Часть 2 глава 3

До школы оставалось четыре дня вместе с выходными. Тёплые
августовские дни радовали сельчан, особенно тех, кто строился, а
август уже подходил к своему завершению. Ясное голубое небо с
утра украшали небольшие кудряшки облаков, которые медленно
проплывали над Раёво. С земли было не видно, но явно кто-то там,
на высоте причёсывал эти кудри с такой силой, что они превращались в длинные белые нити и куда-то неспешно уплывали. На улице ни ветерка, и всё вокруг казалось застыло, как в какой-то объёмной реалистичной картине. Придорожная пыль ждала первого своего прохожего. Вскоре на дороге показалось стадо коров, пастухи их гнали на луга. Пошли и долгожданные первые прохожие. Так рано вставать Любе не надо было, учёба ещё не началась, но в семь часов, как они условились под звуки радио «На зарядку, становись!», нужно просыпаться. Магазин открывался в восемь, куда нужно занести деньги, желательно с утра. А до этого умыться, причесаться, заправить постель, позавтракать и ещё красиво одеться. Вчера с бабушкой
и тётей Настей для этого они всё приготовили. Одежда, развешанная на стуле, ждала свою хозяйку. Ещё за несколько минут до семи послышался негромкий голос бабушки:

– У вас опять сегодня ответственный день. Пришла вас проведать.
– Ну, неугомонная! Ещё нет и семи, сейчас Любу разбудишь.
– Я уже проснулась, а зарядки ещё нет!
– Сейчас включу, – сказала тётя Настя и пошла к приёмнику, и в это время как раз радио всех приглашало на зарядку.
– А это здорово по утрам делать зарядку. Сколько она идёт, тётя
Настя?
– Точно не знаю, но минут десять, наверно, идёт.
– Я люблю физкультуру. Начну с сегодняшнего дня.
Бабушка и тётя Настя смотрели на неизбалованную, некапризную, позитивную девочку и были уверены в том, что толк из неё
получится.
– Сколько ей придётся перенести, внученьке моей, – неожиданно
грустно сказала Степанида Ильинична.
– Мама, что ты такое говоришь?
– Я это знаю наверняка.
– Зная тебя, лучше бы ты об этом не говорила вслух.
– И все её беды будут от самых ей близких людей, родных. Меня
тогда уже не будет. Душа у неё светлая, будет их прощать, а они
подлость будут повторять раз за разом.
– Мама! Ничего сделать нельзя?
– Некоторые с ней с самого рождения. От них не уйдёшь, – горько
продолжила Степанида Ильинична.
– Я закончила зарядку. Пошла умываться. День какой сегодня
чудесный, а у меня первый рабочий день. Как он пройдёт?
– Всё будет хорошо, – сказала бабушка. Сейчас позавтракаем,
и я с вами пойду в магазин, давно там не была. Мне с Клавдией
надо поговорить. На работу Любе нужно к десяти часам, а от магазина быстрым шагом минут двадцать, так что всё рассчитаем.
– Мам, ты что-то хотела?
– Да, кое-что. Впереди осень и зима, – неторопливо сказала
бабушка и, обращаясь к Любе: – Ну-ка, ну-ка, покажись. Хорошо,
что платье в цветочках, а поясок красный. Рукава короткие, как
цветные фонарики, хорошо. Что обуешь? Может, босоножки, и переобуваться в цеху не надо?
– Как, тётя Настя? – спросила племянница.
– Да, хорошо, только надо надеть носочки. Обувь новая, чтобы
ноги не натёрли, и завтракать…
– Любушка, это тебе яблочко наливное, с собой возьмёшь, и косынку тебе принесла. В цеху пыльно, сзади головы концы завяжешь, и будет, как шапочка.
– Спасибо, бабуль…

– Настя, в магазине нет никакой подходящей сумки для неё, для
работы, небольшой.
– Мы на них не смотрели. Есть там какие-то сумки, но вчера было
как-то не до них. Давайте больше возьмём денег, может, и повезёт
нам, не с авоськой же ей ходить, как тётке, – ответила Анастасия.
К магазину подходили к девяти часам, кто-то уже отоварился. Выходили неторопливо один за другим. Из-за поворота показался рейсовый автобус, пыля по грунтовой дороге. Народ с сумками, корзинками,
мешками и кошёлками приготовился на городской рынок, продавать
молодую картошку, морковь, огурцы, помидоры, зелень. У одной женщины кошёлка с грибами: из леса и сразу на рынок. В самом магазине уже был народ, вчера узнали, что привезли канцелярские товары и
одежду для школьников. Заняв очередь, решили тоже взять несколько
тетрадей, хотя на первое время Люба привезла из дома.

– Мам, смотри, есть сумки, но они какие-то уж очень большие,
хозяйственные.
Подошла их очередь.
– Добрый день, Клавдия. Принесли тебе долг, – сказала Анастасия.
– Добрый! Добрый! С вами сегодня и Степанида Ильинична.
Здравствуйте, Степанида Ильинична! Вам что-то показать?
– Да, Клавдия. Нам нужна сумка для Любушки, небольшая,
ходить на работу.
– Сейчас подберём. Товар ещё не весь разобрала, большой привоз
был вчера. Сумки тоже были, но я их сама ещё не видела. Вместе
и посмотрим.
Привезли пять штук. Сейчас вынесу.
– Какого цвета будем брать? – спросила Анастасия Степаниду
Ильиничну.
– Сейчас посмотрим.
Клавдия вынесла из подсобки все пять обещанных сумок и положила на прилавок.
– Смотрите, они все небольшие. Есть чёрные и коричневые.
Модели разные. Кожзаменитель.
Выбрали сумку чёрного цвета, с чёрной лакированной вставкой.
Сразу туда положили бумажный свёрток с яблоком и косынкой.
– Любушка, подойди к зеркалу. Как тебе? – угодливо спросила
Клавдия.

