Горлинка

Мягкая густая трава, нежные лучи солнца, легко припекающие лоб и щёки, аромат черноголовки и незабудок.

Матвей лежал на лесной поляне раскинув руки, медленно погружаясь в безмятежность летнего тепла, наслаждаясь тишиной. Тяжёлый шмель задел щеку Матвея богатой шубой и с густым низким жужжанием, накренясь на бок, понёс тяжёлые ноги с шариком пыльцы в улей для королевы-матки. Матвей улыбнулся, не открывая глаз.

Вдалеке запела малиновка, скоро закат, если зазвучала её волшебная флейта. К хрустальным трелям малиновки присоединился тенор соловья, и почти сразу в хор вступила партия певчего дрозда. Великолепное трио! Как хорошо, что не надо никуда спешить, решать серьёзные и важные задачи, а можно просто лежать на тёплой и мягкой земле, прогретой солнцем и слушать умиротворяющие звуки леса.

Похолодало, птичьи голоса стихли, лес замер в безмолвии. Но открывать глаза не хотелось. Веки отяжелели от ласкового солнечного тепла и отказывались слушаться.
Внезапно налетел ветер и на грудь Матвея упала птица. Она забилась, запутавшись коготками в его холщовой рубахе, закричала.

Матвей рывком поднял отяжелевшее от дрёмы тело, пытаясь разглядеть яркий мечущийся клубок. Он бережно накрыл испуганную птицу ладонями, боясь покалечить крылья.

Птица билась под пальцами, обжигая их огнём. Матвей не выдержал жара и раскрыл ладони. Птица с пронзительным криком рванулась вверх, выдрав кусок рубахи, царапнув его по щеке коготками и опалив ресницы. От неожиданности Матвей зажмурился, до боли сомкнув веки и провалился в бездонный мрак.

***
Опять этот сон. Опять неизвестная птица падает на грудь, всякий раз нарушая умиротворение Матвея. Что это? Нервный срыв? Почему эти сны повторяются с методично выматывающим постоянством? Чтобы не снилось Матвею, насколько глубоко он бы не погружался в безмятежность сновидений, всякий раз неизвестная птица выдёргивала его из нирваны.

Матвей сел на кровати, потёр виски, провёл рукой по груди. Конечно, опять сон. Да, очень яркий, реалистичный, приятный и пугающий одновременно. Но эта птица… Яркое оперение, горячие взмахи крыльев… Что-то ещё… То, что беспокоит его больше всего... Крик! Не может птица так кричать. А человек? Матвей не слышал никогда ничего подобного…

***

- Э?
- Это воробушки.
- Э?
- А это синички.

***

Матвей вспомнил как смешно рассказывала мама про интерес маленького сына к пернатым. Он ещё говорить не умел, но уже восклицаниями и жестами требовал, чтобы ему рассказали, какую птицу он видит. Ни кошки, ни собаки не привлекали его внимания. А на птиц он мог смотреть бесконечно.

***
Матвей поднялся с кровати, прошёл на кухню, засыпал в мельницу арабику и тщательно промолол зёрна. Затем насыпал в турку пару ложек ароматного молотого кофе и залил их водой из диспенсера. Он любил варить кофе долго, чтобы он постепенно отдавал свой аромат жидкости. Бросил в турку несколько кристалликов соли, она потом отвлечёт от горечи и позволит насладиться ароматом. Добавил горошинку перца и положил в турку палочку шри-ланкийской корицы. Когда пенка шапкой встала в горловине турки, он отключил плиту и достал из морозильной камеры контейнер со взбитым желтком.

Кофе по-капитански его научил готовить отец. Рецепт прост. Горячий кофе налить в чашку и добавить шарик взбитого с сахаром желтка - гоголь-моголь - так его называла бабушка. Главное, чтобы сахар при взбивании полностью растворился в желтке. Под прохладной сладостью пенки взбитого с сахаром желтка таится обжигающий пряный напиток, сохраняющий свой аромат гораздо дольше.

Матвей взял чашку с приготовленным кофе, коснулся губами пенки и втянул обжигающий напиток. Он пил кофе маленькими глотками, не чувствуя аромата и вкуса, его мысли были далеко. Матвей вспоминал тот день, когда впервые задумался о том, чтобы стать орнитологом.

