Глава 12 - Под сенью Данеброга

Земля, южные предместья Гамбурга

В экспрессе "Франкфурт-на-Майне - Фленсбург"

25 февраля 2333 года


Поезд сбавляет ход не только потому, что приближается последняя промежуточная остановка. Состав набирает высоту, взбираясь на насыпь, которая перейдёт в высокий судоходный мост. Впереди их ждут рукава Эльбы, каналы, и самые благополучные районы города, скорость следования в которых весьма ограничена.

В отпуск едут Артамонов и Маргарет, прихватив с собой Найю. Даня решил, что "личную компоненту" отношений с полицией надо развивать, и, конечно же Найя сочла приглашение на Землю поистине королевским. Она сидит у окна и глядит во все глаза на городскую застройку, реку, скованную льдом и небольшие туристические корабли, стоящие на зимнем приколе.

Когда-то в Гамбурге был крупный грузовой порт. Сегодня все трансатлантические перевозки производятся слишком крупными кораблями, по осадке не проходящими Ла-Манш, и старые порты остались не у дел. Не только Гамбург - порты Роттердама, Гааги, Антверпена точно также оказались не нужны, их территория уже давно рекультивирована и теперь вместо портальных кранов, грузовых дворов и штабелей контейнеров построены тихие жилые районы. Здесь абсолютно тоже самое - вместо складов и товарных станций поездов уже давно построены жилые высотки с видом на воду. Поезд следует между прозрачных звуковых экранов, и за ними видно детей, играющих в снежки. Дети, люди, семьи - все радуются лёгкому морозу и снегу.

- Данил, как я выгляжу?
- Выглядишь очень хорошо, практически роскошно. Маргарет, ты вообще красивая, наконец ты решила это подчеркнуть.


Напарница Артамонова отвернулась в сторону окна, чтобы спрятать от него улыбку. Если все они едут в отпуск, то для Маргарет это вторая попытка вернуться домой.

Первый отпуск после войны Маргарет дали в ноябре 24-го, больше восьми лет назад. Она вернулась домой нервная, привыкшая пить и ругаться без всякого повода и буквально после двух часов разговоров с ней родители заявили, что война превратила её в самое настоящее чудовище. Маргарет очень уязвило слово чудовище, она хлопнула дверью и зареклась возвращаться домой. Прошли годы, её родители увидели множество комиссованных и других вернувшихся, и поняли, что в чудовищ так или иначе превратились все. Три года назад родители написали Маргарет, что сильно погорячились, берут свои слова обратно и очень хотят видеть её снова. Но тогда она, можно сказать, упивалась своей "чудовищностью" и оставила письмо без ответа вообще.

А теперь что-то изменилось. Может быть Маргарет перестала быть фаталисткой, может быть оценила тот факт, что она выжила и перед ней вся жизнь полная новых возможностей. Самое главное, что отношение к письму трёхлетней давности у неё изменилось и она решила сделать попытку номер два.

Пока рано говорить, есть ли у Маргарет вкус в вопросе применения косметики или же нет. На вокзале Франкфурта она нашла салон красоты, где ей сделали замысловатую причёску и наложили перманентный макияж. Сделали так, что это не сотрётся, ведь они планируют достаточно активный отпуск на велосипедах.


Короткая остановка в Гамбурге закончилась, и они тронулись дальше. Поезд медленно пробирается по тоннелям района Альтона - множество путей используются совместно с метрополитеном и пройдет минут десять перед тем, как поезд выйдет на "стратегический простор".

- Данил, представляешь себе, что такое пир во время чумы?
- Если честно, то с трудом. Начало войны я встретил на Каррите и там царило чувство незащищённости. Мобилизация, повестки, очереди перед военными комендатурами. Когда меня перевезли в Соколово, то там абсолютно всё напоминало, что мы на войне.
- "Весёлое детство", ничего не скажешь. Гамбург...иногда называют танцевальной столицей Германии, половина Дании моталась сюда на отвязные вечеринки. И братцы мои, и я здесь трясла...задницей перед отправкой на фронт. Сейчас всё это вспоминается как будто в прошлой жизни.
- Это и было в прошлой жизни, больше её уже не будет.