– Мне нравится. Спасибо. Я пойду?
– Иди, внученька, иди, тетради мы тебе возьмём.
Обогнув школу по стороне, где светило солнышко, с хорошим
настроением Люба направилась в цех. Несколько раз посмотрела
на новую сумку, на обувь, цветастую юбку платья, потрогала
косы в причёске – корзинка, и покружилась. Как хорошо! Как
хорошо!
Минуя церковь, она приближалась к дому подруги тёти Насти.
Из её дома вышел какой-то мужчина, а за ним тётя Елена.
– Смотри, кто идёт! – сказала она мужу.
– Кто?
– Так это племянница Анастасии Москвичёвой, что я тебе говорила. Приехала учиться и работать.
– Здравствуйте! – сказала Люба.
– Здравствуй! Здравствуй!
– Я смотрю, у вас всё вчера получилось. Идёшь во всём новом.
Клавдия расстаралась. На работу?
– Да.
– Это мой муж, Григорий. Тоже идёт на работу, в деревообрабатывающий цех. Сегодня задержался, а так работа с девяти и вам
в одну сторону. Григорий, проводи человека, первый день идёт на
работу.
Словоохотливый Григорий по дороге всё узнавал что да как.
– Страшно?
– Страшно.
– Виду не показывай, не робей. Вот и цех. Я тебя провожу. Заходи.
– Всем труженикам трикотажного цеха привет! Вот вам ещё
одну привёл труженицу! Молоденькую! Смотрите мне, чтоб не
обижали!
Видимо, такая же словоохотливая или хорошо знакомая ответила ему.
– Нанимался или как? Защитник нашёлся!
Весь цех грохнул от смеха. Любе стало не так страшно.
– Спасибо, – тихо проронила она.
– Ну, бывай! – сказал он Любе и подмигнул, а в цех бросил:
– Приду проверю!
И снова по цеху прошёл смех.

Два дня у Любы прошли интересно. С работы разрешили взять
домой паспорт машинки для изучения её устройства. Наставница,
тётя Юля Петрова, наглядно время от времени для закрепления
объясняла принцип работы и показывала на практике. Теперь
Люба знала, как основное полотно делить на части, чтобы вывязывались пальцы перчатки, какие и сколько нужно иголок для вязания, как они вставляются и в какой очерёдности, а если ломаются, то как их менять. Разговоров после работы дома было много и
всё об одном, о работе.
– Завтра суббота, пойдём в баню, дядя Василий будет топить.
Мы пойдём третьим заходом. Сначала дедушка с дядей Васей, потом тётя Полина с девочками, а когда жара станет меньше, пойдём
мы: ты, я и бабушка, – сказала тётя Настя.
– Хорошо, – сказала Люба, кивая головой.
– А вечером, может быть, в кино сходите перед учёбой с сёстрами?
Пока тепло и знакомиться тебе надо, всё будет жизнь веселее…
В субботу, после обеда, как и планировалось, все трое отправились в баню. Дух в бани стоял лечебный. Замоченные в кадках
сосновые, берёзовые веники отдавали свои ароматы.
– Ух! Вот это ароматы! – удивлялась Люба.
– Баня ; это чистота и здоровье. Дедушке она хорошо помогла. Помаленьку, помаленьку и оклемался, а с войны когда пришёл, думали,
что не жилец. Сколько лет после войны-то прошло? Аккурат, восемнадцать годков. Весь был промёрзшим до костей. Постой-ка в охране на аэродроме, как в открытом поле и в мороз, и в дождь, и в осенние и весенние ветра, страшное дело! Так, девчата, сейчас мы намоемся и будем здоровы и духом и телом, – улыбаясь, говорила бабушка.

– Расплетай, Любушка, косы, расплетай. Сейчас намоем головы и
ополоснём настоянной берёзовой водой из кадки от веника. Будут
блестящими. Волосы у тебя густые, – вступила в разговор Анастасия.
– А после бани с чем у нас чай? – продолжила разговор Степанида Ильинична.
– Развела на молоке твои любимые кружевные блинчики. Будем
ими угощать Любушку, она ещё их не пробовала.
– Нет, пробовала совсем недавно, папа от тебя привозил, мне
достался один. Он кружевной, а на свет – прозрачный. Такой
тонкий и прочный, а вкусный…

– Мама, давай я тебе спину потру.
– Сначала внучке, пусть она залезет на лежанку первой.
Внимание и забота Любе настолько были приятны, что она от
такого счастья расслабилась и глубоко вздохнула, как будто от
чего-то освобождалась здесь и сейчас.
– Тебе не жарко? – спросила её бабушка.
– Мне хорошо. Я как в раю…
– Вот и слава Богу!