***

- Сизов! ... Матвей! Я к тебе обращаюсь! – Лилия Алексеевна, учительница математики, коснулась его плеча.

Матвей вздрогнул и перевёл взгляд от окна на учительницу.

- Что ты там увидел?

- Лазоревку...

- Какую лазоревку?

- Это птичка ...

— Правильно, — прервала Матвея учительница, — лучше во время самостоятельной работы ворон считать, чем примеры и задачи решать, да?

Матвей молчал, опустив вихрастую голову. В это время лазоревка перелетела с ветки на подоконник и стукнула клювом по стеклу. Учительница вздрогнула и замолчала. Матвей восхищённо посмотрел на свою спасительницу. Синица снова постучала клювом по стеклу, повертела головкой в синей шапочке, разглядывая застывших от удивления учительницу и Матвея и важно прошлась по карнизу.

Учительница кашлянула:

— Конечно, хорошо, что ты интересуешься птицами, но в жизни тебе это вряд ли пригодится. А вот точные науки...

Учительница осеклась на полуслове, увидев, как лазоревка вспорхнула и стала биться о стекло. Ученики в классе подскочили со своих мест и бросились к окну посмотреть на смелую птицу, но лазоревка уже улетела.

— Пригодится, — тихо вымолвил Матвей.

— Что? Что тебе пригодится? – переспросила Лилия Алексеевна.

— Птицы пригодятся. Я, может, орнитологом буду.

Учительница молча взяла тетрадь Матвея, которая сиротливо пролежала на краю парты весь урок. На белом листе в клеточку аккуратным почерком было написано «Самостоятельная работа» и больше ничего.

В тот раз Лилия Алексеевна оставила Матвея после уроков писать невыполненную работу. Сдав тетрадь, он побежал в класс биологии, чтобы спросить Тамару Евдокимовну, как лазоревка, редкая в этих краях птица, могла оказаться у их школы.

***

С Тамарой Евдокимовной Матвей мог болтать часами, в основном о птицах. Лазоревка действительно оказалась редкой гостьей. В Питере этих птиц можно было увидеть в лесопарках, но не часто. А уж разгуливать по по карнизам в людном месте - случай исключительный.

В тот раз Матвей спросил, что ему делать, чтобы стать орнитологом и немного огорчился, узнав, что скучная на тот момент математика ему тоже понадобится. Сначала надо будет получить высшее образование со специализацией в зоологии или биологии и только потом детально изучать мир пернатых.

Разговор получился долгим и серьёзным. Тамара Евдокимовна рассказала Матвею, что жизнь орнитолога совсем не сахар. Орнитологи часто бывают в командировках, работают в сложных полевых условиях. Высоких зарплат у них обычно нет, зато есть возможность совершить научные открытия. Но и это связано со сложностями финансирования.
Сложности Матвея не испугали, и Тамара Евдокимовна договорилась со своим другом, директором зоопарка, что мальчишке позволят ухаживать за пернатыми, изучая их повадки.

***
Кофе совсем остыл, и Матвей отставил чашку в сторону. За его плечами уже был университет с кафедрой зоологии, работа волонтёром в различных экологических организациях, несколько экспедиций с целью изучения миграции птиц и пять научных работ, в том числе и по миграции лазоревки.
Мысли Матвея вернулись к птице из сна. Когда это началось? Первый такой сон приснился ему вскоре после знакомства с Зоей.

***

Птичий рай. Так называют национальный парк в Измире, где можно полюбоваться грациозными фламинго. Матвей отправился туда, получив премию за исследование миграции лазоревок. Ему уже несколько раз отказывали от командировки в Турцию по наблюдению за розовым фламинго, и он решил отправиться в поездку на свои средства.

Национальный парк Турции, где можно понаблюдать за птицами находится в дельте реки Гедиз в Измире. Помимо фламинго там водится двести семьдесят семь видов птиц. Как было отказать себе в таком подарке?

Матвей всласть наползался на пузе в маскировочном комбинезоне, чтобы наблюдать за птицами, не спугнув их. И каждый раз негодовал, когда его исследования прерывала очередная группа туристов, к счастью не частых в этих краях, дефилирующая по специальным песчаным насыпям, идущим через солёные озёра и пугающих птиц, которые розовым облаком взмывали в небо при их появлении.

