Служба на границе

 

Лучше собаки в деревне, чем у Ивана Смолина не было. Её привёз хозяин семейства из города, где его дружок служил при тюрьме. Там взял породистого щенка в питомнике. Его сынишка Витька хвалился всем пацанам, бегал со щенком купаться на пруд. Щенок оказался сучкой и назвали её Пальмой. Играли с ней в прятки, везде она находила Витьку, куда - бы он не спрятался.
  Летом Пальма выросла и стала полноправной защитницей своего хозяина, которую он привязал на цепь и поселил в деревянную будку. Долго она возмущалась, лишившись свободы. Всех друзей Витьки, Пальма встречала радостно, кроме одного, который прославился в детских сопливых кругах недоброй славой - был ябедой. Пальма сразу распознала его гнилую душонку, что впоследствии подтвердило время. Витька гордился своей Пальмой, особенно зимой, когда она катала его на санках по заснеженной улице села.

Летом, особенно в жаркую погоду, Витька брал Пальму на пруд. Важно вел её на поводке. Ребятишки собирались дружной гурьбой. Дело в том, что на пруд приходили купаться пацаны из соседнего села. Среди них был Петька, ужасный драчун и приставало. Обязательно затеет с нами драку, так как был старше наших ребят, по два года сидел в одном классе. Пацаны звали его рыжиком, за рыжую голову и мордашку в канапушках, взамен получали синяки. С Пальмой было безопасно. Гордо семенили пацаны, не опасаясь рыжего Петьку. Пальму привязывали на берегу, купались в полной безопасности, если появлялся рыжий, то только посматривал на Витьку с Пальмой со стороны. Пытался один раз подойти, но Пальма грозно зарычала, незваный гость ушел восвояси, не солоно хлебавши.

Многие хозяева в деревне мечтали приобрести щенка от Пальмы, особенно пастух колхозной отары дядя Степан, добрейшей души человек. Однажды из города привезли жениха для случки. Появились со временем щенки, да такие хорошие, что почти все пацаны деревни пропадали у двора Степановых. Отец семейства, дядя Ваня, решил одного оставить на своём подворье. Витька с дружками дали ему кличку Дозор. Один из щенков охранял колхозную пасеку, второй пас колхозную отару. Витька вместе с Пальмой приложили много старания в воспитании Дозора. Как-то в отпуск приехал офицер пограничник, из далёкой Забайкальской пограничной заставы Николай Орлов. Зашел в гости к Степановым и  когда увидел Пальму и Дозора, ахнул:
- Откуда у Вас такая породистая овчарка?
Много рассказывал об этой породе, тряс Витьку. В конце посоветовал служить на границе, и даже дал свой адрес.
- Тебе скоро в Армию, и я советую пойти служить вместе с твоим замечательным Дозором в пограничные войска.
Показал многие приёмы обучения собак для службы на границе. Удивительным было то, что Пальма и Дозор приняли пограничника как своего, видимо он знал их язык. Дядя Иван открыто удивлялся, наблюдая со стороны. Витька был на седьмом небе от счастья. Спал и видел во сне себя пограничником. В школе тут же ему присвоили  прозвище, «Пограничник».
 
  Шло время, Витька писал письма на далёкую заставу из алтайских краёв в Забайкалье. Получал письма от лейтенанта Орлова, даже наставление прислал пограничник, по обучению собак.

  Быстро пролетело беззаботное детство, словно и не было. В районном военкомате при беседе с допризывниками, Витька чётко изложил своё желание служить только в пограничных войсках. Показал переписку с начальником заставы капитаном Орловым. Много стараний приложил военный комиссар, чтобы Виктор со своим Дозором попал служить в погранвойска. Мечта сбылась. Почти всем селом провожали Виктора Степанова на перроне вокзала. Дозор держался рядом на поводке. Снаряжение передал начальник погранзаставы капитан Орлов.  Вместе с Дозором прошли медицинскую комиссию, много хлопот свалилось на плечи. Вот только ещё до отъезда непонятно вела себя Пальма. Часто по ночам протяжно выла, плохо ела, хозяину и Виктору было не понятно её поведение. После отъезда Виктора и Дозора, часто в полуночи с подворья Степановых, доносился заунывный вой Пальмы, тягучий плач одиночества. Но как окажется позже, она чувствовала разлуку навсегда, чего не дано нам природой распознать наше будущее. Она оплакивала смерть Дозора.