Найя, хоть и продолжает смотреть в окно во все глаза, но она полностью фиксирует разговоры вокруг. Начало 2310-х - самое отчаянное время для азадийского сопротивления, никаких пиров во время чумы по крайней мере в те времена она не помнит и близко.

Поезд уже вырвался из тоннелей, вокруг северо-западные пригороды - царство двухэтажных домов. Настроение пока у них не очень - чувствует Маргарет пока значительно хуже, чем выглядит. Когда они вышли из терминала космопорта, то она произнесла "а это наши незадачливые соседи".

Впрочем, то как поезд соблюдает (точнее, не соблюдает) расписание явно намекает на определённую незадачливость, впрочем, имеющую вполне логическое объяснение. Товарняки ежегодно перевозят через Германию сотни миллионов тонн грузов с запада на восток и обратно, немудрено, что такой тяжелый трафик затрагивает и пассажирские перевозки, и о пунктуальности немецких поездов приходится только мечтать. Впрочем, эта линия не магистральная и можно надеяться на то, что опоздание они хоть немного нагонят.

- Маргарет, всё то мы о грустном. Что ты для нас напланировала?
- Ничего особенного. Мы доезжаем до конца, покупаем немного харчей, и берём в аренду велики со спортивными рюкзаками. И катим на север. Сосновые леса, вересковые пустоши и мелкие речки к нашим услугам. Перепады высот небольшие, дорога достаточно лёгкая. По пути кафе с горячими супами и рыбными блюдами и ночёвка на любой вкус и кошелёк. Этот маршрут ещё и конный, но лошади появятся на трассе ближе к лету.

Все имейте в виду - этот февраль холоднее обычного. Везде морозы, везде снег, чтобы не свернуться с велика едем только по очищенной части дорожки. Вопросы есть? Вопросов нет.   


Маргарет закончила свою мини-речь и снова повернулась к окну. Даня послушал и посмотрел на неё, и ему твёрдо кажется, что его напарница за год стала мягче, что ли. В её речи ещё есть немного чего-то такого, не подходи - убью, но она меняется и если вспомнить её в прошлом апреле, то это достаточно заметно.

***

Фленсбург, Нордштадт

Картинки в турбюро, расположенном недалеко от морского залива дают понять, что здесь в основном заканчиваются немецкие туристические маршруты, а не начинаются датские. Но наверняка Маргарет знает, что делает - за десять минут она взяла в аренду три велосипеда и три рюкзака, и теперь показывает всем где и что. Где включаются фары, где подогрев седла, как посмотреть текущую и среднюю скорость, и пройденное расстояние. Четверть часа небольшого брифинга и все трое в седле, катят на север в еловом лесу. Дане педали показались очень тугими и он всё ещё возится с передаточным числом вариатора, а Найя всё настроила моментально и, кажется, даже получает удовольствие. Прошло примерно четверть часа и...

- Добро пожаловать в мою дерьмовую страну с её дерьмовым климатом.


Даня по правде говоря был немного ошарашен репликой Маргарет и даже не знает, что ему ответить. Снег, впрочем, припустил, кажется, стало холоднее, а ветер - сильнее. Но Артамонов тепло одет, у него на голове шапка защищающая уши и пока снежинки не будут сыпать ему прямо в морду он вряд ли будет испытывать серьёзный дискомфорт.

А Маргарет испортил Тотенгам. Тотенгамский год самый длинный из всех известных человечеству планет, он продолжается больше трёх тысяч лет. В Ван-Мера, где Маргарет жила после отставки, по человеческим меркам вечная весна и погода там, конечно, поприятнее.


Первый привал через полтора часа. Малький городишко, присыпанный снегом, маленькое кафе в старинном доме. Внутри тепло, а обширное меню резко контрастирует с небольшими размерами заведения.

Найя чувствует определённый дискомфорт от того, что её носимый сетевой терминал с нейромодулем отобрали ещё на границе Объединённых территорий. Технологическое развитие ООН сдерживается утечкой мозгов и такими вот ограничениями, чтобы земляне методами обратной разработки не смогли разработать собственные устройства с нейроинтерфейсом. Для Найи это неудобство, потому что она не может быстро "залить" в себя вокабуляр нужного языка и уже потом практиковаться в нём. Отъём на границе произошёл очень неожиданно, и теперь Найя находится в неудобном положении. Она чувствует, что Маргарет питает к ней лёгкую неприязнь, но больше некому объяснить ей что за блюда в меню на незнакомом языке.