Отпуск подходил к концу и этот рай орнитолога надо было покидать. Напоследок Матвей решил порадовать себя посещением острова Джунда. Он неспешно бродил по романтичным старинным улочкам, где дверь в дом порой бывала наполовину скрыта цветами в горшках, а на крылечке непременно валялись на полном расслабоне пара-тройка разномастных кошек.

Он любовался старинными мельницами на горах и возвышенностях, совсем не обязательно рабочими. Порой некоторые из них впустую махали крыльями, словно рвущиеся в небо птицы, чтобы улететь к своим мечтам, в прошлое, где они были жизненно необходимы. В одной из таких мельниц, где хозяин открыл «Дом вина» он дегустировал местные напитки, вкус которых впитал в себя прогретую лучами солнца лозу.

Потом Матвей перекусил за Столом у чёрта. Так называется смотровая площадка, где помимо прекрасного вида есть и кафе для уставшего путника. Пообедав, он спустился вниз к полностью покрытому ракушками пляжу у подножия горы.
Матвей кинул на разноцветные ракушки рюкзак и расположился на нём, подоткнув его под голову. Он почти заснул, когда ему на грудь упало что-то довольно тяжёлое.

— Yak;;;kl;, buras; benim yerim!

Матвей открыл глаза. Над ним возвышалась стройная особа, лицо которой он не мог разглядеть против солнца. Только тёмный приятный овал в обрамлении трепещущих на морском бризе волос, просвеченных лучами солнца и потрясающе длинные ноги.
Матвей огляделся, пляж был практически пуст. Вдалеке одинокая пожилая пара перебирала ракушки, сидя на принесённом с собой покрывале.

Он молча поднялся, снял с груди пляжную сумку незнакомки, отошёл на десяток шагов в сторону и снова кинул рюкзак на звякнувшие ракушки.

Как только он поудобнее притулил на него голову, ему на грудь приземлилась довольно тяжёлая сумка. Матвей поднялся, незнакомка молча стояла рядом.

– Узур дилерим… Я не говорю по-турецки, — пробормотал Матвей и встал, чтобы снова отойти в сторону.

— Ого!! Так ты русский! — воскликнула девушка, — Тогда вообще супер! Давай знакомиться! Я Зоя!

— Ну, привет, Зоя. Я Матвей. Отдохнуть, вот хотел, — пробормотал Матвей, немного обиженный бесцеремонностью незнакомки.

— Не нуди, Мотя. Поднимайся, спать будешь на пенсии, если, конечно, доживёшь. Я приглашаю тебя в каменную кофейню!

— Спасибо, конечно, — пробурчал Матвей, — но у меня другие планы, меня, вообще только птицы интересуют. Так что, прошу прощения.

— Птахи? А ласточки тебе норм будут? — распахнула глаза Зоя.

— Ласточек тоже люблю, вообще всех птиц…

— Ну, так ты и меня любишь, получается, — уверенно заключила Зоя, — бери свои пожитки и вперёд, к ласточкам!

Услышав о ласточках, Матвей заинтересовался и согласился пойти в кафе. Зоя не обманывала. Она привела Матвея в одно из интересных мест острова Джунда.


Каменная кофейня, как её называют коренные жители, уже много лет является местом встречи приезжих и местных жителей, которые приходят сюда парами и в одиночку, чтобы выпить чашечку ароматного кофе с мастикой, зёрна для которого мелят здесь в большой каменной ступке.

Здание возвышалось над другими постройками на узкой улочке, арочные окна и красивая облицовка стен обещали интересный интерьер и внутри.
Но внутренний интерьер кофейни немного напоминал  вокзальное неприютное кафе, просторное, с обычными столами и стульями, оно не производило такого впечатления, которое ожидалось снаружи.

Однако не за красотой и уютом приходили сюда гости. В меню кафе давно закрепилась слава за деликатесами от шефа. Зоя угощала Матвея тостами "Айвалык" с шалфеем, омлетом с местным сыром Тулум и мороженым в дыне. Но он не отдал должного трапезе, завороженно следя за полётом ласточек, которые сновали под высокими потолками.

