Подарок судьбы. глава первая

        Владимир Иванович возвратился c работы уже около девяти вечера. Отпер входную дверь, вошел в коридорчик. Повесил пальто на крючок вешалки, переобулся в комнатные тапочки и заглянул в овальное зеркало, которое висело на стене, рядом с вешалкой. На него глянуло раскрасневшееся от мороза лицо тридцати пяти – тридцати восьми летнего мужчины. Серые глаза его радостно сияли, а на припухших губах, едва заметно, играла самодовольная улыбка. Он долго и внимательно рассматривал себя, и явно было видно, что в этот момент сам себе, очень нравился. Не сразу заметил тоненькую черточку розовой помады на верхней губе возле носа, быстро стер указательным пальцем, это доказательство неверности. Повернул лицо одной стороной к зеркалу, затем второй, пристально обсмотрел каждый сантиметр кожи, но больше ничего компрометирующего не нашел. Улыбнулся сам себе, еще и подмигнул лукаво по-заговорщически, от чего улыбка стала еще шире, между красных губ показались белые широкие зубы. Затем прошел в кухню, достал из пачки сигарету. Стал возле окна. Приоткрыл форточку и закурил.

        Невнимательным, невидящим взглядом смотрел Владимир на улицу, а сам думал, прокручивал в памяти последнее событие. Вспоминал всё, до мельчайших подробностей и эти воспоминания очень приятно щекотали его самолюбие. Он был несказанно довольный собой, потому что после недели ухаживания за хорошенькой Наташенькой, неожиданно взял ее, хотя и не планировал в мыслях, что это произойдёт именно сегодня. Страстными поцелуями и нежными ласками распалил ее чувства до такой степени, что она, как ему казалось, не смогла больше сдерживать неистовое желание, отдалась прямо в машине. Радость, нежной пушистой лапкой, приятно щекотала ему душу. Владимир чувствовал себя сейчас так, будто стал на голову выше, намного лучше и, безусловно, умнее и опытнее, всех мужчин на свете не только по части соблазнения женщин, а и вообще, в любом жизненном вопросе. Теплая волна радости снова нежно наполнила ему грудь, заиграла веселыми огоньками в глазах и высветилась мечтательной улыбкой на лице.

        Владимир после каждой затяжки сигаретой, задирал подбородок к верху, старательно выдувал в форточку струйку серого клубящегося дыма. И уже в который раз, с большим удовольствием прокручивал в памяти, как это происходило. Вспоминал всё, не спеша, подробно-подробно, снова переживая невыразимо приятные минуты. Дошел до того момента, как сразу после этого, он с любовью и нежностью смотрел на Наташеньку, а она быстро поправляла на себе одежду. Немного стеснялась, не поднимала глаз и тщательно избегала его взгляда.
        – “Еще не распущенная девочка”, – с несказанным удовольствием подумал он, и это наблюдение ещё прибавило цены, как самой молодице, так и его победе.

        Владимир выбросил в форточку окурок. Смотрел, как тот ярким огоньком прочертив в воздухе красную дугу, стремительно полетел в низ. И в этот момент вдруг, увидел свою жену, она вышла из-за угла пятиэтажки, что стояла напротив их дома. Елена несла в каждой руке по большому пакету, очевидно с продуктами. Сделав шагов десять-пятнадцать останавливалась, ставила их возле ног и потирала замлевшие руки.
        – “Видно тяжелые”, – заметил Владимир про себя, глядя на большие пакеты, но не возникло у него ни малейшего желания пойти навстречу жене и помочь. Вместо этого почувствовал резкое неудовольствие.
        Елена подняла голову, посмотрела на окна квартиры и несколько раз махнула ему рукой, зовя к себе.

        – “Сама допрёт!” – неприязненно с раздражением подумал он и отвернулся от окна. Потому что некстати жена возвращается домой. Ему еще некоторое время хотелось побыть одному, наедине со своими приятными мыслями, а тут – она. С досадой в душе вошел Владимир в залу, сел в кресло, взял в руки пульт от телевизора. Но не включил его – ему хотелось тишины, спокойствия, чтобы хорошо обдумать, где можно было бы, в следующий раз, встретиться с хорошенькой Наташенькой, чтобы не горбиться в машине, а почувствовать себя вполне свободно и комфортно. Красивый стол, широкая кровать, романтическая полутьма, тепло, уютно и чтобы никто не мешал. Пропасть от всех на целый день, а лучше на сутки или на двое. На свою дачу нельзя везти, там всегда кто-то есть из соседей. Или даже сами сторожа запросто могут донести жене, мол, приезжал, да ещё и не один. Вот тогда будет ему, что слушать от жены. И тут мелькнула мысль, что у Олега, его товарища по работе, в тридцати километрах от города, почти на самом берегу реки, стоит чудеснейшая дача. Там его никто не знает, да и дача такая добротная, богатая, что не стыдно кого-то привезти. Все путём построено, в середине очень красиво, еще и камин, такой большой, под старинный выложен.