- Маргарет, скажите, я могу приобрести словарь или разговорник с немецкого или английского?
- Можешь, но не в такой дыре как эта. К тому же мы пока в приграничье, немецкий здесь каждая собака знает. В Колдинге или в Орхусе купишь словарь.


Даня выбирает кости из своей рыбятины в пюре и думает, что Тотенгамские города-миллионники испортили Маргарет просто капитально. Ведь здесь в Европе всё такое маленькое, такой перенаселённости и прочих человеческих муравейников здесь просто нет. Европейцы не строят жилые дома выше 8-10 этажей даже в самых крупных городах, а в таких городишках больше трёх этажей только школа и какой-нибудь горсовет. Маргарет быстро привыкла жить совсем другими категориями и теперь для неё родная страна превратилась в "дыру", а люди, живущие размеренной скандинавской жизнью - в "собак". Дания - страна очень компактная, они пробудут здесь совсем недолго, и Маргарет так и уедет отсюда со своей уже устоявшейся, как она это называет, правдой жизни.


В конце февраля темнеет довольно рано и их заезд в первый день закончился уже в темноте. Их первая ночёвка в таком же малюсеньком городе, где кафе совмещено с гостиницей всего на шесть номеров.

Даня уже давно не видел, как Маргарет напивалась, она выпивала, но очень умеренно и ничего крепкого не пила уже как пару месяцев. Но после ужина она попросила три рюмки аквавита, датской водки, которую некоторые семьи готовят дома, а полиция смотрит на такие вещи спустя рукава. Эти три рюмки она выпила не залпом, наоборот, она долго сидела в полной тишине кафе без посторонних посетителей задумчиво вдыхая запах содержимого рюмок. Даня решил взять бокал вина, но очень поздно выяснилось что единственное вино в наличие это крепкий и сладкий портвейн. Артамонова ни о чём не предупредили и он начал пить портвейн как обычное красное ни о чём не подозревая. Конечно, его слегка подразвезло и внутренние тормоза у него ослабли.

- Маргарет, и как тебе возвращение домой?
- Как возвращение в прошлую жизнь. Которой, как ты очень метко заметил, больше уже никогда не будет.

***

Орхус
Набережная, Круизный терминал

28 февраля


- ...Я отлучусь посмотреть надводный порт?
- Да, конечно, мы никуда не денемся.


То, что Найя назвала "надводным портом" на самом деле не более чем тень былого величия. Когда-то порт Орхуса был крупнейшим в стране, но это когда-то закончилось больше двух столетий назад. То что осталось, находится на искусственном полуострове, рекультивация которого была проблематичной и теперь там музей под открытым небом. Краны покрыты составом препятствующим ржавлению и теперь дети могут понять что такое порт без необходимости ехать, скажем, во французский Брест или Ла-Рошель.

Морозы никуда не ушли, но они не настолько сильные, чтобы заставить морскую воду замёрзнуть. Вокруг вообще довольно интересная картина - заснеженная набережная и плещущаяся вода.

- Надводный порт... Данил, зачем ты взял её?
- Ей интересно, она всегда в хорошем настроении. Не встревает в разговоры, когда не просят. Маргарет, умение Наи вести допросы ОЧЕНЬ сильно помогло в поимке Стекачёва.

К тому же скоро мы приедем к тебе домой и ты ушлёшь нас куда подальше, потому что захочешь пообщаться с родителями без посторонних. Ушлёшь на несколько дней, чтобы наговориться вдоволь. А Ная знает языки, вон теперь уже и датский подучила. С ней можно будет куда-то съездить, пока тебе будет не до нас.  Или ты об этом не думала?
- Да, ты прав, я об этом совсем не думала.


Холодные ветры с востока, впрочем, тоже никуда не делись. Но в кафе на набережной продают горячий кофе навынос, так что тепло внутри компенсирует холод снаружи.

