13. Обещанное

   
   Моменты для того и существуют, чтобы повторятся на новом витке спирали Бытия. А, уж, как  люди с ними справляются – это и есть то явное, к чему их привел опыт вчерашней жизни.
 
   Когда одиночество сдавливало ему сердце, он вновь начинал разговаривать с ней.
      - Я думаю о тебе. Хочу, чтобы ты это знала, если тебе все еще это важно.

Ответа он уже не ждал. Отвечать было некому.

   Прошло семь долгих лет после  продолжительной  сердечной хвори. Конечно, Илью вылечили, вернули память. На сердце остался шрам от обширного  инфаркта, а мозг иногда давал сбои рассеянностью. Но в целом жить было можно. На Тянь-Шань, разумеется,  уже не отправишься, но пройти по парку на лыжах пару-тройку километров трудностей не составляло. Иногда Илья Сергеевич думал о том, что врачи напрасно тратили на его выздоровление столько сил и времени. В сущности, для истории он был человеком незначительным, а для общества -  бесполезным.  Высоких целей перед собой не ставил, сложных задач не решал.
 
   Вот и она ушла куда-то на звезды, потому что прозябать рядом с ним скучно и бесперспективно. Зачем он ей?  И правильно, что ушла. Когда он понял, что звезд с неба не хватает, что гений – это не про него, жить стало легче. Она своим уходом научила его смирению. А болезнь закрепила печальное знание о себе.
 
   Правда, по вечерам он иногда  мечтал о том, чтобы кто-нибудь изобрел машину времени. И тогда Илья Сергеевич согласился бы быть подопытным. Вот только в каком  времени  ее искать? Может быть, в их общее  прошлое она случайно зашла, прихоти ради?

   Конечно, не все дни Илья  проводил в тоске и воспоминаниях. Научившись жить без нее, он работал, встречался с друзьями.  С женщинами дело обстояло сложнее. Сравнивая их с ней, он пытался переделывать  каждую по образу и подобию своей  незабвенной. А кому такое понравится? Рано или поздно его бросали. А он и не переживал.  Илья Сергеевич знал, что в том опыте их встречи был защит главный код его судьбы. А если это так, то и размениваться не имело смысла. Со временем он научился жить один.

   Временами  подумывал о том, чтобы съездить в гости к двоюродной сестре в Хабаровск. Кроме нее родственников у него не осталось. Сестра писала, что личная жизнь  как-то  не сложилась, потому теперь они живут вдвоем с дочкой. И это хорошо. И никто им больше не нужен. Илья Сергеевич поддерживал их материально. На том родственные связи и заканчивались.
 
   В один из осенних вечеров, когда он собрался посидеть с мужиками в знаменитой беседке,  ему  доставили извещение  на получение заказного письма. И поскольку почтовое отделение было недалеко от дома, он решил сначала получить письмо, а потом идти  сидеть с приятелями  под березами.
 
   Письмо оказалось  официальным. В нем сообщалось, что Наталья Николаевна Скворцова скончалась от ишемической болезни сердца, оставив сиротой дочь, двухкомнатную квартиру в Хабаровске и машину марки «Жигули» шестой модели.  Ему предлагалось вступить в права наследства, если он возьмет на себя опеку над дочерью покойной сестры. Просили отвечать  незамедлительно. Далее  прилагался список требуемых  документов, если он согласится на это предложение.

   Первая реакция у Ильи Сергеевича была шоковой. Судьба предлагала ему маленькую дочку, а он понятия не имел, что с ней делать.  Внутренний голос говорил:

   - Илья не дрейфь. Не в люди же племянницу отдавать. В детском доме ей лучше не будет. Деться тебе некуда.
 
А  душа желала одного – удрать подальше, чтобы не осложнять и без того не завидную  жизнь одинокого мужчины.
 
   Когда он пришел к мужикам под березы и рассказал про письмо, те долго молчали. Первым заговорил музыкант.