        – “Разожжем его; выключим свет; зажжем свечи; накроем стол. Будет у нас сказочный вечер, а ночь...” – подумал Владимир, мечтательно улыбаясь, рисуя в воображении соблазнительные сцены из их будущего свидания. Он желал, как можно скорее встретиться с Наташенькой. Да если бы на то его воля, то он и сегодня бы с ней не расставался. Но, увы, жизнь требует своё. Ещё нужно будет договориться с Олегом, потом придумать себе командировку, чтобы жена не искала. А через двое суток наступит праздник Новый год, то хочешь, не хочешь, а необходимо дома с женою побыть. Очевидно, только после шестого января получится с нею встретиться. Вероятнее всего после Святого вечера, с пятницы на субботу, смогут вырваться с Наташенькой на дачку, а домой возвратятся в воскресенье утром, а ещё лучше вечером. Но как далеко еще до этого момента, как долго ещё ждать. Немного больше недели, а это для влюблённого, пылающего страстным желанием почти целая вечность! Но ничего не поделаешь, нужно ждать.

        – “Может ещё как-то разок, за город, на машине выедем”, – успокаивал он себя этой мыслю.
        Владимир услышал, как в замок всунули ключ, и сразу же включил телевизор. Шёл какой-то боевик, он сделал вид, что давно и с увлечением его смотрит. Слышал, как Елена вошла в коридор, сняла верхнюю одежду, понесла на кухню пакеты с продуктами. Через минуту зашумела вода. Несколько раз стукнула дверца холодильника и уже через минут пять супруга вошла в комнату. Это была невысокая, симпатичная блондинка лет тридцати, со светло-голубыми глазами.
        – А, Лен, это ты? – сказал он, слегка удивлённо глянув на нее, вроде бы только что заметил, что она уже дома. – Добрый вечер!
        – Добрый, – ответила она, и без тени неудовольствия спросила: – Почему ты не вышел помочь мне донести пакеты?
        – А откуда я мог знать, когда ты придёшь? – безразлично, чуть ли не зевнув, спросил Владимир.

        – Так ты же стоял на кухне, смотрел в окно. Ты же видел меня... Видел, что я иду, - спокойно и очень убеждённо говорила она.
        – Да, я покурил на кухне. Выбросил окурок в окно, и пришел сюда, но тебя не видел, – спокойно врал он, и невинным телёнком посмотрел прямо в глаза Елене.
        – Так, ты ж выбросив окурок, смотрел на меня. Я ещё махнула тебе рукой.
        – Нет-нет, не видел тебя! – твердо сказал Владимир и с лёгким возмущением в голосе стал рассуждать: – Если бы я тебя увидел, то, безусловно, вышел бы помочь. Разве мне тяжело? Или руки у меня отвалились бы?
        Воцарилось молчание. Он с повышенным вниманием уставился в телевизор, притворяясь, что ему уж очень интересно. Она тихо стояла, о чём-то напряжённо размышляла, и время от времени внимательно с долей недоверия поглядывала на него.

        – А почему ты сегодня так поздно пришёл? – после минутного молчания спросила Елена и испытывающе посмотрела ему прямо в лицо.
        – Работы много... Поздно освободились, – буркнул он, даже не глянув на жену.
        – Я тебя долго ждала, думала, что вместе сходим в магазин, скупимся. Ты мне сумки с продуктами поможешь донести, – негромко, с едва улавливаемой досадой, говорила Елена.
        – С большим удовольствием дорогая, я помог бы тебе, но не вышло – задержался, – сказав это, он виновато улыбнулся, будто ему самому было досадно, что так вышло и, с вздохом сожаления, продолжил: – Когда я пришел домой, тебя уже не было.

        Елена, тяжело вздохнув, мягкими неслышными шагами ушла на кухню. Что-то застучала там кастрюлями, тарелками, дверцей от холодильника и уже через минут пятнадцать позвала Владимира ужинать. Ели молча, она была почему-то очень задумчивой, даже печальной и почти ничего не ела. Время от времени поднимала свои красивые, но огорченные глаза и внимательно, пытливо смотрела на мужа. Даже он это заметил, хотя был очень невнимательным, так как всецело поглотили его мысли о следующем свидании с Наташенькой.
        – Лен, что произошло? Чего ты такая грустная сегодня? – спросил Владимир, а в душе возникло лёгкое опасение, не узнала ли она чего случайно, о нём и о Наташеньке.
        – Та... ничего, – с тяжелым вздохом отмахнулась Елена и уставилась к себе в тарелку.