- Я об этом совсем не думала. Дайте мне хотя бы дня два, хорошо? Найдете куда съездить?
- Конечно найдём. Помнишь такую Жулевску?
- Не помню.
- Когда ты лежала у Седжаль после ранений в живот я немного работал с ней. Она получила тяжеленные ранения в голову, фактически её мозг заново собирали в Соколово. Ямамото известил её родителей, те к ней приехали и слёзно убедили в том, что второй раз они её терять не хотят. Она ведь уже была без вести пропавшей... Так что она закончила психологическую реабилитацию после лечения и подала в отставку. Вернулась на Землю, кажется в Гданьск. Жулевска отдала службе в ГУВБ четыре года жизни и будет рада видеть своих.

Ну а кроме этого? Европа ведь такая большая, а мы такие маленькие.


Даня усмехнулся своей последней фразе, он подумал о Найе как о ключе. Ключе к разным странам, ведь она знает с десяток языков, и это в самом худшем случае. А в лучшем десятка полтора, и если Артамонов с ней не попрётся в какие-нибудь глуши Корсики, Сардинии или горной Швейцарии, то Найя сможет объяснится практически с кем угодно. Может быть скучным академическим языком, но тем не менее сможет.

Впрочем, Артамонов не знает того, что пригласив Найю провести с ним отпуск он выстроил почти любовный треугольник. Маргарет медленно, но "оттаивает" - её изыски с косметикой и внешним видом явно дают понять, что она понимает как её время уходит и старается представить себя в лучшем свете. И Найя на Даню тоже поглядывает. Больше всего азадийкам не нравятся балаболы, и то, что Артамонов говорит то же, что и делает представляет его в весьма выгодном свете. Именно этим объясняется недовольство Маргарет - ведь она бы предпочла приглядеться к Дане будучи с ним наедине. Но её возвращение домой - для неё определённо главное событие в этом отпуске, и Маргарет только сейчас задумалась о том, чтобы делал несколько дней Артамонов не зная языков.

***

Ольборг
Вокзал

3 марта

-...Давайте, проведите время хорошо без меня, дурынды.
- Маргарет...удачи.


Даня с Найей заходят в вагон экспресса и оставляют на перроне Маргарет, у которой глаза на мокром месте. Она взволнована, раскраснелась перед предстоящей встречей, утром перед городом она задумалась, заехала на лёд и едва не упала с велосипеда. Она действительно взволнована, и "дурында" появилась в её речи не просто так. Вот она поднимает руку и поезд трогается на юг. Состав быстро набирает ход, проходит буквально несколько минут как звукозащитные экраны вокруг полотна заканчиваются и вокруг них заснеженные леса.

- Ная, для вас подобная встреча была бы важной?
- У меня такой встречи никогда не будет. Мы с родителями работали в одной корпорации, затем оказались в одной ячейке сопротивления. Они погибли от истощения 74 года назад.
- Извините.
- Не стоит. А для вас, Даниил Николаевич?
- У меня аналогично. Родители погибли в нескольких метрах от меня в Судный день, как вы его называете. Подобных встреч у меня тоже никогда не будет.
- И как вы теперь живёте?
- Я не знаю. Ная, у меня...нету перспектив. С одной стороны моя служба смертельно опасна и я бы рад свалить с неё ко всем чертям. С другой стороны я больше ничего не умею. В армию я попал сразу попал сразу после школы, я не успел ничего закончить.
- Но вы же пилот. Неужели вы не сможете работать лётчиком малой авиации?
- Хм, знаете, а это идея, о таком я раньше никогда не задумывался. И программы профессиональной переподготовки для бывших вояк вроде работают.


Ная не могла заметить, что выражение лица Артамонова буквально за минуту стало совсем другим. Раньше Даня думал, что риск для жизни в ГУВБ идёт вместе с большими деньгами, и когда он от риска избавится, то у него не будет ничего. Пенсия - ничего выдающегося, и больше ничего. Внутри себя Даня уже рисовал картины того, как он спивается практически не выходя из своей маленькой квартиры.

