10. Уроки Буяна

Часть II, Глава 2-10

Уроки Буяна

        Во дворе дома № 15 по 3-й улице Бухвостова обитал пес по имени Буян. Тот двор, находившийся неподалеку от моего, был также двором одной из моих подружек, рыжей и кудрявой девочки Иры. Шерстка собачки имела такой же огненно-рыжий цвет, как и кудри девочки из его двора.

         В иркином дворе, кроме всеобщей четырехлапой любимицы, никаких достопримечательностей не наблюдалось. Квадратный, вытоптанный двор украшала унылая клумба цветов, устроенная в его центре. Двор был многолюдным, в него выходили подъезды двух двухэтажных домов. До революции 1917 года дома имели статус доходных и квартиры в них сдавались наем. Эти два дома, еще соседний с магазином, как и земля под ними, когда-то принадлежали предкам девочки Иры, Денисюкам. Когда вся собственность перешла государству, за благоустройством во дворе  перестали следить. Цветники захирели, а сараи угрожающе покосились. Дворовые ворота, незаметно и как бы сами собой куда-то исчезли. Заходи и забегай, кто хочешь! Но не тут то было. На стражу порядка встал Буян.
 
         Кто был хозяином рыжей собаки, неизвестно. Скорее всего у песика и вовсе не было никакого хозяина. Буян был ничейным дворовым псом. Ловко перебирая коротенькими, широко и твердо поставленными, тонкими ножками, рыжий пушистый сторож семенил взад и вперед перед дворовым порталом или попросту стоял у ворот наблюдая окрестности.

         Длина собаки была в полторы взрослой кошки, а ширина три, а то и четыре, если брать вместе с шубкой. Его, похожее на маленький пивной бочонок тельце, покрывала лохматая рыжая шерсть с бежевой подпушкой. По бокам шерстка свалялась и слегка напоминала дреды. Мордочка у Буяна походила на лисью, из-за хитро вздернутого носика с блестящей черной пуговкой на конце. Маленькие острые ушки задорно торчали вверх. Прежде чем без толку лаять, как некоторые собаки, Буян «сканировал» прохожего своими горящими, как уголья, черными глазками-вишенками, а уже после выносил вердикт. Чужие, обычно были облаяны, изгнаны им с подконтрольной территории и вынужденно ускоряли шаг. Свои  же оставались без его внимания, но со свободой передвижения.

         В детстве с этой собакой у меня вышла одна неприятная история. Как-то летним днем, выйдя на прогулку и не найдя поблизости от своего двора никого из товарищей, я решила пройтись по близлежащим  улицам, в поисках интересного. Из того ничего не вышло - улицы оказались совершенно пусты.  В будни все работоспособные жители наших кварталов пропадали на работе. Старушки нянчили внуков или кашеварили на кухне. Многие, как например моя прабабушка, и вовсе не выходили из квартиры, только иногда во двор, покормить голубей хлебными крошками.  Полдень навис «мертвым» часом над Гучками. Все будто вымерли или легли поспать – кругом ни одного пешехода и не одного звука. Казалось я осталась в мире совсем одна. Но маленькую девочку, каковой я тогда являлась, этот факт не напугал.
 
         Выйдя к перекрестку и немного поскучав на нем, я повернула направо, в сторону Потешной, надеясь встретить хоть кого то из моих друзей. Минуя угловой дом-магазин, где жила моя «закадычная» подружка Таня, я последовала дальше  и столкнулась нос к носу с псом  дежурившим у входа в свой двор.

         Собак я любила и совсем не боялась, даже бродячих. Таких, по нашим переулкам, бегало множество и всех мастей. Большие и маленькие, злые и добрые. Они сновали по одиночке и небольшими группами. И только один раз в году проносились большой организованной стаей, «собачьей свадьбой».  В такой колонне у каждой собаки было свое место. Впереди бежал собачий босс, главарь стаи, самый большой и строгий пес. Он вел не менее десятка собак в известным только ему направлении. Тело стаи, ее середина, состояло из собак среднего калибра. В хвосте шествия бежали, самые мелкие, но довольно резвые собачонки. А самая, возможно по возрасту, маленькая и слабая собачка, бежала всегда в небольшом отрыве от основной команды, как бы еле поспевая за остальными и во время движения отвлекаясь по сторонам.

         Тому шествию нельзя было мешать, нельзя было раздражать собак резкими криками или движениями. Все дети знали это с малых лет и, увидев «соачью свадьбу», замирали в ожидании когда она промчится мимо.

         Буяна я знала хорошо, пес был другом детворы. Он никогда не облаивал и не отгонял нас, соседских детей, от подконтрольной ему территории. Считая нас своими. Не смотря на свой малый рост, псом он был ответственным и считал себя хозяином двора и ближайшей округи.

         Поиск друзей в тот день был для меня закончен, я нашла себе компанию - Буяна! Представился случай единолично пообщаться с псом, чему я очень обрадовалась. Он был весь в моем распоряжении.
 
Собака бодро махала хвостом закрученным в тугой бублик. Радовалась и прыгала вокруг меня, подтверждая тем самым обоюдное желание поиграть.
 
         Желая показать Буяну свое расположение и любовь, я не придумала ничего лучше, как начать его гладить по шерстке на спине. Угощения у меня не нашлось и поэтому «глаженье» было единственное, чем я могла отблагодарить песика за дружбу.  Буян во время сеанса глаженья не шелохнулся, стоял  словно окаменев, растопырив на асфальте свои короткие лапки, черные внизу и от этого, похожие на лисьи.

         Теперь-то я понимаю, что он просто снисходительно терпел. Я наглаживала его очень долго, не смея оторваться и прервать сеанс получения псом удовольствия. Может даже на время задумалась о чем-то своем, продолжая гладить собачку. Буян терпел до последнего. Потом вдруг встрепенулся, ловко извернулся и тявкнул в мою сторону злобно и раздраженно, показав свои маленькие острые клыки. Он не укусил меня, но его оскаленная пасть мелькнула перед моим лицом. Он был крайне недоволен. Его слюна капнула мне на руку и я поняла, что делаю что-то не то. Все произошло молниеносно и неожиданно. Меня облаяли. Было не столько страшно, сколько обидно и несправедливо.

         Моим учителем, в тот день, стал Буян. Он преподнесла мне урок. Урок пса сформировал несколько умозаключений. Первое – не испытывай чужое терпение! Второе - не всем нравится, когда его гладят по шерсти ! Третье - не все что тебе кажется добром,  является таковым для другого! Четвертое, и самое важное  -  животные тоже люди, они все понимают, просто не умеют говорить на нашем языке. Впрочем, как и мы на их.

         И еще, с тех пор я никогда не глажу собак.