У сталинградского Оврага смерти. Ч. 1

Рыться в жутких сталинградских историях дело далеко не приятное. Вдобавок страшно огорчаться потерями и переживать за окружения и пленения, отсутствие боеприпасов, техники и слабости командования, ну это мягко говоря.

Начгенштаба Василевский с лета был в Сталинграде. Но без генштаба! После входа немцев в город отвечал за южное направление. В сентябре в северной части фронта решения принимал Жуков. Потом он был отозван Сталиным под Ржев. По его словам, оттягивал от Сталинграда немцев, уложив там более миллиона солдат – второй Сталинград – бабы ещё нарожают.  Он ли это сказал, или приписывают, но суть такова.
Головой над армиями был не военный и не человеколюбивый Сталин.  А последствия…
(В сталинградской операции, как сообщил недавно человек при власти, погибло более 1,5 млн человек. Очень много - при захвате в кольцо армии Паулюса с румынами).
Но умаление заслуг генералов и Главнокомандующего и осуждение их морали занятие неблагодарное и, к сожалению, осудительное и неинтересное читателям и писателям портала прозы. Главное – победили…

В промышленной зоне Сталинграда были три самых крупных и важных в военном отношении завода – тракторный, орудийный и металлургический. Заводские помещения с прочными стенами цехов и каменными заборами и многокилометровыми подземными сооружениями были крепостями.

А немец взял их с одного захода, как у боксёров – крюком, не в лоб, это практиковал со своей компанией из неуничтоженных в тридцатых покорных командиров кормчий, за каких-то чуть более десяти дней. (Подробности в нескольких эссе и хроника в http://proza.ru/2022/12/21/344). А отбивали мы их три месяца.
Да, техники у нас было тогда маловато и артиллерия почти вся на другом берегу.
Но людей на перемол посылали и посылали. Кто не утонул при переправе - в течение пары дней погибал в наступлениях, как их называли, контратаках. Разве ж это было обороной! 
Да и немцы старались всеми силами и техникой побольше уничтожить русских. Есть данные о наших потерях в октябре до 80 тысяч.

В октябре сюда, кроме остатков отступивших от Мамаева кургана и уцелевших подразделений и ещё двух дивизий, переправленных в самом конце сентября прислали ещё четыре дивизии, две стрелковых бригады, танковую бригаду и др. Большинство из них прибывали на правый берег в урезанном составе с 4 тысячами стрелков, артиллерия и вспомогательные службы оставались за Волгой. 
Дополнительно до 18 ноября присылали ещё более 20 тысяч подкреплений.

А между орудийным заводом – Баррикадами, и металлургическим – Красным Октябрём, была переправа 62-й армии.  Вот её немцам и надо было ликвидировать.  Вели к ней от кирпичного завода, что между ними и немного западнее, два километровых оврага. Кроме того, что побережье Волги и территории заводов прямой наводкой обстреливались с высоток заводских посёлков, расположенных в пределах километра-двух, наши бойцы ещё падали сотнями через простреливаемые овраги.

11  ноября началось последнее наступление немцев. И в этом месте оборону они прорвали. И сразу двинулись через завод Красный Октябрь на юг и -одновременно с запада от Мамаева - на главный участок обороны, где был командный пункт Чуйкова. Спасло от гибели только начало нашего глобального наступления 19 ноября.
Один из тех двух оврагов, Глубокий, глубиной в несколько десятков метров, завершавшийся перед Волгой широкой балкой – гибнущие от продольной стрельбы немецких пулемётов и снайперов солдаты назвали Оврагом смерти, а газетчики Логом смерти. «То был пустынный и мрачный овраг с крутыми почти отвесными склонами», перегороженный каменным с брёвнами забором,  завершить его не успели. На этом участке погибло много солдат, особенно бойцов-грузчиков. «Их окоченевшие , растоптанные , полуразложившиеся тела лежали под открытым небом до победного февраля». Это гиблое место в расширении до прямоугольника - 4 на 6 км было центром жестоких боёв в Сталинграде с середины октября 1942 по февраль 1943.

Людниковцы 138-й, отделённые от своих полукилометровой зоной с двумя оврагами принципиального значения для немцев и для нас уже не имели. Клочок земли в Нижнем посёлке да волжские кручи. Их было в блокаде, отрезанных от снабжения и эвакуации с  присоединёнными сводными полками от двух дивизий 308-й Гуртьева и 37-й Жолудева (их так называли - дивизиями - на бумаге, хотя они были чуть больше роты), человек 700.  Связь пропала. Возникли огромные проблемы с патронами и провиантом.
Людников в мемуарах рассказывал, что за время второй особенно тяжёлой пятидневки приходилось отбиваться оружием, захваченным у немцев.
«Летчики сбрасывали мешки с патронами и сухарями. Но «островок» был мал, мешки падали в расположение неприятеля или в Волгу». 
Вначале солдатам давали два раза в день кашу: по утрам нормальную и жиденькую вечером. А в тяжёлые дни с шугой (крошево льда) на Волге без снабжения рады были «курящейся паром болтушке», заедая крошечным  кусочком сухаря, чуть больше спичечной коробки. Считали за счастье, когда из сброшенных грузов выдавали «куски сала граммов в двадцать пять и по сухарю» и удавалось вытащить из воды глушёную рыбу.

А раненые, которые сидели или лежали в норках, выкопанных в обрывах оврагов на одного-двух человек, голодали по нескольку дней и либо чудом выживали, либо умирали, там и оставаясь. В первую очередь кормили бойцов на передовой.
(А обрывы вдоль Волги там гигантские и сейчас, какими и были). 

После захвата немцами подходов к переправе и при недосягаемости катерами Нижнего посёлка у Людникова начался голод. А уже начиналась зима. Морозы. Никаких тёплых укрытий. Да и дым – цель.  Хорошо, что успели получить зимнее обмундирование. И в таких условиях умирали от ран, истощения и переохлаждения и болезней из-за грязной волжской воды.
А раненым вообще каюк. Жизнь кончалась быстро без медикаментов. Даже бинтов не было. И не постирать. Грязными обматывались.

(Продолжение по наступлению и ликвидации оккупантов в части 2).