  Поезд уносил Виктора в Забайкальские края. По прибытию в пограничный отряд, Виктора с Дозором встретил капитан Орлов. Долго по бездорожью на ГАЗ-66 добирались до пограничной заставы Приаргунского отряда. Так началась служба Виктора и Дозора. Быстро освоились на новом месте, а вот тоска по родительскому дому не проходила, грустил не только Виктор, но его четвероногий друг. Край суровый, климат даже для сибиряка оказался не простым.

 В зимнее время на дальнем участке границы был оборудован заглубленный блиндаж. Там стояла печка буржуйка, имелся запас продовольствия. Пограничный наряд в непогоду добирался до этой дальней точки, устраивался на отдых. Всегда в составе наряда находилась караульная собака, самый чуткий и надёжный друг. Так было и в этот раз, только с Виктором нёс службу Дозор. Старший наряда составил график дежурства. Удивлением для всех было то, что из железного ящика в блиндаже исчезли НЗ продуктов.  Не было и запаса дров, в темноте не стали собирать валежник. После полуночи Дозор вдруг зарычал, повел себя беспокойно. Виктор дал команду молчать. Послышались шаги, кто-то по ступенькам опускался в блиндаж, явно было, что идёт чужой. Дверь стали открывать снаружи. Виктор резко открыл дверь.
- Дозор взять нарушителя. Наряд в ружьё! 
 Сопротивление было, Дозор получил ножевое ранение в лопатку. Осветили нарушителя, им оказался китаец, пришедший в очередной раз, чтобы забрать запасы продовольствия. Оказали помощь Дозору. Сообщили на заставу, но из-за метели, машина выехать не смогла, не смог вылететь из отряда вертолёт. К утру добрались на заставу, Дозора несли на плащ палатке. Через неделю в газете появилась статья с фотографией. Из отряда отправили на Родину благодарственное письмо. Дозор быстро выздоравливал, набирался сил, но ещё хромал на левую лапу.
 
 Через полгода службы, время помчалось гораздо быстрее. Виктору даже не верилось, что рядом с ним его друг детства. Вспоминал часто, как в детстве на спор переплывали пруд. На самой середине правую ногу, свело  судорогой. Закричал о помощи, Дозор мгновенно бросился в воду. Витька ухватился за поводок и вместе выплыли на отмель.
 На день Советской Армии и Военно-морского флота Виктору присвоили звание сержанта, теперь он ходил старшим наряда на охрану границы. Часто о нём писали в газете и его четвероногом друге. На втором году службы, Дозор обнаружил нарушителя границы, который перешел границу на другом участке, возвращался обратно в Китай, тут его и обнаружил Дозор. За этот случай получил сержант Степанов отпуск, но с Дозором не пустили поехать вместе. Не догулял  отпуск, возвратился раньше времени, не мог быть в долгой разлуке с Дозором. Майор Орлов служил в погранотряде, но при первом удобном случае навещал свою родную заставу.
 
  До увольнения оставалось совсем немного, два месяца. Много это или мало поймёт тот, кто прошел эту школу мужества. Дни в ожидании потянулись медленно, как обоз в гору. На смену лету пришла осень. Щедро светило не жаркое сентябрьское солнце. В условленном месте наряд ждал восьмиместный ГаЗ-69. Дозор крутил хвостом, становился на задние лапы, просил, чтобы его сняли с поводка, хотя это запрещалось по инструкции. Сержант Степанов освободил карабин. Дозор нарезал круги, бегал как угорелый. Затем резко остановился, уставился в одно место, в метрах шестидесяти от наряда. Болезненно завизжал и бросился с лаем в сторону.
- Дозор ко мне, - закричал сержант и бросился со всех ног к нему.
 В желтой траве ползла метровая гадюка, Одним движением, сержант сбросил  автомат, и разрядил весь магазин, изрешетив гадюку. Осмотрел Дозора, на носу выступила кровь от укуса. Загрузили боевого друга в машину. Яд делал своё дело. На полу в ГаЗ-69 во всю длину лежал Дозор, судорожно вытянул лапы. На этом участке границы, в засушливых полу песках, не было водных источников. Ни разу не встречал здесь гадюк, они редки, но подвернулась по закону подлости.
Сержант отвернулся в сторону, а слёзы, как непрошенные гости текли по щекам. В мыслях он винил только себя, нарушил инструкцию и вот результат. Дозора спасти не удалось. Вечером, перед заходом солнца, вся застава, свободная от наряда, придали земле Дозора под барханом в песке. Два дня сержант Степанов лежал пластом не вставая. На третий день встал рано утром, ещё до подъёма, медленно плёлся на могилу пса к бархану. Долго стоял не шевелясь. Какие мысли преследовали его, известно только ему. По увольнению Виктор  поехал домой один, одинёшенек, оставил навсегда своего друга в степях Забайкалья