А буквально сейчас Найя нарисовала ему совсем другие перспективы. Можно быть лётчиком, можно быть диспетчером. Программы переподготовки бывших военных действительно работают, они достаточно эффективны и все, кто хотел чего-то достичь получали новую специальность и билет в новую жизнь. Даня ощутил свою жизнь совсем другой, будто теперь в ней появилась светлая кнопка "выход" за которой будет что-то новое, а не существование от пенсии до пенсии вечно с бутылкой в руках.

***

Восточная Померания, Гданьск
Набережная, яхтенные пирсы

Четыре часа спустя


Гданьск восточнее и влияние антициклона, сформировавшегося где-то над заполярным Уралом здесь ощущается сильнее. Мёртвая Висла полностью замёрзла, и замерзанию Балтики мешает только ветер и волны.

Жулевска, как она написала в письме, на набережной в любую погоду. При ней бутылка водки в бумажном пакете, чтобы полиция не подкопалась, она медленно посасывает её в течении дня и закусывает сушёной салакой. На обед идёт в кафе, но ни один владелец ни одного заведения не будет выговаривать ей за то, что она пришла с собственным алкоголем. Польша со своим юго-восточным соседом - государства воевавших, и к отставным здесь отношение совсем другое. Отставных много, у них есть родственники, и вместе они выбирают достаточно депутатов в парламенты, чтобы воевавших против империи не гоняли как шелудивых псов, а относились к ним соответственно.

Катаржина сидит на холодной лавочке в тёплой куртке и смотрит своим грустным взглядом на море. Как и у Артамонова у неё нет почти никакого образования, при этом она умеет только бегать и стрелять, а этот навык вокруг немного невостребованный.

С финансовой точки зрения она не бедствует. Она получает двойную женскую пенсию, доплаты от ГУВБ и может позволять себе обедать в кафе и пить не самую плохую водку каждый день. Плюс ей помогают родители, живущие этажом ниже.

- Катаржина?
- Артамонов? Какие люди в нашем захолустье. Садитесь, угощайтесь.


Жулевска протянула бутылку Артамонову и Найе, но оба сделали только символические глотки. Во-первых, никто из них не любит водку, а во-вторых не стоит лишать бывшего агента едва ли не главного удовольствия в жизни.

- Артамонов, ты не дуешься на то, что я ушла не попрощавшись?
- Нет, не дуюсь. После всего - не дуюсь.
- А ведь тебе надо бы сказать спасибо, что заставил меня одеть бронешлем. Без него я бы сейчас не думала о том, что месяц Лютый действительно покусывает морозом.
- Говоришь, сказать спасибо? Катаржина, тебя ведь надо было остановить чтобы ты тогда на них не нарвалась.
- Сама дура, сама и виновата. Ты же не мог мне свою голову приставить? Не мог. Как мне сказали в Соколово, я должна памятник поставить врачу-азадийке, которую ты припёр с собой.
- Катаржина, по-моему тебя понесло не туда. Как живёшь? Что планируешь?
- Что планирую... Городской центр занятости говорит мне, что из меня могут сделать медсестру за пару лет. Но нужно бросить пить и заниматься.


Жулевска отставила бутылку и посмотрела на Даню каким-то особенно грустным взглядом - она не хочет ничего менять. Она заработала право на спокойное сегодня, движения по наклонной у неё пока не наблюдается, но учиться на медсестру Катаржина не пойдёт. Ей уже 37, не смотря на уважительное отношение к воевавшим это отношение стоит назвать жалостливо-уважительным. А Жулевска не хочет не только бросать пить - она не не хочет видеть сочувственные взгляды других, куда как более молодых обучающихся.

Даня с Найей посидели с Катаржиной с полчаса, после чего Жулевска поняла, что она тяготит их своим настроем. Поняла это и, провожая их, произнесла что-то подобное Даниной фразе трёхдневной давности - что Европа большая, а они такие маленькие.

***

Южный берег Крыма
Алушта

4 марта


Даня и Найя вышли из вестибюля станции крымского метрополитена пять минут назад. Прошли татарский рынок, вышли на набережную и Артамонов обратил внимание на пальмы, которые прямо сейчас раскутывали после зимы. И так же быстро обратил внимание на холод - здесь, разумеется, не минус, скорее около нуля, но холодный ветер делает пребывание на берегу не слишком комфортным.

