Страдания

В сенях скрипнула дверь. Пригнув голову, вошел председатель.
- Дождь на улице, или ты плакал? – спросила за всех Мария Ивановна.
- Бяда у нас, дорогие россияне, - председатель смахнул капли со скулы.
- Раз так, - Мария Ивановна достала из под полы бутыль самогону. – На майские берегла.
- Вот это я понимаю, - бяда сразу улетучилась. – По-нашему, по-крестьянски.
- Микула, рассказывай, не держи в себе горе, - Ирина Васильевна достала из сумочки платочек, чтобы сопереживать. Взглянула на Галину Ермолаевну, мол, а ты, чего ждешь? Галина Ермолаевна пошуршала в закромах и тоже достала платочек.
- Навалился на нас немец проклятый, третий год одолеть не можем. Кругом санкции, цены скоро святые купола перекроют, наш-то на галере, прям лица на нем нет, трясется бедненький, ручкой так жалобно китаезе машет – не бей меня Большой брат, я тебе песенку спою.
Женщины дружно засморкались в платочки.
- Верка! – крикнула Мария Ивановна. – Выключь музыку, у нас тут трагедия!
- Маманя, в мою личную жизнь прошу не влезать, - Верка крепче натянула наушники. – Белые розы, белые розы, беззащитны шипы…
- Звук убавь! Не видишь, мать плачет! – Мария Ивановна разозлилась не на шутку. – Щас поднимусь и устрою тебе белые розы на заднице!
- Сиди, Мария, - председатель понимающе остановил жестом Марию. – Дело молодое. Помнишь, как мы раньше? Старики ворчат, только ветер носит.
- Так это же святое! Царь-батюшка на галерах, а моя Верка на перинах? - Мария Ивановна аж задохнулась. – Мы в ее годы не такие песни пели, - и закричала, перекрикивая магнитофон. - Взвейтесь кострами синие ночи! Мы пионеры!.. Слышь, дура? – Верка обиделась и убежала.
- Ты пойми, - объяснял Марии Ивановне председатель. – Женихов ее всех поубивали, вдова она у тебя. Авансом. В запасе.
- Горюшко-то какое! – затянули Галина Ермолаевна с Ириной Васильевной.
- И я говорю, Трамп во всем виноват. Все из-за него. Он подговорил напасть украинцев на нашу страну. Сам слышал, как говорил: или поднимаете цены, или вам кирдык! – председатель перекрестился.
- Так это он, соколик, всю нашу страну тридцать лет разрушал? – Галина Ермолаевна на секунду перестала реветь.
- А то кто же. Сам видел, - председатель на всякий случай еще раз перекрестился.
- Ирка, вставай, идем записываться на войну против Трампа! – Галина Ермолаевна сделала попытку подняться, но зашаталась.
- Все пойдем, - за всех ответила Мария Ивановна. – И Верку с собой возьмем.
- Вот и ладненько, так и запишем, - председатель засобирался в сельсовет, чтобы доложить начальству о перевыполнении плана.
- Сидеть! - на плечо председателя легка тяжелая рука Варфоломея. – Ты пошто моих баб на войну агитируешь?
- Варфоломей, не трожь его. У него горе, а тебе штрафную! – Мария Ивановна вылезла из-за стола и стала танцевать. – Верка! Давай свою вражью музыку! Белая река! Слезы о былом!
- Я пошутил! – председатель порвал бумажку с именами. – Шуток не понимаешь? Проверял на благонадежность. Так и доложу – шпионов нет.
- А я? – Ирина Васильевна обиделась.
- Ты же только что горевала вместе со всеми? - все мгновенно протрезвели.
- Так я же шпион, мне положено притворяться, - Ирина Васильевна сама удивилась.
- А-а… ну тады ладно. Галка, запевай! – женщины набросили на плечи платки, и вышли на круг.
- "Ой, девчоночка моя, обрати внимания, обрати внимания на мои страдания…".