Зоя, видя его интерес к птицам, положила на край стола несколько крошек для ласточек.

— Они не будут есть хлеб, — сказал Матвей, — ласточки хищники, насекомоядные. А воду они пьют только на лету.

— Ничего себе, — удивилась Зоя, — этак, пока они будут ждать дождя в этих краях, перемрут все…

— Они пьют не дождь, а воду из водоёмов, — рассмеялся Матвей.

— Но, ты же сам только что сказал, что они пьют на лету, — парировала Зоя.

— Ну, да, они на лету зачерпывают клювом воду, снижаясь над пресным водоёмом, а заодно ловят насекомых, которые собираются над водой.

— Интересный ты чел, Мотя! — восхитилась Зоя, — пошли знакомиться с папой!

***

Матвей растерялся от напора Зои.
Из-за постоянных командировок у него не складывались серьёзные отношения с девушками. Знакомства легко завязывались и вскоре плавно сходили на нет. Кому понравится сидеть в одиночестве и ждать, пока орнитолог набегается по полям и лесам в поисках нового материала для диссертации.
Девчата охотно знакомились с высоким вихрастым парнем, который к тому же работает не в какой-нибудь шиномонтажке или в скучном офисе, а изучает диких птиц, ездит в экспедиции. Это же так романтично!
Но, встретив пару раз из командировки изрядно уставшего голодного Матвея, глаза которого горели не от встречи с подругой, а от новых открытий в жизни каких-то пичуг, да перестирав с десяток замызганных комбинезонов, любовный пыл быстро испарялся вместе с девушкой.
***
— Эй, ты чего завис? — голос Зои вывел Матвея из задумчивости.
— А? Да, хорошая шутка. Спасибо, что привела меня сюда.
— Какие шутки, Мотя, ты мне понравился, надеюсь, я тебе тоже…
— Да, конечно… В общем, мне пора. Завтра лететь в Питер, а я ещё даже не начинал собираться.
Матвей поспешно встал из-за стола, не глядя на Зою, которая с улыбкой наблюдала за его неловкими движениями. Он жестом пригласил к столу официанта, но Зоя что-то быстро сказала ему на турецком и тот с поклоном удалился.
— Я хотел рассчитаться…
— Я уже оплатила заказ.
— Сколько я тебе должен?
— Как минимум — сказать спасибо, как максимум — жениться.
— Я серьёзно.
— Ой, да ладно тебе! – рассмеялась Зоя, — в следующий раз заплатишь ты, а сейчас я тебя пригласила, значит я и угощаю.
Зоя встала из-за стола, схватила рюкзак Матвея и быстро пошла к выходу.
Матвей на мгновение опешил, но быстро сообразил, что его просто развели. Возможно, через несколько минут ему станет дурно, а потом он потеряет сознание. «Клофелинщица», подумал Матвей и припустил за удаляющейся Зоей.
А она, выйдя из кафе, бросила рюкзак в припаркованный поблизости автомобиль и села за руль.
— Верни рюкзак! — крикнул Матвей, видя, как Зоя садится в шикарный ярко-красный кабриолет.
Однако машина никуда не двигалась, Зоя даже не заводила мотор. Матвей чувствовал, как внутри поднимается волна раздражения. Он дошёл до машины, забрал рюкзак и пошёл по улице, не оглядываясь.
***
Матвей шёл, прислушиваясь к тому, что происходит в его организме. Но всё было нормально, если не считать досады, которая ещё не ослабла и нарастала с каждым шагом. Быстрая ходьба всегда нравилась Матвею, она отвлекала от грустных мыслей. Вот и сейчас он уже успокоился, и даже улыбался тому, что испугался выходки красивой девушки. «Совсем одичал» поставил он себе диагноз.
Вскоре Матвей понял, что местность, куда он зашёл, ему не знакома. Улочка сужалась, петляла, постройки вдоль неё становились ниже и проще. Он остановился, пытаясь понять, где находится и куда дальше идти, достал из рюкзака карту, но улицы, на которой стоял найти не смог.
Матвей решил, что надо вернуться на то место, откуда он с Зоей вышел к каменной кофейне. Оттуда можно будет спуститься к пляжу, а там уж ему всё знакомо. Он убрал в рюкзак карту, повернулся и увидел в конце улицы Зою в красном кабриолете.
Матвею не хотелось проходить мимо машины Зои, но другого пути не было, и он пошёл ей навстречу, стиснув зубы. Когда до кабриолета оставалось несколько шагов, Зоя вышла из машины и встала на пути Матвея. Он остановился, борясь с желанием отодвинуть её в сторону:
— Ты следишь за мной?
— Конечно! — уверенно ответила Зоя, — Ты чего такой нервный? Не бойся, на аркане тебя не потащу жениться.
— Я не боюсь, просто мне пора…
— Ой, да расслабься ты! Давай подвезу, тебе куда?
Матвей тряхнул вихрастой головой, кинул рюкзак на заднее сиденье и сел в машину. В пути они болтали о погоде, о сложностях перелётов у птиц и людей и Матвею показалось, что они давно знакомы. У отеля Зоя и Матвей обменялись номерами телефонов и договорились как-нибудь встретиться в Питере.