        – Да, говори уже. Не скрывай от меня. Я же вижу, что что-то случилось, – настаивал он вкрадчивым голосом, стараясь выглядеть любящим заботливым мужем. – Ну, что там у тебя? Говори!
        – Да, что тебе сказать? Нет ничего хорошего или утешительного. На сегодня имею две плохие новости.
        – Первая?.. – как можно спокойнее спросил Владимир и в то же время прямо кожей почувствовал, что это что-то связано с ним и крайне неприятное.
        – Говорят люди, что ты путаешься с какой-то Екатериной. Которая там… на фирме работает, – сказала Елена и прямо впилась испытывающим взглядом ему в лицо.

        Глаза у Владимира Ивановича прямо полезли наружу, изрядно округлились, в груди все похолодело, он даже, невольно, шею в плечи втянул. Но в момент спохватился и чтобы не дать ей больше возможности, и слова сказать, быстренько, притворяясь крайне возмущенным, заговорил:
        – Да, что я и кому такого плохого сделал, чтобы на меня такие сплетни сочинять? Кому это нечего делать, что такую брехню стал распускать?
        – Люди пусто говорить не будут, – убеждённо произнесла Елена, прямо прикипев глазами к его лицу.
        Владимир немного смешался, тем не менее, сразу взял себя в руки. Выпрямился сидя на табуретке, расправил плечи, откинулся немного туловищем назад, горделиво поднял голову. И хотя еще старательно избегал встретиться с женой взглядом, тем не менее, довольно таки твёрдо, и крайне возмущёно сказал:
        – Да, брешут люди! Кто это тебе такого дурного понарассказывал?

        – Не важно “кто”. А важно то, что тебя вместе с нею довольно часто видели, – с уверенностью говорила Елена, не отрывая от него своего очень внимательного взгляда.
        – Лен, – внезапно изменив тактику, уже спокойно, без негодования в голосе заговорил он, заискивающе, заглядывая ей в глаза, – давай так – спокойно поговорим. Вот ты скажи: ты мне веришь?
        – Не знаю наверняка, можно ли тебе полностью доверять, – искренне ответила она.
        – Да, поверь мне! У меня с Катериной ничего нет. Слышишь? Ни-че-го! – твердо и убедительно говорил Владимир, глядя жене прямо в глаза.
        И сказал правду, так как уже две недели, как перестал встречаться с нею. Избегал даже телефонных разговоров. А теперь, когда у него появилась молоденькая, хорошенькая Наташенька, то он и мысли не допускал, чтобы возобновить отношения с Катериной.

        – Может мы, и встречались где-то с ней совершенно случайно, разговаривали, – быстро говорил Владимир и все увереннее становился у него голос, – Но эти встречи были совершенно случайными. Я вот и с дворником, дядей Васей, каждое утро встречаюсь, часто разговариваю, так что и с ним, по-твоему, у меня что-то есть? – улыбнулся он. – А об этих разговорах тебе, почему-то, никто не донёс! Лен, поверь мне: у меня с Катериной ничего нет, и не будет! Вот могу даже поклясться, чем хочешь!
        Елена молча раздумывала над услышанным. Он быстро доел и поспешно встал из-за стола.
        – Спасибо. Все было очень вкусно. Вообще мне с тобой, дорогая, очень повезло: ты у меня красивая женщина, замечательная хозяйка и несравненная повариха, – проникновенно с уважением сказал он, и холодно чмокнув ее в щечку, пошел в залу. Включил телевизор, а сам напряженно думал: – “Какая это зараза на меня донесла? Кто и где нас вместе мог видеть? Тем не менее, очень хорошо, что о Наташеньке ничего не знает, а Катька – это уже безвозвратное прошлое”.

        Елена перемыла и протёрла полотенцем посуду, аккуратно                сложила её в посудницу. Влажной тряпочкой протёрла стол, подмела пол и лишь после этого, как привела всё на кухне в порядок, пришла, и села возле мужа на диван. Какая-то мысль всё еще беспокоила её, так как она время от времени посматривала на него. Потом взяла пульт управления телевизором и внезапно убрала громкость. Владимир вопросительно посмотрел на супругу.
        – Ты мне правду сказал? – серьезно спросила Елена, неотрывно глядя ему в лицо.
        – Одну правду, – сказал он и снова бросился в атаку: – Ну почему ты веришь всем, кроме меня?! Я тебе клянусь, что у меня с Катькой ничего нет, и надеюсь, что и быть не может!
        – А это ещё почему “не может”? – быстро спросила Елена, и в глазах засветилось чисто женское любопытство.

