99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-5

Глава 5.

:Белочка.


Как прошёл Новый год, да и прошёл ли он вообще, Петровкин не помнил. Как показала жизнь, Гарри являлся сильно пьющей особью. И если в начале их отношений он ещё как-то держался, то после того случая на проходной, похоже, окончательно развязался и теперь неудержимо катился вместе с нашим героем в самую бездну мрака.

“На что же они пили?“ — вероятно, спросите вы. Действительно, на что? Признаться, наш герой тоже задавал себе этот вопрос в те редкие минуты, когда реальность возвращалась к нему, хотя и в сильно урезанном своём многообразии. Он даже несколько раз страшно кричал на своего друга: “Гарри! На что же мы пьём?!! Кто за всё это платит, чёрт возьми? Безмозглый ты примат!“   

Но Гарри то ли не понимал, чего хочет от него Петровкин, то ли прикидывался, но он всегда ограничивался своим привычным “У-у-а-а!“, а потом — как какой-нибудь ловкий Амаяк Акопян или Эмиль Кио — доставал из-за спины две непочатые бутылочки и делал ими волшебное “дзинь“. Справлялся с ролью бармена он, надо признаться, превосходно. Дзинь — и содержимое бутылок уже разлито по бокалам. Шлёп — и тельца килек аккуратно приземлились на черные кусочки хлеба с маслом. Кто бы здесь устоял? Никто. А наш герой даже не пытался.

За это время Илья Никодимович Петровкин сильно исхудал, приобрёл синеватый оттенок и потерял счёт времени. “Что-то теряешь, что-то находишь“, — как говорили древние. И спорить с ними было бесполезно.

Особую боль приносили те редкие дни, когда пить было нечего. Отмена алкоголя действовала разрушительно. Но даже Гарри в своей магии был не всесилен. Содержимое бутылок рано или поздно заканчивалось, и тогда становилось совсем невмоготу.

Никто не знает, сколько бы это продолжалось, если бы не события одного замечательного дня, которые сильно повлияли на дальнейший сюжет нашего повествования.

Петровкин, как обычно, проснулся на кухне и слабым голосом позвал своего друга. Сейчас должен был раздаться тот самый “дзинь“, и всё бы пошло по накатанной, но Гарри не отзывался.

Петровкин не без труда встал на ноги и зашёл в гостиную.

Гарри полулежал в кресле в жокейских бриджах, которые приобрели подчёркнуто коричневый, а местами — даже чёрный цвет. Лицо его выражало истому, а язык — так вообще вывалился и болтался где-то сбоку. Мы не знаем, по каким признакам, но Илья Никодимович совершенно чётко определил, что Гарри, старина Гарри, добрый приятель Гарри, диссидент Сухумского питомника, собеседник, подельник и даже соучастник — наконец-то допился до “белочки“. Вернее, не допился, если следовать в канве строгой медицинской терминологии, а слишком долго не пил, чтобы сползти в тяжёлый алкогольный психоз, вызванный отменой.

Да, сейчас Петровкин вспомнил: сказочный “дзинь“ не раздавался уже несколько дней.

“Белочка!“ — с облегчением произнёс Илья Никодимович и откинулся на диван.


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/01/23/1921