***

Матвей шёл по пустынному пляжу. Вокруг никого, даже птицы ещё не проснулись, а солнце только собиралось показаться над тихой гладью воды. У берега кто-то оставил лодку, и Матвей легко столкнул её в воду. Он лежал на дне плоскодонки, которая плавно покачивалась на волнах. Нежные всплески воды за бортом убаюкивали, и Матвей закрыл глаза.
Внезапно что-то толкнуло его в грудь, он приподнял голову и увидел птицу, которая стала биться, пытаясь взлететь. Матвей заметил, что она запуталась коготками в его холщовой рубахе и протянул руку, чтобы освободить бедняжку. Но птица вдруг сильно рванулась и взмыла в воздух со страшным криком, вырвав кусок ткани.
***
Матвей вспомнил, впервые этот сон он увидел сразу после знакомства с Зоей.
А следующим утром он улетал в Питер. Зоя предложила его проводить до аэропорта, но он отказался. Впереди его ждала интересная работа, надо было систематизировать собранные материалы, а в лаборатории руководители наверняка приготовили для него новые задания.

Всё лето Матвей провёл в небольших командировках, гоняясь за варакушками, птахами, чуть мельче воробья, с синим воротником и белым или оранжевым пятном на грудке, которых люди постепенно выживали из Петербурга. Ему часами приходилось высиживать в тростнике озера Долгое в Приморском районе, наблюдая за ними, бороться за жизнь птах, уберегая их от пала травы и собирая данные для занесения этого вида в красную книгу Санкт-Петербурга.

Материалы надо было систематизировать до осени, пока варакушки не улетели на зимовку в Африку или Индию. Матвей с удовольствием отправился бы изучать этих пёстрых певчих птиц в жаркие страны. Но такие командировки лаборатория не финансировала. Жизнь вошла в прежнее русло, и Матвей совсем не вспоминал Зою.

***

Лето близилось к концу, стоял жаркий август. В конце рабочего дня Матвей вышел из зоологического института и увидел Зою, ожидавшую его у входа.

— Привет, Мотя!

— Зоя? А…Ты как …

— Я отлично, а ты?

— Как ты меня нашла?

— Довольно просто. В Питере трудится не так уж много молодых симпатичных орнитологов.

— Ты как здесь?

— Ты наверно решил, что я с Джунды сюда рванула, чтобы тебя повидать?

— Да нет…просто... ну, да…

— Не угадал, я здесь живу. Но, я вижу, от тебя толка не дождёшься. Тогда давай повторим.

— Что повторим?