        – Потому что она мне не нравится! Как говорят: не в моём вкусе, – широко улыбнулся Владимир, показав свои крупные зубы, и вдруг придвинулся к ней плотненько-плотненько. Обнял за плечи, прижал к себе, и начал покрывать ее лицо поцелуями.
        – Лен, ну ты подумай: зачем мне кто-то нужен, когда у меня такая красивая, умная жена. Такая замечательная хозяйка. Ты же у меня, самая наилучшая женщина в мире. Я тебя очень-очень люблю.
        Она расслабилась, прижалась к нему теснее, млела от его ласк, но вдруг тихо спросила:
        – Ты мне никогда не изменял?

        Владимир от неожиданности аж отшатнулся, и посмотрел на нее круглыми, растерянными глазами и едва нашёлся, что ответить:
        – Что это на тебя вдруг нашло?.. Лен, ты пойми – люди завидуют нам. Завидуют, что мы с тобой хорошо живем, вот и выдумывают всякое, чтобы только наколотить в семье. Выбрось дурное из головы, – быстро с негодованием заговорил он и остро ощутил, что срочно надо поменять тему разговора, и как раз кстати вспомнил: – А что у тебя еще нехорошо? Ты говорила еще о какой-то плохой новости? Что? Может на работе какая-то неприятность?
        – Нет, на работе, слава Богу, все хорошо. А вот с мамой плохо. Сегодня встретила тетку Марию, мамину соседку. Она к сыну приезжала, и попутно некоторые покупки для себя сделала. Вот она мне говорила, что мама очень заболела. Говорит, что ели-ели по дому ходит.

        – Это же надо – такая неприятность. А как же она по хозяйству справляется? Ведь у нее корова, свиньи, куры, гуси.
        – Соседка помогает, но ведь у нее и у самой хлопот по самое горло.
        – Плохо. Очень плохо, – нахмурив брови, озабоченно заговорил Владимир. – Может надо ей что-то из продуктов передать?
        – Кое-что я уже теткой Марией передала, но это не то... Мать сейчас очень больная. Нужно быть рядом, – жаловалась Елена и вдруг предложила: – Давай завтра отпросимся с работы и после обода вместе поедем в село. Вот мама обрадуется. Поможем, что надо по хозяйству. Встретим там Новый год, а второго вечером возвратимся домой. За три дня матери непременно станет немного легче, тогда уже она сама сможет потихоньку по хозяйству управляться. Завтра уже тридцатое – давай поедем!
        – Нет, я не могу, – быстро возразил он, – работы очень много. Меня не отпустят. Сегодня начальник сказал, что тридцать первого будем работать до двух часов дня. Так что, об этом, сейчас, лучше и не заикаться, чтобы лишний раз не злить его напрасно.

        – Да, у меня тоже работы много, ведь конец года, но я завтра пойду на семь часов утра, к двенадцати думаю, управлюсь. А если что-то не успею, то попрошу Люсю доделать. Она не откажет – я ей всегда помогаю. Так что, не исключено, что меня с обеда отпустят.
        – Вот и хорошо, – кротко улыбнулся Владимир, и продолжил: – Если мать действительно такая больная, как говорит ее соседка, то непременно надо ехать. Ты же у нее единственная дочь. Завтра с самого утра подойди к Степановичу, скажи, что так, мол, и так, что тебе просто необходимо ехать в село к матери. Он человек чуткий, я думаю, он все поймет, и отпустит. Одно плохо, - при этих словах он тяжело вздохнул, – что на праздник мы будем не вместе.
        – Почему это? – быстро спросила Елена, и изумленно глянула на него. – Ты тридцать первого, после работы, приезжай прямо к нам. Мы тебя будем ждать.
        – Не знаю, как оно выйдет, – замялся Владимир, потому что не мог вот так сразу выдумать достаточно уважительную причину, чтобы решительно отказаться.
        – Что значит это “не знаю”? – с легким негодованием спросила Елена. – Чего бы это тебе в праздник самому сидеть в четырех стенах? Я продуктов накупила, накрою хороший стол. Будет все, как и положено на праздник! Так что не выдумывай – приезжай. Я тебя буду ждать, да и матери будет очень приятно.