Внучачья приливка - 44 - Часы

Бодренько зазвонил телефон. Наверное, младший, подумала я, сегодня его день. Прошлый понедельник пропустил, праздновали день рождения Ельки в «Ква-ква парке», не до занятий. А сегодня копытцем, небось, стучит и рвётся встретиться. Точно, звонил Гордей:

- Бабушка, привет! Я к тебе сегодня приду?

- Что за вопрос? Если уроки сделал, то я с радостью тебя жду.

- К четырём, да?

- Давай к четырём. Будешь выходить, позвони мне, чтоб я знала, что ты вышел, - попросила я.

- Ты сама позвони, а то у меня непонятно, где твой номер.

- Посмотри, у Ели есть.

- Ой, бабушка, Еля совсем без связи остался! – тревожно воскликнул Гордей.

- Как это? Я не поняла.

- У Ели часы пропали, - возбуждённо объяснил внук, - вчера то ли кто-то взял, то ли он потерял. Еля сам не понял.

Это вот эти красивые новые часы? – ошарашено уточнила я.

- Да-а-а! Знаешь, Еля даже плакал, - почти прошептал в трубку Гордейка.

- Мне тоже плакать хочется. Ты его поддержи как-то, рядом побудь, раздели его беду. Ему не так тяжело будет.

- Ага.

- А мама где?

- Поехала часы искать в бассейн. Еля вчера был там.

- Молодец мама, правильно. Надо попробовать найти.

- А Злата сказала, что сам потерял, сам и должен ехать искать, - возразил Гордей. И в этих его словах слышался вопрос, права ли сестра с её жёстким «сам должен».

- Не-нет, Елисей сейчас слишком расстроен, и он ничего там не выяснит. Когда человеку плохо, рядом обязательно должен быть кто-то не такой расклеившийся.

В трубке молчание и сосредоточенное пыхтение. Я продолжила:

- А чего мы с тобой по телефону такую тему обсуждаем? Приходи, тогда и расскажешь. Давай, жду.

- Ага, - согласилась трубка голоском внука

Через час мы обнимались в прихожей. Внук протянул пакетик:

- Мама вам с дедом передала новый пирог. Только велела подогреть чут-чуть, чтобы сыр растаял.

Вот спасибо мамочке! Непременно подогреем и будем пробовать. Ты кушать-то хочешь?

- Да-а-а! Я уроки делал и не поел.

- Давай. У меня сегодня твой любимый салат.

За трапезой разговор свернулся к Елькиной потере-пропаже, и я спросила:

- Что-то удалось выяснить о часах?

- Ой, - радостно спохватился внук, - мама в бассейне нашла. Еля забыл их, а дяденька какой-то директору отнёс.

- Фу-у-у, как хорошо! – выдохнула я. – Дважды хорошо.

- Почему дважды? – уставился на меня Гордей.

- Ну, как же. Во-первых, часы нашлись. А во-вторых, и это не менее радостно, их никто не украл. Человек дорогую вещь не себе забрал, хотя мог бы, а отнёс, чтобы вернуть хозяину. Есть у нас нормально-хорошие люди.

Гордей поглощал салат и думал. Я, помолчав, продолжила:

- Правильно наш мудрый народ сказал: потерял – не плачь, нашёл – не радуйся.

Внук прекратил жевать и посмотрел на меня:

Почему не радуйся? Человек же нашел. Можно и порадоваться.

- Ну, давай разберём. Потерять вещь или деньги это очень обидно. От обиды плакать хочется. А обижаться приходится на себя лопоухого. Невнимательным был? Был. Получи, раз ворон считал. Пролопоушил – получи, потому и не плачь, поскольку сам виноват. А, если нашёл вещь или деньги, никогда не радуйся, потому что это чьи-то слёзы. Кто-то над потерей плачет, а нашедший держит потерянное в руках и радуется чужой беде. Это ужасно. Вспомни, как Еля плакал сегодня. Ну, да ладно, хорошо, что хорошо кончается. Расскажи, как вы день рождения Елисея отпраздновали.

- Ой, бабушка, хорошо! Там такой спуск был страшный, на него не пускали, если нет десяти лет, а я прошёл.

- Это как же у тебя получилось?

- А у меня рост измерили, и пропустили, потому что я большой как в десять лет.

- У-у-у, какой пронырливый ты у нас, пронырнул. Спуск-то, действительно, страшный?

- Да, но всё равно здорово. А потом, ты только не ругайся, мы ели вредную еду: пили кока-колу, бургеры всякие, - сказал Гордей, и, будто  спохватившись, добавил:
 
- Но, мы же не часто.

- Ругаться не буду, по секрету скажу: сама по такой еде скучаю и изредка тоже ем.
 
Гордей засмеялся. Я тихонько его поторопила:

- Давай-ка заканчивай. А то мы с тобой ничего не успеем сегодня поделать.

Улыбнуло привычное Гордейкино «ага».