— В прошлый раз я тебя приглашала, а теперь ты пригласи меня в своё любимое кафе.
***
Зоя не обманывала. Она действительно жила в Санкт-Петербурге. Немного в Питере, немного в Москве, весной и в начале лета в Турции. И это не считая путешествий. Отец Зои, не последний человек в Газпроме, баловал единственную дочь и ни в чём ей не отказывал.
После знакомства с Матвеем Зоя ждала, что скоро он позвонит ей. Но проходили дни, месяцы, а от вихрастого орнитолога не было вестей. Она и сама не понимала, чем этот неразговорчивый парень так запал ей в душу. Но скоро мысли о нём стали навязчивой идеей.
Зоя умела ждать, но куда лучше у неё получалось действовать. Она поняла, что Магометом придётся быть именно ей и заказала билет до Пулково. Оставалось выяснить, кого из молодых специалистов в Зоологическом институте зовут Матвеем и узнать график его работы.
***
Матвей и Зоя медленно шли по Университетской набережной. Раскалённый гранит мостовой отдавал накопленное за жаркий день тепло. По Неве сновали теплоходы. Матвей молчал и Зою это начинало раздражать.
— Мотя, ты совсем не рад меня видеть?
— Я рад... Просто ты появилась так неожиданно...
— Значит я неожиданная радость, да?
— Ну, так получается.
— Тогда не молчи, говори что-нибудь. Всё же мы не виделись целых два месяца.
Матвей действительно растерялся. Он совсем отвык от общения с девушками и сейчас не знал о чём говорить с Зоей. Рассказать ей о проблемах варакушек? Но обычно после рассказов о птицах девушки начинали скучать и у них появлялись срочные дела. А Матвей вдруг понял, что ему не хочется, чтобы Зое стало с ним скучно.
– А ты знаешь, что на Университетской набережной все дома нечётные?
— Никогда об этом не думала, но, если ты хочешь поговорить о зданиях, то может расскажешь мне, почему этот дом один среди многих стоит торцом к набережной?
— Конечно, — обрадовался появившейся теме для разговора Матвей, — это здание Двенадцати Коллегий, двенадцати министерств. Там сначала Военная коллегия размещалась, а потом уже Университет. За ним раньше огромная площадь была, кажется, Коллежская, а потом там что-то построили...
— Да-да, Клинический повивальный институт.
— Повивальный? — переспросил Матвей.
— Мотя, ты со мной про архитектуру будешь разговаривать или всё же пригласишь в кафе?
Матвей окончательно растерялся, а Зоя с усмешкой наблюдала как его щёки покрываются румянцем.
— Я редко хожу в кафе, в смысле в нормальные…


— Ничего, приглашай в ненормальное, — улыбнулась Зоя, — ты же обедаешь где-нибудь и ужинаешь тоже наверно.


— Конечно…


— И не птичьим же кормом питается молодой орнитолог?


— Там, где я обедаю, тебе не понравится. Сейчас дойдём до первого же кафе, и я тебя сразу приглашу.


— Знаешь, Мотя, у меня есть предложение получше! Пока ничего не спрашивай, будет сюрприз.

Зоя с Матвеем повернули обратно и дошли до небольшого островка парковки у Зоологического музея, где стояла серебристая с фиолетовым отливом тойота. Зоя щёлкнула ключом, и машина послушно отозвалась хозяйке. Они доехали до Итальянской улицы, оставили машину на платной парковке и вошли в Галерею Гранд Палас. На панорамном лифте поднялись на шестой этаж, плавно скользя мимо сверкающих ярусов и вошли в ресторан «Поднебесный».


Стеклянная крыша и панорамные окна во всю стену, небесно-голубые и кремовые кресла натуральной кожи, ослепительно белые скатерти и живые пальмы в кубической формы кадках. Матвей подошёл к панорамному окну, из которого открывался вид на площадь Искусств и собор Спас на Крови и покачал головой:


— Класс! Отсюда за птицами хорошо наблюдать.


— Тебе нравится?


— Да! Но ужинать мы будем не здесь!


Матвей взял Зою за руку и быстро пошёл к лифту.


— Куда мы идём? — попыталась освободить руку Зоя.


— Сейчас ничего не спрашивай, будет сюрприз.


Они вышли из галереи на Невский проспект и пошли в сторону канала Грибоедова. Зоя предлагала ехать на машине, но Матвей отказался. Он привёл её в сетевое кафе «Фри-фло-фру».


— Ну, вот, здесь я иногда бываю. Ты приглашала меня в Каменную кофейню, здесь тоже каменные стены, а ещё довольно просто и вкусно.


