99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-5

Глава 5.

:Белочка.


Как прошел Новый год, да и прошел ли он вообще, Петровкин не помнил. Гарри оказался сильно пьющей особью. И если в начале их отношений он как-то еще держался, то после случая на проходной, похоже, окончательно развязался и теперь неудержимо катился вместе с нашим героем прямо в бездну мрака.

"На что же они пили?" — вероятно, спросите вы. Действительно, на что? Признаться, наш герой тоже задавал себе этот вопрос в те редкие минуты, когда реальность возвращалась к нему, хотя и в сильно урезанном своем многообразии. Он даже несколько раз страшно кричал на своего друга: "Гарри! На что же мы пьем?!! Кто за всё это платит, черт возьми? Безмозглый ты примат!"   

Но Гарри то ли не понимал, что хочет от него Петровкин, то ли прикидывался, но он всегда ограничивался своим привычным "У-у-а-а!", а потом — как какой-нибудь Амаяк Акопян или Эмиль Кио — доставал из-за спины две новенькие бутылочки и делал ими "дзинь". Справлялся он с ролью бармена, надо признаться, превосходно. Дзинь — и содержимое бутылок уже разлито по бокалам. Шлёп — и тельца килек аккуратно приземлились на черные кусочки хлеба с маслом. Кто бы здесь устоял? Никто. А наш герой даже не пытался.

За это время Петровкин сильно исхудал, приобрел синеватый оттенок и потерял счет времени. Что-то теряешь, что-то находишь, как говорили древние. И спорить с ними было бесполезно.

Особую боль приносили те редкие дни, когда они не пили ничего. Отмена алкоголя действовала разрушительно. Но даже Гарри был не всесилен. Содержимое бутылок рано или поздно заканчивалось и тогда становилось совсем невмоготу.

Никто не знает, сколько бы это продолжалось, если бы не события одного замечательного дня, которые сильно повлияли на дальнейший сюжет нашего повествования.

Петровкин, как обычно, проснулся на кухне и слабым голосом позвал своего друга. Сейчас должен был произойти тот самый "дзинь", и всё бы пошло по накатанной, но Гарри не отзывался.

Петровкин не без труда встал на ноги и зашел в гостиную.

Гарри полулежал в кресле в жокейских бриджах, которые приобрели подчеркнуто коричневый, а местами — даже черный цвет. Лицо его выражало истому, а язык — так вообще вывалился и болтался где-то сбоку. Мы не знаем, по каким признакам, но Илья Никодимович совершенно четко определил, что Гарри, старина Гарри, добрый приятель Гарри, диссидент Сухумского питомника, собеседник, подельник и даже соучастник — наконец-то допился до белочки. Вернее, не допился, если следовать в канве строгой медицинской терминологии, а слишком долго не пил, чтобы сползти в тяжелый алкогольный психоз, вызванный отменой.

Да, сейчас Петровкин вспомнил: сказочный "дзинь" не раздавался уже несколько дней.

"Белочка!" — с облегчением произнес Илья Никодимович и откинулся на диван.


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/01/23/1921