их  и череду теней за их спинами
                не скроет от зрителей занавес сцены.

 
 
                КОНЕЦ