   - А чего ты испугался? – Спросил он Илью. – Кусок хлеба для ребенка ты всегда заработаешь, а если что случится, гриппом к примеру заболеешь, так мы поможем. Наши аспиды, конечно бабы вредные, но дитя они ни по чем не обидят. Не в чужие же руки племяшку отдавать.

   - И то, правда, - сказал повар, - если что, моя борща наварит, платье сошьет. Воспитаем как-нибудь.

   - Как-нибудь бы не хотелось, - отозвался Илья.
 
   - Однажды ты уже испугался, если помнишь, - сказал третий. -  И навсегда  потерял.  Хочешь повторить?

Этот вопрос оказался решающим. Илья Сергеевич поднялся с лавки.

   - Пойду я, мужики, пока билеты, пока справки, дел много.
 
   - Вот это уже разговор, - кивнул музыкант. – Рюмашку?

   - Не сегодня, - уклончиво ответил Илья. – И вообще, дяди маленьких девочек должны себя в руках держать.

 Мужики засмеялись. А он двинул в сторону дома.

   От Москвы до Хабаровска  лету восемь часов. И жизнь обдумать успеешь, и выспишься, и решения примешь, какие следуют…
 
   В детском доме было тепло, светло и уютно. Пахло едой с кухни. В игровой комнате, на полу сидели четыре девочки.
 
   - Позвать? – спросила заведующая или понаблюдать хотите?
 
Илья Сергеевич узнал ее сразу. Маленькая, хрупкая, с бледным личиком девочка сидела в позе сейдза. В руках она держала куклу в синем платье.

   - Ева, - позвал он племянницу.

Девочка обернулась. Настороженно смотрела несколько секунд, а потом, бросив куклу, побежала к двери. Илья едва успел встать на колени, чтобы стать меньше ростом и не напугать ее, такую маленькую и беззащитную. Детские руки, тоненькие прутики, обхватили его шею. И, уткнувшись носом ему в ухо, она прошептала:

   - Вот ты за мной  и приехал…

От волос Евы пахло луговыми травами…  Он прижал к груди этот хрупкий и нежный росток. А она смотрела ему в лицо сияющими глазами цвета молочного шоколада.
 
   - Аве, Ева, - прошептал  Илья.

Она улыбалась, открыто, нежно и чуть насмешливо. Мужчины не плачут. Но если от счастья, то можно.
 
   Он решил не везти самолетом в Москву свой драгоценный груз, а выбрал долгую дорогу домой в поезде, в спальном вагоне первого класса.
 
   В самом начале пути  к ним  вежливо постучался проводник с предложением принести чай.
 
   - Да, - сказал Илья Сергеевич. – Пожалуйста, принесите два чая. – Сейчас девочка спит, но когда проснется, возможно, захочет пить.
 
   Через несколько минут на подносе из серебристого металла им был подан чай в кружках из того же материала, что и поднос. От чая исходил аромат леса…

   - Постойте, - Илья с изумлением смотрел на молодого парня-проводника. – А из какого металла сделана ваша посуда?

   - Это сплав. Что-то вроде вашей хирургической стали, только легче.

К горлу Ильи подступил комок. Он попросил проводника:

   - Присядьте, пожалуйста.
 
Тот послушно присел рядом с ним на край дивана. Между поддернутыми вверх брюками и ботинками показались белоснежные носки. Мартин?!
 
   - Почему ты обманул меня? Почему сказал, что она ко мне не вернется?

   - И не думал обманывать. – Парень доброжелательно улыбнулся. -  Кто знал, исполнишь ты, наконец, свое  обещание или нет? Дается всего три попытки. Ты исправился  на второй. Молодец! Приехал и забрал. Правда, условия попыток с каждым разом усложняются. Теперь вместо жены ты получил дочку. Но ведь забрал же?  Что  тут непонятного?  Живем дальше.
 
   - А почему ты так помолодел?

   - А до ответа на этот вопрос тебе еще нужно чуть-чуть подрасти.
 
   Мартин вышел…
 
   Поезд мирно стучал колесами, Ева спала. Илья смотрел,  как за окном поезда проплывает мир, такой разный и такой общий.

   - Аве, Ева… 
 




Рисунок автора.