- Ная, увы, тёплым отпуск наш не будет.
- Но он будет очень разнообразным, не стоит думать, что для меня отпуск означает только температуру слегка за +30 и тёплую воду. Ваш родной родной мир весьма разнообразен, это нельзя не отметить. Рыбный бар, это звучит интересно!


Конечно для Найи это звучит интересно, ведь она - тварь морская и не забудет этого не в каких условиях. Она с Артамоновым зашла в бар "Крымский бычок", и о таком явлении как крымский рыбный бар нужно сказать особо.

Рыбный бар - не эксклюзивно крымское явление, но зародилось именно здесь примерно на рубеже XX и XXI веков. Траулеры, приписанные к рыбному порту Севастополя вылавливают тысячи тонн рыбы ежегодно, от относительно прозаичной кильки до деликатесной барабули. Эту рыбу продают на местных рынках, консервируют и реализуют в тысячах километрах отсюда, а ещё она попадает в бары, которые готовят её самыми разными способами. Крымский рыбный бар стал настоящим культурным явлением, в этих барах собираются компании, работают люди, бесчисленное количество книг и статей разной степени серьёзности было написано под хруст жареной барабульки и рюмочкой крымского бренди.

И Найя решила прикоснуться к этому культурному явлению. Она взяла себе "дистиллят степной" вместе с целой тарелкой жареных бычков, а Даня стакан местного пива с мидиями на закуску. Стоит отметить, что для Найи любая термообработка тварей морских - форменное издевательство, при возможности она бы предпочла заказать целый аквариум с рыбёшкой и есть её одну за другой. И пиво она тоже пить не будет. Азадийцы алкоголь не воспринимают в принципе, но есть значимое исключение - в войну армия снабжалась только синтетической водкой и азадийские военврачи смогли модифицировать свою кровь и кровь себе подобных, чтобы от выпивки было опьянение. Но особенность этой операции в том, что чувствительность к алкоголю воевавших азадийцев с модифицированной кровью существенно ниже, чем у людей, и опьянения от чего-то более слабого чем портвейн они просто не почувствуют. Бармен, разумеется, знает такие вещи уже далеко не первый год, и он сразу предложил Найе четыре рюмки виноградного дистиллята, ведь что-то меньшее её просто не проймёт.

- Я думаю, как там Маргарет.
- Она вам что-то пишет?
- Нет.
- Я думаю, что всё хорошо. Если бы что-то пошло не так, она бы написала нам и попросила вернуться. Вам так не кажется?
- Да, мне тоже так кажется. Ная, вы знаете, что приличная доля Дании расположена на островах? До поры до времени между ними приходилось переправляться до тех пор, пока в конце XX века через датские проливы не построили мосты. Мосты между островами, интересно, правда?
- Да, звучит необычно, но я уже могу себе подобное представить. Даниил Николаевич, вы видели первый мост построенный нашей цивилизацией?
- Да, видел, по нашим меркам он выглядит весьма архаично. Архаично в том плане, что до постройки этого моста вы уже вышли в космос, начали строить орбитальную индустрию и сумели терраформировать свою первую планету. Впрочем, для вас и первая река выглядела необычно. Как это, понимаешь, так, вода текущая сверху вниз? Мы развивались по-разному, по этому для вас необычен, скажем, сплав леса по реке и речные круизы, которые так любят в Европе.

Вот, кстати и Маргарет отписалась. Просит нас дать ей ещё денёк. Ну что, Европа такая большая, а мы такие маленькие?

***

Дания, Колдинг
Вокзал

6 марта


Когда они снова встретились с Маргарет, у неё было абсолютно счастливое выражение лица, и вместе с тем раскрасневшиеся глаза. Она сразу же бросилась Дане на шею обниматься, долго плакала и причитала "У меня снова есть семья! Снова есть семья, представляешь?!". Артамонову немного непривычно обниматься, это раз, и он прослезился вместе с Маргарет, это два. Прослезился потому, что у него семьи нет и, скажем, случись с ним что несовместимое с жизнью, его тело будет лежать невостребованным в каком-нибудь полицейском морге до тех пор пока муниципалитет не соизволит нужным его сжечь, а прах оставить в колумбарии под номером таким-то. Поэтому Даня смог выжать из себя скупое "поздравляю" пока слёз из него лилось всё больше и больше.