***


Матвей пару раз бывал в этом кафе, когда отмечал с друзьями завершение успешной командировки. Много живых цветов, открытая кирпичная кладка в стиле лофт, простая деревянная мебель. Для сетевого кафе с демократичными ценами очень неплохо.
Матвей сделал заказ с приготовлением блюд на островной станции, и они с Зоей наблюдали как ловко повар управляется с ножами и шампурами, словно жонглируя ими.
Им стало легко и уютно в этом кафе и захотелось узнать друг о друге немного больше.


— Ты зачем из «Поднебесного» сбежал?


— Там, конечно, очень круто, очень красиво и очень дорого. Мне такой ресторан не по карману.


— Ты мне слова не дал сказать. Это мой ресторан.


— Как это твой?


— Мы с мамой его владельцы. Я в универе училась на кафедре гостиничного и ресторанного бизнеса. Так что, красиво, круто и совсем бесплатно. Для нас.


— Ну, сегодня я приглашал тебя и мне выбирать. А так, что ж, как-нибудь забегу к вам… поужинать или отобедать.


— Мотя, ты можешь там завтракать, обедать и ужинать каждый день!


— Зоя, я привык платить за себя сам. Давай лучше поговорим на другую тему.


Зоя привыкла жить ни в чём себе не отказывая, если ей случалось пригласить друзей в свой ресторан или покататься на яхте, никто не отказывался, напротив, принимал приглашение с восторгом и неловкости никогда не возникало. Поэтому для неё такие ситуации стали привычны, но сейчас она поняла, что Матвей может встать и уйти. Она лихорадочно думала, как не допустить этого.

— Ладно, тогда расскажи мне про свои командировки. Ты наверно скоро опять отправишься за своей синей птицей.


— Скоро? Это вряд ли. Нам редко финансируют командировки. Я имею в виду именно дальние. По области-то мы ездим часто.


— А у тебя есть любимая птица?


— Я вообще всех птиц люблю.


— И не скучно тебе? О птицах уже всё известно, а ты снова и снова наблюдаешь.


— А я представляю, что это неизвестный вид, тогда иногда удаётся узнать что-то новое. У птиц ведь жизнь не такая, что поел, попил, яйцо снёс, потомство выкормил, на крыло поставил и  все дела.


— А что же ещё?


— Ну, опасности всякие, от человека, от врагов, а их много, и от природы тоже…


Матвей говорил ещё долго, не обращая внимания, слушает ли его Зоя. А она смотрела как он взахлёб рассказывает о трудностях пернатых и удивлялась самой себе: “Вот уж не думала, что буду сидеть в кафе с интересным парнем и о птичках разговаривать”


— В общем, птицы, это особый мир, который до конца не изучен, — Матвей посмотрел на Зою и добавил, — но я, кажется, утомил тебя…


— Нет, что ты! — поспешила успокоить его Зоя, — мне очень интересно. Ты настоящий учёный!


— Ну, до настоящего мне ещё далеко, — с облегчением вздохнул Матвей, он был рад, что Зоя не прервала его, не ушла, как это бывало раньше с другими девушками.


— А ты мечтаешь о чём-нибудь? — Зоя попыталась переключить Матвея на другую тему.


— Конечно! — оживился Матвей, — Я мечтаю открыть новый вид!


— Да все виды уже давно открыты! Человек во все уголки Земли добрался! — не сдержала эмоций Зоя.


— Ты что! Ведь даже уже открытые виды порой исчезают! Взять, хотя бы, гималайскую куропатку! Последний раз её видели в Индии аж в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году!  А вилкабабму в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом в Перу! Или сантамартинский саблекрыл…


— Это ещё что за ископаемое? — поморщилась Зоя.


— Это птица, очень редкий вид колибри, последний раз её видели в две тысячи десятом году в Колумбии.


— Супер! Тогда у тебя ещё всё впереди.


Зоя с трудом подавила раздражение, которое вдруг её захлестнуло. Она постаралась как можно мягче подвести их встречу к концу, сказав, что завтра у неё довольно напряжённый день и ей необходимо к нему подготовиться. Она предложила подвезти Матвея до его дома, но он отказался, а она не стала настаивать. Она решила, что дальше не стоит продолжать общение с этим странным парнем.


***




ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Использована иллюстрация Стефани Лоу