Но затем они оба решили, что эта сцена не была естественной, а была какой-то постыдной, и они крутили педали два битых часа до тех пор, пока не переехали мост через Малый Бельт. Через эти два часа они оказались в очередном маленьком городке, выдохшиеся, дышащие паром в лёгкий мороз. Может быть Маргарет и готова была ехать дальше, но Даня после подъёма на высокий судоходный мост запросил привал. Они устроились в небольшом кафе, где скоро всем подали по тарелке рыбного супа и рюмке аквавита на каждого.

- Значит, всё получилось?
- Да, Данил, всё получилось. Пришлось рассказать о своей "чудесной" работе, о рисках, о ранении в прошлом апреле. О тебе, кстати, тоже пришлось рассказать, в частности о том, как ты нёс меня на руках в холодном дожде. Было велено тебя холить и лелеять. Так то.


Лицо Маргарет раскраснелось, когда она сказала про холить и лелеять. Ведь она почти влюблена в Артамонова, её родители это почувствовали и поняли, что это её почти последний шанс. Заодно устроили почти допрос - как Даня разговаривает с ней, не позволяет ли каких-нибудь грубостей, ведёт ли себя с ней как с равной. И получив на всё удовлетворившие их ответы как раз и сказали холить и лелеять, ведь Маргарет, выпив, рассказала им о разговоре, когда дело Стекачёва было закончено. Какого ещё мужчину можно желать дочери за сорок кроме того, что хочет серьёзных отношений?

Они поели и двинулись дальше на запад, причём в полной тишине. Маргарет, обдумывая всё сказанное ей никак не могла найти себе места. Разница в 9 лет это уже мезальянс или всем будет плевать? Но на самом деле её мучало не это. Она вспомнила того молодого лейтенанта, который ухаживал за ней на Тотенгаме, которого она в своё сердце так и не пустила. Не пустила потому, что слишком боялась разрыва, боялась того, что тот лейтёха через полгода а может через год скажет ей, что она старая кошёлка и вокруг полно девчонок помоложе. Маргарет боится, что Даня может сделать тоже самое. Может не через год и не через два - если это произойдёт лет через пять это будет ещё больнее. Именно об этом думала Маргарет яростно крутя педали в сторону Оденсе, представляя себе этот возможный разрыв и что она будет чувствовать. Если сможет что-то чувствовать вообще.

***

Пролив Большой Бельт
Остров Спрогё

8 марта

Этот маленький остров открыт всем ветрам и наружи очень некомфортно. Вся компания сидит в малюсеньком кафе наворачивая суп с фрикадельками и попивая портвейн из небольших рюмок.

Спрогё перестал быть островом, по сути, в 1998-м, когда был закончен крупнейший мост через Большой Бельт влетевший в копеечку датской казне. Конечно прошло время, мост одряхлел и его заменили новым. У нового моста высота судоходных пролётов ниже, а уклон не столь большой, что позволяет преодолеть его даже не слишком тренированному велосипедисту. Кроме этого появилась дорожка для велосипедов и пешеходов - мост перестраивали в середине XXII века когда места спорта заняло оздоровление и Общество требовало возможности пересечь и этот пролив тоже не только на поезде или на авто.

Но кроме этого Спрогё - хранитель чёрной страницы датской истории. Когда никаких мостов не было и в помине, здесь была полуофициальная тюрьма для "аморальных" женщин, где их не только содержали, но и стерилизовали. Хоть это Учреждение на Спрогё было закрыто в 1961-м, его корпуса остались как памятник шибко ретивого вмешательства в частную жизнь. Сюда водят экскурсии как пример того, что чем громче государство кричит о морали, тем страшнее в нём жить.

- ...Найя, представляете, сюда можно было "залететь" даже за внебрачную беременность. А как у вас относятся к подобным вещам?


С момента их воссоединения отношение Маргарет к Найе изменилось. Она разговаривает с ней, водит её в магазины живой рыбы, в целом, можно сказать, что даже начала её баловать.

- Начать стоит с того, что...у нас нет слова внебрачный. Есть аналог, но одним словом его не выразишь.

Всё зависит от того, где произошло подобное. Если на Сварге и Тотенгаме это будут только ваши проблемы. Ребёнка нужно воспитать в одиночку не говоря о том, что когда ребёнок подрастёт, он будет недоволен отсутствием отца, например тем, что нельзя выбрать его родовое имя. Если же беременность вне союза произошла где-то на Первичных мирах, то матери-одиночке не позавидуешь. Её выгонят с работы и не возьмут на новую, она и ребёнок может умереть от истощения если кто-то не рискнёт вмешаться.
- Первичные миры? Общество там более традиционное?
- Да, Маргарет, более традиционное и там есть то, что можно назвать обществом.
- Интересно, а ранняя беременность? В каком возрасте вы способны вынашивать детей?
- Возможно в 50 земных лет, возможно раньше. Беременность до наступления полнолетия должна расследоваться как преступление, но в реальности на корпоративных планетах подобным никто заниматься не будет. Если же подобное произойдёт на Первичных мирах то неполнолетнюю мать оставят без средств к существованию и она вместе с ребёнком погибнет. И это не будет считаться жестокостью, скорее вариацией "чтобы другим неповадно было".
- Вы извините, что допытываюсь, а как относятся к проституткам?
- Как можно относиться к тем, кого практически нет?
- Практически или просто нет?
- Маргарет, я бы сказала, что просто нет, есть лишь те, кто готовы на разовую связь из за отчаянных жизненных обстоятельств, причём за весьма значительные деньги. Проституции как явления в нашей общности практически не существует.


Найя абсолютно спокойно допивает свой портвейн потому что она со всем, о чём она говорила просто не сталкивалась. Она - ребёнок любящих родителей, её жизнь до войны протекала как по маслу. Единственное, о чём она умолчала, что какая же сегодня может быть проституция когда но одного мужчину приходится четыре женщины? Вот та реалия с которой она вплотную столкнулась после войны, но ни о чём подобном Маргарет её не спрашивала и все свои мысли она оставила при себе. Пока Найя посматривает на Артамонова и пытается понять кто есть Маргарет, попутчица или конкурентка за Данины сердце и разум.

***

Копенгаген
У статуи русалочки

11 марта

Со статуей героини сказки Андерсона проще сказать, что не делали. Её обливали краской, ей отбивали голову, её снимали с небольшого постамента и увозили прочь. И ничего не помогало. Ни словесные увещевания, не перемещение статуи дальше от берега, ни видеонаблюдение, ни полицейские патрули. Во все времена находились вандалы, для которых испортить статую было "делом чести". На берегу у лавочек установлен полный (и весьма внушительный) список злоключений статуи доверчивого морского существа, поверившего человеку.

- Ну вот, собственно, и всё. Мы можем проехать ещё 45 километров на север, если вам категорически не хватило Дании. Можем перебраться через мост, оказаться в Швеции и надеяться на то, что шведы меня как-нибудь поймут.


Несмотря на то, что дни становятся всё длиннее, тепла они не прибавляют. Скандинавию, как назло, терзают антициклоны одни за другим, и даже в шведской Скании теплее не будет.

- Маргарет, не знаю как тебе, но и мне и Нае надоело превозмогать. Ветер, снег в лицо, неубранный гололёд на дорожках. Было живописно, в чём-то познавательно, но мы хотим в тепло. Мы не прочь велосипедов но, в конце концов, велодорожки есть не только здесь.


Велосипеды сдали моментально. В Копенгагене не только заканчиваются, но и начинаются множество других маршрутов - через Мальмё и озёра на Стокгольм. Через Хельсингборг и дальше на Осло. А можно брать несколько маршрутов и доехать до Лапландии если есть силы и время, или время уже никуда не торопит. А Даня, Маргарет и Ная устроились в дорогом столичном ресторане, они отметили окончание маршрута горячей запечённой свининой и вполне умеренным количеством аквавита. А затем вспомнили, что Европа такая большая, а они такие маленькие...